4 ответов в теме

[Yorik]

Речь в этих выпусках пойдет о человеке по имени Артур Уэлсли, позднее Уэллесли (иногда его фамилию пишут как Веллесли), третьем сыне графа Морнингтона (1769-1852). Он прославился своими победами над французами на Пиренейском полуострове и триумфом над Наполеоном у Ватерлоо. За свои подвиги Артур Уэллесли получил последовательно все титулы, став, в конце концов, герцогом Веллингтоном и получив чин фельдмаршала Британской империи. Но были в жизни Артура Уэллесли и другие интересные моменты.

В 18 лет Артур Уэлсли поступил на военную службу в чине энсина (младший офицер, вроде прапорщика). Позднее он вспоминал:

"Я был не настолько юн, чтобы не понимать, что раз уж я выбрал профессию [военного], то следует получше разобраться в ней".

Так одним из его первых действий был следующий поступок. Артур приказал

"одному рядовому стать на весы в одной только одежде, а потом во всем походном снаряжении, при оружии и ранце".

Уэлсли хотел выяснить, какой вес приходится нести рядовому, и каково соотношение между весом снаряжения и собственным весом солдата.

Лейтенант-полковник Уэлсли участвовал в Голландской кампании 1794-95 годов, когда британский двадцатипятитысячный экспедиционный корпус под бездарным командованием герцога Йоркского потерял 19000 человек. Когда 6000 британцев достигли своих кораблей, союзный генерал Вальмоден из Ганновера иронично сообщил герцогу Йоркскому:

"Ваши офицеры, их кареты и большой обоз в безопасности, но рядовые погибли".

Веллингтон очень неохотно вспоминал об этой кампании:

"Вся система была неправильной. Во время Голландской кампании я больше узнал о пороках и дефектах нашей системы, чем когда бы то ни было... Я всегда очень удивлялся тому, что нам вообще удалось спастись".

В 1797 году полковник Артур Уэлсли писал из Индии:

"Туземцы, насколько я видел, считаются у нас совершенно не такими, какими они являются на самом деле. Это самый злонамеренный и склонный к обману народ из тех, с которыми я имел дело или о которых читал. Я еще не встречал индуса, обладавшего хотя бы одним хорошим качеством, даже с учетом состояния общества в моей собственной стране, а мусульмане еще хуже них. Их мягкость и кротость - понятия несуществующие".

По требованию старшего брата Роберта, прибывшего в Индию в качестве генерал-губернатора лорда Морнингтона Артур сменил свою фамилию на Уэллесли.

В 1798 году Артур Уэллесли пишет брату очередной меморандум о предстоящей войне с Типу-султаном. Он содержит несколько любопытных замечаний:

"...если нам предстоит воевать, пусть это будет задуманная нами война; заявляю, война оправданная; война, которую мы сочли необходимой... "

Далее он пишет:

"Не следует вступать в войну, пока она не сделалась неизбежной и, если это возможно, справедливой; но более всего не следует начинать войну, пока ты не готов к ней".

В 1800 году Уэллесли записывает очередные впечатления об Индии:

"Мне известен только один способ сохранить здоровье в этой стране, и он требует вести умеренный образ жизни: почти или совсем не употреблять вина, проделывать физические упражнения и занимать ум, и - если возможно - находиться в добром согласии с миром. Последнее, как вы часто замечали, дается труднее всего, и во всей Индии сложно найти одного добронравного человека".

Англичане же обычно вели себя на Востоке прямо противоположным образом: очень много пили и обжирались, - так что не было ничего удивительного в высокой смертности среди белых колонистов в Индии.

Став в 1898 году военным комендантом взятого Серингапатама, полковник Уэллесли, тем не менее, писал в 1800 году:

"Будучи солдатом, я, тем не менее, не являюсь сторонником предоставления излишней гражданской власти военным, просто потому, что они являются профессионалами лишь в собственном деле, и я всегда возражал против самой идеи - если не считать случаев крайней необходимости".

Артур Уэллесли был очень неприхотлив в еде и часто просто не замечал, что он ест и какого качества эта еда. Испанский генерал Мигуэль Алава (1771-1843), адъютант Артура Уэллесли во время войны на Пиренейском полуострове, позднее вспоминал, что каждую ночь он спрашивал у командующего:

"Когда выступаем? " -

и получал неизменный ответ:

"На рассвете".

На второй вопрос:

"Что будем есть? " -

Уэллесли всегда отвечал:

"Холодное мясо".

Алава заканчивал эти воспоминания так:

"Я возненавидел эти слова "на рассвете" и "холодное мясо".

[Yorik]

Присказка Уэллесли

Артур Уэллесли, начиная с Индии, часто говаривал:

"Если меня не оказывается на месте, все идет не так, как надо".

Странные англичане

Один из разбитых в Индии противников генерал-майора Уэллесли писал о нем после взятия Ассергхура так:

"Странный народ эти англичане, а их генерал – удивительный человек. Они явились сюда утром, поглядели на стены, влезли на них, перестреляли весь гарнизон, а потом сели завтракать".

Признательность подчиненных

В марте 1804 года генерал-майор Уэллесли получил от старших офицеров армии, служивших под его командованием в Индии письмо, содержавшее просьбу принять от них золотую вазу, которая должна была

"воплотить в себе высокую оценку присущих вам доблести и предприимчивости".

Ваза была позднее заменена золотым сервизом стоимостью 2000 гиней.
Это была награда не сверху, от власть предержащих, а снизу, от его подчиненных - старших офицеров его армии, и потому более ценная, как признание его действительных воинских заслуг.
Уэллесли был очень удивлен, тронут, благодарен и признателен своим сослуживцам за подобное выражение своих чувств к их командиру.

Чуть позже население Калькутты выразило желание

"поднести генерал-майору достойному Артуру Уэллесли меч стоимостью 1000 фунтов стерлингов".

Индийские заработки

Когда Артур Уэллесли собирался покинуть Индию, один из служивших с ним вместе генералов уговаривал его не делать этого, на что Уэллесли ответил:

"В сравнении с прочими людьми я человек небогатый, однако в сравнении со своим прежним состоянием могу считать себя богачом, и уж, бесспорно, мне хватает на собственные нужды".

За восемь лет службы в Индии Уэллесли составил себе состояние в 30000 фунтов, но он мог отчитаться за каждый из этих пенсов. Многие чиновники и служащие Ост-Индской кампании составляли себе намного более значительные состояния в Индии, а министр лорд Кастлери, которому Уэллесли должен был отчитаться по прибытии в Лондон, получал такую же сумму за полгода.


На острове Св. Елены

На пути из Индии в Англию сэр Артур Уэллесли (о его награждении орденом Бани было объявлено 25 февраля 1804 года) 20 марта 1805 года оказался на острове Святой Елены. Да, на том самом, где окончил свои дни его знаменитый противник. Наполеон впоследствии постоянно жаловался на природу острова, поэтому интересны впечатления Артура Уэллесли об этом местечке.

Остров Святой Елены так восхитил нашего героя, что он писал:

"Внутренние части острова прекрасны, а в более здоровом климате мне еще не приходилось жить".

Дороги были плохи, но, пишет Уэллесли дальше,

"мое здоровье во многом поправилось благодаря путешествию и особенно краткому пребыванию на острове... Я уже много лет не чувствовал себя так хорошо, как в последнее время, особенно после того, как побывал здесь".

Английские корабли покинули остров только 10 июля 1805 года.
Это путешествие не было таким уж безопасным, ибо в год Трафальгара англичане потеряли потопленными и захваченными 507 судов.


Знакомство с Нельсоном

Однажды пути Артура Уэллесли и адмирала Нельсона, двух английских героев войн с Наполеоном, пересеклись в сентябре 1805 года при довольно забавных обстоятельствах. Уэллесли прибыл в Министерство Колоний для официального представления лорду Кестлери, но Его Светлость был занят, и нашего генерала проводили в прихожую. По словам сэра Артура, там он

"обнаружил джентльмена, в котором, судя по сходству с портретами и потере руки, немедленно признал лорда Нельсона. [Заметим, что об отсутствии глаза Уэллесли ничего не пишет.] Не зная, кем я являюсь, он немедленно вступил со мной в разговор, если можно назвать так почти исключительно его собственный монолог, посвященный едва ли не полностью себе самому, к тому же в стиле, столь тщеславном и глупом, что это едва не разочаровало меня".

К счастью, Нельсон все-таки слушал нечастые реплики своего собеседника, заинтересовался им и, отойдя к секретарю, поинтересовался у того:

"Кем является находящийся со мною в приемной джентльмен?"

Секретарь ответил:

"Это генерал-майор сэр Артур Уэллесли, милорд".

Это имя уже было достаточно хорошо известно в Англии, благодаря его победам и завоеваниям в Индии, так что адмирал Нельсон теперь переменился,

"ибо он вернулся совсем другим человеком и внутренне, и внешне... и говорил теперь как офицер и государственный деятель... и что касается последней половины - или трех четвертей часа – нашего разговора, не могу сказать, чтобы когда-нибудь слышал нечто более интересное".

Менее чем через два месяца после этой беседы Нельсон погиб у Трафальгара.


Эддингтон об Уэллесли

Премьер-министр Великобритании в 1801-1804 годах Генри Сидмут Эддингтон (1757-1844) оставил такое описание генерал-майора Уэллесли, прибывшего из Индии:

"Сэр Артур Уэллесли не похож на всех военных, с которыми мне приходилось беседовать. Он никогда не затрудняется и не прячет своего невежества за общими рассуждениями. Когда я задаю ему вопрос, он четко отвечает на него; если мне нужны пояснения, он дает их самым ясным образом; если мне необходимо знать его мнение, сэр Артур представляет его, всегда приводя при этом самые здравые аргументы. Весьма удивительный человек".

[Yorik]

В Ирландии

В 1806 году Артур Уэллесли был назначен Верховным секретарем Ирландии, согласившись занять этот пост при условии, что он сможет покинуть его для участия в реальных военных действиях:

"...министры сообщили мне, что считают меня вправе отказаться от службы в Ирландии в случае, если возникнет необходимость использовать меня в соответствии с профессией..."

Приведу несколько любопытных мыслей нашего героя в период его пребывания на этой должности.
19 ноября 1807 года Уэллесли писал:

"Наша политика в Ирландии должна стремиться к устранению – насколько это позволяют законы, - всех различий между протестантами и католиками..."

И это он писал в то время, когда католики в Великобритании подвергались всевозможным ограничениям.

Уэллесли мог исповедовать даже такой принцип:

"Правительство должно осуществлять в отношении управляемого им народа лишь справедливые меры, не считаясь ни с какими последствиями".

От наших политиков такого не услышишь, я уж не говорю о реализации подобного принципа.

Однако он не питал никаких иллюзий относительно отношений между Англией и Ирландией в свете Наполеоновских войн. По мнению Артура Уэллесли, следовало всячески укреплять оккупационный режим в Ирландии, чтобы избежать французского удара с этого фланга. В мае 1808 года он писал:

"Я считаю, что с точки зрения военных действий, Ирландию самым решительным образом следует считать вражеской страной".

Более того, Уэллесли мог в меморандуме правительству вполне уверенно утверждать:

"Я испытываю полную уверенность в том, что никакие политические меры, которые вы в состоянии принять, не способны изменить нрава населения этой страны. Эти люди не испытывают симпатии к британскому правительству... на деле нам не на кого положиться здесь, кроме собственных войск".

Датская кампания 1807 года
Пребывание Артура Уэллесли в Ирландии было прервано его участием в датской кампании 1807 года.

Дело было в том, что в 1807 году после битвы при Фридланде и заключения Тильзитского мира Англия оказалась в одиночестве против Наполеоновской Империи. Чтобы флот пока ещё нейтральной Дании не попал в руки Наполеона, английское правительство решило отправить флот и экспедиционный корпус для захвата максимально возможного количества датских кораблей.

Командование экспедиционным корпусом было возложено на Артура Уэллесли. Английское командование считало, что служивший в Индии генерал-майор не в состоянии командовать армией в европейской войне, но, с другой стороны, у англичан просто не было других генералов с победоносным опытом ведения боевых действий.

Англичане неожиданно высадились на острове Зеландия 16 августа 1807 года и 18 августа блокировали Копенгаген. 29 августа в сражении при Кёге отряд Уэллесли разбил датскую армию, не потеряв в бою ни одного офицера и захватив в плен более полутора тысяч датчан.

Обстрел английским флотом Копенгагена продолжался со 2 по 5 сентября, а 7 сентября датчане капитулировали. Условия капитуляции датчан со стороны британской армии подписал Артур Уэллесли.

Англичане захватили 18 линейных кораблей, 10 фрегатов и 42 более мелких судна. Наполеон был в ярости, узнав о захвате англичанами всего датского флота, но, как говорится, поезд уже ушёл.

Уэллесли возражал против оккупации Дании и поспешил вернуться в Англию, опередив при этом захваченный флот. В декабре 1807 года он опять был в Дублине.

В феврале 1808 года Артур Уэллесли удостоился официальной благодарности парламента за участие в боевых действиях на острове Зеландия, а в апреле того же года он стал генерал-лейтенантом.

[Yorik]

На Пиренейский полуостров!

В середине июня 1808 года Артур Уэллесли был назначен командующим британским экспедиционным корпусом, который по первоначальному плану должен был действовать в южноамериканских колониях Испании. Однако вскоре Уэллесли получил задание противостоять Франции на Пиренейском полуострове.

Ведь еще 30 ноября 1807 года генерал Жан Жюно (1771-1813) вступил в Лиссабон, не встретив никакого сопротивления; но он немного опоздал, так как принц-регент Португалии с подачи англичан успел сбежать в Бразилию вместе со всем флотом, сокровищницей королевства и большинством знатных семейств.

К марту 1808 года в Испании находилось уже, по разным данным, от 100 до 200 тысяч французских солдат.
В июне 1808 года королевское семейство Испании оказалось в почетном плену у Наполеона, который назначил королем Испании своего брата Жозефа (1768-1844). Однако активное сопротивление испанцев началось 2 мая 1808 года после восстания и бойни в Мадриде. После этой даты сопротивление французам распространилось на всю территорию Испании и уже не прекращалось до полного изгнания наполеоновских войск.

Сэр Артур Уэллесли получил в свое подчинение для операций на Пиренейском полуострове 18 тысяч пехотинцев и 390 кавалеристов, и это против гармонично укомплектованной французской армии. О гужевом транспорте командование забыло напрочь, и если бы Уэллесли не сумел договориться с военным министром Кастлри о найме возничих в Ирландии вместе с лошадьми, то его положение после высадки стало бы незавидным.

20 июня 1808 года Артур Уэллесли прибыл на первом корабле в Испанию и высадился в Ла-Корунье. Однако большую часть своего войска он высадил в устье реки Мондего примерно в 50 км от Коимбры. Это оказалось возможным благодаря тому, что группа португальских патриотов захватила форт Фигейра-да-Фош, изгнала французский гарнизон и удерживала его до подхода британских пехотинцев.

Высадка англичан продолжалась с 1 по 5 августа. К этому моменту Уэллесли уже знал, что он находится в тройном подчинении у генералов Гарри Беррарда (1755-1813), Хью Далримпла (1750-1830) и Брента Спенсера (1760-1828), которые должны были присматривать за строптивым юнцом (всего-то 40 лет!) и постоянно вставлять ему палки в колеса.
Правда, Спенсер, только присматривал за Уэллесли, так как был вторым по званию после него и не мог ему приказывать, но хватило и двух первых.

Помимо перечисленных генералов, наибольшую опасность для англичан представлял двадцатитысячный корпус генерала Жюно, укомплектованный ветеранами. Ну, и, разумеется, генералы союзных войск, испанских и португальских.

Перед описанием боевых действий на Полуострове я хочу коротко остановиться на тактике противников. Перед началом сражения англичане стремились расположить свои войска на вершинах холмов или горных хребтов, укрывая большую часть солдат от огня противника на противоположном склоне.
Встречая противника, англичане выстраивались в «тонкую красную линию» и по команде открывали достаточно беглый огонь по противнику. Перезаряжали свои мушкеты и ружья англичане несколько быстрее, чем французы, а строй в линию позволял вести стрельбу всем пехотинцам. Переходя в атаку, англичане преследовали врага не более чем на несколько сот ярдов, а потом возвращались на свои позиции.

Французы наступали, атаковали и вели огонь, двигаясь колоннами. Это приносило им успех в войнах на Континенте, но против англичан такой способ стал давать сбои. Простой пример: сталкиваются, например, два батальона - французов и англичан численностью по 600 человек; у англичан огонь по противнику могут вести все 600 человек, а у французов - только 132. Однако никаких выводов из этого французы не делали, изыскивая различные причины своих поражений, а сам Наполеон лично с англичанами до Ватерлоо не сталкивался.

Первое серьезное столкновение между англичанами и французами произошло в июле 1806 года возле местечка Мейда, Калабрия, когда отряд из 5000 англичан под командованием генерала Уильяма Стюарта (1774-1827) столкнулся с более крупным отрядом французов под командованием генерала Жана Ренье (1771-1814). Результат сражения оказался совершенно неожиданным: французы были полностью разбиты, причем более 2000 человек попали в плен, а англичане потеряли лишь 320 человек.

Но на это незначительное сражение почти никто не обратил особого внимания, кроме Артура Уэллесли и нескольких сражавшихся английских офицеров, позднее отличившихся на Полуострове.
[В русскоязычном Интернете встречаются указания на то, что англичанами командовал генерал Джон Стюарт (1759-1815), но это абсолютно неверно.]

Уильям Стюарт в 1806 году не стал развивать свой успех, а французский ученый Карье, находившийся в составе французского отряда, написал об этом сражении в Калабрии:

"Имея хорошее войско, при равном числе [француз явно скромничает, так как его соотечественников было на полторы тысячи больше], мы были разбиты за какие-то минуты – вещь неслыханная после Революции".

Французы удивились и постарались забыть об этом поражении, а на гениальность Наполеона этот факт наносит ещё одно пятнышко.

Следует отметить, что выученных подобным образом частей в английской армии было не слишком много – это было одной из причин того, что война на Полуострове носила такой затяжной характер. Второй важной причиной было то, что английский экспедиционный корпус численно все время значительно уступал силам французов – иногда французы имели даже десятикратный перевес, - но Уэллесли старался не слишком распылять свои силы.
Значительная удаленность баз снабжения английских войск и то обстоятельство, что снабжение и подкрепления прибывали только морским путем, тоже сыграла свою роль в тактике англичан.

В 1803 году на вооружение английской армии поступило изобретение капитана Генри Шрэпнела (1761-1842). Да, это была знаменитая шрапнель, её первый вариант, и Шрэпнел стал делать довольно быструю карьеру, дослужившись даже до генерала, правда, только в 1837 году.
А в боевых условиях, на настоящей войне, это изобретение впервые использовали войска Артура Уэллесли на Полуострове. Вот и вернёмся к нему.

[Yorik]

Неразбериха на Полуострове

16 августа 1808 года высадившиеся англичане при Роличе разбили пятитысячный отряд французов, потеряв около 500 человек. Вскоре, 20 августа, в Вимиеро Уэллесли встретил две свежие бригады, что было очень своевременно, и, к сожалению, корабль с сэром Гарри Беррардом на борту.
Уэллесли предложил немедленно двигаться к Лиссабону навстречу маршалу Жюно с его 13-тысячной армией, но Беррард категорически запретил любое движение. Любое.
Ему было настолько лень двигаться, что он даже не сошёл на берег и остался на борту, "чтобы написать несколько писем". Интересно, о чём?

Через некоторое время маршал Жюно атаковал позиции англичан всеми своими силами. Вначале сэр Гарри не вмешивался в ход сражения, предоставив Уэллесли свободу действий. Однако когда наметился перевес англичан, и надо было отдавать приказ о преследовании отступавших французов, бросив в бой резервы, Беррард взял командование на себя и не стал спешить. Напрасно Артур Уэллесли уговаривал его:

"Сэр Гарри, пора наступать! Враг полностью разбит, и через три дня мы вступим в Лиссабон!"

Беррард был неколебим.
Офицеры принялись уговаривать Уэллесли отдать такой приказ, но он уже не имел на это права. Офицеры возмущённо спрашивали:

"Что же нам теперь делать?"

На что Уэллесли невозмутимо ответил:

"Стрелять куропаток!"

На следующий день прибыл Хью Далримпл, и верховное командование перешло к нему. Далримпл полностью был согласен с Беррардом, что наступать очень опасно, и следует выждать до прояснения ситуации. Во время совещания этих старых генералов появился Артур Уэллесли с сообщением о том, в расположение англичан прибыл генерал Франсуа-Этьен Келлерман (1770-1835) для обсуждения условий перемирия и ухода французских войск из Португалии.

Келлерман предполагал, что ему придётся вести переговоры с победоносным генералом Уэллесли, и заранее был согласен на любые условия перемирия. Вместо этого ему пришлось иметь дело с двумя тупыми и трусливыми генералами, которые боялись даже побеждённых французов и везде высматривали ловушку. Уэллесли на переговоры с Келлерманом даже не пригласили.
Келлерман не растерялся и добился для французов таких условий перемирия, о которых он даже не мог и мечтать, выезжая из Лиссабона.

23 августа 1808 года Уэллесли написал министру лорду Роберту Кастлри (Castlereagh, 1769-1822):

"Хотя моё имя значится под этим документом, умоляю Вас, не верьте в то, что я являюсь его автором, что я одобряю его или даже просто приложил руку к составлению. Его добился в моём и сэра Гарри Беррарда присутствии сам генерал [Далримпл], и после того как документ был составлен Келлерманом, сэр Хью Далримпл предложил мне подписать его".

Но настоящий скандал в Англии вызвала Синтрская конвенция, в которой были заложены условия ухода корпуса Жюно из Португалии.
Побеждённые французы не только сохранили все свои знамёна, добычу, пушки и вооружение, но для перевозки корпуса Жюно во Францию англичане предоставляли свои корабли. Поневоле возникал вопрос: кто же победитель? Ведь разбойники-французы сохранили за собой всю добычу, награбленную в Португалии, верной союзницы Англии!
Артур Уэллесли не только не подписывал этого документа, но даже не видел его до опубликования в газетах.
В пунктах конвенции затрагивались и португальские интересы, но Далримпл не счёл нужным проинформировать об этом соглашении португальское правительство.

Английская пресса, не зная истинного положения дел, истерично вопила, будоражила общественное мнение страны и требовала чуть ли не расстрелять победителя при Вимиеро в назидание другим английским генералам, которые, к слову, не добились ни одной победы.
Епископ Порту в свою очередь прислал в Лондон сердитый протест, но там не знали, как на всё это реагировать – ведь сэр Хью Далримпл за две недели не удосужился переслать правительству текст конвенции.

События того времени хорошо иллюстрирует безымянная шутка:

"Об этой конвенции можно сказать только одно: вместо унижения (humilation) теперь надо писать hewmilation".

Так обыгрывалось имя сэра Хью Далримпла (Hew).

Артура Уэллесли с подачи Далримпла отозвали в Лондон, как главного виновника случившегося, где он и был соответственно встречен воющими газетами и негодующей публикой.
Уэллесли был невозмутим, с журналистами не общался, но когда Кастлри заколебался, брать ли Артура на прием к королю Георгу III, Уэллесли заявил:

"Или я завтра отправляюсь ко двору, или ноги моей там никогда не будет!"

Король принял его.

В ноябре 1808 года специальный комитет провел расследование событий в Португалии и выдал такое невнятное заключение, что разъяренный лорд Кастлри потребовал от членов комитета разъяснений, что они, собственно, имели в виду. А комитет просто хотел защитить двух престарелых генералов из числа "своих".

Во время следствия генерал Брент Спенсер (1760-1828), приставленный на Полуострове к Уэллесли в качестве второго по званию, вдруг вспомнил, что видел

"сильный французский резерв, располагавшийся на высотах Торрес-Ведрас".

Это показание помогло оправдать бездействие Беррарда. Уэллесли промолчал, но после заседания комитета спросил Спенсера:

"Послушайте, я и слыхом не слыхал о подобном резерве. Как случилось, что Вы вспомнили о нем только теперь?"

Спенсер добродушно ответил:

"Дело в том, что у бедняги Беррарда такая большая семья".

Когда в газетах появились призывы расстрелять Уэллесли, наш герой заметил, что сделать это будет очень непросто, так как именно он одержал победы в двух сражениях, так высоко поднявших надежды общества, и не имеет никакого отношения к последующим переговорам, помимо того, что допускается субординацией перед старшими офицерами.

В результате протестов Кастлри и ряда других членов правительства генералы Беррард и Далримпл были отправлены в отставку, а Уэллесли уехал в свой Дублинский замок.
Больше всего в этой истории выиграл Наполеон. Император заметил, что вначале он хотел предать Жюно военному трибуналу, однако англичане избавили его от хлопот, идиотским образом наказав победителя.
Жюно был только принудительно отправлен в кратковременный отпуск.