150 ответов в теме

[Yorik]

В этом выпуске я буду часто предоставлять слово самому Жану Кокто, ибо трудно лучше него описать людей, с которыми он встречался.


Из эстетических воззрений Жана Кокто

Жан Кокто в своих автобиографических заметках касается многих вопросов, в том числе и эстетических. Он, например, пишет:

"Под линией я понимаю непрерывность личности. Она есть не только у Матисса или Пикассо, но и у Ренуара, Боннара, Сёра, у которых всякая линия, кажется, растворилась в мазках и цветовых пятнах.
У писателя линия главенствует над формой и содержанием. Она пронизывает все слова, которые он подбирает. Звучит непрерывной нотой, которой не замечает ни ухо, ни глаз. В каком-то смысле линия — это стиль души, и если она изменит себе, рассыплется завитушками — в творении нет души, оно мертво...
Линия проявляется даже раньше, чем смысл. Пусть художники поставят крестики на листе бумаги — я сразу скажу, где чей. И мне достаточно приоткрыть книгу, как я уже, не читая, различаю линию.
Но обычно глядят только на облачение этой характерной линии. Чем меньше она скрыта от глаз, тем меньше её замечают люди, привыкшие восхищаться лишь её нарядом. Поэтому они и предпочитают Ронсара — Вийону, Шумана — Шуберту, Моне — Сезанну.
Что они могут понять в Эрике Сати, у которого эта восхитительная линия обнажена? В Стравинском, изо всех сил стремящемся содрать с неё кожу?
Драпировка Бетховена и Вагнера приводит их в восторг. Но сама линия, такая жирная, на которую накручена эта драпировка, остаётся для них невидимой".

Анри Эмиль Бенуа Матисс (1869-1954) - французский художник и скульптор.
Пьер Огюст Ренуар (1841-1919) — французский художник и скульптор.
Пьер Боннар (1867-1947) — французский художник.
Жорж Пьер Сёра (1859-1891) — французский художник.
Пьер де Ронсар (1524-1585) — французский поэт, глава "Плеяды".
Франсуа Вийон (де Монкорбье, 1431-1463) — французский поэт.
Роберт Шуман (1810-1856) — немецкий композитор и музыкальный критик.
Франц Петер Шуберт (1797-1828) — немецкий композитор.
Оскар Клод Моне (1840-1926) — французский художник-импрессионист.
Поль Сезанн (1839-1906) — французский художник.
Эрик Альфред Лесли Сати (1866-1925) — французский композитор и пианист.
Людвиг ван Бетховен (1770-1827) — немецкий композитор и пианист.
Вильгельм Рихард Вагнер (1813-1883) — немецкий композитор и дирижёр; теоретик музыкального искусства.


Мистификация Сандрара

Известный поэт Блез Сандрар за свою жизнь прославился множеством мистификаций. Вот одна из них.

Весной 1917 года Сандрар написал некое стихотворение и отправил его в журнал “Сик”, редактором которого был некий месье Биро. Однако Сандрар подписал это стихотворение именем Жана Кокто.
Как только журнал с этим стихотворением вышел в свет, Сандрар позвонил Кокто и сообщил, что с удивлением прочитал в журнале “Сик” стихотворение, подписанное Кокто, так как оно было совсем не в его стиле. Это, мол, явная подделка.
Сам Кокто отнёсся к этому событию довольно спокойно, но Аполлинер был очень возбуждён данным происшествием и устроил настоящее литературное расследование. Он обходил все кафе Монмартра и Монпарнаса, ходил по редакциям, подозревая всех и вся в подделке. Но он не опросил только Сандрара, который первым сообщил об этой скандальной мистификации.
Только позднее Сандрар сознался в своей проделке: он рассчитывал, что редактор журнала клюнет на имя Кокто и напечатает стихотворение, не читая его. А это был акростих, первые буквы которого провозглашали:

"Биро — дурак".

Ну, ладно, Биро. Странно, что ни сам Кокто, ни Аполлинер и никто иной не заметили этого.

Блез Сандрар (1887-1961) - Фредерик Луи Созе; швейцарский и французский поэт и писатель.


Кубизм

В 1908 году Жорж Брак впервые показал городской пейзаж, на котором дома были изображены в виде кубов и параллелепипедов. Когда это полотно увидел Анри Матисс, его товарищ по группе фовистов, то он шутливо воскликнул:

"Слишком много кубизма!"

Так новое направление в живописи получило своё имя.

Жорж Брак (1882-1963) — французский художник и скульптор.


Кокто о Пикассо

"Картины Пикассо... часто похожи на леса, но за ними всегда чувствуешь здание.
Предметы повинуются Пикассо, как животные Орфею. Он ведёт их куда хочет, в царство, которым он безраздельно правит, устанавливая свои законы. Но эти предметы всегда остаются узнаваемыми, ибо Пикассо всегда верен заключённой в них идее. Голова быка остаётся головою быка, ребёнок остается ребёнком, и бесконечно изменяемые изображения предмета сохраняют между собой фамильное сходство, как фотографии в семейном альбоме".

Сати приходит в гости

Когда Кокто жил на улице Анжу, к нему по утрам часто приходил Эрик Сати. Он усаживался в кресло в пальто, перчатках и в шляпе, надвинутой до пенсне, а в одной руке всегда держал зонтик. Другой рукой композитор прикрывал рот, когда говорил или смеялся, так как его губы при этом кривились.
Сати жил в Аркёе, откуда всегда приходил пешком, где у него была маленькая комната. Там после смерти композитора нашли множество писем от его друзей, ни одно из которых не было распечатано.


Неожиданно о Нижинском

"Нижинский был ниже среднего роста. Потребности профессии сформировали его душу и тело.
Голова с монголоидными чертами держалась на толстой и длинной шее. Под тканью брюк обрисовывались тугие мышцы икр и бёдер, так что казалось, будто ноги его круто выгнуты назад. Пальцы на руках были короткие, словно обрубленные. Словом, невозможно было поверить, что эта обезьянка с жидкими волосами, в длиннополом пальто, в сидящей на самой макушке шляпе и есть кумир публики.
Между тем Нижинского боготворили недаром. В нём всё было устроено так, чтобы смотреться в свете прожекторов. На сцене его слишком выпуклые мускулы растягивались и придавали ему стройность. Он делался выше ростом (пятки его никогда не касались земли), кисти становились листвой гибких рук, а лицо излучало свет.
Тому, кто не видел этого преображения, трудно представить себе, как такое возможно".

Вацлав Фомич Нижинский (1889-1950) — русский танцовщик и балетмейстер.


Нижинский вживается в образ

В 1912 году незадолго перед премьерой “Фавна” [“Послеполуденный отдых фавна”] Нижинский за ужином несколько дней подряд удивлял своих сотрапезников тем, что он делал странные движения головой, как будто ему сводило шею.
Обеспокоенные Дягилев с Бакстом стали расспрашивать Нижинского о состоянии его здоровья, но не получили внятного ответа.
Только позднее стало ясно, что так он приучал себя к тяжести рожек Фавна, которые ему полагались в спектакле.

Сергей Павлович Дягилев (1872-1929) — русский художественный деятель.
Леон Самойлович Бакст (1866-1924) — художник и сценограф; настоящее имя Лейб-Хаим Израилевич Розенберг.


Портрет Дягилева

"Глядя на Сергея Дягилева, казалось, что он носит самую маленькую шляпу в мире. Но попробуйте её примерить, и она вам съедет на уши. Просто любая шляпа была мала для такой огромной головы.
Танцовщицы прозвали его Шиншиллой из-за седой пряди, оставленной в чёрной крашеной шевелюре. Он кутался в теплое пальто с воротником из опоссума, которое иногда застегивал английскими булавками.
Лицом он походил на бульдога, а когда улыбался — на юного крокодила с торчащим клыком. Когда он закусывал и жевал губу, это было признаком удовольствия, страха, гнева. Так, покусывая губу и шевеля ниточкой чёрных усов, Дягилев следил из ложи за своими артистами, не спуская им ни малейшей оплошности".

Смерти нет

В своём обращении к людям 2000 года Жан Кокто выразил пожелание, чтобы на его могильном камне были вырезаны всего два слова:

"Я начинаю..."

Жан Морис Эжен Клеман Кокто (1889-1963) — французский поэт, писатель, драматург, художник и кинорежиссёр.

[Yorik]

Владимир Горовиц: немного о великом пианисте

Владимир Самойлович Горовиц (1903-1989) — знаменитый русский и американский пианист.


Отношение к России

Горовиц покинул Россию в возрасте 22-х лет (1925), и позднее просил называть себя “Горовиц, американский пианист”.
Когда ему исполнилось уже 80 лет, Горовиц сказал:

"Я не хочу в Россию, мне не нравится отношение русских к музыке, к искусству, ко всему; я потерял там всю свою семью: я никогда туда не поеду".

Однако, в 1986 году Горовиц всё-таки дал концерты в Москве и Ленинграде. Перестройка!


В юности

Горовиц вспоминал о своей юности:

"Скрябин спал с Шопеном под подушкой, а я под свою клал Вагнера. Я не мог запомнить фуги Баха, но вся “Гибель богов” была у меня в пальцах".

Реакция на Скрябина

Однажды Д. Дюбал спросил Горовица, что он чувствует, играя Пятую сонату Скрябина.
Горовиц ответил:

"Я хочу их всех поиметь".

Дэвид Дюбал (1944-) - американский пианист, журналист, писатель, радио- и телеведущий и пр.
Александр Николаевич Скрябин (1872-1915) — русский композитор и пианист.


Мнение Генриха Нейгауза

Известный пианист Генрих Густавович Нейгауз (1888-1964) так говорил о Горовице:

"Бетховен был ему чужд, он не трогал его ни в малейшей степени".

Любимый инструмент

В СССР Горовиц страдал от плохих инструментов, а приехав в Берлин, он не знал на чём ему играть: так велик был выбор.
Горовиц вспоминал:

"В то время существовали восемь или девять крупных фортепианных фирм. Так что я ходил в Веберу, Блютнеру, Безендорфу, Штайнвегу, Бехштейну, ко всем, и, наконец, к Стейнвею. Когда я поиграл в Берлине на “Стейнвее”, я сказал сам себе:

"Вот мой рояль".

И с тех пор я всю жизнь играю исключительно на “Стейнвее”. Мы с ним неразлучные друзья".

Реакция Шнабеля

Свои выступления в Европе Горовиц начал в Берлине. Первый концерт проходил в полупустом зале; Горовица ещё никто в Германии не знал, и пианист его от волнения провалил. Во время второго концерта Горовиц исполнял фантазию “Фигаро” Листа в редакции Бузони и на этот раз он играл значительно увереннее и темпераментнее.
После окончания выступления к Горовицу за сцену пришёл сам Артур Шнабель, который с удовольствием одобрил игру молодого пианиста:

"Прекрасно!"

Горовиц скромно возразил:

"Но, Маэстро, вы ведь никогда не играете произведений вроде транскрипций Листа-Бузони".

Шнабель согласился:

"Боже мой, на такого рода музыку у меня нет времени. Я едва успеваю учить Баха".

Двадцатитрёхлетний Горовиц внимательно посмотрел на Шнабеля и немного дерзко подколол своего визави:

"Знаете, маэстро, у меня всё наоборот: я играю эту музыку, но у меня есть время и для Баха".

Артур Шнабель (1882-1951) — австрийский композитор, пианист и педагог.
Данте Микеланджело Бенвенуто Ферруччо Бузони (1866-1924) — итальянский композитор, дирижёр, пианист и пр.


Так играть нельзя!

Английский дирижёр Бичем в 1933 году на репетиции сказал пианисту:

"Послушайте, мистер Горовиц, так играть нельзя — вы подавляете оркестр".

Томас Бичем (1879-1961) - британский дирижёр и импресарио.


В квартире Горовица

16 ноября 1979 года Дэвид Дюбал посетил чету Горовиц в их доме, чтобы взять интервью у Маэстро. Он не увидел в комнате, где его принимали, “Акробата” Пабло Пикассо, который был ему известен по фотографиям, так как Маэстро продал это полотно и разместил на его месте большое японское панно. Высокие потолки и зеркало на противоположной стене делали эту комнату ещё просторнее.
Вся комната была обставлена дорогой мебелью, везде стояли статуэтки и небольшие скульптуры, изображающие животных, в основном, кошек. По бокам от большого дивана располагались два кресла, а перед ним располагался стол и низкая тахта. На столе лежали журналы и разнообразная музыкальная литература.
Возле окна, выходившего на улицу, стоял концертный “Стейнвей”, на крышке которого аккуратно лежали стопки нот. На стене за роялем висели фотографии Рахманинова, Падеревского, Пуччини и Тосканини с подписями изображённых на них музыкантов.
К удивлению Дюбала он не увидел в комнате никаких памятных сувениров и других предметов, которые могли бы иллюстрировать блестящую музыкальную карьеру маэстро.


Об игре на рояле

Во время второго интервью Горовиц поинтересовался у Дюбала:

"Что вы сейчас разучиваете?"

Окрылённый вниманием Маэстро, Дюбал ответил:

"Я играю фантазию “Норма” Листа".

Горовиц удивился:

"Бог мой, она такая трудная! Почти такая же ужасная, как листовская фантазия “Дон Жуан”".

Дюбал стал скромничать:

"Маэстро, тот факт, что я её учу, ещё не означает, что она когда-нибудь мне покорится".

Горовиц возразил:

"Но, мистер Дюбал, ничто нельзя покорить до конца. Фортепиано самый простой инструмент для тех, кто начинает учиться на нём, но самый сложный для тех, кто уже им овладел".

Ференц Лист (1811-1886) — венгерский композитор, дирижёр и пианист.


Вокруг Клементи

Горовиц с любовью относился к творчеству итальянского композитора и пианиста Муцио Клементи (1752-1832). Он считал, что именно Клементи, а не Моцарт (1756-1791), оказал более значительное влияние на дальнейшее развитие музыки. Кроме того, и сам Бетховен (1770-1827) находился под влиянием творчества Клементи и очень любил его произведения.
Горовиц часто говорил о музыкальной дуэли между Клементи и Моцартом, которая состоялась в 1781 году. Тогда итальянский пианист совершал турне по Европе и прибыл в Вену, где император Иосиф II (1741-1790) и организовал это мероприятие. Два музыканта играли на рояле, демонстрируя своё мастерство и состязаясь в искусстве импровизации, игре с листа, исполнении фуги и пр. Император решил, что соревнование двух мастеров завершилось вничью.
Моцарт был сильно раздосадован подобным вердиктом императора, а Клементи был великодушен: он очень хвалил тонкий вкус Моцарта, его стиль и певучее звучание.
Иосиф II (1741-1790) — император с 1765, правил совместно с матерью, императрицей Марией Терезией (1717-1780), до её смерти.

Дюбал вставил свою реплику в рассказ Горовица:

"Мне кажется, Моцарт негодовал на Клементи потому, что тот был сильнее его как виртуоз".

Горовиц одобрил мнение Дюбала и продолжал эту мысль:

"Вы правы, Моцарт не был хорошим коллегой. Он писал сестре, что Клементи — чистый “меканикус”... Между прочим, вы знаете, что Моцарт советовал своей сестре не исполнять сонаты Клементи, из опасения, что она может переиграть руку, разучивая все эти октавы и терции?"

Эти слова Маэстро воодушевили Дюбала:

"Разумеется, мистер Горовиц. Клементи, несомненно, беспокоил Моцарта. На самом деле именно импозантному стилю Клементи суждено было оказать влияние на дальнейшую фортепианную музыку, а не стилю Моцарта. Моцарт однажды сказал:

“Клементи — итальянец, а все итальянцы — шарлатаны”".

Горовиц рассмеялся:

"Боже, только не говорите это Ванде. Но могу вас уверить, мистер Дюбал, что Тосканини не был шарлатаном, и Клементи тоже. Да, да, Моцарт был дурным человеком".

[Ванда Горовиц (1907-1998) — дочь знаменитого дирижёра Артуро Тосканини (1867-1957); с 1933 года жена Владимира Горовица.]

Дюбал, как бы оправдываясь, продолжил:

"Клементи, как известно, провёл большую часть жизни в Лондоне, где стал богат и знаменит. Когда ему было восемьдесят, он сказал:

“Я старый англичанин, но молодой итальянец”".

Горовиц на это немного кокетливо вздохнул:

"Ах, а я просто старый".

[Yorik]

“Из глубин я воззвал к тебе, Господи”. Часть I

Первые подборки данной тематики основаны на дневниковых записях Л.В. Шапориной.


Встреча в “Привале”

В августе 1917 года чета Шапориных посетила “Привал комедиантов”, где поднялись в комнату Бориса Пронина, создателя и владельца этого заведения. Там уже находились Шилейко и Шкловский, который был почему-то одет в солдатскую куртку, с висевшим на груди Георгием 4-й степени. Он ходил по комнате, скрестив руки на груди, а Шилейко его поддразнивал.
Разговор зашёл о начавшемся недавно выступлении генерала Корнилова.
Шилейко сказал:

"Мы выйдем его встречать с цветами".

Но Шкловский, залечивавший в то время свою рану, полученную на фронте, рассказал, что хотя награду свою он получил лично из рук Корнилова, но будет бороться против него до последней капли крови.
Обращаясь к Шапориной, Шкловский сказал:

"Вы, конечно, как все женщины, готовы целовать копыта у коня победителя".

Шилейко же решил сменить тему беседы: он просто поднял свой бокал и провозгласил:

"За здоровье Его Величества".

Борис Константинович Пронин (1875-1946) — режиссёр и театральный деятель; создатель “Бродячей собаки” и “Привала комедиантов”.
Юрий Александрович Шапорин (1887-1966) — русский композитор и дирижёр.
Любовь Васильевна Шапорина (1879-1967) — урождённая Яковлева; театральный деятель, художница, переводчик и пр.; с 1914 года жена Ю. Шапорина, но в начале 30-х годов они стали жить раздельно.
Владимир [Вольдемар] Казимирович Шилейко (1891-1930) — русский востоковед и поэт.
Виктор Борисович Шкловский (1893-1984) — советский писатель и литературовед.
Лавр Георгиевич Корнилов (1870-1918) — генерал от инфантерии.


Шилейко

Л.В. Шапорина в своих воспоминаниях набросала такой портрет В.К. Шилейко:

"Владимир Шилейко был очень талантливый поэт и египтолог, рано погибший от туберкулеза. Очень красивое лицо, напоминавшее изображения Христа, красивые руки с длинными пальцами".

Свет в городе

Зимой 1918 года электричество в Петрограде подавалось на час или два. Однако бывали случаи, когда электричество горело вечером и даже всю ночь, и тогда, как пишет Л.В. Шапорина

"сердца обывателей сжимались в смертельном ужасе: это означало, что в квартале шли обыски".

Ну и кухня!

В 1919 году Михаил Алексеевич Кузмин (1872-1936) сказал Шапориной:

"Россия похожа сейчас на квартиру, где кухня посередине – и всюду чад".

О неграх

В 1927 году чета Шапориных посетила Париж, где Любовь Васильевна сделала удивительный вывод:

"Но негры – раса низшая. Я в этом убедилась на выставке l’art nègre [негритянское искусство], которое сейчас в такой снобической моде. Есть примитивы египетские, греческие, готические, китайские, скифские, – нигде нет той подлой животности, какой-то порнографической животности, как у негров. И только это. Больше ничего нет, и больше они ничего не видят. Следовательно, у них нет будущего".

Немного о ТРАМ'е

В 1928 году Театр рабочей молодёжи (ТРАМ) переехал на Литейный проспект, так что уже в самом начале 1929 года Л.В. Шапорина нашла время посетить один из спектаклей — первую советскую оперетту “Дружная горка”.
[Дружная горка — это название рабочего посёлка под Ленинградом.]
Впечатления это зрелище оставило двоякие:

"Все лицедеи – комсомольцы и комсомолки. Им страшно весело, они молодые, довольны собой... Наряду с очень хорошим – отсутствие хорошего вкуса и пошлость. Много танцев очень хороших, идущих от гимнастики (физкультуры) и плясок, а наряду с этим пошлейшая штампованно-опереточная жестикуляция".

Автор музыки для этой оперетты, композитор Владимир Михайлович Дешевов (1889-1955), рассказывал, что пьесы для этого театра сочиняются коллективно. Вот как примерно это происходило:

"В их художественный совет входят человек десять представителей от всего комсомола. На заседании они говорят о каком-нибудь наболевшем вопросе, например, о страхе смерти, о формализме и т.п. Намечаются основные линии пьесы, затем кто-нибудь (!) пьесу эту пишет, а на репетициях начинаются импровизации, и тут же пишется музыка. Пьеса становится ясна её авторам лишь на премьере".

В.Э. Мейерхольд так на всех углах расхваливал ТРАМ, что М.В. Сокольский, который в то время руководил ленинградским ТРАМ'ом, однажды сказал своему оппоненту:

"Вы хвалите ТРАМ, как барыня расхваливает платье своей кухарки, - хвалит, но сама не наденет".

Всеволод Эмильевич Мейерхольд (1874-1940) — российский и советский театральный режиссёр.
Михаил Владимирович Сокольский (1901-1941) - советский театральный режиссёр.

Кстати, ещё немного о Мейерхольде и пр.
7 января 1929 года В.Э. Мейерхольд собирался прочитать в зале Филармонии доклад под названием “Новые бои на театральном фронте”. Начало выступления задерживалось. И тогда комсомольцы собрались в кружок и стали распевать песни, приплясывая со свистом и гиканьем.
Л.В. Шапорина прокомментировала данный эпизод:

"Публика к этой милой шалости отнеслась с равнодушием (а может быть, и с пугливым подобострастием). Мне кажется, никогда пажи, правоведы и лицеисты не чувствовали себя столь привилегированным сословием, как теперешние юные коммунисты".

Шапорина подразумевала учащихся Пажеского корпуса, Училища правоведения и Царскосельского лицея.


Отношение Толстых к крестьянству

В 1930 году, во время разгара коллективизации, Н.В. Толстая искренне заявляла:

"Кто нам ближе – большевики или крестьяне? Конечно, большевики. Мы все, так же как и они, – дети, внуки Герцена, Бакунина, Кропоткина. Они (большевики) это понимают и нас ценят. Все писатели сейчас зарабатывают как никто. А сорвись их политика по отношению к крестьянству, победи мужик, он всех нас, интеллигенцию, к чертовой матери пошлёт, это будет царство Цыганoвых [хозяин дома, где живут Толстые, всячески пытавшийся их притеснять]. Мужик сметёт город, Эрмитаж; это будет эпоха мещанства, это будет очень страшно".

Надо полагать, что в семействе Толстых в то время все придерживались подобных же взглядов.

Наталья Васильевна Крандиевская-Толстая (1888-1963) - русская поэтесса; третья жена писателя Алексея Николаевича Толстого (1882-1945) в 1914-1935 гг.


Интерлюдия: два отношения к А.Н. Толстому

Подобные высказывания Толстых позволили Л.В. Шапориной тогда же сделать следующую запись в своём дневнике:

"Я думаю, что у Толстого никаких ни убеждений, ни определённых политических верований нету. Важно, чтобы ему и его семье было хорошо, и чтобы он мог писать. Он не гений, не Лев Толстой и не Достоевский. Но он очень талантлив, из него эта талантливость прёт из всех щелей, и я как-то прощаю ему за это его беспринципность и искренно люблю. Но не все это прощают.
Яков Максимович Каплан говорил мне летом:

"Я маленький человек и поэтому могу позволить себе роскошь быть знакомым только с порядочными людьми. А Толстой непорядочный человек".

Яков Максимович Каплан (1878-1942) - переводчик, библиограф и библиофил.


Продолжение: о взглядах Толстых

Продолжая свои рассуждения, Шапорина пишет:

"Толстой пишет “Петра” с точки зрения культурного европейца XX века, который в ужасе смотрит на чудачества и пьянство Петра, озорство, несчастное и забитое положение крестьян. В современном же положении тех же крестьян он не видит ничего ужасного".

Подобных же взглядов придерживалась и дочь А.Н. Толстого, Марианна, которая рассуждала так:

"Вы не должны оценивать положение крестьян со своей точки зрения. У вас культура, вкус, вам болезненно лишиться своей собственности. У мужиков же одна изба, как другая, не хуже – не лучше. Следовательно, теряя собственность, они в общем ничего не теряют, а иначе мы не выстроим социализм"!

Марианна Алексеевна Толстая (1911-1988) — д.х.н.; дочь А.Н. Толстого от второй жены, художницы Софьи Исааковны Дымшиц (1884-1963).

[Yorik]

Анекдоты из мира деятелей искусства.

Первая встреча

В 1840 году Н.А. Некрасов выпустил свой первый сборник стихов под названием “Мечты и звуки”. Книга практически не раскупалась, и почти никто из критиков её не заметил ил не сказал о ней доброго слова. Д.В. Григорович оказался одним из немногих людей, которые заметили этот сборник стихов, но он ещё и захотел познакомиться с начинающим автором, тем более, что нашёлся человек, знакомый с начинающим поэтом.
Вот как сам Григорович позднее описывал свой визит к Некрасову:

"Дом этот находился на углу Колокольной улицы и Дмитровского переулка; надо было проходить через двор и подняться по чёрной лестнице. На звон дверь отворил нам слуга, довольно чисто одетый; мы вошли в небольшую светлую прихожую, перегороженную стеклянною перегородкой, за которой помещалась кухня. В следующей комнате, довольно просторной и светлой, бросался прежде всего в глаза беспорядок; подоконники, пол, кровать, небольшой стол были завалены ворохом бумаг, газет и книг; на одном из подоконников из-под газет выглядывало несколько тарелок. Нас встретил молодой человек, среднего роста, худощавый, говоривший глухим, сиплым голосом; он был в халате; на голове его красовалась шитая цветными шнурками ермолка, из-под которой свешивались длинные, жиденькие волосы каштанового цвета..."

А вот других подробностей этого визита Григорович припомнить не смог:

"Чем объяснил я ему наш неожиданный приход, как принял нас Некрасов, что говорилось при этом,- решительно не помню; надо думать, впечатление не настолько было сильно, чтобы врезаться в памяти..."

Ф.М. Достоевский, друживший с Григоровичем, не разделял горячих восторгов своего приятеля от его знакомства с первым увиденным вживую поэтом. Да и сам Григорович позднее был вынужден признать:

"Знакомство моё с Некрасовым и рассказы о моём свидании с ним встречены были Достоевским с полным равнодушием; ему, вероятно, не нравились его стихи в известной брошюре; он находил, что не из чего было мне так горячиться".

Дмитрий Васильевич Григорович (1822-1899) — русский писатель.
Николай Алексеевич Некрасов (1821-1878) — русский поэт.
Фёдор Михайлович Достоевский (1821-1881) — русский писатель.


Портрет Карла Брюллова

В том же 1840 году Григорович начал заниматься живописью, переведясь в Академию художеств. Здесь он не мог пройти мимо фигуры очень популярного художника К.П. Брюллова:

"Встречая в коридорах Академии Брюллова, всегда сопровождаемого учениками, я замирал, руки мои холодели, язык прилипал к гортани. Наружность его не имела, однако ж, ничего внушительного: он был маленького роста, толстый, с выдающимся животом, на коротеньких ножках; серые глазки его, окруженные припухшими красными веками, смотрели насмешливо; лоб его, совершенно прямой, отвесный, украшался белокурыми кудрями; он постоянно носил серую коротенькую жакетку, придававшую его круглой маленькой фигуре довольно комический вид; но таково уже было тогда настроение, что всё казалось в нём прекрасным, даже величественным; многие уверяли, что наружность Брюллова, особенно голова с её кудрями, близко напоминает по своему характеру Зевеса Олимпийского".

Карл Павлович Брюллов (1799-1852) — русский художник.


Требовательность актёра

Василий Каратыгин очень трепетно относился к театральному искусству и часто предъявлял к себе довольно строгие требования. Однажды Григорович встретил Каратыгина, который нёс целую охапку книг. Когда Григорович поинтересовался, что это за книги, тот с восхищением ответил, что только что приобрёл давно разыскиваемую им историю герцогов Бургундских, сочинение господина де Баранта. Эти книги потребовались актёру, чтобы ближе познакомиться с эпохой французского короля Людовика XI. Ведь ему предстояло играть главную роль в одноимённой пьесе Делавиня.

Василий Андреевич Каратыгин (1802-1853) — русский актёр.
Барон Амабль Гийом Проспер Брюжьер де Барант (1782-1866) — французский дипломат и историк.
Казимир Жан Франсуа Делавинь (1793-1843) — французский поэт и драматург.
Людовик XI (1423-1483) - король Франции с 1461.


Младший брат

У известного актёра Василия Каратыгина был младший брат, Пётр Андреевич Каратыгин (1805-1879), который тоже был актёром, но обладал гораздо более скромным талантом. Зато младший брат оказался весьма плодовитым драматургом и переводчиком, а его шутки, остроты и экспромты до сих пор вспоминают в Петербурге. Вот лишь некоторые из них.


На похоронах Полевого

Во время похорон издателя и журналиста Николая Алексеевича Полевого (1796-1846), прославившегося в своё время изданием “Московского телеграфа”, Ф.Б. Булгарин непременно хотел нести гроб с телом покойника вместе с другими литераторами.
Пётр Каратыгин внезапно охладил порыв Булгарина:

"Полноте, Фаддей Бенедиктович, зачем вам? Вы уже при жизни довольно его поносили!".

Фаддей Б(В)енедиктович Булгарин (1789-1859) — русский писатель, журналист и издатель.


О “Житейской школе”

Когда драматург П.И. Григорьев, - между прочим, близкий товарищ Петра Каратыгина, - опубликовал свою пьесу под названием “Житейская школа”, то Каратыгин написал краткую стихотворную рецензию на данное сочинение:

"“Житейскую школу” я всю прочитал
И только лишь в том убедился,
Что автор комедии жизни не знал,
И в школе нигде не учился".

Пётр Иванович Григорьев (1806-1871) — русский актёр и драматург, известен как Григорьев 1-й.


Где царь?

В трагедии графа А.К. Толстого “Смерть Иоанна Грозного” поочерёдно играли известные актёры В.В. Самойлов и П.В. Васильев. Пётр Каратыгин был краток в оценке игры данных актёров:

"Василия Васильевича я видел;
Павла Васильевича также видел;
Но Ивана Васильевича, признаться, не видал".

Василий Васильевич Самойлов (1813-1887) — русский актёр и художник. Павел Васильевич Васильев (1832-1879) — русский актёр.


Кем дебютировать?

В приватных беседах Пётр Каратыгин любил повторять, что

"нынче каждый хам летом [Гамлетом] хочет непременно дебютировать".

Кое-что из Вестфалии

В 1869 году в Петербурге гастролировала известная актриса Фелицита [или Феличита] фон Вестфали, которая в Европе прославилась исполнением таких мужских ролей как Ромео, Гамлет, Петруччио и др.
Посмотрев данную актрису в роли Гамлета, Пётр Каратыгин (ретроград!) отреагировал эпиграммой:

"Зачем вы “Гамлета” играли?
Ведь эта штука не легка:
В мужском костюме нам вы только показали
Вестфальские окорока, А принца Датского мы вовсе не видали!"

Феличита фон Вестфали (1828-1880) — настоящее имя Анна Мария Стегеман, голландская или немецкая актриса.


В честь Муравьёва-Виленского

16 апреля 1866 года на торжественном обеде в Английском клубе, данном в честь графа М.Н. Муравьёва, прозванного либералами Муравьёвым-Вешателем, поэт Н.А. Некрасов прочитал стихи, восхвалявшие графа за усмирение поляков-бунтовщиков. “Прогрессивная” общественность до сих пор считает, что Некрасов сделал это для спасения своего журнала “Современник” от закрытия.
Стоит отметить, что в честь этого Муравьёва хвалебные стихи сочинили такие реакционеры как Ф.И. Тютчев и князь П.А. Вяземский.
Двух последних Пётр Каратыгин не посмел тронуть, а вот по поводу выступления Некрасова он сочинил эпиграмму:

"Из самых КРАсных наш НеКРАсов либерал,
Суровый демоКРАт, неподкупной сатирик,
Ужели не КРАснел, когда читал,
Ты Муравьеву свой преКРАсный панегирик?"

К сожалению считается, что текст этой хвалебной оды не сохранился. Ещё бы, такой либерал, как Некрасов, и восхваляет вешателя!
Но вдруг в дебрях какого-нибудь архива под грифом “Совершенно секретно” всё-таки хранятся эти стихи. Вот бы их отыскать!

Михаил Николаевич Муравьёв (1796-1866) — генерал от инфантерии; с 1865 года граф Муравьёв-Виленский.

[Yorik]

Виктор Ардов и другие

Наглость попрошайки

Когда в 1927 году во МХАТ’е поставили пьесу М.А. Булгакова “Дни Турбиных”, и она пошла там с огромным успехом, многие решили, что Михаил Афанасьевич стал богачом, и его стали профессионально осаждать различные попрошайки. Они считали, что подобному богачу ничего не стоит одолжить им без возврата, то есть выбросить на ветер, сотню-другую рублей. Булгакову писали письма, звонили по телефону, навещали в квартире и просто ловили на улице. А один попрошайка набрался наглости и позвонил Булгакову в пять часов утра.
Вот рассказ самого Михаила Афанасьевича:

«Во время самого сладкого утреннего сна затрещал звонок. Я вскочил с постели, босиком добежал до аппарата, взял трубку. Хриплый мужской голос заговорил:

«Товарищ Булгаков, мы с вами не знакомы, но, надеюсь, это не помешает вам оказать услугу... Вообразите: только что, выходя из пивной, я разбил свои очки в золотой оправе! Я буквально ослеп! При моей близорукости... Думаю, для вас не составит большого урона дать мне сто рублей на новые окуляры?»

Булгаков продолжал свой рассказ:

«Я в ярости бросил трубку на рычаг, вернулся в постель, но ещё не успел заснуть, как новый звонок. Вторично встаю, беру трубку. Тот же голос вопрошает:

«Ну, если не с золотой оправой, то на простые-то очки можете?»

Вегетарианская курица

Хотя Лев Николаевич Толстой с 1878 года стал вегетарианцем, его жена Софья Андреевна втайне от мужа добавляла в некоторые его вегетарианские блюда мясную составляющую. Делала она это из медицинских соображений, и по её приказу кухарка клала в блюда варёную курятину, которую предварительно перемалывали.
Часто на кухне раздавался громкий голос кухарки, командовавшей помощницами:

«Графовую курицу пора перемалывать!»

Мемуары Харджиева

Однажды в гостях у Н.И. Харджиева сидели Э.Г. Герштейн и ещё пара общих знакомых. Харджиев монументально восседал за своим письменным столом, а на стуле перед ним разместилась Герштейн. В какой-то момент общей беседы Герштейн сказала, обращаясь к Харджиеву:

«Вы просто обязаны написать мемуары!»

Хозяин дома не ответил ни слова, но моментально сложил два кукиша и поднёс их к самому лицу Эммы Григорьевны.

Николай Иванович Харджиев (1903-1996) – известный коллекционер, теоретик искусства, писатель.
Эмма Григорьевна Герштейн (1903-2002) – литературовед, мемуаристка.


Дитя любви

Хотя Маргарита Алигер и не была красавицей, но у неё было три мужа, и ей приписывали множество любовных связей. В 1943 году у неё родилась вторая дочь Маша, отцом которой оказался А. Фадеев, в то время находившийся в законном браке.
Узнав о рождении Маши, Валентин Катаев цинично произнёс:

«Как же Сашка был пьян!»

Маша была очень похожа на отца, и другой писатель сказал о девочке:

«Когда я вижу этого ребёнка, мне хочется говорить о социалистическом реализме».

Маргарита Иосифовна Зейлигер (1915-1992) – поэтесса, переводчица; с 1933 года публиковала свои произведения как Маргарита Алигер.
Мария Александровна Алигер-Энценсбергер (1943-1991) – переводчица.
Александр Александрович Фадеев (1901-1956) – советский писатель.
Валентин Петрович Катаев (1897-1986) – советский писатель.


Конец ангинам

В начале 60-х годов XX века, когда дочери Маргариты Алигер, Татьяна Дмитриевна (1940-1974) и Маша, стали уже совсем взрослыми, Маргарита Иосифовна с горечью говорила:

«Ну, вот! Кончились ангины, начались аборты».

Секс и кулинария

Известная художница Наталья Алексеевна Северцова (1901-1970), жена известного учёного А.Г. Габричевского, была замечательным кулинаром. Она изредка говорила:

«Я ненавижу мужиков, которым всё равно, что есть. Значит, им всё равно, с какой бабой спать».

Александр Георгиевич Габричевский (1891-1968) – искусствовед, литературовед, переводчик, историк и теоретик искусств.


Любовь кинорежиссёра

В 1939 году на экраны СССР вышел фильм “Большая жизнь” о стахановском движении среди шахтёров. Режиссёром фильма был Леонид Луков, а сценаристом – Павел Нилин. В 1941 году фильм был удостоен Сталинской премии II степени.
В 1946 году этот же дуэт снял вторую серию фильма, рассказывавшую о послевоенном восстановлении Донбасса. Однако в известном постановлении ЦК ВКП(б) от 1946 года вторая серия фильма подверглась жестокой критике и была запрещена к показу. Это присказка.

Через некоторое время после смерти Лукова на его могиле был установлен памятник. Каплер позвонил Нилину и сказал ему:

«На Новодевичьем кладбище установлен памятник Лукову, и мы будем его открывать. Вы с ним когда-то работали, и хотелось бы, чтобы вы пришли сказать несколько слов».

Нилин сухо ответил:

«Я не умею говорить то, что в таких случаях требуется».

Каплер настаивал:

«Ну и прекрасно, очень хочется, чтобы прозвучало что-нибудь неординарное...»

Нилин только вздохнул:

«Ну, я могу так сказать о Лукове: покойный любил только две вещи — жратву и начальство».

Леонид Давидович Луков (1909-1963) – советский кинорежиссёр.
Павел Филиппович Нилин (Данилин, 1908-1981) – советский писатель и сценарист.
Алексей (Лазарь) Яковлевич Каплер (1903-1979) – советский кинодраматург.


“Разбуженный” Чуковский

В 1969 году, в те дни, когда Солженицына исключали из Союза писателей, Т.М. Литвинова вместе с К.И. Чуковским работали над каким-то проектом для “Детгиза”. Кабинет находился на втором этаже дачи Чуковского, и хозяин внимательно наблюдал за передвижениями группы людей, собиравших подписи за исключение Солженицына. Литвинова же ни о чём подобном не подозревала, когда Чуковский внезапно прервал работу и сказал ей:

«Таня, сейчас, что бы ни произошло, что бы вы ни услышали, нисколько не удивляйтесь».

Через пару минут раздался звонок, и домработница пошла открывать посетителям входную дверь. Чуковский сразу же выскочил на лестницу и завопил:

«Какая сволочь меня разбудила?! Я не спал всю ночь! Я только что задремал! Гнать в шею! Гнать в шею! Всех гнать в шею!»

Снова хлопнула входная дверь, и сборщики подписей сконфуженно удалились. Корней Иванович же спокойно уселся в своё кресло и спросил:

«Итак, на чём мы остановились?»

Татьяна Максимовна Литвинова (1918-2011) – переводчица, литератор, художница.

[Yorik]

Антуан Ривароль: острослов и монархист

Французский писатель Антуан Ривароль (1753-1801) уже появлялся на страницах этих выпусков, точнее, в выпуске № 587 за 2011 год и в выпуске № 833 за 2016 год. Его семейство перебралось во Францию откуда-то из Италии и переменило свою фамилию на местный лад. Сам Антуан родился уже в Провансе, а когда перебрался в Париж, то стал настаивать на своём дворянском происхождении и присвоил себе графский титул — так он стал графом де Риваролем.

Издатель Лекюр в конце XIX века написал в предисловии к сочинениям Ривароля:

"Ривароль не относится к нашим литераторам первого ранга. Он стремился этого достичь и обладал надлежащими способностями, но подняться на эту высоту ему помешала Революция, оттолкнувшая его на поле политической борьбы. Преждевременно скончавшись в изгнании в возрасте сорока семи лет, он не успел в полной мере развить свои силы".

Я не буду здесь рассуждать о сочинениях Ривароля, а познакомлю вас ещё с несколькими анекдотами из его жизни.


Губительный разум

В 1790 году аббат де Баливьер, беседуя с Риваролем о текущих революционных событиях, сказал, намекая на консервативные памфлеты собеседника:

"Наш разум нас всех погубит".

Ривароль удивился:

"Почему же вы не снабдили нас противоядием?"

Анри Элеонор ле Корню де Баливьер был духовником короля Людовика XVI и настоятелем аббатства Руаоймон.


Лучше говорить!

Однажды Ривароль с приятелем уходили из гостей, и приятель упрекнул писателя:

"Зачем вы расточали своё красноречие перед очень посредственными людьми?"

Ривароль ответил:

"Я боялся стать слушателем".

Только эпитафию

Некий начинающий писатель попросил Ривароля сочинить эпиграф для его книги.
Быстро пролистав рукопись, Ривароль сказал:

"К сожалению, я могу предложить вам только эпитафию".

О плохом двустишии

Некий автор прочитал Риваролю своё двустишие и спросил его мнение об услышанном.
Ривароль был краток:

"Хорошо, но есть длинноты".

Идеальный секретарь

Однажды вечером секретарь Ривароля не смог вспомнить, какие письма тот надиктовал ему утром.
Тогда Ривароль назвал его идеальным секретарём для заговорщиков.


Состязание авторов

Во время беседы с Риваролем о Бюффоне д'Аламбер возмущённо сказал:

"Оставьте вы меня в покое с этим болтуном, начинающим с фраз вроде:

"Благороднейшая победа, которую когда-либо одерживал человек, есть покорение этого гордого и быстроногого зверя".

Почему он не пишет просто — лошадь!"

Ривароль пояснил:

"Он состязается с Жаном Батистом Руссо, вступающим со словами:

"От побережий, где встаёт Аврора, до берегов, где пламенеет ночь", -

вместо того, что просто сказать - с востока на запад".

Жан Лерон Д'Аламбер (1717-1783) — французский учёный-энциклопедист.
Жорж Луи Леклерк, граф де Бюффон (1707-1788) — французский учёный и писатель.
Жан Батист Руссо (1670-1741) — французский поэт и драматург.


Гражданин Эгалите и его лицо

Лицо герцога Орлеанского покраснело от неумеренного потребления вина, и Ривароль заметил:

"Излишества избавили его от краски стыда".

Луи Филипп Жозеф, герцог Орлеанский (1747-1793) — гражданин Эгалите; голосовал в Конвенте за казнь своего родственника Людовика XVI.


Что делать с герцогинями?

Одна из герцогинь высказалась при дворе в том смысле, что королеву следует высечь, если революционные преобразования не будут продолжаться.
Ривароль поинтересовался у неё:

"Как вы полагаете, что сделают с герцогинями, если высекут королеву?"

В 4 раза больше слов

Когда один графоман стал похваляться тем, что знает четыре языка, Ривароль заметил:

"Браво, месье! В вашем распоряжении целых четыре фразы для выражения одной мысли".

Злопамятны или нет?

Некий философ потратил всю жизнь на создание огромного, но безумно скучного и нечитаемого, труда. Он пожаловался Риваролю на критиков:

"До чего люди злопамятны!"

Ривароль удивился:

"Да вы что! Вы потратили 20 лет, чтобы написать свою плохую книгу, а они забыли о ней в одно мгновение".

Неудачно пошутил

На одном из приёмов Ривароль неудачно пошутил, и окружающие засмеялись над ним. Ривароль бросил на них свирепый взгляд:

"В чём дело: Стоит раз в жизни совершить оплошность, как сразу же все начинают кричать:

"Караул!"

Жестокая шутка

Потерявший руку в боях, маршал де Сегюр во время Революции потерял почти всё своё состояние и неоднократно обращался в Учредительное собрание с ходатайствами о назначении ему пенсии.
Ривароль жестоко пошутил над ним:

"Он уже надоел Учредительному собранию своей вечно протянутой несуществующей рукой".

Пенсию престарелому маршалу назначил только Наполеон в 1800 году.

Маркиз Филипп Анри де Сегюр (1724-1801) — маршал Франции с 1783; потерял руку в 1747 году в битве при Лауфельде.


Кто вы, мадам де Сталь?

Известно, что Ривароль очень недолюбливал мадам де Сталь, особенно её образ жизни. Он говорил:

"В Европе я не знаю никого, кто находился бы в более глубоком заблуждении относительно своего пола, чем мадам де Сталь".

А незадолго до своей смерти он был ещё более резок:

"Я предпочитаю людей с чётко выраженной принадлежностью к мужскому или женскому полу".

Максимы

Напоследок приведу парочку высказываний Ривароля.

"По Вольтеру, чем более просвещенными будут люди, тем более свободными они станут. Последователи его, наоборот, говорили народу, что чем свободнее он будет, тем просвещённее. Отсюда и вся разруха".

"Абсолютный монарх может оказаться Нероном, но иногда бывает Титом или Марком Аврелием. В народе же часто виден Нерон и никогда — Марк Аврелий".

[Yorik]

Поэт Константин Фофанов глазами современников.



Русский поэт Константин Михайлович Фофанов (1862-1911) в конце XIX века пользовался довольно большой популярностью и у читающей публики, и среди собратьев по перу. Однако после смерти его довольно быстро забыли, так что в СССР он был вычеркнут даже из ряда второстепенных русских поэтов и числился где-то там, в болоте российской словесности. За всё время существования Советского Союза было издано всего два томика избранных стихотворений Фофанова, в 1939 и 1962 годах, которые очень быстро стали библиографической редкостью. То есть читатели не посчитали Фофанова совсем уж бездарным поэтом.
В XXI веке Фофанова снова стали издавать, но теперь уже тиражи изданий делают его книги библиографической редкостью.

Я уже несколько раз показывал Фофанова в различных выпусках исторических анекдотов, но теперь хочу предложить вашему вниманию, уважаемые читатели, довольно большую подборку воспоминаний о Константине Михайловиче, основу которой составляют дневники Фёдора Фёдоровича Фидлера (1859-1917), известного собирателя литературного музея и переводчика русских поэтов на немецкий язык. Сначала я хотел ограничиться только выдержками из дневников Фидлера, но по извлечениям из них образ Фофанова получался слишком односторонним, поэтому мне пришлось обратиться к воспоминаниям других его современников.


Первое появление поэта

В декабре 1881 года в редакцию журнала “Устои”, который недавно начал редактировать С.А. Венгеров, пришёл, как писал И.И. Ясинский,

"призракоподобный, худой юноша на тонких, как соломинка, ногах и в огромных волосах, прямых, густых и светлых, похожих на побелевшую соломенную крышу. Лицо у него было удлинённое, бледное и резкий сумасшедший голос".

Юноша резко отрекомендовался:

"Поэт! Стихи!"

Венгеров вежливо, но нехотя, сказал гостю:

"Позвольте взглянуть".

Это оказались два стихотворения: “В публичном доме” и “Рабыня”.
Венгеров бегло просмотрел листки и отказал юноше:

"Оба не подходят".

Юноша обиделся:

"Вы даже не прочитали. Но стихотворения не нюхают, а читают".

И.И. Ясинский, присутствовавший в той же комнате, быстро просмотрел стихи и возразил Венгерову:

"“Рабыню” положительно можно напечатать. Хорошее стихотворение".

Венгеров поверил Ясинскому и отложил стихотворение.
Юноша уточнил:

"Значит принято?"

Венгеров кивнул:

"По-видимому. А как ваша фамилия?"

Фофанов заносчиво ответил:

"Подписано: Константин Фофанов".

Венгеров не поверил в существование подобной фамилии и удивлённо спросил:

"Но зачем вы взяли такой... псевдоним?"

Поэт гордо пояснил:

"Моя фамилия Фофанов, будет звучать как Пушкин".

Он повернулся и "величественно, шагом цапли, удалился". Семён Афанасьевич Венгеров (1855-1920) — историк русской литературы, библиограф и редактор.
Иероним Иеронимович Ясинский (1850-1931) — русский издатель, журналист и прозаик, печатался под псевдонимом “Максим Белинский”.


Перед выходом книги

Когда в конце 1886 года снова в Петербург приехал Ясинский, его встретил В.И. Бибиков, который среди множества литературных новостей сообщил Ясинскому следующее:

"Иероним Иеронимович! Появился замечательный поэт, и книжка его печатается в издательстве Германа Гоппе. Знаете, как я люблю Пушкина и Фета, а в стихах этого поэта неиссякаемая прелесть. Фамилия его Фофанов. У меня, кстати, есть корректура, я выпросил у редактора, пока книга ещё не вышла в свет".

Ясинский взял корректуру и позднее записал:

"Я пробежал корректуру, и в самом деле стихи показались мне превосходными. Были места некоторой негладкости, занозистости, но в общем поэзии было хоть отбавляй, да и стих был хорош, звучный, местами наивный, но подкупающий".

Виктор Иванович Бибиков (1863-1892) - русский прозаик и критик.
Герман Дмитриевич Гоппе (1836-1885) — русский издатель и книгопечатник.


Знакомство Ясинского и Фофанова

Знакомство же Ясинского и Фофанова произошло в начале 1887 года в комнате, которую занимал Бибиков. Поэт произвёл на Ясинского приятное впечатление:

"Фофанов произвёл впечатление очень застенчивого и даже стыдливого молодого человека. Он был всё так же прилизан, с такими же волосами и, несмотря на стыдливость и застенчивость, такой же самонадеянный".

Быстро освоившись, Фофанов начал, красуясь, рассказывать о себе:

"Я не кончил второго класса училища, но всё же поэт знает больше, чем учёный. Может быть, даже хорошо, что я не знаю ничего того, что знают другие поэты. Я — поэт Божьей милостью".

Когда же Фофанов выпил предложенный хозяином стаканчик вина, то сразу же переменился:

"Он стал говорить громко и развязно, декламировал свои стихотворения каким-то безумным, вдохновенным тоном. Бледные глаза его метали искры, я бы сказал, аметистовые, похожие на лиловую молнию, но “если” он произносил “эсли” и “етот” вместо “этот”".

Когда Ясинский поинтересовался происхождением поэта, тот охотно рассказал:

"Отец мой был дровяником [торговцем дровами] и горьким пьяницей, а от вина рождается не только блуд, но и поэзия; он родил меня, и я сочетаю в своем лице и то и другое".

Дальше их встреча протекала уже не так интересно:

"Вино на него [Фофанова] действовало уже со второго стакана, а на третьем он окончательно опьянел. Бибиков укладывал его спать, но Фофанов ни за что не хотел ложиться, выпросил рубль взаймы, убежал на улицу и не возвращался".

Успех книги

Первая книга Фофанова была шикарно издана фирмой Гоппе и имела успех у публики, получив также несколько положительных отзывов в прессе. Были, разумеется, и отрицательные отзывы, но это не суть важно.
А.С. Суворин пригласил Фофанова сотрудничать с воскресными выпусками “Нового времени” и назначил ему постоянное жалованье в 75 рублей в месяц.
О стихах Фофанова заговорили, и его личность стала вызывать интерес. Он стал получать множество приглашений на различные окололитературные сборища — многим хотелось поглазеть на знаменитого поэта.
Зная о знакомстве Ясинского с Фофановым, многие стали обращаться к нему с просьбой организовать встречу с новой знаменитостью. Среди обращавшихся с такой просьбой к Ясинскому были известный адвокат П.А. Андреевский, князь А.И. Урусов и писательница А.А. Виницкая, которая недавно напечатала в “Отечественных записках” свою повесть. Вот об инциденте на вечере у Виницкой я и хочу рассказать.

Алексей Сергеевич Суворин (1834-1912) — журналист, писатель и издатель.
Сергей Аркадьевич Андреевский (1848-1918) — русский поэт, журналист и известный адвокат.
Князь Александр Иванович Урусов (1843-1900) — критик и адвокат.
Александра Александровна Виницкая (1847-1914) — русская писательница; настоящая фамилия Будзианик.


Скандал у Виницкой

На этом вечере должно было собраться много известных поэтов, в том числе и граф А.А. Голенищев-Кутузов.
Ясинский договорился с Фофановым, что они вместе поедут на этот вечер. Ясинский отметил:

"Фофанов аккуратно явился, в чёрном сюртуке, и хотя от него попахивало вином, но пьян он ещё не был. Его как-то постепенно разбирало, или он так умел сдерживаться до поры до времени".

Ясинский поинтересовался:

"А стихи с вами, Фофанов?"

Поэт горделиво ответил:

"Со мною. Они у меня все в голове, я наизусть знаю каждое стихотворение".

В последний момент Ясинский вспомнил, что ему надо заехать в какой-то магазин на Невском, и он отправил одного Фофанова к Виницкой на извозчике.
Когда, закончив свои дела, Ясинский поднимался по лестнице к Виницкой, он увидел, что по этой же лестнице поднимается и Фофанов, "но уже страшно шатаясь".
Тогда Ясинского

"осенила мысль, что он [Фофанов] успел побывать в каком-нибудь кабаке, чтобы быть бодрее и развязнее... Он посмотрел на меня воспалёнными глазами, и мне показалось, что он не узнаёт меня".

Двери гостям открыла сама Виницкая, с которой Фофанов несколько странно раскланялся. Хозяйка дома ввела Фофанова в гостиную и представила собравшимся гостям:

"Рекомендую, Фофанов!"

Ясинский довольно выразительно описал Виницкую:

"Была она девушка уже пожилая, может быть, уже лет за 40, и ради торжественного вечера оделась в белое кисейное платье с очень большим декольте и с оголёнными руками. Нельзя сказать, чтобы она была хороша собой, не всем же писательницам быть красавицами, она даже была более чем некрасива".

При ярком освещении Фофанов внимательно разглядел хозяйку дома и, тыча в неё пальцем, закричал:

"Видал обезьян, но таких ещё не видал!"

Виницкая чуть не упала в обморок от подобного комплимента и тоже начала кричать:

"Кто его ввёл ко мне, кто его ввёл? Гоните его вон!"

А Фофанова уже окончательно развезло:

"Он зашатался, хотел схватиться за стул, чтобы удержаться, но протянул руку к столу, на котором, как полагается на раутах, стояло в графинах вино, на тарелочках были положены бутерброды, и чуть не потянул за собою все эти закуски и вина. Я взял его под руку и вывел".

Опасаясь за состояние своего пьяного спутника и чувствуя свою ответственность, Ясинский подозвал извозчика и они поехали в гостиницу “Белград”, в которой в то время и проживал Фофанов.

Граф Арсений Аркадьевич Голенищев-Кутузов (1848-1913) — русский поэт; обер-гофмейстер.


Оценка Аполлона Майкова

На одном из литературных сборищ (Фофанов отсутствовал) Аполлон Майков, уже маститый поэт, высказался:

"Знаете ли, господа, кто, по-моему, у нас теперь самый талантливый, самый крупный поэт, приближающийся к Пушкину?"

Не дожидаясь реакции присутствующих, Майков продолжал:

"Это наш приятель Фофанов! В нём сидит необычайное дарование, удивительное чутьё и, будь он начитан и образован, это была бы гордость русской литературы!"

Фофанову передали этот отзыв известного поэта; он был очень тронут, но заметил:

"Спасибо, что не обругал, а то меня многие только бранят... А что касается образования, так ведь оно должно быть привито в юные годы, а пропустишь время, так уж куда там образовываться".

Аполлон Николаевич Майков (1821-1897) — русский поэт.


Репин о Фофанове

Большим поклонником Фофанова был и художник И.Е. Репин, который в своих воспоминаниях уделил этому поэту немало места. В 1912 году Репин вспоминал:

"В нём было что-то вулканическое. Этот бурный кратер поэзии имел глубокую почву в поддонной нашего мира; горел он всегда собственным, вечно неведанным, вечно новым огнём... Как бы ни была бедна, тесна, неуютна и уж совсем не комфортабельна обстановка его кабинетика, стоило ему только начать чтение своей пьесы, всё преображалось. Он уже был неузнаваем: куда девалась эта манера одичалости, застарелой бедности. В нём уже светилось ярко и сильно самосознание, самоуважение. Его личный текст был для него великая святыня, полная поэзии и священного огня... и слушатель благоговейно внимал. Я всегда приятно был удивлён тоном его традиционной величавости, когда он переступал порог своего храма... Совершалось преображение. Воскресали времена Жуковского, кн[язя] Одоевского, Огарёва, Герцена и других из славной плеяды декабристов. Ощущалась тень Гоголя, мерещилась близость Пушкина... И Фофанова уже нельзя было узнать: он казался в длинном сюртуке с высоким воротником и гофренными манжетами, - вдохновенный, недоступный, важный идеей своего своего высокого поста. Никакой конфузливой скромности: "Поэт, ты царь"..."

Последние слова принадлежат А.С. Пушкину.
Кстати, рекомендую помнить, что Репин описывал Фофанова, как художник, живописец...


Как Фофанов читал свои стихи

В другом месте Репин вспоминал:

"В половине восьмидесятых годов прошлого века и в своей мастерской, у Калинкина моста, собирались литераторы и художники, и часто фигура Фофанова была центром вдохновенного подъёма всего собрания. Голос поэта гремел и властно увлекал слушателей; дальние становились на стулья, на платформы моделей, чтобы лучше видеть и яснее слышать автора сонетов. Поэт был неузнаваем; в нём являлось нечто царственное в жестах. Живописные волны светлых волос делали красивой эту страстную голову. Он внушал высокое, положительное настроение".

[Yorik]

Поэт Константин Фофанов глазами современников

Предсказание Репина

Но так Репин писал в 1912 году, а 12 марта 1890 года И.Е. Репин, по словам Жиркевича, предсказывал, что

"Фофанова скоро забудут, так как он не сумел, как Надсон, показать себя пионером прогресса, борцом за идею".

Александр Владимирович Жиркевич (1857-1927) — приятель Фофанова; русский поэт и прозаик, псевдоним “А. Нилин”; военный юрист.
Илья Ефимович Репин (1844-1930) — русский художник.
Семён Яковлевич Надсон (1862-1887) — русский поэт.


Первое впечатление

А.В. Жиркевич познакомился с Фофановым на одном из “вторников” у Ясинского и сразу же записал в своём дневнике:

"Лет 26-ти, маленького роста, худой, неопрятно одетый, в грязном белье, с длинными льняными волосами, замечательно неправильными чертами лица и грязными ногтями на худых длинных пальцах, он сначала производит впечатление, близкое к разочарованию... Но глаза его, живые, умные и осмысленные, приподнятые на углах, как у китайцев, говорят о его душе и способностях, особенно когда он начинает декламировать свои стихи, что делает очень хорошо и с большим чувством".

Репинский портрет Фофанова

В феврале 1888 года И.Е. Репин закончил портрет Фофанова, который он начал писать ещё в ноябре предыдущего года. Одним из свидетелей создания этого портрета был и Жиркевич, который позднее восторженно записал:

"В ту эпоху, когда писался портрет, я бывал часто и у Фофанова, и у Репина... Фофанов и я, мы много ожидали от этого портрета для славы первого... Он всё хотел, чтобы я сходил к Репину и взглянул сам на портрет. Наконец мне удалось увидеть это произведение! Помню, как поразила меня и поза, и бледность лица Фофанова, которые делают портрет так поражающе похожим. Да! Я видел не раз Конст[антина] Мих[айлови]ча с таким лицом и в такой позе! Фофанов-мистик, Фофанов-дикарь, Фофанов-самородок и Фофанов-нищий труженик — так и взглянул мне в душу, шевеля в ней и жалость, и восторг. Всё прошлое Фофанова было в этом великом произведении: его тёмная юность, развратная молодость, голодные дни, чередовавшиеся с ночами разгула, его недалёкий ум и грандиозно развитое нравственное и поэтическое чутьё, наконец, его стремление к возвышенному и честному, проходящее через всю его жизнь как победный, яркий и теплый луч, при котором забываешь всё безобразное и грязь той обстановки, которую этот Божественный луч освещает!"

Оценка публики

Далее Жирвекич отмечает:

"Публика не поняла, не уловила того, что скрывалось за красками портрета, и излила поток грязи и насмешек на Репина и Фофанова! Помню, как возмущался и скорбел душою Фофанов при каждой новой насмешке, которая появлялась и в газетах, и в сатирических листках, и как гордо спокоен был Репин".

Отзыв Ясинского о портрете

Но к подобной оценке репинского портрета Фофанова приложил руку и их общий знакомый Ясинский, который в том же 1888 году написал критический отзыв о представленном на выставку портрете:

"Из портрета Фофанова г. Репин хотел, очевидно, сделать портрет поэта в минуту творческого замысла. Нежные краски, которыми написано лицо Фофанова, знаменуют собой нежность звуков, извлекаемых вдохновенным поэтом из струн его лиры, поднятые глаза — стремление к небесам, а руки, поддерживающие согнутое колено — индивидуальную черту поэта, — его несветскость. Но всё это отлично удалось бы художнику на картине, и всё это едва ли хорошо на портрете, который меньше всего должен отличаться символизмом, ибо портретный символизм всегда хоть немного, да впадает в карикатурность".

Портрет кисти Ясинского

Впрочем, возможно пером Ясинского водила обычная зависть, так как в том же 1888 году сам Ясинский написал портрет Фофанова, впечатление о котором записал Жиркевич:

"Вчера Ясинский выносил мне и M-me Леман портрет, который он пишет с Фофанова en face, пока очень неудачный и непохожий, так что, увидя цветущее, полное лицо, я спрашиваю:

“Кто это?”

И тут только догадался, что это Фофанов".

Анатолий Иванович Леман (1859-1913) — русский прозаик и музыкант; профессиональный бильярдист; скрипичный мастер.
M-me Леман — это Лидия Алексеевна Лашеева (1861-1926), гражданская жена А.И. Лемана; русская писательница, публиковалась под псевдонимом “Марк Басанин”.


Роковой портрет

О портрете Фофанова кисти Репина есть ещё несколько заметок. 8 сентября 1890 года Жиркевич записал в Вильне:

"Я заметил, что у Репина есть что-то роковое в его картинах для лиц, с которых он пишет персонажи картин. Илья Ефимович как бы предугадывал судьбу этих лиц... Фофанов на портрете Репина имеет вид совершенно сумасшедшего. Репин говорил мне, что многие из публики думали, видя портрет на выставке издали, что это этюд сумасшедшего — и Фофанов сошёл с ума! Не забуду, как, вернувшись пить чай в его квартиру, после того, как мы с Репиным свезли Фофанова в сумасшедший дом, Репин, проходя со мной по мастерской мимо портрета Константина Михайловича, на моё замечание, что он как бы предсказал печальный конец, ответил:

“Не говорите! Я сам это только что подумал. Хоть оборачивай портрет лицом к стене. Не могу я его видеть!”"

Замечание о Фофанове

Следует сказать, что Фофанов довольно много вращался в кругу Репина и Жиркевича. Вот и 22 октября 1893 года в Вильне Жиркевич записал:

"Много говорили с Репиным об общих знакомых.
Фофанов время от времени запивает. Как-то ночью он явился в квартиру Ильи Ефимовича ночевать и, когда новый швейцар не пустил его, затеял с ним драку".

Пьянство поэта

О пьянстве Фофанова не писал только ленивый; вот и Ясинский вспоминал:

"Можно сказать, он пьянствовал всю жизнь. Он не мог писать стихи, если не выпьет. Выпивши, он говорил невероятные глупости, сравнивая себя с Иоанном Кронштадтским, с Толстым и с Иисусом Христом. А поэтическая фраза лилась из-под его карандаша или пера непринужденно, красиво, легко".

Трезвый Фофанов

Надо сказать, что Ясинский помнил и другого Фофанова:

"Этот чудак, лунатик, галлюцинат, сочетание идиота и гения, по временам становился, однако, задумчивым, нежным и трезвым. Правда, он переставал тогда писать стихи, но он становился, положительно, прекрасным в своей обворожительной застенчивости.
Я пригласил его к себе в Киев, и он две недели прожил у меня, не выпил ни одной рюмки водки и не хлебнул пива. Когда ему хотелось возбуждения, он читал свои стихи, ходил по ботаническому саду, окруженный курсистками и гимназистками, опьяненный их поклонением, и признавался мне, что он хотел бы жениться".

В поздней части своих воспоминаний Ясинский опять обратился к личности Фофанова и снова отмечал его трезвость, но лишь в некоторых ситуациях:

"Много лет подряд я встречал Фофанова... приезжавшего за авансами, в петербургских редакциях. Он ходил в высоких сапогах, в тужурке, врывался в кабинет издателя или редактора, стучал кулаками по столу, требовал денег, предлагая взамен стихотворения.
Поразительно, что, когда он приезжал ко мне на Черную речку со своими стихами и с требованием денег, он бывал всегда трезв, и жена моя удивлялась, что преображает его, потому что ей тоже приходилось видеть Фофанова в свойственном ему трансе".

Фофанов у Андреевского

После скандала у Виницкой, Ясинский больше не брался приводить Фофанова на какие либо мероприятия. Тогда за это дело с энтузиазмом взялся Бибиков, который однажды привёз Фофанова на вечер к С.А. Андреевскому, но сделал это крайне неудачно, даже бестактно. Ведь Андреевский в тот вечер собрал гостей, чтобы почитать им свои стихи.
Фофанов в тот раз был трезвым и поэтому тихо сидел в уголке и скромно молчал. Стихи хозяина дома были слабоваты, да и читал он их плохо, и тут вдруг встрял Бибиков и предложил предоставить слово Фофанову.
У Андреевского оставалось в запасе ещё много стихов, но как учтивый хозяин дома он согласился прервать чтение своих произведений, но на Бибикова посмотрел как прокурор, а не адвокат.
Ясинский, тоже присутствовавший на этом вечере, записал:

"Фофанов выступил на середину комнаты и заголосил на манер библейского пророка, подняв глаза к потолку. Стихотворение произвело впечатление даже на Арсеньева, и все были в восторге. Контраст между этим невзрачным человеком и его громкозвучными и яркими стихами весь был в его пользу".

Константин Константинович Арсеньев (1837-1919) - юрист, литературный критик, в то время председатель Литературного фонда.


“Пепел”, посвящённый Фидлеру

15 января 1891 года Фофанов посетил Ф.Ф. Фидлера. Он прочитал ему несколько своих стихотворений и записал эпиграмму на Фруга:

"Давным-давно я знал, что Фруг ты,
Что ходишь на Парнас по мёд, -
Но нам с него несёшь не фрукты,
А поэтический помёт".

Потом Фофанов закурил папиросу, задумался и сказал:

"Тургенев написал “Дым”, Баранцевич - “Муть”, почему бы мне не написать “Пепел”?"

Фидлер благословил его:

"Валяй!" -

и минут за тридцать Фофанов написал это стихотворение.
Потом он опять задумался и спросил:

Можно я тебе посвящу это стихотворение?"

Хозяин согласился:

"Прошу тебя!"

Стихотворение было напечатано в “Новом времени” уже 20 января того же года.

Семён Григорьевич Фруг (1860-1916) - писал стихи на идише и на русском.
Казимир Станиславович Баранцевич (1851-1927) — русский писатель.


Недостаток образования

31 августа 1891 года несколько литераторов ужинали у Фидлера. За беседой дело дошло до столкновения между Острогорским и Фофановым, который что-то сказал о “презренных евреях”. Острогорский в ответ осыпал Фофанова упрёками, порицая того за нетерпимость и невежество, а также за его необразованность. Оказалось, что Фофанов даже не слыхал об именах Голдсмита и Филдинга.
Потом они всё же помирились, обнялись и поцеловались. А Острогорский вслух с чувством прочитал сказку Фофанова о Кощее Бессмертном, чем очень удивил автора.

Виктор Петрович Острогорский (1840-1902) - русский писатель и педагог.
Оливер Голдсмит (1730-1774) — английский писатель, поэт и драматург.
Генри Филдинг (1707-1754) — английский писатель и драматург.

[Yorik]

Делакруа и другие

Эту подборку сюжетов, в которой мы окунёмся в мир представлений известного живописца, хочется начать с одного из афоризмов Делакруа:

"Странная вещь — живопись; она нравится нам в силу того, что передаёт подобия предметов, которые в жизни нам не нравятся".

Делакруа у Шопена
После того как больной Шопен вернулся из Англии, его в конце января 1849 года навестил Делакруа. Они заговорили о госпоже Жорж Санд, которая бросила больного Шопена в 1846 году, и об её предполагавшихся мемуарах.
Шопен считал, что

"по его мнению, она не сможет их написать. Она всё уже забыла: у неё бывают вспышки чувствительности, а затем она быстро забывает".

Делакруа предположил, что госпожу Санд ожидает печальная старость, но Шопен с ним не согласился:

"Совесть не упрекает её ни в чём том, в чём упрекают её друзья. У неё прекрасное здоровье, которое может сохраниться. Единственно, что могло бы её сильно затронуть, - это смерть Мориса или если бы он окончательно сбился с пути".

Фредерик Францишек Шопен (1810-1849) — выдающийся польский композитор и пианист.
Фердинан Виктор Эжен Делакруа (1798-1863) - французский художник.
Жорж Санд (1804-1876) - настоящее имя Амандина Аврора Люсиль Дюпен; в замужестве баронесса Дюдеван; французская писательница.
Морис Дюдеван-Санд (1823-1889) — сын писательницы.


Шенавар среди своих
Художник Поль Шенавар к 1850 году был известен тем, что ему после революции 1848 года поручили расписать парижский Пантеон. Свои картины Шенавар планировал создавать на сюжеты из истории Франции и уже создал несколько больших картонов на эту тему.
И вот в 1850 году за дружеским обедом в кругу известных художников уже популярный к тому времени Шенавар, по свидетельству Делакруа, стал утверждать, что

"Рафаэль ему не нравится, так как он находит его безличным, то есть меняющим манеру, по мере того как на него влияли другие, более сильные индивидуальности. Противоположностью ему являются Микельанджело, Корреджо, Рембрандт и другие великие художники".

Вот каков красавец Шенавар, - он даже не подозревал, кто на кого влиял!

Поль Жозеф Шенавар (1808-1895) - французский исторический живописец; среди его учителей были Делакруа и Энгр.
Рафаэль Санти (1483-1520) — итальянский живописец.
Микельанджело Буонаротти (1475-1564) - итальянский художник, скульптор и архитектор.
Антонио да Корреджо (1489-1534) — итальянский художник.
Рембрандт Харменс ван Рейн (1605-1669) — голландский художник.


Делакруа о цвете

"В противовес общепринятому мнению, я решаюсь сказать, что цвет таит в себе ещё неразгаданную и более могущественную силу, чем обычно думают. Он действует, если можно так выразиться, на наше подсознательное".

Немного позднее Делакруа подкрепил свой тезис примерами из истории живописи:

"Я убеждён, что значительной степенью своего очарования Лесюёр обязан именно своим краскам. У него есть способность, совершенно отсутствующая у Пуссена, придавать единство всему, что он изображает. Каждая фигура, сама по себе взятая, является совершенным сочетанием линий и эффектов, а вся картина — совокупностью всех согласованных между собой фигур.
Но всё же позволительно думать, что если бы ему пришлось изобразить королеву верхом на лошади, - из чего Рубенс сделал такую великолепную картину, - то ему не хватило бы изображения для сюжета, в такой степени лишённого выразительности. Только колорист мог изобразить этот султан, эту лошадь, эту просвечивающуюся тень задней ноги, соединяющуюся с мантией".

Эсташ Лесюёр (Lesueur, 1616-1655) — художник по прозвищу “французский Рафаэль”. Никола Пуссен (Никколо Пуссино, 1594-1665) — французский художник. Питер Пауль Рубенс (1577-1640) — фламандский художник.


Фигуры на картинах
Делакруа много рассуждал о живописи на примерах любимых художников. Вот что он писал об изображении фигур:

"Я уверен, что Лесюёр не следовал методу Пуссена — подготовлять эффекты своих картин при помощи маленьких макетов, освещённых светом мастерской. Пресловутая надуманность придаёт картинам Пуссена крайнюю сухость. Кажется, что все его фигуры не имеют связи между собой и словно отдельно выкроены; отсюда эти пустоты, это отсутствие единства, слитности того единства, слитности того эффекта, который имеется у Лесюёра и у всех колористов вообще.
Рафаэль впадает в эту разъединённость по другой причине — у него это происходит от привычки тщательно вырисовывать каждую фигуру в обнажённом виде, прежде чем драпировать её.
Хотя и необходимо отдавать себе отчёт во всех остальных частях фигуры, чтобы не отклониться от пропорций, которые могут быть скрыты одеждой, я всё же не могу одобрить этого крайнего метода, которому он сам, судя по всем дошедшим до нас этюдам, всегда в точности следовал".

Делакруа о музыке

"Иногда педантичная инструментовка и вкус к архаизму создают в произведении неизвестного человека впечатление простоты и строгости. В других случаях необузданная порывистость в соединении с искусно подобранными реминисценциями и кое-какими внешними эффектами инструментовки могут создать иллюзию бурного гения, увлечённого своими идеями и способного ещё на большее. Это случай Берлиоза; предыдущий пример подходит к Мендельсону. И тот и другой страдают недостатком идей, но скрывают, как могут, этот основной ущерб всеми средствами, которыми располагают их память и уменье".

Луи Эктор Берлиоз (1803-1869) — французский композитор и дирижёр.
Якоб Людвиг Феликс Мендельсон Бартольди (1809-1847) — немецкий композитор, дирижёр и пианист.


Идеи в живописи
Делакруа писал в своём дневнике:

"Рафаэль, Рубенс не гонялись за идеями; они приходили к ним сами собой и даже в чрезмерном количестве. Труд не способствует их возникновению, но пригоден для того, чтобы возможно лучше передать их в отношении мастерства".

Франция в искусстве
В 1852 году в салоне у мадемуазель Рашель живописец Делакруа встретил писателя Мюссе

"и говорил ему о том, что нация проявляет свой вкус лишь в тех вещах, которые ей лучше всего удаются. Французы хороши лишь в том, что выражается в устной речи или в книге, но у них никогда не было вкуса ни к музыке, ни к живописи. Наша живопись туманна и кокетлива... Большие мастера, подобные Лесюёру или Лебрёну, не создали школы. Французов больше всего прельщает манера; в музыке почти то же самое".

Альфред де Мюссе (1810-1857) - французский писатель, поэт и драматург.
Элиза Рашель Феликс (1821-1858) — французская актриса.
Шарль Лебрён (1619-1690) — французский художник.


Замечание о натурщицах
Делакруа считал, что

"в молодых натурщицах всегда есть что-то неясное, неуловимое, смутное; возраст выявляет формы. В исполнении старых мастеров есть различия, приводящие к разным эффектам. Например, Рубенс подходит формально, у него нет тайны, как у Корреджо или Тициана, он всегда старит свои модели, придаёт им более зрелый вид: его нимфы — здоровенные кумушки лет сорока пяти; в его детях можно заметить то же несоответствие".

[Yorik]

Виктор Ардов и другие. Лев Никулин

Писатель Лев Никулин

Многие советские писатели и деятели "творческой интеллигенции" открыто не любили Л.В. Никулина, считая его стукачом или осведомителем КГБ.
Казакевич даже сочинил на него жёсткую эпиграмму:

"Никулин Лев, стукач-надомник,
Весною выпустил трёхтомник.
Рекою мутной, в три струи
Его творения текли
И низвергались прямо в Лету,
И завонялась Лета к лету".

В наши дни многие исследователь оспаривают подобное мнение, но тогда данная оценка была очень широко распространена, и на похороны писателя на Новодевичьем кладбище пришло всего 14 человек.

Лев Вениаминович Никулин (Олькеницкий, 1891-1967) – советский поэт, писатель и драматург.
Эммануил Генрихович Казакевич (1913-1962) – советский прозаик, поэт и переводчик.


Ужаснувшийся

В семействе Ардовых однако к Л.В. Никулину относились очень тепло, а сам В.Е. Ардов говорил о нём:

"Это – ужаснувшийся".

Так он называл людей, чудом уцелевших в тридцатые-сороковые годы и ставших после этого сверхосторожными.
Его сын, Михаил Ардов, в своей книге “Легендарная Ордынка” сохранил для нас записи некоторых из многочисленных шуток Л.В. Никулина и с его участием.

Виктор Ефимович Ардов (Зигберман, 1900-1976) – советский писатель и драматург.
Михаил Викторович Ардов (1937- ) – русский писатель и мемуарист.


Стук нищеты

Когда в 1937 году вторая жена Никулина, актриса Екатерина Ивановна Рогожина (?-1963), родила двойню, дочерей Сашу и Олю, он мрачно пошутил:

"Нищета стучится в ворота моего дома".

Тема

Однажды в кругу приятелей Лев Никулин сказал:

"Я придумал тему для диссертации на соискание степени доктора филологических наук:

"Адам Мицкевич и мадам Ицкевич".

Памятная утка

В шестидесятых годах XX века Лев Никулин выписался из урологического отделения одной из московских клиник и соседи по больничной палате сделали ему оригинальный подарок – стеклянную “утку” с выгравированной на ней надписью:

"Ссы спокойно, дорогой товарищ".

Встречи с Шульгиным

В 1964 году во время съёмок документального фильма “Перед судом истории” на киностудии “Ленфильм” Никулин встречался в В.В. Шульгиным, монархистом и антисемитом.
Никулин вспоминал:

"Шульгин мне всё время жаловался:

"Этот автор сценария Владимиров... этот Владимиров..."

Я говорю:

"Какой это Владимиров? Это что — Вайншток?"

Шульгин посмотрел на меня, сделал правой рукой брезгливый жест и говорит:

"Наверно, Вайншток".

Василий Витальевич Шульгин (1878-1976) — русский политик и общественный деятель. Владимир Петрович Вайншток (1908-1978) - советский сценарист и кинорежиссёр; псевдоним Владимиров.


На дам

Лев Никулин был известен и огромным количеством эпиграмм. Михаил Ардов в своих мемуарах вспомнил о стихотворении Ниулина, в котором перечислялись все литературные дамы середины пятидесятых годов XX века, но привёл только четыре строчки из него:

"Вот Маргарита Алигер
Милейшая из всех мегер,
Милее, чем мадам Адалис,
Как вы, конечно, догадались".

Чтобы понять смысл приведённой шутки, достаточно взглянуть на фотографии упомянутых дам.

Маргарита Иосифовна Алигер (1915-1992) — урождённая Зейлигер; советская поэтесса и переводчица.
Аделина Адалис-Ефрон (1900-1969) — урождённая Аделина Алексеевна Висковатова; советская поэтесса и переводчица.


Вклад в дискуссию

Когда в “Литературной газете” развернулась дискуссия о “положительном герое” в современной советской литературе, Никулин отреагировал так:

"Положительный герой
Иметь не должен геморрой
Это нетипично,
Да и неприлично".

О советской драматургии

Творчество большинства советских драматургов Лев Никулин оценивал тоже не слишком благоприятно:

"Наши дураки так пишут пьесы о Пушкине: няня Арина Родионовна говорит поэту:

"Эх, Сашенька, дожить бы тебе до того времечка, когда Владимир Ильич будет громить народников!"

Приложение: об опытном наборщике

Когда советские типографы готовились к Всемирной выставке в Париже 1937 года, они главным экспонатом собирались представить “Сталинскую конституцию”. Эту уникальную книгу отпечатали на лучшей бумаге золотыми буквами, и буквально каждую буковку в этом издании выверили лучшие корректоры и литературоведы в штатском.
Данное издание уже готовили к отправке в Париж, когда в типографию заглянул старый наборщик, который давно уже был на пенсии, но частенько заглядывал в типографию, чтобы поболтать с коллегами.
Вот во время задушевной “беседы” со старыми приятелями этот наборщик и говорит:

"В любой книге при желании можно обнаружить опечатку. Пусть самая незначительная, но она всегда найдётся".

Приятели поинтересовались, а сколько времени ему на это потребуется, на что старый наборщик уверенно сказал:

"Я полагаю, самое большее — час".

Приятели поспорили с наборщиком на литр водки, что тот не найдёт ни одной опечатки в специальном издании, и с довольным видом вытащили из сейфа уникальное издание “Сталинской конституции”.
Но не успели молодые типографы дойти до дверей, чтобы дать возможность своему старому коллеге поработать в одиночестве и спокойной обстановке, как он попросил их вернуться.

Старый наборщик указал им на титульный лист, где в слове “Госполитиздат” вместо первой буквы “т” была напечатана буква “п”.
В те годы за подобную ошибку наверняка расстреляли бы, и не одного человека. Особенно, если бы данная опечатка обнаружилась только в Париже.

[Yorik]

“Из глубин я воззвал к тебе, Господи”. Часть II. Год 1930-й

Напоминаю, что данная подборка основана на дневниковых записях Л.В. Шапориной.
Любовь Васильевна Шапорина (1879-1967) — урождённая Яковлева; театральный деятель, художница, переводчик и пр.; с 1914 года жена композитора Ю.А. Шапорина, но в начале 30-х годов они стали жить раздельно.
Юрий Александрович Шапорин (1887-1966) — русский композитор и дирижёр.

В начале 1930 года Л.В. Шапорина записывает в своём дневнике:

"Мне кажется, что Россией правит чудовищный бред сумасшедшего. Вдруг в полгода стомиллионное население обращается в рабство, лучшая его часть, самая работящая и хозяйственная, расстреливается или пускается по миру".

Насилие в жизни СССР
В феврале 1930 года Шапорина делает запись о насилии в стране:

"Меня поражает, с какой лёгкостью теперь все говорят о насилии", -

и приводит несколько примеров.
В начале февраля 1930 года к ней заходил А.А. Мгебров (“первый раз видела его трезвым”), и когда они затронули тему о насилии, Мгебров заявил:

"Да, насилие. Но вся жизнь есть насилие, в данном случае оно прекрасно!"

Критик В.Н. Гросс

"захлёбывается от честолюбия, от боязни что-то упустить, не захватить кусочек власти. Он иначе не говорит, как “мы”:
мы закрыли несколько обществ – Куинджистов и “Общину художников”, они нам не нужны, нечего им собираться. Мы закроем музеи, нам не нужны Фомин и Щуко и т.д."

"Я помню, как ещё не то в 18-м, не то в 19-м году я встретила Н. Альтмана и спрашиваю, что он делает.

"Разрушаю академию!"

"Много лет с тех пор прошло, и всё разрушают. Я удивляюсь, как много у этих людей жажды власти и как мало творческих дрожжей".

Примечание. Первое общество художников было основано по инициативе А.И. Куинджи с участием его друзей и последователей в 1909 году. В 1930 г. оно влилось в общество “Цех художников”.
“Община художников” была организована при участии Репина выпускниками Академии художеств (официально с 1910 г.). Как и предыдущее, влилась в “Цех художников”.

Александр Авельевич Мгебров (1884-1966) — театральный режиссёр и актёр.
Виталий Николаевич Гросс (1900-1935) — художественный критик; зав. отделом искусств “Вечерней Красной газеты”.
Иван Александрович Фомин (1872-1936) — архитектор или Александр Иванович Фомин (1879-1949) - русский художник.
Владимир Алексеевич Щуко (1878-1939) — архитектор и художник театра.
Натан Исаевич Альтман (1889-1970) — художник, скульптор и театральный художник.


ЛСПО
В том же феврале 1930 года Шапорины как-то пришли в гости к Толстым. Во время беседы Ю.А. Шапорин стал утверждать, что применяемые властями меры против крестьянства вызовут голод в стране. Он утверждал, что при раскулачивании крестьянства 45% населения страны должны будут стать на государственное иждивение.
Алексей Толстой возражал:

"Какой может быть разговор о голоде, когда у ЛСПО всё есть. Вчера мы были у Федорова. Жрали устрицы, цыплят в сухарях, чёрт знает ещё что, и всего за двенадцать рублей с рыла".

ЛСПО - Ленинградский союз потребительских обществ.
Бывший ресторан В.М. Фёдорова находился на Малой Садовой улице д. 8; до 1918 года она называлась Екатерининская, а в период 1918-1944 — улица Пролеткульта. По старой памяти это заведение ещё долго именовали “У Фёдорова”.


Буфет на вокзале
Наталья Васильевна Крандиевская-Толстая утверждала, что все бездетные должны обедать на Детскосельском вокзале, так как буфет там держит то же ЛСПО, что и “у Фёдорова”, “там дёшево и чудно”.
На следующий день Петров-Водкин, Шишков и Пришвин пошли в Ленинграде на Детскосельский вокзал. Там им подали несъедобные щи и кулебяку; они заплатили втроём 8 рублей и потом издевались над Н.В.
Позже выяснилось, что Наталья Васильевна имела в виду холодные блюда: рыбу в провансале и т.д., стоившие по 75 коп. и 1 руб.
Шапорина прокомментировала это событие по-французски:

"S’ils n’ont pas de pain, qu’ils mangent de la brioche". [Если нет хлеба, пусть едят бриоши].

Эту фразу долго приписывали Марие Антуанетте, но на самом деле её написал Жан-Жак Руссо, а в применении к королеве пустил в массы Марат.

Наталья Васильевна Крандиевская-Толстая (1888-1963) - русская поэтесса; третья жена писателя Алексея Николаевича Толстого (1882-1945) в 1914-1935 гг.
Кузьма Сергеевич Петров-Водкин (1878-1939) — художник, драматург и писатель.
Вячеслав Яковлевич Шишков (1873-1945) — писатель.
Михаил Михайлович Пришвин (1873-1954) — русский писатель.


Продовольственный вопрос
В первой половине февраля 1930 года ЦИК и Совнарком СССР приняли ряд постановлений, которые фактически уничтожили частную торговлю: “О мероприятиях по укреплению социалистического переустройства сельского хозяйства в районах сплошной коллективизации и по борьбе с кулачеством” (1 февраля), “Об упразднении товарных бирж и фондовых отделов при них” (6 февраля), “О реорганизации управления внутренней торговлей” (13 февраля).
Жители страны прочувствовали это немедленно.
16 февраля 1930 года Шапорина пошла на рынок, чтобы купить сливочного масла, но все частники уже закрылись:

"Замечательно, что их не закрыли насильно, нет, но наложили тысяч по 20 [рублей] налогу".

И всё. Но и этого властям показалось недостаточно.
Одна знакомая рассказала Шапориной,

"что родители её торговали на Сенной. Вдруг совершенно неожиданно получили повестку, что надо добавочно за прошлые 27, 28 и 29-й годы доплатить 8000 [рублей]. Получили повестку сегодня, а назавтра утром пришли к ним и описали всё имущество, оставив одну кровать, по одному платью. А затем грозятся, что ещё вышлют".

Любовь Васильевна ужаснулась:

"Чем будем кормиться? Нет ни масла, ни яиц, ни мяса. Нам выдают по 100 гр. на человека раз в 10 дней, мы люди второй категории, не рабочие. Вчера в газетах, после выкриков о бурном гигантском строительстве, заметка мелким шрифтом: на февраль будет выдано детям по 200 гр. масла, взрослым по 200 гр. фритюра (т.е. маргарина)".

Примечание. Ещё в 1918 году население Москвы, Петрограда и ещё нескольких крупных городов было разделено на четыре категории для классового распределения продуктовых пайков:
1. рабочие тяжёлого физического труда;
2. остальные рабочие и служащие по найму;
3. лица свободных профессий;
4. нетрудовые элементы.
С конца 1928 года в стране стали вводить нормированное распределение продуктов питания.


Колокола
В январе 1930 года М.М. Пришвин был в Сергиевом посаде [тогда уже переименованном в Загорск], когда с колокольни Троице-Сергиевой лавры сбрасывали колокола и разбивали их, в том числе и знаменитый колокол “Годунов”, отлитый в 1600 году.
Пришвин сделал много снимков этого события, а позже показывал их Шишковым, сопровождая показ свидетельствами очевидца.
Он рассказал, что когда вокруг груды обломков стояли официальные лица, к ним случайно подошёл мужик, который ничего не знал об этом. Мужик долго и с удивлением смотрел на разбитые колокола, потом поднял взгляд и всё понял. Его реакция была краткой:

"Сукины дети".

Шапорина передала этот рассказ Щёголеву, а тот ответил:

"Ну, если это единственный протест русского народа, то это не страшно, надо все колокола снять, к чему они и кому нужны?.. И все церкви снимем за пятилетку, кроме особо ценных в художественном смысле".

Шапорина не согласилась с Щёголевым:

"Я боюсь, что протест будет не сейчас, и кабы он не был очень страшным".

А затем процитировала строки из лермонтовского “Предсказания”:

"И ты его узнаешь и поймёшь, зачем в его руке булатный нож".

К счастью, Пришвин сохранил эти фотографии.

Павел Елисеевич Щёголев (1877-1931) — пушкинист, историк литературы.


Анекдот
В те же дни М.М. Пришвин рассказывал такой анекдот:

"Приходят Рыков и Ворошилов к Сталину и говорят:

"Ну что, брат, сговнял? Теперь уходи".

Тот взял револьвер и направился в другую комнату.
Они же ему:

"Нет, этого партия от тебя не требует – только уходи".

Шапорина дала свой комментарий к данному анекдоту:

"Сталин застрелил бы их на месте. Ils sont tous des etres trop minuscules [они все слишком незначительные существа] – просто стрептококки".

О человеческом теле
Микеле Петтинати, близкий знакомый Шапориной, переводчик литературных произведений с итальянского языка на английский, когда был в Ленинграде, говорил,

"что его поражает в нашей толпе, даже в церкви (мы были с ним в Казанском соборе), отсутствие желания отодвинуться от соседа, не столкнуться".

Шапорина с удовольствием развернула этот тезис:

"У нас всякий прёт (не идёт, а всегда прёт) телом на тело, не ощущая всего ужаса этого. Наша толпа – толпа дикарей, стоящих на самой низкой степени развития. Католики считают своё тело греховным. В римских couvents [монастырях] детей не купают, почти не моют, если и купают, то в рубашках. Алёна рассказывала, как в Bezous [монастырь в Риме, где она воспитывалась] она на ночь надевала свою ночную рубашку поверх денной, чтобы, переодеваясь, не было видно голого тела. Они ощущают своё тело. У нас вообще ничего не ощущают, кроме физиологических потребностей, а насчет греха есть пословица: не согрешишь – не покаешься, не покаешься – не спасёшься".

Елена Юрьевна Шапорина (1921-1936) — Алёна, дочь Л.В. Шапориной.


Безысходность
Летом лучше не стало. 16 июня Л.В. Шапорина записывает:

"Тоска невероятная, такая тоска, что кажется, голову бы себе размозжила! Можно ли жить в стране, обречённой на голодное вымиранье, можно ли жить среди тупых, мрачных, озлобленных людей, злополучной, голодной, обманутой черни, мнящей себя властительницей. Я слушала как-то в вагоне разговор двух молоденьких женщин:

"У нашего поколения нет ни прошлого, ни будущего, одно тяжёлое настоящее. Старшее поколение живёт прошлым, воспоминаниями, оно видело хорошую жизнь. У нас же только служба, жизнь впроголодь и ничего лучшего впереди".

Жалко мне их стало очень. Как бы я жила, если бы я не знала Италии, если бы на каждом шагу меня не поддерживало Ларино [в итальянской провинции Кампобассо], прошлое".

Бухта Барахта
8 сентября 1930 года Шапорины были в гостях у Толстых, отмечали именины Натальи Васильевны. В тот вечер Шапорина первый раз увидела Алексея Николаевича пьяным, “как-то осевшим”.
Знакомая привезла Толстым спирта, чтобы развести, а А.Н. пустил его в ход в неразведённом виде.
Реакция Толстого на спирт оказалась довольно любопытной:

"После обеда он пропал; оказалось, заснул в передней, но, проспав минут десять, вернулся чай пить, сидел нахохлившись и изображая пьяного. Молодежь шумела, шутила, и вдруг Алёша, обняв Фёфу, нежным голосом заговорил:

"Как бы мне хотелось на небольшом парусном суденышке в эту самую бухту Барахту съездить!"

Но как попасть в эту бухту Барахту Толстой тогда не объяснил.

Фёфа, Фёдор Фёдорович Волькенштейн (1908-1985) – физико-химик, доктор физ-мат наук; сын Н.В. Крандиевской-Толстой от первого брака.

Позже А.Н. Толстой объяснял Л.В. Шапориной:

"Слушай, Люба: мы едем в лодке, море синее, безбрежное, бочонок пресной воды пуст, есть нечего, гребцы умерли, никакой надежды на спасение. Никакой. И вдруг видим полоску, полоску земли, гребём, гребём изо всех сил и видим – бухта, маленькая, тихая бухта, маленький остров, зелёная трава, по траве ручеёк, какие-то кролики, козы, спокойствие полное, нежарко, хорошо, хорошо, и мы целуем, целуем эту землю. Это и есть бухта Барахта. Это конец всего, это счастье".

[Yorik]

Поэт Константин Фофанов глазами современников

Шпильгаген в Петербурге

В 1881 году в Петербурге был основан и просуществовал несколько лет “Пушкинский кружок”, который организовывал литературные чтения и музыкальные вечера.
Вручение диплома почётного члена данного кружка известному немецкому писателю Шпильгагену сопровождалось рядом забавных моментов.
Вначале билетёры у входа не пропускали Шпильгагена в зал, так как организаторы забыли послать ему пригласительный билет. Шпильгаген не знал ни слова по-русски, а билетёры — по-немецки.
Ситуацию спасли Вейнберг и Лейкин, владевшие немецким языком.
Когда же Шпильгагену зачитали диплом о принятии его в почётные члены кружка, из задних рядов раздался пьяный рык Фофанова, который пытался прорваться на сцену:

"Пустите меня! По лысине, я хочу погладить его по лысине! Пустите меня!"

Еле его укротили.

Потом Шпильгаген указал пальцем на скульптурный бюст и спросил:

"Кто это?"

Ему ответили, что это Пушкин, и Шпильгаген подошёл ближе к бюсту русского гения, но деликатно не выдал своего изумления: кто-то нарисовал Пушкину усики и вставил ему в рот папиросный окурок.

Фридрих Шпильгаген (1829-1911) — плодовитый немецкий писатель.
Пётр Исаевич Вейнберг (1831-1907) — русский поэт и переводчик.
Николай Александрович Лейкин (1841-1906) — русский писатель и издатель.


Фофанов читает свои стихи у Фидлера

Вечером 14 декабря 1891 года Фофанов принёс Ф.Ф. Фидлеру только что вышедший сборник своих стихотворений “Тени и тайны”. Они сели пить чай и пиво, а после третьей бутылки Фофанов начал читать свои стихи. Он читал, запинаясь и рыгая, часа два. Казалось, что он помнит все свои стихи наизусть. Через два часа Фидлер устал и пошёл спать, а его сменил младший брат Александр, которому пришлось выслушивать пьяное чтение Фофанова часов до трёх утра.
После подобного чтения Ф.Ф. Фидлер записал:

"Находясь с ним рядом долгое время начинаешь чувствовать себя нервнобольным; нет уверенности, что он не сорвётся и не позволит себе — словом или делом — какую-нибудь сумасшедшую выходку. К тому же — его возбуждённость и нервозность в голосе, взгляде и каждом движении! Вчера он выкурил, нет, высосал в моём присутствии по крайней мере пятьдесят сигарет: губы его ни на секунду не оставались неподвижными".

Александр Фёдорович Фидлер (1867-1933) - младший брат Ф.Ф. Фидлера, впоследствии главный проектировщик и строитель Уралмаша.


Трактирщик “Белграда”

О скандале, который устроил Фофанов у Виницкой, я уже писал в 953 выпуске Анекдотов, но продолжение этой истории тоже представляет некоторый интерес.

Фофанов уже почти ничего не соображал, когда Ясинский увёл его от Виницкой и посадил на извозчика, чтобы отвезти того в гостиницу “Белград”, где поэт и проживал в то время.
Вначале Фофанов безвольно качался в экипаже, но когда извозчик проезжал мимо Аничкового дворца, наш герой вдруг оживился и начал ругаться.
Ясинский попытался урезонить Фофанова:

"Смотрите, вас арестуют, не шумите. Вон огонёк у царицы светится".

Предупреждение Ясинского только подстегнуло пьяного Фофанова, который заорал:

"Царица — моль! Я её разотру. Царица — моль!"

Перепуганный извозчик подстегнул лошадей и мигом доставил их к “Белграду”.

На верхней площадке гостиницы их жизнерадостно встретил какой-то человек довольно неопрятного вида:

"Насилу дождался. Я сколько часов уже дежурю, хозяин приказал: ты мне беспрестанно стой и смотри, как придёт, и доложишь мне. Главное дело, номер не заперт, ключ у них, на столе деньги от издателя пришли большие, не ровен час кто свистнет. Сами понимаете, какой народ у нас может быть".

Человек также сказал, что Павел Степанович Бочагов, хозяин “Белграда”, весьма почитает писателей.
Тут подоспел и сам Бочагов, “купец довольно интеллигентного вида, бритый и с огромными волосами, какие носили литераторы в 60-х годах”. Бочагов раскланялся с ничего не видящим Фофановым, но когда узнал, что Ясинский доставил “Фофанова не совсем здорового”, искренне поблагодарил того за заботу о "великом" поэте. Проводив Фофанова в его комнату, Бочагов обратился к Ясинскому с пояснениями:

"Я, знаете, чувствовал, что они поэт, а только сегодня убедился. Представьте себе, великий князь Константин Константинович в карете подъехал и визитную карточку им послал: передайте, говорят, и свою книжечку взамен за их сочинения.
Извольте пожаловать, и давайте вместе подсчитаем деньги, которые разбросаны на столе. Деньги-то, оказывается, присланы были ещё при них, а они по столу раскидали да и ушли. Тут копейки не могло пропасть".

Бочагов очень гордился тем, что в его гостинице живёт такой замечательный поэт и предоставил ему неограниченный кредит.
Однажды Фофанов пришёл в бочаговский ресторан с другого хода и потребовал водки. Буфетчик не дал, и тогда Фофанов начал в ярости бросать бутылки в стойку и причинил большой убыток. Однако Бочагов только махнул рукой на это безобразие:

"Ничего-с, исторический факт. Будут о нём со временем рассказывать".

Павел Степанович Бочагов (1851-1918) — купец 2-й гильдии, из крестьян Ярославской губернии.
Гостиница “Белград” располагалась на Садовой улице, 51.
Великий князь Константин Константинович Романов (1858-1915) — внук Николая I, писал стихи под псевдонимом “К.Р.”; президент Императорской Петербургской Академии наук и меценат.


Отблески скандала

Прошло восемь лет, и вот 15 января 1896 года К.С. Баранцевич в беседе с Ф.Ф Фидлером затронул и Фофанова:

"Ну и времена! Он [Фофанов] подал заявление в “Рептильный фонд” с просьбой о помощи и теперь получает пожизненную пенсию — 500 (sic!) рублей ежемесячно. Точнее, получает не он, а его жена — Позняков устроил это весьма разумно. Давно ли он прямо призывал к убийству императора? Это произошло в тот раз, когда он, будучи с Ясинским у Виницкой, называл её обезьяной; на обратном пути, возле дворца, он выкрикнул:

"Повесить императора!"

Когда Ясинский зажимал ему рот, он грыз ему палец. А теперь?!"

Казимир Станиславович Баранцевич (1851-1927) — русский писатель.
Иероним Иеронимович Ясинский (1850-1931) — русский издатель, журналист и прозаик, печатался под псевдонимом “Максим Белинский”.
Александра Александровна Виницкая (1847-1914) — русская писательница; настоящая фамилия Будзианик.
Николай Иванович Поздняков (1856-1910) — поэт и журналист; секретарь Постоянной комиссии для пособия нуждающимся учёным, литераторам и публицистам.
Я полагаю, что читатели понимают, что такое “Рептильный фонд”. Во всяком случае термин “рептилоид” широко гуляет в сети и средствах массовой информации.
Однако Баранцевич немного преувеличил, так как Фофанову выдавали только по 50 руб. в месяц в течение некоторого времени.


Лесков о Фофанове

Н.С. Лесков в апреле 1892 года отзывался о Фофанове и его семье:

"Это поэт с головы до пят, непосредственный, в нём нет ничего надуманного и деланного; он сочиняет независимо от своего желания. А кроме того надо ж ему иметь какое-то другое занятие, которое отвлекало бы его от пьянства. В своё время я предложил Суворину дать ему службу в издательстве, но мой план рухнул: Репин женил его.
А что вытворяет его любимая супруга? Пока он был в лечебнице для душевнобольных, она продала его книги и письменный стол и приобрела пианино, на котором играет. Нет, лучший брак для поэта — это внебрачная связь с девушкой из народа. Пусть оба живут по-своему и один не вмешивается в дела другого... Однако, Фофанова ждёт печальный конец!"

Николай Семёнович Лесков (1831-1895) - русский писатель и публицист.
Алексей Сергеевич Суворин (1834-1912) — русский издатель и писатель.
Лидия Константиновна Фофанова (урождённая Тупылова, 1868-1918) — жена поэта, мать одиннадцати детей; тоже страдала от психического расстройства.


Жиркевич о Фофанове

12 марта 1896 года на обеде у И.Н. Потапенко подполковник А.В. Жиркевич, приятель Фофанова, много рассказывал про него. Вот этот рассказ в изложении Ф.Ф. Фидлера:

"Фофанов теперь живёт в Гатчине, напротив кладбища, и пребывает в неизменно мрачном настроении. У него пятеро детей; жена его более не содержит школу; она получает пятьдесят рублей в месяц от “Рептильного фонда” и столько же от Суворина. Своего мужа отпускает в город крайне редко, поскольку он тут же пропивает весь гонорар, полученный в разных редакциях. Он пьёт и в Гатчине — но относительно мало. Правда и там с ним случались истории.
Например, недавно он обменялся одеждой с чумазым оборванным чернорабочим, пошёл по кабакам самого низкого пошиба и, напившись, явился — финал всегда тот же! - в участок, где стал выкрикивать:

"Как вы смеете меня задерживать? Я — поэт Фофанов!"

Психиатры полагают, что в недалёком будущем он наверняка попадёт в сумасшедший дом, где, скорее всего, и окончит свои дни".

Игнатий Николаевич Потапенко (1856-1929) — русский писатель и драматург.
Александр Владимирович Жиркевич (1857-1927) — приятель Фофанова; русский поэт и прозаик, псевдоним “А. Нилин”; военный юрист.


Фотопортрет Фофанова

29 ноября 1897 года в Союзе взаимопомощи русских писателей Ф.Ф. Фидлер беседовал с А.А. Коринфским, который

"рассказывал, что Фофанов вновь стал отцом, и завтра ему [Коринфскому] придётся крестить его шестого ребёнка. Неделю назад Коринфский затащил Фофанова к фотографу, и сегодня [29.11.1897] в “Севере” появится его портрет".

Аполлон Аполлонович Коринфский (1868-1937) — русский поэт и переводчик; в 1896-1899 гг. редактор журнала “Север”.


И снова трезвый Фофанов

После смерти Якова Полонского, на его похоронах, К.К. Случевский предложил продолжать традиционные пятницы покойного теперь у него дома, но собираться должны исключительно поэты. Правда, Ф.Ф. Фидлер тоже получил такое приглашение, и первая пятница Случевского состоялась 30 октября 1898 года.
Вот что записал Фидлер об этом вечере:

"Фофанов явился совершенно трезвым и выглядел, если не считать слегка помятого воротничка рубашки, вполне пристойно. Он сидел молча, слушал и отвечал на обращённые к нему вопросы. Но курил непрерывно, притом замечательные, хотя и очень сильные сигары Случевского, всё более и более возбуждаясь.
Когда Мережковский сказал, что Тютчев своим талантом подобен Гёте, Фофанов крикнул:

"Да он безмозглый дурак!"

Бальмонту пришлось повторить одно из своих (весьма риторических) стихотворений, и Фофанов поспешил воскликнуть:

"Голова моя как шарманка: Ваши стихи сперва мне понравились, а теперь вижу, что это набор фраз, лишённых поэзии!"

Затем ощупывал руки Мережковского и что-то мямлил насчёт того, какие они тонкие.
За ужином (он выпил всего пять стаканов пива), когда Лихачёв вынул из кармана длинный мундштук, Фофанов воскликнул:

"Как можно в присутствии дам вынимать такую длинную штуку?"

Дамы поспешно ретировались в большую комнату.
До этого он [Фофанов] декламировал стихи, вызвавшие всеобщее шумное одобрение; ему пришлось повторить их четыре раза".

Яков Петрович Полонский (1819-1898) — русский поэт.
Константин Константинович Случевский (1837-1904) - русский поэт и прозаик.
Фёдор Иванович Тютчев (1803-1873) — русский поэт и дипломат.
Иоганн Вольфганг фон Гёте (1749-1832) — немецкий поэт, естествоиспытатель и государственный деятель.
Дмитрий Сергеевич Мережковский (1865-1941) — русский поэт, писатель, философ и историк.
Константин Дмитриевич Бальмонт (1867-1942) — русский поэт-символист и прозаик.
Дмитрий Сергеевич Лихачёв (1849-1910) - русский поэт, драматург и переводчик.

В конце того вечера К.К. Случевский очень искусно и дипломатично устроил так, что Фофанов отправился домой в Гатчину с последним поездом. Во всяком случае, Фофанов покинул общество в одиночку, но домой он всё-таки не поехал, так как рано утром следующего дня, часов в 7 или 8 утра, он явился совершенно пьяный в редакцию “Севера”.

[Yorik]

Из рассказов актёра Петра Каратыгина

Пётр Андреевич Каратыгин (1805-1879) — русский актёр и драматург; автор воспоминаний, откуда и почерпнуты эти истории.


Странный сбитенщик

В 1816 году на репетиции и спектакли учеников Петербургского театрального училища постоянно ходил сбитенщик, за гривенник даривший молодёжи вкусный горячий напиток, особенно желанный зимой, и какой-нибудь сухарь или булку.
Однажды во время репетиций балета “Ацис и Галатея” вдруг появился совсем другой сбитенщик: очень высокого поста, с чёрной бородой и в нахлобученной шапке. У этого необычного сбитенщика в баклаге оказался прекрасный шоколад, а в кульке вместо сухарей были конфеты, бисквиты и брюшки. Самое удивительное было в том, что этот сбитенщик раздавал свои угощения совершенно бесплатно, особенно охотно он угощал девушек.
Естественно, что вокруг этого человека собралась толпа молодёжи — все хотели угоститься на шаромыгу, а весть о толпе учеников дошла до ушей инспектора училища. Как только инспектор подошёл к толпе, все ученики с криками и визгом разбежались, да и сам сбитенщик побросал свои вещи — баклагу, угощения, стаканы, - и стремглав бежал из театра.
Оказалось, что сбитенщиком тогда нарядился корнет лейб-гвардии уланского полка Якубович (будущий декабрист), который в то время ухаживал за девицей Дюмон (вышедшей позднее за актёра Ефремова). Якубович пришёл на репетицию в таком наряде, чтобы передать этой девице любовную записку.
Якубович в молодости был кутилой и дуэлянтом, но к его счастью данная история не дошла до Государя Императора.

Александр Иванович Якубович (1792-1845) — декабрист, литератор.


Первый взгляд на А.С. Пушкина

Весной 1818 или 1819 года Петруша Каратыгин возвращался с репетиции вместе с другими молодыми актёрами, расположившись в линейке (длинном фургоне). Вскоре экипаж подъехал к дому, стоявшему напротив Большого театра, в котором жил камер-юнкер Н.В. Всеволожский. Дембровский в то время учил Всеволожского танцевать, поэтому, увидев в окне дома Всеволожского, Дембровский высунулся из окна фургона и начал усердно кланяться.
Каратыгин увидел, что на окне вместе с Всеволожским сидел

"ещё кто-то с плоским, приплюснутым носом, большими губами и с смуглым лицом мулата".

Этот “мулат” стащил с головы парик, стал им размахивать и что-то прокричал Дембровскому. Все в фургоне рассмеялись, а Каратыгин спросил Дембровского:

"Кто этот господин?"

Дембровский разъяснил, что это сочинитель Пушкин, который вошёл в моду после издания своей первой поэмы “Руслан и Людмила”.
Дембровский добавил, что после болезни Пушкину выбрили голову, и он недавно по этому случаю сочинил прелестную эпиграмму, которую Дембровский и прочитал наизусть. Это была известная эпиграмма

“Я ускользнул от Эскулапа...”

Так Каратыгину удалось первый раз увидеть А.С. Пушкина.

Никита Всеволодович Всеволожский (1799-1862) — переводчик, театрал; один из основателей общества “Зелёная лампа”.
Кондратий Иванович Дембровский (1803-1834) — танцовщик кордебалета; выпускник Петербургского театрального училища 1820.


Дуэль на эпиграммах

Однажды после весёлого и шумного обеда у Веселовского Пушкин услышал, что Дембровский тоже иногда сочиняет кое-какие стихи и эпиграммы. Пушкин сразу же потребовал, чтобы Дембровский написал на него эпиграмму. Тот понимал, что силы в этом поединке явно не равны, но Пушкин проявил настойчивость и Дембровский рискнул начертать несколько строк, в которых задел внешность Пушкина. К сожалению, эта эпиграмма не сохранилась.
Пушкин буквально уничтожил соперника, моментально ответив ему знаменитой эпиграммой:

"Когда смотрюсь я в зеркала,
То вижу, кажется, Эзопа,
Но стань Дембровский у стекла,
Так вдруг покажется там жопа".

Неудачный дебют

А.Д. Каратыгина рассказывала, что однажды в трагедии “Беверлей” дебютировал некто Толстяков, который характеризовался как “неуклюжий, бездарный чудак”.
Беверлей — это образ отчаянного игрока, который обычно наводил на зрителей ужас. Но в тот вечер каждое движение и слово Беверлея вызывало в зале хохот из-за вопиющей бездарности Толстякова. И вот Беверлей приходит к жене после окончательного проигрыша, а та и говорит ему:

"Друг мой! Не играй больше!"

Зал буквально взорвался от хохота и грома рукоплесканий.
Толстяков, разумеется, больше не играл, но в театр устроился — статистом.

Александра Дмитриевна Каратыгина (1777-1859) - урождённая Полыгалова; мать братьев Каратыгиных; выступала на сцене под псевдонимом Перлова.


Смерть балерины Новицкой

Балерина А.С. Новицкая несколько лет являлась первой танцовщицей России. Она была значительно талантливее Истоминой, которую воспел Пушкин, имела безупречную репутацию, однако у неё была, к сожалению, не слишком красивая внешность.
Помимо выступлений на сцене Новицкая обучала танцам в Смольном монастыре, в Екатерининском институте и пользовалась покровительством вдовствующей императрицы Марии Фёдоровны.
Но вот в 1820 году засверкала звезда красавицы Е.А. Телешовой, к которой сразу же воспылал страстью генерал Милорадович.
Балетмейстер Дидло тут же понял, куда ветер дует, и при постановке нового балета назначил главную роль Телешовой, а Новицкую поставил на какую-то второстепенную роль.
Заслуженная балерина попросила, чтобы Дидло избавил её от такой унизительной роли и дал ей возможность исполнить какой-нибудь отдельный танец.
Дидло сразу же донёс генерал-губернатору Милорадовичу о самоуправстве балерины Новицкой. Тот взбесился, вызвал Новицкую к себе и сказал, что если она откажется танцевать предложенную ей роль, то он отправит её в смирительный дом.
От этакой угрозы Новицкая сильно расхворалась и во время бреда жаловалась, что её одели в арестантское платье. Весть о болезни Новицкой дошла до Марии Фёдоровны, которая прислала девице своего лейб-медика Рюля. Рюль сумел подлечить Новицкую, но о причине её болезни доложил вдовствующей императрице.
Граф Милорадович узнал об этом, не захотел портить отношения с Марией Фёдоровной и поехал к Новицкой, чтобы успокоить больную.
Новицкая была уже почти в полном порядке, но когда ей доложили о приезде Милорадовича, балерина от испуга снова заболела, опять стала бредить и вскоре скончалась.

Анастасия Семёновна Новицкая (1790-1822) — балерина петербургских императорских театров.
Евдокия Ильинична Истомина (1799-1848) — русская балерина.
Шарль Луи Дидло (1767-1837) — балетмейстер; работал в России с 1801.
Мария Фёдоровна (1759-1828) — вдовствующая императрица, жена Павла I.
Граф Михаил Андреевич Милорадович (1771-1825) — генерал от инфантерии 1809; военный губернатор Петербурга 1818; орден св. Георгия 2-й степени 1812.
Екатерина Александровна Телешова (1804-1857) - русская балерина; с 1827 придворная танцовщица.
Иван Фёдорович Рюль (1768-1846) — лейб-медик при Марии Фёдоровне.


Не могу больше!

События 14 декабря 1825 года породили огромную литературу о декабристах, их движении и целях. Однако эти же события породили и ряд анекдотов. Вот один из них.
Как известно, нижние чины, выведенные офицерами на площадь, не знали настоящей причины данного события. Их уверяли, что они будут присягать новому императору Константину Павловичу. Потом их стали заставлять кричать “Да здравствует конституция!”. Солдаты не понимали, что такое “конституция”, но их уверили, что так зовут жену Константина Павловича.
Так как стоять на Сенатской площади пришлось долго, то солдаты стали придумывать себе развлечения. Возле здания Сената несколько солдат вытащили из толпы любопытных одного немца-булочника и стали заставлять того кричать вместе с ними “Да здравствует конституция!”. Если немец уставал или сопротивлялся, то его слегка подбадривали прикладами ружей.
Наконец бедный немец совсем выбился из сил и прохрипел:

"Господа солдаты, ради Бога, отпустите меня! Возьмите свежего немца. У меня больше голосу нет, я совсем не могу провозглашать русскую конституцию!"

Не разевай рот!

В конце 1814 года Новый Кушелевский театр был окончательно передан немецкой труппе.
Первый тенор этой труппы Бенедикт Цейбих во время исполнения своих арий очень широко раскрывал свой большой рот.
Однажды кто-то из зрителей первого ряда сумел во время весьма длинной ферматы закинуть ему в рот шарик из хлебного мякиша.
Бедный тенор сорвался на самой высокой ноте и закашлялся.
С тех пор Цейбих всегда отворачивался в сторону, когда ему требовалось тянуть длинную фермату.
Каратыгин своеобразно прокомментировал поступок шутника:

"Вероятно это был наш брат-русак; видно по замашке".

Хотя считается, что данный театр посещали, в основном, немецкие ремесленники и торговцы.

Бенедикт Леберехт Цейбих (1772-1858) — тенор, преподаватель пения и теоретик музыкального искусства.


Взгляд П.А. Каратыгина на наводнение 1824 года

Пётр Андреевич довольно коротко и сжато оценил уровень затопления:

"На Невском проспекте вода выступила не более полуаршина. Наводнение, как ватерпас, ясно обозначило низменную и возвышенную местности Петербурга. За Аничкиным мостом количество воды было весьма незначительно: за Троицким переулком [ныне ул. Рубинштейна] её уже почти не было; на Песках и на Охте никто и не подозревал этого бедствия. На Петербургской же и на Выборгской сторонах вода возвысилась более сажени; в Галерной гавани она доходила до самых крыш одноэтажных домов".

На следующий день Каратыгин прошёл по некоторым улицам

"и тут увидел все ужасы вчерашнего бедствия: многие заборы были повалены; с иных домов снесены крыши; на площадях стояли барки, гальоты и катера; улицы были загромождены дровами, брёвнами и разным хламом, — словом сказать, повсюду представлялись картины страшного разрушения. Рассказам и анекдотам не было конца. Хотя плачевная действительность вовсе не нуждалась в прибавлениях, но и тут досужим людям открывалось широкое поле для их фантазии".

Два анекдота о наводнении

Незадолго до страшного события одна молодая вдова, проживавшая на какой-то дальней линии Васильевского острова, похоронила своего не слишком обожаемого мужа на Смоленском кладбище. Но вдовушка не очень долго наслаждалась покоем одинокой жизни, так как в страшный день наводнения гроб с телом её покойного мужа принесло прямо к крыльцу её дома. Пришлось бедной женщине второй раз хоронить своего неугомонного мужа.

На Каменноостровском проспекте Петербургской стороны был в то время дом некоего Копейкина. Во время наводнения этот господин сидел на своём заборе с багром в руках и ловил проплывающие мимо брёвна и дрова. Это бы ещё ничего, но данный господин сталкивал своим багром обратно в воду людей, которые пытались спастись на его заборе.
Эта история стала известна властям, и по приговору суда Копейкин был посажен в тюрьму и лишён доброго имени. С тех пор фамилия Копейкин стала не слишком популярной в Петербурге.
Говорят даже, что по этой причине известный историк В.И. Рутенбург в 1937 году сменил свою родную фамилию Копейкин на фамилию жены.

Виктор Иванович Рутенбург (Копейкин, 1911-1988) — историк-медиевист, д.и.н., член-корреспондент АН СССР.
Софья Григорьевна Рутенбург (1916–1990) — с 1937 года жена историка.

[Yorik]

Знакомство Рейна с Саяновым

Весной 1954 года начинающий поэт Евгений Рейн встретил на Невском проспекте маститого писателя Виссариона Саянова. Они не были знакомы, но Рейн решился подойти к Саянову, поздоровался и прочитал несколько строк из старого стихотворения этого поэта.
Удивлённый Саянов затащил Рейна в кафе “Север” (бывшее “Квисисана”), где они подсели к какой-то выпивающей кампании. Там Саянов представил Рейна как своего поклонника, ему налили рюмку и больше не обращали на него никакого внимания; за столом, в основном, говорили о футболе, но не забывали подливать.
Примерно через час Рейн решился вступить в общую беседу:

"Виссарион Михайлович! Как вы думаете, кто сейчас лучший современный поэт?"

Все за столом затихли, но Саянов сделал вид, что не расслышал, и провозгласил какой-то посторонний тост.
Когда кафе закрылось, Саянов попросил Рейна проводить его, и через некоторое время произнёс:

"Как же ты так неосторожен? В пьяной кампании? Да разве ты знаешь этих людей? И вдруг ты прямиком с таким вопросом!"

Напомню, шёл 1954 год, но Рейн удивился:

"С каким вопросом?"

Саянов устало пояснил:

"Ведь ты спросил меня, кто наш лучший поэт, а они знают — кто, и следят, как я отвечу, а врать стыдно. Ты что, не мог дождаться, когда мы окажемся одни?"

Когда они свернули на канал Грибоедова, Саянов сказал:

"Ну, вот, почти и пришли. А тебе действительно интересно знать, что я думаю на этот счёт?"

Рейн оживился:

"Конечно же, Виссарион Михайлович!"

Тогда Саянов наклонился к Рейну и тихо, но внятно, сказал:

"Пастернак".

Евгений Борисович Рейн (1935-) - русский поэт и прозаик.
Виссарион Михайлович Саянов (Махнин, 1903-1959) — советский писатель и поэт.


Как Евтушенко не познакомился с Ахматовой

Однажды на дне рождения у Эстер Маркиш (Фиры), вдовы расстрелянного поэта Переца Маркиша, Евтушенко посадили рядом с какой-то одетой во всё чёрное старухой.
Евтушенко, как обычно за столом, выпивал и поддерживал довольно пошлый разговор, не обращая на соседку никакого внимания — он решил, что это какая-нибудь провинциальная родственница Фиры. Вскоре старуха встала из-за стола и ушла.
Фира поинтересовалась:

"О чём вы говорили с Анной Андреевной? Я ведь вас нарочно посадила рядом..."

Евтушенко побледнел, протрезвел и тупо переспросил:

"С какой Анной Андреевной?"

Фира спокойно пояснила:

"Как с какой? С Ахматовой..."

Возможно, что именно таким образом не сложились отношения Ахматовой и Евтушенко.

Перец Давидович Маркиш (1895-1952) — советский еврейский поэт и драматург.
Эстер (Фира) Ефимовна Лазебникова-Маркиш (1912-2010) — вдова поэта, литератор.
Анна Андреевна Ахматова (Горенко, 1889-1966) - русская поэтесса.
Евгений Евтушенко (Гангус, 1932-2017) - советский поэт.


Занят!

Салтыков-Щедрин умирал тяжело, но к нему постоянно шёл поток посетителей. Услыхав появление очередного визитёра, Михаил Евграфович кричал прислуге из своей комнаты:

"Занят, скажите, что умирает!"

Михаил Евграфович Салтыков-Щедрин (1826-1889) — русский писатель; редактор журнала "Отечественные записки".


Да будет свет!

Вот что писал М.Е. Салтыков-Щедрин о простом русском человеке:

"Пускай вериги рабства, с каждым часом всё глубже и глубже впиваются в его измождённое тело — он верит, что злосчастие его не бессрочно, и что наступит минута, когда правда осияет его, наравне с другими алчущими и жаждущими. Да! Колдовство рушится, цепи рабства падут, явится свет, которого не победит тьма".

[Yorik]

Эжен Делакруа: мысли и наблюдения художника

"Странная вещь — живопись; она нравится нам в силу того, что передаёт подобия предметов, которые в жизни нам не нравятся".

Рембрандт и Рафаэль

В 1851 году Делакруа записал интересные мысли о сравнении двух великих художниках:

"Быть может, когда-нибудь сделают открытие, что Рембрандт несравненно более великий живописец, нежели Рафаэль.
Эти кощунственные слова, способные заставить подняться дыбом волосы на головах всех господ академической школы...
Рембрандт, если хотите, совершенно лишён возвышенности Рафаэля. Возможно, что эта возвышенность, которая чувствуется у Рафаэля в его линиях, в величавости каждой из его фигур, лежит у Рембрандта в таинственной концепции сюжета, в глубокой наивности выражения и жестов. И хотя позволительно отдать предпочтение величавому пафосу Рафаэля, отвечающему, быть может, грандиозности известных сюжетов, всё же допустимо утверждать, не боясь нападок людей со вкусом, - говорю о подлинном и искреннем вкусе, - что великий голландец был в гораздо большей степени прирождённым живописцем, чем прилежный ученик Перуджино".

Пьетро ди Кристофоро Вануччи (1446-1524) — итальянский художник, более известный как Пьетро Перуджино; учитель Рафаэля и после смерти последнего в 1520 году дописал его незаконченные работы.


На выставке Рубенса

В 1852 году Делакруа посетил выставку, на которой были представлены шпалеры Рубенса на тему “Жизнь Ахилла” и картоны к ним. Вот его впечатления:

"Известный шаблон и некоторая утрировка форм доказывает, что Рубенс был в положении ремесленника, выполнявшего хорошо ему знакомое ремесло, не углубляясь до бесконечности в поисках совершенства. Он работал, как умел, и вследствие этого ничем не утруждал свою мысль. Покров, в который он облекает свои мысли, всегда у него под рукой; его возвышенные идеи, столь разнообразные, переданы в формах, которые людям поверхностным кажутся монотонными, не говоря уже о других попрёках с их стороны. Подобная монотонность не отталкивает истинного ценителя, постигнувшего тайны искусства. Этот возврат к одним и тем же формам есть одновременно и печать большого мастера и следствие неудержимого влечения искусной и опытной руки. Отсюда впечатление лёгкости, с какой написаны эти вещи, - ощущение, ещё подчёркивающее силу произведения".

О живописи Курбе

За месяц перед открытием Салона 1853 года, то есть 15 апреля, Делакруа пришёл на заседание комитета по организации очередной выставки, но так как у него ещё оставалось время до начала заседания, то он пошёл посмотреть на живопись уже очень модного тогда Курбе. И вот что он увидел:

"Я был поражён силой и грустью его главной картины [“Купальщицы”]. Что за картина! Что за сюжет!
Вульгарность форм была бы ещё простительна, но вульгарность и ничтожество замысла - вот что действительно ужасно! И если бы при этом сама идея, какова бы она ни была, была ясно выражена! Что должны обозначать эти две фигуры?
Жирная мещанка, стоящая спиной к зрителю и совершенно голая, если не считать какого-то небрежно написанного обрывка полотенца, покрывающего низ её бёдер, выходит из маленькой лужицы, которая недостаточно глубока даже для ножной ванны. Она делает жест, который ровно ничего не выражает, а другая женщина, вероятно её прислуга, сидит на земле разуваясь. Видны только что снятые чулки; один, насколько я помню, снят лишь наполовину. Между этими двумя лицами происходит какой-то обмен мыслей, но какой — понять невозможно.
Пейзаж написан с исключительной силой, однако Курбе ограничился увеличением этюда, выставленного тут же рядом с картиной; отсюда ясно, что фигуры были вставлены после, без всякой связи с окружающим.
Это имеет отношение к вопросу о согласовании аксессуаров с главным предметом изображения, отсутствующим у большинства крупных художников.
Но не в этом главный грех Курбе. Там ещё выставлена уснувшая “Пряха”, которая отличается теми же качествами силы и подражания природе... Колесо и веретено великолепны; платье и стул тяжелы и неуклюжи. В “Борцах” ощущается недостаток движения изобретательности. Фон подавляет фигуры, его следовало бы убрать больше чем на три фута кругом".

17 октября 1853 года Делакруа снова вернулся к этой теме:

"Когда Курбе писал задний план своих “Купальщиц”, он тщательно скопировал его с этюда, который я видел рядом с его мольбертом. Ничего не может быть холоднее того, что он сделал: это наборная работа, “маркетри”".

Жан Дезире Гюстав Курбе (1819-1877) - французский художник.

15 мая 1854 года Делакруа записал в своём дневнике:

"Свёл дружбу с белой ангорской кошкой, которая шла за мной и позволила себя поласкать".

Работы много не бывает (Кювье)

10 декабря 1853 года Делакруа обедал у своего друга Шабрие:

"Там говорили о чрезмерной работе; я же утверждал, что нет чрезмерной работы или что излишек её не может вредить, если только не пренебрегать упражнениями, необходимыми для тела, и если не предаваться одновременно работе и удовольствиям.
На это мне возразили, что Кювье умер оттого, что слишком много работал.

"Я не верю этому. На вид он был такой крепкий!" -

сказал кто-то.
Отнюдь нет. Он был очень худ и кутался, как маркиз де Маскарилль и виконт де Жодле из “Жеманниц” Мольера. Он вечно хотел быть в состоянии испарины. Это неплохая система, я тоже приобретаю привычку сильно кутаться; я нахожу, что для меня это полезно.
У Кювье была репутация любителя маленьких девочек, которых он доставал себе за любую цену, - это и вызвало паралич и все недуги; от них он и умер, а никак не от излишка работы".

Барон Жорж Леопольд де Кювье (1769-1832) — французский естествоиспытатель.


Возвращаясь к Рубенсу

В своих дневниковых записях Делакруа часто возвращается к одним и тем же именам:

"Рубенс являет собой замечательный пример злоупотребления подробностями. Его живопись, в которой преобладает воображение, во всём сверхизобильна; его аксессуары слишком выписаны; его картины напоминают сборище людей, где все говорят сразу.
И всё же, если вы сравните эту перегруженную манеру, не говорю уже с современной скудостью и сухостью, но с очень хорошими картинами, где подражали природе с большей точностью и добросовестностью, вы тотчас почувствуете, что подлинным художником является тот, у кого на первом плане стоит воображение".

Деньги или шедевры

В начале 1854 года Делакруа оценивает творчество двух самых знаменитых писателей своего времени:

"Оба они [Александр Дюма и Жорж Санд] не работают — ни тот, ни другая, однако не из лени. Они не умеют работать, то есть сокращать, сжимать, обобщать, приводить в порядок.
Необходимость писать по стольку-то ливров за страницу гибельно сказывается на них, а в будущем подорвёт ещё более сильные таланты. Они выколачивают деньги своими томами, нагромождая их один на другой; шедевры в настоящее время немыслимы".

Живописцы и живопись

26 марта 1854 года Делакруа размышлял о музыке, но эти заметки я оставлю за границами данного очерка. Потом он перешёл к живописи и художникам:

"Эти замечания, сделанные по поводу музыки, дали мне почувствовать с особенной ясностью, насколько художники являются плохими знатоками того искусства, которым они занимаются, если у них с практической работой не соединяется известное умственное превосходство и тонкость чувств, которых не может им дать привычка играть на каком-нибудь инструменте или умение владеть кистью.
В искусстве им знакомы только та колея, по которой они тащатся, и те образцы, которые пользуются признанием и почётом в школах.
Их никогда не поражает нечто оригинальное; наоборот, они всегда скорее склонны осуждать его; одним словом, интеллектуальная сторона, способность чувствовать её, совершенно ускользает от них, а так как, к несчастью, они являются самыми многочисленными судьями, то они могут надолго сбить с толку вкусы общества, а также задержать возникновение правильной оценки, какая должна сложиться в отношении прекрасных произведений".

Отличие живописи от других искусств

4 апреля 1854 года Делакруа продолжает размышлять об отличиях живописи от других видов искусства:

"...различие между изобразительным искусством и другими состоит в том, что эти последние развивают идею лишь в порядке последовательности. И наоборот, достаточно четырёх штрихов, чтобы вкратце передать впечатление какой-нибудь живописной композиции.
Даже когда музыкальный или литературный отрывок закончен в своей основной композиции, которая как будто должна уже производить на наш ум впечатление, всё же недоделанность деталей будет более неблагоприятно отзываться, чем в мраморе или картине.
Одним словом, всё приблизительное в литературе и музыке совершенно нетерпимо, или, вернее, всё то, что в живописи выражается словами намечать, набросать, там невозможно, тогда как в живописи едва намеченный контур или набросок, проникнутый подлинным чувством, может стоять по своей выразительности на одном уровне с наиболее завершенными произведениями".

О пейзаже в картинах

"Рубенс, например, очень хорошо писавший пейзажи, нисколько не заботился о том, чтобы привести их в такое соотношение с фигурами, которое ещё сильнее подчёркивало бы их значимость...
Пейзажи же Тициана, Рембрандта и Пуссена, в общем, находятся в гармонии с их фигурами.
У Рембрандта — и в этом именно и заключается его совершенство — фон и фигуры даже образуют единое целое: тут всё одинаково вызывает интерес; вы ничего не выделяете, как при созерцании прекрасного вида природы, где всё в равной степени вызывает восхищение.
У Ватто деревья сделаны по трафарету — это всегда одни и те же деревья, больше напоминающие театральную декорацию, чем деревья в лесу. Картина Ватто рядом с картиной Рёйсдала или Остаде очень много теряет. Искусственность бросается в глаза. Нас быстро утомляют её условности и, наоборот, мы не можем оторваться от фламандцев".

Жан Антуан Ватто (1684-1721) — французский художник.
Якоб Исаакс ван Рёйсдал (1628-1682) — нидерландский художник.
Адриан ван Остаде (1610-1685) - нидерландский художник.
Исаак ван Остаде (1621-1649) -нидерландский художник, младший брат Адриана.

[Yorik]

Эжен Делакруа: мысли и наблюдения художника

О памятнике Бальзаку

Летом 1854 года Делакруа писал своей возлюбленной баронессе Жозефине де Форже:

"Читали ли вы о смехотворном процессе, который ведёт вдова Бальзака против Дюма, желающего непременно поставить надгробный памятник её мужу по своему вкусу, но, разумеется, на средства, собранные по подписке? Она была бы права, если бы уже сама воздвигала этот памятник, но если этого придётся ждать ещё около четырёх лет, то прав Дюма, желая отдать собрату, которого он при жизни ненавидел, небольшую дань почитания, не требующую к тому же от него никаких затрат".

Эвелина Ганская (1801-1882) — урождённая Ржевусская; обвенчалась с Бальзаком 2 (14) марта 1850 года.


Счастливый человек

22 мая 1855 года Делакруа сделал следующую запись (с лёгкой завистью) об Александре Дюма-отце:

"...вообще же он вовсе не чувствует себя состарившимся и ведёт себя во многих отношениях, как молодой человек. У него есть любовницы, и он доводит их до изнеможения; малютка, за которой мы заезжали, чтобы ехать в театр, просила пощады — он довёл её своим образом жизни до того, что она буквально умирает и страдает какой-то грудной болезнью. Добрый Дюма по-отцовски навещает её каждый день, заботится о наиболее существенном в хорошем браке и совершенно не беспокоится об отдыхе своей протеже. Счастливый человек! Счастливая беспечность!
Он заслуживает того, чтобы умереть, подобно героям, на поле битвы, не испытывая ужаса конца, непоправимой бедности и заброшенности.
Он говорил мне, что хотя у него и двое детей, он совершенно одинок. Они оба уходят по своим делам, оставляя его утешаться своей Изабеллой.
С другой стороны, госпожа Каве говорила мне накануне, что дочь его жаловалась на отца, которого никогда не бывает дома... Странные люди!"

Александр Дюма-отец (1802-1870) — французский писатель и драматург.
Мари Элизабет Каве (1809-1892) — французская художница-портретистка.


Жерико

24 марта 1855 года Делакруа записал свои впечатления о творчестве Жерико:

"Вчера я смотрел литографии Жерико — лошадей, льва и т.д. Всё это очень холодно, несмотря на мастерски сделанные детали; но ни в чём и нигде нет цельности; нет ни одной лошади, у которой не было бы какого-нибудь искалеченного места; отдельные части или несоответственно малы или плохо прилажены; ни одного фона, который бы соответствовал сюжету".

Жан-Луи Андре Теодор Жерико (1791-1824) — французский художник.


Визит королевы

18 августа 1855 года в Париж прибыли королева Виктория и принц Альберт вместе со старшими детьми. Вот запись Делакруа об этом визите:

"Прибытие английской королевы. Я вышел из церкви около трёх часов и хотел вернуться домой. Ни одного извозчика! Париж сошёл с ума в этот день; повсюду процессии ремесленников, рыночных торговок, девушек, одетых в белое; все со знамёнами и все невероятно толкаются, желая устроить торжественную встречу.
В конце концов, никто ничего не видел, так как королева приехала ночью. Мне было грустно за этих добрых людей, которые старались от всего сердца".

Александрина Виктория (1819-1901) — известна как “королева Виктория”; королева Великобритании и Ирландии с 1837; императрица Индии с 1876.
Принц Альберт Саксен-Кобург-Готский (1819-1861) - супруг “королевы Виктории” с 1840.


Не о чем поговорить

26 сентября 1855 года Делакруа посетил салон госпожи Калержи, где в тот же вечер был и князь Пётр Андреевич Вяземский с женой. Но французский художник не счёл нужным даже представиться русскому литератору:

"В шесть часов был у госпожи Калержи, которая приглашала меня. Видел там князя Вяземского с женой; он - совершенный калмык по наружности, она - очаровательная и грациозная русская женщина, которая мне показалась ещё лучше на следующий день, в утреннем туалете".

Беседой с Петром Андреевичем художник Делакруа не стал себя утруждать.

Мария Калержи или Калергис (Kalergis, 1822-1874) — польская пианистка, приятельница Шопена и Листа; племянница канцлера Нессельроде.
Князь Пётр Андреевич Вяземский (1792-1878) — русский литератор и государственный деятель.
Княгиня Вера Фёдоровна Вяземская (1790-1886) - урождённая княжна Гагарина; жена П.А. Вяземского с 1811.


Ватто снова в фаворе

В 1857 году Делакруа делает почти конспективную запись об Антуане Ватто:

"Ватто. Презираемый во времена Давида и снова вошедший в честь. Изумительная техника. Но его фантазия не выдерживает сопоставления с фламандцами. Он более чем театрален в сравнении с Остаде, ван де Велде и др. Он умеет придать картине единство".

Жак Луи Давид (1748-1825) — французский художник.
Ван де Велде — трудно сказать, какого художника из семейства де Велде XVII века подразумевает Делакруа - их было не менее пяти человек.


Энгр

Если Ватто или даже Жерико были уже фигурами из прошлого, то в 1858 году он довольно жёстко написал и о своём современнике:

"Энгр, который никогда не умел расположить фигуры в картине, так как это происходит в действительности, мнит себя похожим на Рафаэля, ибо по-обезьяньи передразнивает отдельные жесты, отдельные повороты, доступные ему и даже не лишённые известной грации, напоминающей грацию Рафаэля; однако у Рафаэля сразу чувствуется, что всем этим он обязан одному себе и что это лишено преднамеренности".

Жан Огюст Доминик Энгр (1780-1867) — французский художник.


Воспоминание о Шопене

Делакруа часто вспоминал о своём рано умершем друге Фредерике Шопене. Вот и 13 апреля 1860 года он записывает:

"Мой дорогой малютка Шопен сильно восставал против школы, отводящей главное место в музыкальном впечатлении звучанию отдельных инструментов. Нельзя отрицать того, что это верно относительно некоторых музыкантов, как, например, Берлиоз, и я думаю, что Шопен, ненавидевший его, в ещё большей степени ненавидел музыку, которая держится только противопоставлениями тромбонов флейтам и гобоям".

Гектор Берлиоз (1803-1869) - французский композитор.


Взялся за Бальзака

Летом 1860 года Делакруа начал читать малоизвестный в России роман Бальзака “Урсула Мируэ”. Он остался очень сильно разочарован прочитанным:

"...принялся за “Урсулу Мируэ” Бальзака; всё те же описания пигмеев, которых он изображает во всех подробностях, будь то главные действующие лица или второстепенные персонажи.
Несмотря на раздутое мнение о достоинствах Бальзака, я продолжаю находить лживым как его манеру, так и его характеры. Он изображает своих действующих лиц, как Анри Монье, при помощи профессиональных словечек, словом, чисто внешне; он знает жаргон дворничихи, чиновника, говор самых разнообразных типов. Но что может быть фальшивее этих надуманных и сделанных из одного куска характеров - этот доктор и друзья этого доктора, этот добродетельный кюре Шаперан, чья жизнь и даже одежда, от описания которой он нас не избавляет, отражает всю его добродетель; наконец, сама эта Урсула Мируэ, чудо невинности в своем белом платье с голубым поясом, возвращающая в лоно церкви своего неверующего дядю! Ни одно из лиц не удалось, а ведь большие художники характеров показывают людей такими, какие они есть".

Анри Монье (1805-1887) - рисовальщик, карикатурист, писатель-юморист; иллюстратор Бальзана.


И снова Рубенс!

21 октября 1860 года Делакруа снова восхищается Рубенсом:

"Этот Рубенс восхитителен! Какой чародей! Я дуюсь на него порой! Я ссорюсь с ним из-за его грузных форм, из-за недостатка изысканности и изящества. Но насколько он выше всех тех мелких достоинств, которые составляют весь багаж других художников. У него есть по крайней мере смелость быть самим собой. Он производит впечатление этими мнимыми недостатками, неразрывно связанными с той мощью, которая увлекает его самого и подчиняет нас ему, вопреки правилам, пригодным для всех, кроме него... Рубенс никогда ни в чём не раскаивается и хорошо делает. Разрешая себе всё, он возносит нас за ту грань, которой едва достигали величайшие из мастеров. Он овладевает нами, подавляет нас небывалой свободой и смелостью. Я замечаю также, что главное среди его качеств, если вообще можно предпочитать какое-нибудь из них, - это поразительная чёткость его изображений, иначе говоря, их мощная жизненность. Без этого дара нет великого художника; проблему чёткости и плотности удавалось разрешать только наиболее великим мастерам...
Рядом с ним Тициан и Веронезе кажутся плоскими; заметим кстати, что Рафаэль, несмотря па малую красочность и недостаток воздушной перспективы, в общем обладает большой рельефностью, в частности: именно в своих фигурах, чего никак не скажешь о его современных подражателях".

Тициан Вечеллио (1490-1576) — итальянский художник венецианской школы живописи.
Паоло Кальяри, более известный как Веронезе (1528-1588) — итальянский художник венецианской школы живописи.

[Yorik]

“Из глубин я воззвал к тебе, Господи”. Часть III.

На пути к 15-летию Октября

Вспоминая Н.А. Морозова

Осенью 1930 года Л.В. Шапорина посетила Н.А. Морозова, которому было 76 лет. Вот её впечатления:

"Он свеж и бодр, и глаза так же сияют добротой и теплом, как и 20 лет тому назад. Вот живая реклама царских тюрем!
Н.А. сказал мне, что его попросили в ГПУ раз и навсегда ни за кого не хлопотать, “а то идите на наше место”. И он ничего не понимает".

Жена Морозова, Ксения Морозова, отсутствовала, так как отдыхала в Кисловодске. Шапорина и Морозова были давно знакомы, и Шапорина вспоминала о приезде Морозовых в Париж в 1908 году:

"Мы с Ксенией водили Н.А. по магазинам и одевали его. Он кротко покорялся, но без малейшего интереса.
Помню, что свидание со всеми эмигрантами произвело на него очень тягостное впечатление. Все ссорились, жаловались, никакого единения не было".

Вспомнила Шапорина и первые революционные дни 1917 года:

"В первые дни революции, в феврале или начале марта, я зашла к Морозовым, и мы зачем-то пошли длинными переходами в институт Лесгафта, который был своего рода революционным штабом. Проходя мимо одной комнаты, Ксения заглянула туда и увидала приведенных арестованных городовых.

"Не смотри на них, Ксана, как их жалко, они, верно, плачут", –

сказал Н.А."

Николай Александрович Морозов (1854-1946) — народник, литератор и популяризатор науки.
Ксения Алексеевна Морозова (1880-1948) - урождённая Бориславская; российская пианистка и писательница; жена Н.А. Морозова с 1907 года.


О ваннах

На обустройство полученного в пожизненное владение дома Алексей Толстой уже потратил до 15 тысяч рублей. Шапорина вспоминает, что А.Н. Толстой мечтал:

"У нас будет две ванны, – одна будет замечательная, как у куртизанки, повесим похабные картинки..."

Что-то мешает

В начале 1931 года под впечатлением от приговора по делу о “Промпартии” Шапорина записывает:

"Какой ужас: целому народу жить под подозрением во вредительстве и контрреволюции и под страхом смертной казни. Я даже во сне чувствую невероятную тяжесть, давящую мои плечи; пуды, которых нет больше сил переносить. Хочется лечь, наглотаться веронала – “non vedere, non sentire, essere di sasso mentre la guerra e la vergogna dura” [“не видеть, не чувствовать, быть твердокаменной, в то время как война и позор продолжаются”].
И все пьют.

Вот Андрей Белый говорил: наш народ страшно талантлив, я сам это видел, щупал, работал с ним, с рабочей молодежью – очень талантливы; и за 12 лет никого не выделилось, спиваются, опускаются. Что-то мешает им".

Андрей Белый (1880-1934) - настоящее имя Брис Николаевич Бугаев; русский поэт, писатель и мемуарист.


Сытые знакомые

Летом 1931 года:

"Видеть не могу сытых и глупых Пельтенбургов. Ездят ежегодно на три месяца за границу, сейчас объехали Германию, Францию, Италию, Голландию, и нам, дурачкам, говорят:

"Ах, там скучно, у нас здесь веселее".

Миллионы высасывают из русского леса – паразиты – и:

"Ах, в Париже театры неинтересные".

Для таких дур всё неинтересно...
Но неприкрашенная сытость и отсутствие всякой любви к России меня выводят из себя".

Генрих Осипович Пельтенбург - голландский подданный, представитель лесоторговой фирмы “Лео Пельтенбург” в СССР с 1921 по 1935.
Августа Николаевна Пельтенбург (1891-?) - урождённая Бычкова, с 1922 года жена Г.О. Пельтенбурга.


Первая встреча с Ахматовой

Осенью 1931 года Шапорина вспоминает о летнем отдыхе в Детском Селе:

"Летом в доме Елены Ивановны [Плен] жили Валентина Андреевна [Щёголева] с Анной Ахматовой, Радловы (Николай) и Ходасевич. Всякую свободную минуту я бежала к Валентине Андреевне, которую мне бесконечно жаль. Ахматова, которую я так близко увидала и узнала впервые, редко обаятельный человек. Я часами могла говорить с ней, любуясь её тонким, нервным лицом".

Елена Ивановна Плен (1878?-1944) — соседка Шапориной; жена контр-адмирала Дмитрия Николаевича Вердеревского (1873-1947), который с 1918 жил в эмиграции.
Валентина Андреевна Щёголева (1878-1931) - актриса, жена историка-литературоведа Павла Елисеевича Щёголева (1877-1931).
Николай Эрнестович Радлов (1889-1942) - художник и искусствовед.
Валентина Михайловна Ходасевич (1894-1970) — живописец и театральный художник.


Ехать или не ехать?

В конце февраля 1932 года Шапорины ужинали у М.А. Бонч-Бруевича:

"...были Толстые, композиторы, Мария Вениаминовна [Юдина]...
Наталью Васильевну вызвали к телефону. Она выбежала оттуда сияющая: разрешили А.Н. ехать за границу.
Толстой вышел из соседней комнаты:

"Алеша, звонили, пришла из Москвы телеграмма: приезжайте получением документов выезда за границу. Халатов".

У Алексея Николаевича выражение лица было такое, как будто прочли приказ о наказании его розгами:

"Неправда, пушку заливаете". –
"Честное слово, Надя звонила". –
"Ну хорошо".

Тут стали играть, а потом пошли ужинать.
Алексей Николаевич, выпив немного, обратился к нам всем:

"Граждане, где, в какой Европе я найду такой круг, такое общество? Я ставлю вопрос на голосование и даю слово поступить так, как вы решите: ехать мне за границу или нет?"

Наталья Васильевна (по наивности, на мой взгляд) разъяснила:

"Видите ли, Генрих (Пельтенбург) был за границей, побывал везде, видел всех и рассказал, что эмигранты так возмущены “Чёрным золотом” [впоследствии “Эмигранты”], что решили Алёшу побить, как только он приедет".

Голоса разделились. Большинство было за то, чтобы не ехать, мы с Юдиной воздержались, и я мотивировала это так:

"Если не хочется ехать, насиловать себя не стоит. Но бояться эмигрантов – чепуха. Живет себе Горький всё время в Сорренто, обливает эмиграцию помоями, а эмиграция на него не обращает ни малейшего внимания и никто его ни разу не побил. А посмотреть на настоящий исторический момент с птичьего полёта в высшей степени интересно".

"Да, Горького не бьют, это другое дело, меня же считают ренегатом. Не хочется мне ехать".

Михаил Александрович Бонч-Бруевич (1888-1940) — радиотехник, основатель радиоламповой промышленности.
Наталья Васильевна Крандиевская-Толстая (1888-1963) — третья жена А.Н. Толстого 1917-1935.
Мария Вениаминовна Юдина (1899-1970) — великая пианистка.
Артемий Багратович Халатов, он же Арташес Халатянц (1894-1938) - советский партийный деятель.


"Светская беседа" 1932 года

В тот же вечер М.А. Бонч-Бруевич показывал свои коробки из Палеха:

"Вот в вашей Европе есть что-нибудь подобное?"

Шапорина:

"Конечно есть".

М.А.:

"Нет, там ничего нет, кроме гниения. Только у нас идейное устремление, только у нас литературное творчество".

Шапорина:

"Простите, литература не выше европейской".

Хозяину поддакивает Толстой:

"Где их Флоберы, Бальзаки?"

Шапорина:

"А где наши Львы Толстые или Достоевские?"

М.А.:

"Всё это впереди".

На юбилее “Известий”

17 марта 1932 года Шапорина вместе с Старчаковыми присутствовала на торжественном банкете по случаю 15-летия газеты “Известия”. Торжественная часть проходила в Большом Драматическом театре, а ужин — в Деловом клубе [набережная реки Мойки, 59].
Вот впечатления Шапориной:

"Ужин, в особенности закуска были роскошны, в особенности по теперешнему положению. Салаты оливье, заливная рыба, икра, индейка и т.п. Было три длинных стола. За нашим была интеллигенция, главным образом еврейская, журналисты. За средним сидели какие-то молодые люди с абсолютно неинтеллигентными лицами, какими-то нависшими лбами, мясистыми губами. Я не могла понять, кто это такие, мой сосед, М. Слонимский, тоже недоумевал. Тот стол был возглавлен главным редактором Гронским. Оказалось, что тот стол – это Ленинградский Совет! Они дули водку, пели частушки (не идеологические), чувствовали себя героями".

Александр Осипович Старчаков (1893-1937) — писатель и журналист.
Евгения Павловна Старчакова (1900-1960) — урождённая Вельмонт, в первом браке Вольберг; жена А.О. Старчакова.
Михаил Леонидович Слонимский (1897-1972) — писатель и мемуарист.
Иван Михайлович Гронский (Федулов, 1894-1985) — главный редактор "Известий" в 1928-1934 с небольшим перерывом.


Плагиатор А.Н. Толстой

В июне 1932 года А.Н. Толстой и Ю.А. Шапорин обедали у Горького, и Толстой начал рассказывать, какое они пишут либретто для новой комической оперы.
Выслушав сюжет, Горький сухо заметил, что это он уже читал у Сельвинского, подразумевая поэму последнего “Пао-Пао”.
Конфуз.

На следующий день Шапорин пришёл к Толстому, который бушевал:

"Что же это такое? Говорят, что это сюжет Сельвинского. Я не хочу четвёртый раз идти под суд за плагиат!"

Было много волнений, пока Шапорин не надоумил Толстого написать письмо в редакцию “Известий” о том, что они пишут оперу (“Оранго”) на тему ранее издававшейся повести Старчакова “Карьера Артура Кристи”.
Эта повесть, кстати, не обнаружена до сих пор.


Краткая история плагиатора

Известно, что А.Н. Толстого судили в 1924 года из-за плагиата при написании пьесы “Бунт машин”, которую он практически полностью содрал с пьесы Карела Чапека “R.U.R.” и при этом умудрился не заплатить ни копейки автору литературного перевода чапековской пьесы, Г.А. Кролю.
Даже Горький осуждал Толстого:

"Хотя Толстой и не скрывает, что он взял тему Чапека, но он взял больше, чем тему..."

Кроль подал на Толстого в суд, который длился пять месяцев. В защиту А.Н. Толстого очень активно выступали П.Е. Щёголев, К.И. Чуковский и др.
Ю.А. Шапорин рассказывал жене, что

"когда должен был состояться суд над Толстым за “Бунт машин” Чапека, Щёголев П.Е. созвал Замятина, Никитина, Федина и сказал:

"Конечно, граф проворовался, но мы должны его выгородить".

Толстого оправдали, после чего они пошли в кабак и здорово напились".

Разумеется, советский суд вынес решение в пользу А.Н. Толстого.

Был также большой скандал из-за пьесы “Заговор императрицы”, созданной им совместно с П.Е. Щёголевым, а также парочка более мелких скандалов.

Илья Львович Сельвинский (1899-1968) — советский поэт и драматург.
Георгий Александрович Кроль (1893-1932) — советский сценарист и режиссёр.
Карел Чапек (1890-1938) — чешский писатель.
Евгений Иванович Замятин (1884-1937) — писатель.
Константин Александрович Федин (1892-1977) — писатель.
Николай Николаевич Никитин (1895-1963) — писатель.


А.Н. Толстой - марксист

В августе 1932 года Шапорины отдыхали в деревне то ли Рамболово, то ли Рынделево. К ним изредка заходил А.Н. Толстой, который теперь проникся марксистским мировоззрением и всячески это подчёркивал:

"Вы думаете, что я не марксист, потому что у меня хорошая мебель красного дерева. Нет, я - марксист".

Либретто оперы “Декабристы”

Юрий Шапорин очень долго работал над оперой “Декабристы”, либретто которой в то время писал А.Н. Толстой.
Известно, что работа над оперой началась в 1925 году, а окончательная версия была представлена публике лишь в 1953 году. Первоначально над либретто оперы работали Толстой и Щёголев, который умер в 1931 году, и поэтому Толстой теперь свободно проявлял свой “марксизм”, принижая первого соавтора:

"П.Е. Щёголев был дурак и ровно ничего не понимал. Он почему-то ненавидел царей и только в низвержении их видел революцию, и декабристов он не понял. Вы [обращаясь к Шапориной] хотите с Юрием протащить старое мировоззрение, но это вам не удастся. Романтизм декабристов – ерунда. Им был невыгоден тот строй, экономически невыгоден, поэтому они и решили сделать переворот. Надо изобразить в Якубовиче разоряющегося помещика, бретёра, Ноздрёва".

Шапорины были вначале ошеломлены:

"У Юрия вид при этом, как будто его поливают помоями. Он борется за романтизм "Декабристов"".

Впрочем, ситуация довольно быстро разрядилась:

"Прослушав вновь сочинённое, А.Н. пришёл в восторг и уже гораздо более умно, без всякого марксизма, заметил:

"Якубович в виде красочной бытовой фигуры будет контрастом Анненкову и Рылееву, как в “Игоре” Владимир Галицкий".

Александр Иванович Якубович (1792-1845) — капитан драгун; участник восстания декабристов.
Иван Александрович Анненков (1802-1878) — кавалергард; член петербургского филиала Южного общества.
Кондратий Фёдорович Рылеев (1795-1826) — один из руководителей Северного общества.
Владимир Галицкий — персонаж оперы А.П. Бородина "Князь Игорь".


К 15-летию Октября

4 ноября 1931 года в разрисовочную мастерскую, в которой работала Шапорина, пришёл милиционер и сказал:

"Если 5 ноября к вечеру окна не будут декорированы, 100 рублей штрафа".

Указания властей были выполнены, но как:

"В одной парикмахерской стоял восковой декольтированный бюст дамы с чудными ресницами, задрапированный в малиновую ткань, а у подножия бюста – портрет Ленина. Портреты Ленина и Сталина, окружённые бумажными красными лентами и суррогатным кофе и сухим квасом, пустыми коробками из-под конфет в бесконечных вариациях. В каждом даже подвальном окне – портрет или бюст, и везде гофрированная папиросная красная бумага. Кое-где висело даже мясо! Но мясо выдается теперь по каким-то индустриальным карточкам, которых ни у кого нет".

[Yorik]

Дариус Мийо и другие музыканты. Часть I

Дариус Мийо (1892-1974) — французский композитор, дирижёр и пр.; один из участников знаменитой “Шестёрки”. Нижеследующие записи взяты из воспоминаний Дариуса Мийо.


Слухи о Клоделе

Летом 1912 года Франсис Жамм пообещал Мийо, что напишет Клоделю о молодом композиторе:

"О Клоделе я слышал только от Франсиса Жамма, охарактеризовавшего его как человека по натуре нервного и возбуждённого, одетого в китайский костюм и в шляпу генерального консула, не переносящего запаха ванили и всегда готового уехать в любую отдаленную точку планеты.
В заключение Жамм добавил:

"Это дымящий пакетбот".

Поль Клодель (1868-1955) — французский поэт, драматург, религиозный писатель и дипломат.
Франсис Жамм (1868-1938) — французский поэт.


Встреча с Клоделем

Их встреча произошла в конце 1912 года:

"Взаимопонимание с Клоделем было мгновенным, доверие полным. И ни минуты мы не потеряли даром! Я ему пропел “Стихотворения Знакомства с Востоком”, где тексты Клоделя старался перевести на язык звуков в манере как можно более жёсткой.

"Это по-мужски", —

воскликнул он и тут же заговорил со мной об “Орестее”. Трилогию Эсхила Клодель начал переводить [с древнегреческого] ещё находясь в Китае...
Какой это был счастливый день! Он положил начало не только постоянному творческому сотрудничеству, но ещё и настоящей дружбе".

Андре Жид

"Я не думаю, что “Алисса” (сюита, которую я написал на фрагмент из романа Андре Жида “Узкая дверь”) очень понравилась автору. Услышав её, он произнес своим певучим голосом:

"Благодарю вас за то, что вы дали мне ощутить, как прекрасна моя проза".

Оценка касалась скорее его прозы, чем моей музыки".

Андре Жид (1869-1951) — французский писатель и драматург; NP по литературе 1947.

Мийо показал писателю фигу в кармане:

"В 1931 году, спустя восемнадцать лет, я полностью переделал “Алиссу”. В целом я придерживался моего старого стиля, хотя к этому времени от него уже отошёл. В первой редакции “Алисса” длилась более часа, во второй — я сократил произведение почти вдвое".

Вечер у балерины Трухановой

состоялся в 1912 году, и Мийо коротко описал его:

"Я присутствовал также на очень интересном представлении, данном русской балериной Трухановой, танцевавшей под музыку новых произведений. Дирижировали сами композиторы: Флоран Шмитт — “Трагедией Саломеи”, Венсан д'Энди — “Истаром”, Поль Дюка — первым исполнением “Пери”, Равель — “Благородными и сентиментальными вальсами”, фигурировавшими под названием “Аделаида, или язык цветов”".

Наталья Владимировна Труханова (1885-1956) — русская балерина, с блеском выступавшая во Франции в 1904-1926 гг.; с 1918 года жена графа Алексея Алексеевича Игнатьева (1877-1954), дипломата и военного.
Флоран Шмитт (1870-1958) — французский композитор.
Венсан д'Энди (1851-1931) — французский композитор, дирижёр, органист и пр.
Поль Абраам Дюка (1865-1935) — французский композитор и педагог.
Жозеф Морис Равель (1875-1937) — французский композитор и дирижёр.


Мистификация

"Луи Обер сыграл эти же “Вальсы” [Равеля] в совершенно особых условиях.
Комитет S.M.I. устроил некую мистификацию: не сообщая авторов исполняемой музыки, предложил слушателям угадать их имена. Каждому из публики был выдан карандаш и программа исполняемых произведений, в которую нужно было внести имена композиторов. Опасная игра! Результат получился невероятный! Почитатели и друзья Равеля, прекрасно знавшие его музыку, не узнали его стиль в “Благородных и сентиментальных вальсах” и безжалостно высмеяли произведение".

Луи Обер (1877-1968) - французский композитор, пианист и певец.
S.M.I. — “Society Independante de la Musique” — “Независимое общество музыки”, президентом которого стал Габриэль Форе.
Габриэль Форе (1845-1924) — французский композитор и дирижёр.


Скандал с Люнье

"...я прочитал в “Фигаро”, что Люнье-По объявил о представлении “Заблудшей овцы” с моей музыкой. Разгневанный, я поспешил к нему, чтобы потребовать объяснений. Жамм ему говорил о партитуре моей оперы, и режиссёр подумал, что сможет из неё выбрать отдельные куски для постановки этого спектакля. Я был возмущён до глубины души. Мысль раскромсать моё произведение для меня была равносильна предательству по отношению к нему. К тому же, если бы я и принял это предложение, мне бы потребовался большой симфонический оркестр.
Этот инцидент очень позабавил Жамма, сказавшего одному из своих друзей:

"Что вы хотите от Мийо? Ему нужен был большой оркестр, а Люнье ему предложил дудку и барабан".

Орельен Люнье-По (1869-1940) — франц. режиссер, известный в 20-е годы в Париже своими новаторскими постановками.


Вацлав Нижинский

В 1917 году в Рио-де-Жанейро произошла встреча Мийо с легендарным танцором Вацлавом Нижинским:

"К нам в гости приходил также и Нижинский со своей женой. Как же он был красив! Особенно в движении, когда, сидя, разговаривал с собеседником, стоявшим за его спиной: он поворачивал голову — одну только голову — таким быстрым и точным движением, что создавалось впечатление, что ни один мускул при этом не дрогнул.
Клодель был потрясен, увидев его на сцене, и у него в голове тут же созрел план нового балета. Чтобы лучше пояснить танцору свой замысел, он повёл его в лес. Проект понравился Нижинскому, но, к сожалению, здоровье его вскоре пошатнулось, и это помешало ему участвовать в постановке балета.
Тогда мы не знали, что он был серьёзно болен, страдая манией преследования; вскоре после нашей встречи разум его совсем помутился".

Вацлав Фомич Нижинский (1889-1950) — русский танцовщик и хореограф польского происхождения.
Ромола Нижинская (Пульская, 1891-1978) — жена Вацлава Нижинского с 1914 года.


Глас народа

В 1920 году произошёл любопытный случай:

"На одном из представлений “Быка на крыше” Кокто услышал, как зритель (это был рабочий в кепке) сказал своей жене:

"Нельзя сказать, чтобы это было забавно, но поскольку — необычно, всё же забавно".

Жан Морис Эжен Клеман Кокто (1889-1963) — французский писатель, поэт, драматург, сценарист и кинорежиссёр.


“Меблировочная музыка”

"И вот у Сати возникла идея, что можно создать “меблировочную музыку”, которая будет существовать не для того, чтобы её специально слушали, а как обстановка для данного помещения. Характер же её должен быть в прямой зависимости от помещения, где она будет звучать.
Мийо присоединился к экспериментам Сати в одном из концертов в картинной галерее Барбазанж. В этой программе Марсель Мейер играла фортепианные пьесы “Шестёрки”, Бертен пел в сопровождении тромбона в пьесе Макса Жакоба “Статист из Нантского театра” и “Кошачью колыбельную” Стравинского в сопровождении трёх кларнетов...
Для этого спектакля мы с Сати специально написали инструментальную “меблировочную” музыку. Чтобы создать впечатление, что звучание распространяется со всех сторон, мы расположили кларнеты в трёх различных углах, пианиста посадили в четвёртый, а тромбониста — в ложу второго яруса.
Программка к концерту предупреждала публику, что на исполнение в антракте ритурнелей надо обращать не больше внимания, чем на люстры или кресла. Но несмотря на все наши предупреждения, едва зазвучала музыка, все бросились к креслам.
Напрасно Сати кричал:

"Разговаривайте же, ходите, гуляйте, не обращайте внимания", -

публика умолкла... Она слушала... Всё было погублено...
Сати не учёл очарования собственной музыки! Это был наш единственный и неудавшийся эксперимент такого рода".

Эрик Сати (1866-1925) - французский композитор и пианист.
Марсель Мейер (1897-1958) — французская пианистка.
Макс Жакоб (1876-1944) — французский поэт и художник.
Игорь Фёдорович Стравинский (1882-1971) — русский композитор.
Пьер Бертен (1891-1984) — французский актёр.


В Голландии

В 1922 году Дариус Мийо побывал в Нидерландах:

"Остановился я у директора Rijks Museum m-r Ван Ноттена. Он решил познакомить меня с сестрой Ван Гога. Это была престарелая дама, жившая в очень скромной квартире, где не было видно ни одной картины её знаменитого брата. Тем не менее, несколько работ у неё всё же имелось, но она их прятала на чердаке..."

Это была, несомненно, Элизабета Хюберта ван Гог (1859-1936) — средняя из сестёр Винсента ван Гога; овдовела в 1921.
Любимой же сестрой Винсента была младшая сестра, Виллемина Якоба ван Гог (1861-1941), которая с декабря 1902 года и до самой смерти находилась в психиатрической клинике. Именно ей Винсент отправил несколько своих картин и других работ.


Новая стезя Соге

"После успеха “Кошечки” (“La Chatte”, 1927) Core решился отказаться от нудной работы служащего в бюро, не представляющей для него никакого интереса, и использовать свои литературные способности. Он стал музыкальным критиком, причём критиком грозным. Его яростные статьи против Онеггера и онеггеровских сторонников сильно раздражали Артюра. Был даже случай, когда Артюр погнался за ним в “Театр Елисейских полей”, сорвал там с него очки, без которых несчастный ничего не видел, угрожая разбить ему “рыло”, если он будет продолжать в том же духе".

Анри Соге (1901-1989) - настоящее имя Пьер Анри Пупар; французский композитор и дирижёр; член французской Академии.
Артюр Онеггер (1892-1955) — франко-швейцарский композитор и музыкальный критик.


Новый Орлеан, 1922 год

Ещё в 1922 году Мийо побывал в США, где был очарован джазовой музыкой. С тех пор он неоднократно гастролировал в США и Канаде, а в 1826 году заехал в Новый Орлеан, о котором оставил любопытные заметки:

"В Новом Орлеане противоречия между неграми и белыми были ещё более острыми, и жизнь их протекала как бы в параллельных плоскостях: для нефов отводили специальные лестницы, а в поездах, и автобусах — специальные места.
Нам не разрешили войти в маленький театр, где исполнялась негритянская оперетта. Перед нами извинились за отказ, но от правила отступить не решились. Тем не менее, мы нашли директора, объяснили ему, что мы французы-музыканты, хотим посмотреть спектакль, и он пригласил нас в свой кабинет, где было окошечко, выходящее в зал..."

[Yorik]

Из рассказов актёра Петра Каратыгина.

Чтение со скандалом

В 1824 году А.А. Грибоедов приехал в Петербург и привёз свою новую комедию. Н.И. Хмельницкий, который был прямым потомком Богдана Хмельницкого, сразу же попросил автора устроить чтение комедии у него на дому, и Грибоедов согласился.
Хозяин устроил обед, на который, кроме Грибоедова, пригласил ещё несколько человек: актёров И.И. Сосницкого и братьев Каратыгиных, драматурга В.М. Фёдорова и ещё несколько человек.
Как вспоминал П.А. Каратыгин:

"В назначенный час собралось у него небольшое общество. Обед был роскошен, весел и шумен... После обеда все вышли в гостиную, подали кофе и закурили сигары... Грибоедов положил рукопись своей комедии на стол..."

Пока гости устраивались поудобнее, Фёдоров взял комедию в руки и простодушно заметил:

"Ого! Какая полновесная! Это стоит моей “Лизы”".

Он-то подразумевал, что “Горе от ума” такое же большое произведение как и комедия Фёдорова “Лиза, или Последствия гордости и обольщения”, довольно-таки посредственное произведение.
Грибоедов обиделся, что его комедию сравнили с поделкой и процедил:

"Я пошлостей не пишу".

Фёдорову стало неудобно за неудачную шутку и он попытался принести извинения:

"Никто в этом не сомневается, Александр Сергеевич. Я не только не хотел обидеть вас сравнением со мной, но право, готов первый смеяться над своими произведениями".

Лучше бы Фёдоров просто промолчал, но Грибоедова понесло, и жалкий лепет Фёдорова не мог утихомирить Грибоедова.
Хмельницкий попытался успокоить автора, предложив усадить Фёдорова в последний ряд кресел, но Грибоедов упёрся:

"Вы можете, его посадить куда вам угодно, только я при нем своей комедии читать не стану".

Хмельницкий оказался в очень неудобном положении, но ситуацию благородно разрулил Фёдоров, который подошёл к Грибоедову с очередными извинениями:

"Очень жаль, Александр Сергеевич, что невинная моя шутка была причиной такой неприятной сцены. И я, чтоб не лишать хозяина и его почтенных гостей удовольствия слышать вашу комедию, ухожу отсюда".

Только после ухода Фёдорова началось чтение этой бессмертной комедии, которое имело огромный успех.

Николай Иванович Хмельницкий (1789-1846) — русский драматург; Смоленский губернатор 1829-1837.
Иван Иванович Сосницкий (1794-1871) — русский актёр.
Василий Михайлович Фёдоров (1778-1833?) - русский драматург и поэт.


Проделки Сашки Грибова

Однажды вечером, когда Грибоедов ушёл в гости, его слуга Сашка Грибов запер квартиру на ключ и тоже куда-то ушёл.
Когда во втором часу ночи Грибоедов вернулся домой, то он не смог попасть в свою квартиру и отправился ночевать к своему другу А.А. Жандру, который жил неподалёку.
Когда на следующий день Александр Сергеевич пришёл домой, слуга встретил его как ни в чём не бывало. На упрёки Грибоедова Сашка отвечал, что не подумал о таком раннем возвращении хозяина, а сам он вернулся в три часа ночи.
Через несколько дней Грибоедов что-то писал в своём кабинете, к нему заглянул Сашка и спросил, не уйдёт ли хозяин сегодня куда-нибудь. Мол, ему надо на два-три часа сходить в гости. Грибоедов сказал, что весь вечер будет дома, а сам после ухода слуги сразу же запер квартиру, забрал ключ и опять ушёл ночевать к Жандру.
Когда Сашка вернулся домой всего лишь в первом часу ночи, он убедился, что в дом ему не попасть, но уйти не рискнул. Так как дело было летом, то он лёг на полу возле дверей и заснул.
Рано утром Грибоедов разбудил Сашку и наставительно сказал ему:

"Ну, что, франт-собака? Каково я тебя прошколил? Славно отплатил тебе? Вот, если бы у меня не было поблизости знакомого, и мне бы пришлось на прошлой неделе так же ночевать, по милости твоей".

На что Сашка потягиваясь ответил:

"Куда как остроумно придумали! Есть чем хвастать..."

Этот Сашка Грибов погиб вместе со своим хозяином в Тегеране в 1829 году.

Андрей Андреевич Жандр (1789-1873) — драматург, друг А.С. Грибоедова; действительный тайный советник 1864.


Лже-квартальный

Однажды актриса Е.И. Гусева вместе с подругой-фигуранткой нарядилась в мужской турецкий костюм, и вечерком они отправились в гости к И.И. Сосницкому. Возле крыльца дома Сосницкого их неожиданно остановил квартальный надзиратель, который остановил женщин и грозно заявил им, что они нарушили приказ обер-полицмейстера, которым запрещено наряжаться.
Улики (костюмы) были налицо, и перепуганный женщины были согласны заплатить квартальному штраф, только бы он не позорил их и не тащил в съезжую часть (то есть в полицейский участок).
Квартальный потребовал 25 рублей, но таких денег у женщин с собой не было, и они все вместе пошли на квартиру Гусевой. Бедная актриса с трудом собрала последние деньги и вышла к квартальному, который тут же снял шляпу, скинул шубу и оказался хохочущим актёром П.С. Экуниным.
Гусева чуть не выцарапала ему глаза и с досады закричала:

"Будь ты проклят, анафема! Чтоб тебя самого на съезжую посадили вместе с каторжными! Ведь ты знаешь ли, что я вытерпела; знаешь-ли, что со мной было?Сказать даже стыдно! Провались ты, окаянный!"

Экунин и фигурантка смеялись и уговаривали Гусеву успокоиться, но та продолжала бушевать:

"Век не прощу тебе, мошенник! Ведь на сцене-то ты двух слов порядочно не умеешь сказать, а тут откуда рысь взялась, такого страху нагнал, что мне и в голову не могло прийти, что это не настоящий квартальный!"

Экунин возразил:

"Что ж делать, Алёна Ивановна, видно я ещё не попал на своё настоящее амплуа. Ведь и и вы, говорят, прежде были тоже плохая актриса, пока не начали играть кухарок".

Потом Экунин предложил помириться, признался, что это Сосницкий подговорил его сыграть такую шутку, и предложил всё-таки отправиться к тому в гости.
Гусева согласилась, но пошла переодеться, — а вдруг они встретят настоящего квартального.

Елена Ивановна Гусева (1793-1853) - в девичестве Ежова; оперная и драматическая актриса Большого Каменного театра.
Павел Семёнович Экунин (1810-1849) — актёр Императорских театров.


Последнее свидание с Грибоедовым

Незадолго до отъезда в Тегеран А.С. Грибоедов посетил семейство Каратыгиных, которые поздравили его с блестящей карьерой: Грибоедов был назначен посланником и полномочным министром (министром-резидентом) при персидском дворе. Каратыгины поздравили Грибоедова с почётным назначением, но тот выглядел грустно и отозвался очень просто:

"Бог с ними, с этими почестями! Мне бы только устроить и обеспечить мою старушку-матушку, а там я бы опять вернулся сюда... Дайте мне моё свободное время, моё перо и чернильницу, больше мне ничего не надо!"

Когда Каратыгин вернулся к высокому назначению Грибоедова, тот с досадой ответил:

"Не люблю я персиян, — это самое коварное и предательское племя".

Любовь Каратыгина решила сменить тему беседы:

"Неужели, Александр Сергеевич, Бог не приведет вам увидеть свою чудную комедию на нашей сцене?"

Грибоедов грустно улыбнулся:

"А какая бы вы была славная Софья!"

Любовь Осиповна Каратыгина (1805-1828) — в девичестве Дюрова; с 1827 года жена П.А. Каратыгина; вскоре после описанного случая умерла от чахотки.


Мокрая мышь

Любимец московской публики актёр В.И. Рязанцев в 1828 году переехал в Петербург и здесь тоже быстро стал всеобщим любимцем.
Должны были играть какую-то переводную комедию, но даже на последней репетиции Рязанцев всё время околачивался около суфлёрской будки.
Инспектор драматической труппы А.И. Храповицкий, который всегда присутствовал на репетициях, был возмущён таким безответственным поведением актёра. А ещё он опасался, что переводчик пьесы, который служил секретарём у князя С.С. Гагарина, пожалуется своему хозяину и тот устроит Храповицкому выволочку. Поэтому Храповицкий пригрозил Рязанцеву, что он пригласит князя Гагарина на вечерний спектакль.
Рязанцев решил, что это пустая угроза, но перед самым началом спектакля ему сообщили, что князь Гагарин уже сидит в директорской ложе — видно Храповицкий сдержал своё обещание.
Рязанцев даже обиделся:

"Вот это подло, не ждал я от Храповицкого такой низости".

Рязанцев сразу же позвал к себе суфлёра И.С. Сибирякова, и пока он одевался суфлёр начитывал ему роль. Перед выходом на сцену Рязанцев сказал Сибирякову:

"Ну, смотри, Иван, держи ухо востро, не зевай, выручи меня из беды. Надо его сиятельству туману напустить. Смотри же, чтоб я знал роль. Завтра угощу тебя до положения риз".

Спектакль удался, а П.А. Каратыгин вспоминал, что в этот вечер Рязанцев

"играл молодцом, весело, живо, с энергией, не запнулся ни в одном слове и брал, как говорится, не мытьём, так катаньем. Публика была совершенно довольна..."

После спектакля князь Гагарин процедил сквозь зубы Храповицкому:

"Что же вы мне давеча нагородили о Рязанцеве? Дай Бог, чтоб он всегда так играл".

Ошарашенный Храповицкий пришёл в уборную к Рязанцеву и сказал:

"Ну, брат Вася, чёрт тебя знает, что ты за человек такой! Ты так играл, что я просто рот разинул".

Рязанцев, который в это время вытирал пот и переменял бельё, ответил:

"Да зато, чего же мне это и стоило, Александр Иванович. Видите, я, от волнения и усердия, теперь как мокрая мышь".

Василий Иванович Рязанцев (1800-1831) -русский актёр-комик.
Александр Иванович Храповицкий (1787-1855) - полковник 1816; инспектор репертуара русской драматической труппы 1827-1832.
Князь Сергей Сергеевич Гагарин (1798-1852) — обер-гофмейстер 1844; заведующий Императорскими театрами 1829-1833.
Иван Семёнович Сибиряков (до 1795-1848) - суфлёр из неудавшихся актёров.


Продолжайте!

Мало того, что П.А. Каратыгин был прекрасным актёром, но в 1830 году начал проявляться и его литературный талант. В Малом театре, который был у Симеоновского моста, 12 февраля состоялось первое представление одноактного водевиля “Знакомые незнакомцы”. Хотя на первых афишах имя автора водевиля не указывалось (по желанию самого П.А. Каратыгина), образованная публика сразу же его узнала.
Одним из действующих лиц водевиля был журналист Баклушин, и некоторые российские литераторы узнали в этом персонаже себя любимого.
Первым на эту тему заговорил с Каратыгиным издатель "Северной пчелы" Ф.В. Булгарин, с которым тот встретился на Невском проспекте. Булгарин шутливо пригрозил Каратыгину, что опасно обижать журналистов, но признался, что пьесы ещё не видел, хотя и собирается посмотреть. Каратыгин начал оправдываться, что не хотел никого обидеть, но Булгарин, прощаясь, успокоил Каратыгина:

"Полноте, я пошутил. Я не такой человек и сам готов смеяться над своими слабостями, а у кого же их нет?.. А Рязанцев, собака, говорят, мастерски меня скорчил".

Через несколько дней Булгарин побывал в Малом театре, после спектакля всех очень хвалил, а Рязанцева, игравшего роль журналиста Баклушина, даже расцеловал.
Вскоре, 19 апреля 1830 года, в “Северной пчеле” была опубликована хвалебная рецензия:

"Советуем г. Каратыгину не ограничиваться этим одним водевилем: мы даём ему наше журнальное благословение и с отверстыми объятьями принимаем в авторскую семью. В добрый час! Все актёры играли превосходно. Автор был снова вызван. Публика приняла этот водевиль чрезвычайно хорошо и повсюду раздавались похвалы автору, которые “Северная Пчела” собирает всегда тщательно, как мёд, и с величайшим наслаждением передает, по принадлежности".

Н.А. Полевой в “Московском телеграфе” тоже благожелательно отозвался о литературном дебюте П.А. Каратыгина:

"Говорят, что автор “Знакомых незнакомцев” хотел нас вывести в лице журналиста “Баклушина”, но мы нисколько на это не в претензии: напротив, очень рады, если наша личность послужила ему типом для милого и остроумного водевиля".

Фаддей Венедиктович Булгарин (1789-1859) — русский писатель, журналист и издатель; имя при рождении Ян Тадеуш Кшиштоф Булгарин.
Николай Алексеевич Полевой (1780-1848) - русский писатель, журналист и издатель.

[Yorik]

Слушаем Дмитрия Шостаковича

Слушать мы будем не музыку Дмитрия Дмитриевича Шостаковича (1906-1975), великого русского композитора и пианиста, а фрагменты из его воспоминаний. Как известно, сам Д.Д. Шостакович мемуаров не писал, но рассказы с его слов записывал Соломон Моисеевич Волков (1944- ), советский, а затем и американский журналист и литератор с музыкальным образованием (окончил Ленинградскую консерваторию).

Прежде чем предоставить слово самому Д.Д. Шостаковичу, я предлагаю вашему вниманию несколько зарисовок об этом великом композиторе, сделанных С.М. Волковым.


Манера речи Шостаковича

"Манера Шостаковича отвечать на вопросы была высокохудожественна. Некоторые фразы, очевидно, оттачивались годами. Он явно подражал своему литературному кумиру и другу, Михаилу Зощенко, мастеру изысканно отточенного иронического рассказа. Его речь пересыпали цитаты из Гоголя, Достоевского, Булгакова и Ильфа и Петрова. Иронические фразы он произносил без тени улыбки. И, наоборот, когда возбуждённый Шостакович касался того, что глубоко затрагивало его чувства, нервная улыбка пробегала по его лицу. Он часто противоречил себе. Тогда истинное значение его слов приходилось извлекать из ящика с тройным дном".

Оркестровка Шостаковича

"Шостакович придавал большое значение оркестровке. Он мог сразу представить, как музыка будет исполняться оркестром и, в отличие от многих композиторов, записывал партитуру сразу в готовом виде, а не как фортепьянное переложение. Оркестровые тембры были для него индивидуальны, ему нравилось персонифицировать их (скажем, предрассветный голос флейты в "Царстве мертвых" первой части Одиннадцатой симфонии). Монологи солирующих инструментов в его оркестровых работах часто напоминают речь оратора, в других случаях они напоминают сокровенное признание".

О Десятой симфонии

"Шостакович подвёл итог сталинской эры в Десятой симфонии (1953). Её вторая часть — это суровый, беспощадный, как гибельный вихрь, "музыкальный портрет" Сталина.
В этом же сочинении он впервые использовал собственную музыкальную монограмму, DSCH (ноты ре, ми-бемоль, до, си), которая займет столь важное место в его последующих сочинениях. Словно со смертью деспота юродивый мог начать утверждать собственную личность в своей работе".

Приём в партию

14 сентября 1960 года проходило открытое заседание Союза композиторов, на котором среди прочих вопросов должны были принимать Д.Д. Шостаковича в члены КПСС. Это заседание привлекло внимание множества людей, ожидавших чего-нибудь неожиданного от этого мероприятия. Оно и произошло.
Сначала Шостакович монотонно бормотал свой заранее написанный текст, не отрывая глаз от бумаги, но в конце его голос взлетел:

"Всем хорошим во мне я обязан..."

Вск ожидали обычного и обязательного

"...коммунистической партии и советскому правительству",

но Шостакович неожиданно выкрикнул:

"...моим родителям!"

Опасные игры

В 1957 году во время репетиции Одиннадцатой симфонии ("1905 год") Максим Шостакович (1938- ) шепнул на ухо отцу:

"Папа, а тебя за это не повесят?"

Дурацкий вопрос

Во время Эдинбургского международного фестиваля в 1962 году одни "прогрессивный" западный журналист задал Д.Д. Шостаковичу вопрос: правда ли, что партийная критика очень сильно помогла ему?
Шостакович нервно ответил:

"Да, да, партия всегда помогала мне! Она была всегда права, она была всегда права".

Когда данный журналист ушёл, Шостакович обратился к Мстиславу Ростроповичу:

"Сукин сын! Как будто он не знает, что нечего задавать мне такие вопросы — что ещё я мог ответить?"

Мстислав Леопольдович Растропович (1927-2007) — российский виолончелист, пианист, дирижёр и композитор.

Теперь настала пора предоставить слово и самому Дмитрию Дмитриевичу Шостаковичу.


Обычный провинциальный октет

"В одной старой книге я [Д.Д. Шостакович] читал, как местные сановники: губернатор, начальник полиции и так далее — собрались и сыграли октет Мендельсона. И это — в каком-то провинциальном городе! Если сегодня в Рязани или каком-нибудь другом городе соберутся председатель горсовета, начальник милиции и секретарь горкома партии, как вы думаете, что они сыграют?"

Вопрос Дмитрия Дмитриевича остаётся актуальным для России и в наши дни.

Якоб Людвиг Феликс Мендельсон Бартольди (1809-1847) — немецкий пианист, дирижёр и композитор. Вопреки слухам, распространявшимися нашими юмористами, Мендельсон в 1837 году женился на Сесилии Шарлотте Софи Жанрено (1817-1853), и у них было пятеро детей.


Голод и трамвай

Д.Д. Шостакович поступил в Петроградскую консерваторию в 1919 году и так вспоминал о своей студенческой юности:

"Я был болезненным ребенком. Всегда плохо быть больным, но худшее время для болезни — когда не хватает еды. А в то время с едой было очень тяжело. Я был не очень сильным. Трамваи ходили редко. А когда трамвай наконец приходил, вагоны были забиты и толпа пыталась втиснуться в них.
Мне редко удавалось войти. У меня просто не было сил втиснуться. Поговорку "Наглость — второе счастье" придумали именно тогда. Поэтому я всегда рано выходил, чтобы добраться до консерватории. Я даже не думал о трамвае. Я шёл пешком.
Так было всегда. Я шёл, а другие ехали в трамвае. Но я не завидовал. Я знал, что у меня нет другого способа добраться, я был слишком слабым".

А добираться ему приходилось с Подольской улицы до Консерватории.


Горящая корова

Когда кинорежиссёр Андрей Тарковский снимал фильм "Андрей Рублёв" (1966), он решил, что в одном из эпизодов ему необходима корова, охваченная огнём.
Вроде бы не очень сложная операция, и вот как об этом событии рассказывал Д.Д. Шостакович:

"Но никто не желал поджечь корову — ни помощник режиссёра, ни оператор, никто.
Тогда режиссёр сам облил корову керосином и поджёг. Корова носилась с мычанием, как живой факел, а они её снимали. Они ворвались в деревню, и когда крестьяне узнали об этом, то едва не убили режиссёра".

Андрей Арсеньевич Тарковский (1932-1986) - советский режиссёр театра и кино.