1 ответ в теме

[Yorik]

Дочери пастора Глюка

Екатерина I, когда она была ещё Мартой Скавронской, прислуживала в доме пастора Эрнста Глюка (1654-1705) в Мариенбурге (ныне Алуксне в Латвии). Став любовницей Петра I, Екатерина поселила Глюков в Москве и создала им обеспеченную жизнь. С тремя дочерями Глюка Екатерина обращалась, как со своими сёстрами, и довольно удачно выдала их всех замуж.
Маргарита Ивановна вышла замуж за Родиона Михайловича Кошелева (1683-1760), который стал шталмейстером двора после коронации Екатерины в 1724 году.
Елизавета Ивановна (?-1757) вышла замуж за Никиту Петровича (Франсуа) Вильбуа (1681-1760), который был адъютантом Петра I и дослужился до звания вице-адмирала российского флота.
Дарья Ивановна (?-1768) вышла замуж за Дмитрия Андреевича Шепелева (1681-1759), которого Екатерина I сделала гофмейстером, а Елизавета Петровна - обер-гофмейстером и доверила ему руководство строительством Зимнего Дворца.


Первый муж Марты Скавронской

Незадолго до взятия Мариенбурга русскими, Марта Скавронская вышла замуж за шведского драгуна Йохана Крузе. Судьба этого драгуна неизвестна. По одной версии он погиб при штурме Мариенбурга.
По другой версии он пропал без вести.
Князь Пётр Владимирович Долгоруков (1816-1868), ссылаясь на Дмитрия Андреевича Шепелева (1681-1759), утверждает, что драгуна Крузе сослали в отдалённое место в Сибири. При условии полного молчания шведу был гарантирован довольно приличный пансион.
Вначале пансион выплачивался через Матвея Дмитриевича Олсуфьева (1695-1750), обер-гофмейстера, а потом эта обязанность легла на плечи Шепелева. Сколько лет прожил Крузе, точно установить невозможно. Одни считают, что Крузе пережил свою жену на 20 лет; по другим сведениям он умер в 1721 году.


Крещение

В православное вероисповедание Марта Скавронская перешла в 1707 году и стала Екатериной Алексеевной Михайловой. Михайловой, понятно почему. Ведь сам царь пользовался этой фамилией, если хотел оставаться инкогнито. Так как крестным отцом неофитки был царевич Алексей Петрович, то она и стала Алексеевной.


Родственники

Считается, что у Екатерины I было два брата и три (или две?) сестры, но она ничего не делала, чтобы их найти и помочь им. Её семейство случайно обнаружили в Лифляндии люди фельдмаршала Аникиты Ивановича Репнина (1668-1726), который был генерал-губернатором Лифляндии и Эстляндии. Их выкупили из крепостного состояния, в начале 1726 года привезли в Петербург и как-то устроили.
Правда, Репнин вскоре разочаровался в этих родственниках и советовал выслать их подальше, называя все их свидетельства и воспоминания “враками”.


Не всякую жену можно бить

Марфа (1727-1754), дочь младшей сестры Екатерины I, Кристины, вышла замуж за камергера Михаила Ивановича Сафонова (?-1782). Однажды во время бурной семейной сцены Марфа получила от мужа оплеуху и побежала жаловаться императрице Елизавете Петровне. Императрица приказала посадить Сафонова на три дня под арест на хлеб и воду и добавила:

"Конечно, всякий муж может бить жену, но никто не смеет поднять руку на двоюродную сестру императрицы!"

Успокоительница

Известно, что Пётр I часто страдал от приступов головной боли. Приступы могли длиться 2-3 дня, во время которых царь приходил в состояние бешенства и был совершенно неуправляемым. Ничто не помогало царю. Ситуация переменилась с появлением Екатерины. Когда у Петра начинался приступ, она укладывала его в постель, клала голову царя себе на колени, гладила его волосы и что-то ласково нашёптывала. Вскоре царь засыпал, а проснувшись через час или два крепкого сна, он был совершенно здоров. Это было одной из причин, по которым Екатерина стала необходимой не только Петру, но и его окружению.


Свадьба

Считается, что Пётр I и Екатерина поженились в 1712 году, но никаких документальных свидетельств этого события не найдено, кроме гравюры Алексея Фёдоровича Зубова (1682-1741), да и та хранится в США. Почти все историки считают изображённую Зубовым картину большого брачного торжества совершенно неправдоподобной, так как по свидетельствам современников, если это бракосочетание и имело место в действительности, то оно было практически тайным.

Версию о том, что никакого бракосочетания не было, косвенно подтверждает и датский посланник Юст Юль (1664-1715), который в своём дневнике записал (21 марта 1711 года):

"Я ездил в Измайлово — двор в 3 верстах от Москвы, где живет царица, вдова царя Ивана Алексеевича, со своими тремя дочерьми, царевнами. [Поехал я к ним] на поклон. При этом случае царевны рассказали мне [следующее]. Вечером незадолго перед своим отъездом царь позвал их, [царицу и] сестру свою Наталью Алексеевну в один дом в Преображенскую слободу. Там он взял за руку и поставил перед ними свою любовницу Екатерину Алексеевну. На будущее [время], сказал царь, они должны считать её законною его женой и русскою царицей. Так как сейчас ввиду безотлагательной необходимости ехать в армию он обвенчаться с нею не может, то увозит её с собою, чтобы совершить это при случае в более свободное время. При этом царь дал понять, что если он умрет прежде, чем успеет [на ней] жениться, то все же после его смерти они должны будут смотреть на неё, как на законную его супругу. После этого все они поздравили [Екатерину Алексеевну] и поцеловали у неё руку".

Коронация

Официально о предстоящей коронации Екатерины Алексеевны Пётр I объявил в середине ноября 1723 года специальным манифестом, в котором отмечались её великие заслуги. В этом манифесте Пётр I назвал Екатерину “любезнейшей супругой” и “государыней императрицей”, хотя торжественная коронация состоялась только 7(18) мая 1724 года в Успенском соборе московского кремля.

[Yorik]

Монсы и Екатерина

У Екатерины была любовная связь с камергером Виллимом Монсом (1688-1724), который любил себя называть Монс де ла Круа. Этот Монс, который был сыном фламандского ювелира (или виноторговца), поселившегося в Москве, и братом Анны Монс (1675-1714). Да, той самой.

Другая сестра Анны Монс, Матрёна Ивановна, с которой у Петра тоже была кратковременная связь, вышла замуж за генерала Фёдора Николаевича Балка (1670-1738) и в день коронования Екатерины была пожалована в статс-дамы. Эта Матрёна стала доверенным лицом Екатерины I и немало способствовала любовным свиданиям своего брата с царицей.

За несколько лет до коронования цесаревна Елизавета при родителях рассказывала, что

“однажды маминька была с Монсом, и вдруг пришёл папинька, и маминька сильно испугалась”.

Пётр I тогда не обратил внимания на детский лепет, но потом последовал донос Ягужинского, и царь смог убедиться в неверности своей жены.


Казнь Монса

Ушаков по приказу царя арестовал Монса 8 ноября и подверг его ужасным пыткам, от которых 16 ноября 1724 года Монса хватил удар.
Следствие вёл граф Пётр Андреевич Толстой (1645-1729) – Монс был обвинён во взяточничестве и вымогательстве, и ему отрубили голову на Васильевском острове перед старым Сенатом, который тогда располагался в здании 12 коллегий.
Во время казни Монс держался мужественно, подарил пастору дорогие часы, в которых был спрятан портрет Екатерины и попросил палача отрубить ему голову одним ударом.
Тело Монса было выставлено на площади перед Сенатом, а Пётр специально привёз туда Екатерину и показал ей обезглавленный труп Монса.

Заспиртованную голову Монса поместили в подвал Кунсткамеры к уже хранившейся там голове мадемуазель Гамильтон. Так и хранились там обе головы до 1780 года, пока княгиня Дашкова не добилась от императрицы Екатерины II разрешения захоронить эти головы в том же подвале Кунсткамеры.


Наказание сводников

Матрёну Монс за сводничество приговорили к наказанию кнутом на Сенатской площади и к ссылке в Тобольск.
К ссылке приговорили также шута Ивана Балакирева и некоего Егора Столетова. Генерал-майору Балку было запрещено появляться в Петербурге.
[После смерти Петра I новая императрица сразу же вернула этих провинившихся в Петербург, ещё с дороги.]
Госпожу Балк высекли кнутом и сослали. Её старший сын, камергер императрицы, Павел Фёдорович Балк (1690-1743) капитаном поехал в линейный полк на персидской границе. Пётр Фёдорович Балк (1712-1762), придворный паж, поехал в тот же полк сержантом.

Пётр I после этой истории хотел прогнать императрицу и заточить её в монастырь, но его отговорил князь Аникита Иванович Репнин, которого поддержали Остерман и граф П.А. Толстой. Они объяснили Петру, что у него на выданье дочери, и подобный скандал может помешать брачным планам, которые и так затруднены из-за происхождения их матери. Император прислушался к мнению своих советников и решил ускорить брак своих дочерей.


Брак Анны Петровны

24 ноября, в день именин Екатерины I, царевна Анна (1708-1728) была помолвлена с герцогом Голштинским [Карл Фридрих Голштейн-Готторпский (1700-1739)], а 18 декабря было объявлено о совершеннолетии царевны Елизаветы, которой исполнилось 15 лет.
Но брак Анны был отложен из-за смерти Петра I, и свадьбу сыграли 2 мая 1725 года.
Чтобы у Анны наверняка были дети, императрица приставила к ней обер-гофмаршала Голштинского двора Отто-Фридриха фон Брюмера (1690-1752). Анна с мужем уехали из Петербурга 23 июля 1727 года в Киль, где 4 марта 1728 года Анна родила сына, ставшего Петром III, а 15 мая она умерла. Отцом ребёнка был этот самый Брюмер.
При Елизавете Петровне Брюмер успешно доставил мальчика в Петербург вопреки проискам венского двора.


Игры вокруг престола

Когда Екатерина I взошла на трон, реальная власть оказалась у Меншикова. Вначале он стремился к тому, чтобы Екатерина I передала престол своим дочерям, отстранив юного Петра Алексеевича. Однако против таких планов резко выступил император Карл VI (1685-1740, император с 1711), дядя юного Петра по линии своей жены принцессы Брауншвейгской. Больше посулами, чем угрозами Карл VI добился от Меншикова согласия, чтобы Екатерине I наследовал Пётр II. Император гарантировал, что убийцы царевича Алексея будут освобождены от преследования. Кроме того, Карл VI подарил Меншикову два герцогства, титул графа Священной Римской Империи и пообещал, что новый граф Козельский войдёт в коллегию князей Империи с правом голоса.
Император также обещал способствовать браку царевича Петра с дочерью Меншикова.

После таких переговоров оставалось сущие пустяки: надо было всего лишь убедить императрицу подписать завещание, которое оставляло бы не у дел её собственных дочерей и передавало трон Петру, сыну ненавистного Екатерине царевича Алексея.
Такое завещание было составлено и подписано по прямому приказу Екатерины I её родной дочерью Елизаветой Петровной. Сама Екатерина писать и читать не умела, и все документы подписывались одной из дочерей императрицы.
Как же удалось провернуть такую афёру?


Крамерша

Тут активное участие принимала Анна Ивановна Крамер (1694-1770), которая какое-то время была любовницей Петра I, а потом император приставил её камеристкой к Екатерине.
По версии князя Петра Долгорукова, Пётр I поручил генералу Адаму Адамовичу Вейде (1667-1720) отравить царевича Алексея. Вейде был сыном аптекаря и сам в молодости учился на аптекаря, но он что-то не так рассчитал, и Алексей мучился в страшной агонии, но не умирал. Жалостливый Вейде, чтобы прекратить муки Алексея, приказал отрубить царевичу голову.
Однако для публичного прощания с царевичем следовало пришить голову к телу, и эта процедура была доверена госпоже Крамер. Крамерша прекрасно справилась со своим заданием и была переведена в фрейлины царицы.


Вокруг завещания Екатерины I

Крамерша сумела завоевать доверие Екатерины, которая после восшествия на престол организовала отдельный двор для царевны Натальи Алексеевны (1714-1728), родной сестры царевича Петра Алексеевича, и сделала гофмейстериной этого двора госпожу Крамер.

Эта самая Крамер получила от императора Карла VI 30 тысяч дукатов и сполна отработала деньги, сумев уговорить Екатерину I составить и подписать требуемое завещание. Что наговорила Крамерша умиравшей императрице, никому неизвестно. Однако она убедила Екатерину за несколько часов до смерти подписать указ об изгнании П.А. Толстого со товарищи [враги и конкуренты Меншикова], а затем организовала и завещание императрицы.
Текст завещания составил граф Геннинг-Фридрих Бассевиц (1689-1749) по указаниям Меншикова, но с учётом интересов своего герцога. Екатерина I слабым голосом, но твёрдо, велела Елизавете от её имени подписать завещание, которое передавало престол Петру Алексеевичу. Если у кого-нибудь могли возникнуть сомнения, кто инициировал подобное завещание, то 11-й пункт ясно говорил, что по достижении совершеннолетия Петр Алексеевич должен вступить в брак с одной из княжон Меншиковых.

Интересно, что это завещание подробно регламентировало порядок наследования российского престола, если Пётр II умрёт бездетным. И именно на это завещание ссылалась впоследствии Елизавета Петровна, совершая государственный переворот.

После смерти Натальи Алексеевны в ноябре 1728 года госпожа Крамер удалилась в свою Нарву, где спокойно прожила до самой смерти.

Императрица Екатерина II, проезжая через Нарву, навестила госпожу Крамер и имела с ней продолжительную беседу, но о чём они говорили, осталось неизвестно.