9 ответов в теме

[Yorik]

Так уж получилось, что вблизи английского престола после нормандского завоевания оказалось довольно большое количество женщин по имени Матильда. Я не претендую на полноту исследования, но в интересующем нас отрезке времени, - первая половина XII века, - фигурировало несколько Матильд.

Начнём с Матильды Фландрской (1031-1083), которая была женой Вильгельма Завоевателя и родила ему девять детей; среди них был и будущий король Генрих I Боклерк (1068-1135), младший сын Вильгельма Завоевателя. Эта дама из-за возрастных ограничений никакого прямого участия в рассказываемой истории не принимала.

Когда 1 декабря 1135 года внезапно умер английский король Генрих I Боклерк, остро стал вопрос о престолонаследии.
На самом деле эта проблема остро встала ещё в 1120 году, когда в Английском Канале (Ла-Манше) 25 ноября погиб корабль “Blanche Nef”, на борту которого находился наследник престола Вильгельм Эделин (1103-1120).

В том году Генрих I посетил свои владения в Нормандии, и его в этой поездке сопровождал сын и наследник Вильгельм. Когда королевский флот возвращался в Англию, “Blanche Nef” с наследником престола и толпой пьяной молодёжи на борту задержался в порту. Обнаглевшие юнцы даже с насмешками прогнали священника, который хотел благословить корабль перед отплытием, что летописец счёл причиной последовавшей катастрофы.

Только вечером удалось отправить корабль в путь, но в наступившей темноте корабль налетел на подводную скалу и начал быстро тонуть.
Вильгельм вполне успел бы спастись, но он потерял много времени, пытаясь переправить в лодку свою сводную сестру Матильду (опять Матильда!), графиню Перш, которую Генрих I прижил с некоей дамой по имени Эдита. Вскоре лодка оказалась переполненной отважными молодыми рыцарями, - а Вильгельм был всего лишь одним из рыцарей, - и перевернулась. Почти все сразу же утонули, вынырнули только один рыцарь и руанский мясник, уцепившиеся за перевернувшуюся лодку. Рыцарь спросил, где Вильгельм, а мясник ответил, что все утонули.
Рыцарь, получив такое известие, сказал:

"Тогда для Англии всё пропало!" -

и с этими словами он отпустил руки и пошёл на дно. Со всего корабля спасся только один этот мясник, со слов которого и стала известна история о гибели Эделина.
Впрочем, как мы хорошо знаем, кто выжил, тот и прав. А как там было на самом деле...

Говорят, что король Генрих I после гибели сына никогда больше не улыбался.

К моменту своей гибели этот Вильгельм уже был с 1119 года женат на Матильде Анжуйской (1111-1154), дочери графа Фулька V (1089-1143) Анжуйского.
У нас уже появилась четвёртая Матильда. Почему четвёртая? Это вам, уважаемые читатели, скоро станет ясно.

Правда, при рождении жену Вильгельма Эделина окрестили как Изабеллу (или Алису), но после замужества она приняла имя Матильды в честь матери короля и бабушки своего жениха.
[А косвенное влияние Матильда Фландрская, как видим, всё же оказывала.] Матильде Анжуйской больше не довелось выйти замуж: сразу же после смерти мужа (в возрасте девяти лет) она постриглась в монастырь, или её, скорей всего, просто удалили с политической арены королевства.

Других сыновей у Генриха I не было, а его первая жена Матильда (Эдит) Шотландская (1080-1118) уже умерла.
Вот она-то и есть вторая Матильда. При рождении её окрестили Эдитой, но после замужества в 1100 году она стала Матильдой. Да, в честь покойной матери короля, Матильды Фландрской.

Чтобы обеспечить непрерывность династии Генрих I в 1121 году срочно женился на Эделизе Лувейнской (1103-1151), но, к огорчению короля, их брак оказался бездетным.

Огромное количество внебрачных детей Генриха I, их было более 25 – рекорд в истории Англии для королей, никто в расчёт не брал, и король приблизил к себе племянника Стефана Блуаского (Этьена де Блуа, 1096-1154), который был сыном графа Стефана II Блуаского (1045-1102) и Адели Нормандской (1062-1137), дочери Вильгельма Завоевателя. Стефан с 1106 года жил при дворе короля и был посвящён в рыцари лично королём. За неимением более подходящего варианта, Генрих I собирался объявить Стефана наследником престола, а пока жаловал племяннику обширные владения в Нормандии и в Англии.

Вообще-то говоря, у Генриха I был ещё один племянник, Вильгельм Клитон (1102-1128), сын Роберта III Куртгёза (1054-1134, в плену с 1106), герцога Нормандии, старшего сына Вильгельма Завоевателя. Но это семейство враждовало с Генрихом I из-за английской и нормандской корон. Роберт Куртгёз с 1106 года до самой смерти находился в плену у Генриха I, а Вильгельм Клитон бездетным погиб в 1128 году, так что притязания на короны со стороны этого семейства прекратились.

Тем временем в 1125 году овдовела дочь короля Матильда (1102-1167), которая с 1114 года была замужем за императором Священной Римской Империи Генрихом V (1086-1125). Это пятая Матильда в нашем повествовании. Чтобы не путать с другими Матильдами в западной литературе её часто называют императрицей Матильдой (Empress Matilda), хотя на самом деле эта дама никогда не была коронована папой в качестве императрицы. Просто в Англии она сумела всех убедить в том, что папа её якобы короновал, так и повелось...
Её брак с Генрихом V оказался бездетным, но хронист Герман Турнайский (1095-1147) сообщает, что у императорской пары родился один ребёнок, умерший вскоре после родов.

Данный факт породил легенду о том, что этот ребёнок не умер в младенчестве, а был отдан на воспитание приёмным родителям, так как императрица Матильда якобы забеременела не от императора. Ребёнок вырос и в царствование Генриха II он был известен как Томас Бекет (1118-1170), ставший в 1162 году архиепископом Кентерберийским.

Генрих I тут же вернул дочь Матильду в Англию, объявил её наследницей престола при отсутствии у короля наследников мужского пола и заставил всех лордов и баронов королевства поклясться в верности своей дочери.
Бароны, нехотя, подчинились воле короля и принесли свои клятвы в 1127 году. Поклялся в верности дочери короля и Стефан Блуаский.

Но положение императрицы Матильды в Англии не могло быть прочным, потому что она слишком много времени провела заграницей, и в стране у неё просто не было надёжных сторонников и друзей.
Обретению сторонников мешали и личные качества императрицы Матильды: она была надменна, высокомерна и даже груба, когда требовала беспрекословного выполнения своих требований или желаний.

Императрица Матильда с точки зрения короля была наиболее удобной претенденткой на престол, так как со стороны отца она принадлежала к нормандской знати, а по линии матери принадлежала к старой англо-саксонской династии. Такое происхождение претендентки должно было примирить завоевателей и старую аристократию.

Существенным условием баронской присяги 1227 года было условие о том, чтобы кандидатура будущего супруга императрицы Матильды в обязательном порядке была согласована с высшими представителями английского дворянства.

Генрих I на этом не успокоился и в 1128 году выдал свою дочь за Жоффруа (Готфрида) V Плантагенета (1115-1151), сына графа Фулька V. Никого не смутило то обстоятельство, что невеста была значительно старше своего жениха - очень уж хотелось королю подобраться к Анжу, а Фульку V - стать основателем новой династии. Недовольными, однако, остались все: нормандские бароны, для которых Анжу была традиционным врагом, и английские бароны, с которыми не посоветовались о кандидатуре жениха.

У молодых тоже не сразу всё заладилось: сказывалась и большая разница в возрасте, и взрывные характеры супругов. Кончилось всё тем, что через год Жоффруа Плантагенет отослал свою жену со всем её имуществом в Руан. Правда, через некоторое время под давлением родителей супруги примирились и стали опять жить вместе.

Учитывая растущее недовольство баронов этим браком, 8 сентября 1131 года Генрих I потребовал от них новой клятвы верности Матильде, которую и получил.

Мечты новых союзников, Англии и Анжу, начали сбываться в 1133 году, когда Матильда 5 марта родила наследника, которому суждено было стать королём Генрихом II Плантагенетом. Так на свет появился львёнок. Одно из названий данной статьи, “Лев весной”, восходит к прекрасному фильму Энтони Харви под названием “Лев зимой” (1968), который рассказывает о пожилом короле Генрихе II.
Насколько пожилым был король? Умер король в возрасте 56 лет, а действие фильма происходит, когда Генриху II было 50 лет. Наш же рассказ пойдёт о ранних годах жизни этого короля. Отсюда и название.

Генрих I ещё раз потребовал от своих баронов клятвы верности будущей королеве Матильде и её сыну Генриху. Бароны нехотя подчинились 2 августа 1133 года, но большинство из них не считали себя обязанными исполнять эту клятву.

Дело было в том, что второй брак Матильды был в Англии очень непопулярен.
Во-первых, все очень хорошо знали графов Анжуйских, их жадность, жестокость, вспыльчивость и вероломство, и не любили их.
Во-вторых, Генрих I выдал свою дочь замуж (при отсутствии прямого наследника), не посоветовавшись со своими баронами, что, по их мнению, развязывало им руки и давало возможность отречься от клятвы.
В-третьих, воцарение Анжуйской династии совсем не входило в планы английских баронов.
В-четвёртых, бароны знали, что всегда могут отказаться от такой присяги, так как легко можно было попытаться обвинить императрицу Матильду в незаконном происхождении. Ведь её мать, Матильда Шотландская, некоторое время до замужества провела в монастыре, и никто достоверно не знал, давала ли она там обет безбрачия или просто была воспитанницей в монастыре.
Но пока бароны промолчали и присягнули.

[Yorik]

В том же августе 1133 года Генрих I отправился в Нормандию, чтобы повидать своего внука и наследника, да так там и застрял. Волновались нормандские бароны, да ещё постоянно грозило их столкновение с анжуйцами, так что требовалось присутствие короля.

1 июня 1134 года Матильда родила ещё одного мальчика, Жоффруа (Готфрида) VI (1134-1158), и всем стало ясно, что будущее династии обеспечено.
Генрих I был счастлив, но вернуться в Англию он никак не мог из-за продолжающихся волнений баронов, как в Нормандии, так и в Анжу. Подозревают, что к этим волнениям крепко приложились Матильда и её муж.
А 1 декабря 1135 года король внезапно умер. Говорили, что он отравился миногами. М-да, рыбки поел и...

Вряд ли к этому событию была причастна Матильда, так как она в этот момент с двумя малолетними детьми находилась в Анжу, что слишком далеко от Лондона. Стефан Блуаский в момент смерти короля находился в Нормандии, но он поспешил в Англию и сумел опередить своих конкурентов.

Его старший брат Тибо II (1093-1152), граф Шампанский, пытался добиться от местных баронов своего избрания либо герцогом Нормандии, либо королём Англии, но только потерял время на этих интригах. Когда же нормандские бароны всё-таки согласились избрать Тибо Шампанского королём Англии, пришло известие о том, что новым королём уже избрали Стефана Блуаского.
Надо отдать Тибо II должное, ибо он быстро смирился с провозглашением младшего брата королём Англии и активно занялся расширением своих владений во Франции. И весьма успешно.

Этот Тибо II, между прочим, тоже был женат на Матильде. В 1123 году он женился на Матильде Каринтийской (1108-1160), дочери каринтийского герцога Энгельберта II Спанхейма (?-1141).
Везде Матильды! Вы не устали их считать, уважаемые читатели?

Стефан с небольшим отрядом пытался высадиться в Дувре или в Кентербери, но жители и гарнизоны этих городов отказались впустить претендента на престол, помня свою клятву покойному Генриху I.
Тогда Стефан направился прямо в Лондон, и был восторженно встречен горожанами. Те вспомнили про какие-то давние свои привилегии при избрании королей Англии, и решили незамедлительно ими воспользоваться.

Следует признать, что Стефан был блестящим воином и очень приятным человеком: он был радушен, щедр и весел, так что у него сразу же нашлось множество сторонников; но он был слегка простоват.
Правда, английский священник и писатель Вильгельм Мап (или иначе Вильгельм из Ковентри, 1130-1209) сообщает, что Стефан, безусловно, был выдающимся воином, но за исключением этого он был полным идиотом. Это сообщение весьма сомнительно не только в силу своей исключительности, но и потому, что этот Мап был одним из любимчиков короля Генриха II.

Стефан Блуасский был с 1125 года женат на Матильде Булонской (1105—1151), дочери Эсташа III (Эвстахия), графа Булонского (1060-1125), которая после смерти своего отца унаследовала графство Булонь и отцовские владения в Англии. Теперь Стефан стал одним из самых богатых и могущественных людей в государстве. Матильда Булонская была по матери двоюродной сестрой императрицы Матильды.

Ну, вот, вроде бы я перечислил всех Матильд.

В Лондоне Стефан действовал быстро и решительно. Пообещав значительные уступки жителям Лондона и церкви, он добился их благосклонности, и уже 22 декабря 1135 года его избрали королём. До коронации Стефан ещё успел захватить Винчестер, в котором хранилась королевская казна.
Созыв народного собрания инициировали жители Лондона, но кроме их представителей на этом мероприятии присутствовали всего два епископа и несколько знатных рыцарей. Не слишком представительная компания, но дело было сделано.

Матильда (императрица), задержавшаяся в Руане из-за детей, в это же время потребовала отдать королевский престол ей, ссылаясь на неоднократные клятвы баронов, и даже отправила специального посланника в Рим, но папа Иннокентий III (?-1143, папа с 1130) по каким-то причинам не поддержал её претензии.

Положение Стефана облегчалось тем, что на его сторону сразу же встали высшие иерархи церкви. Епископом Винчестера был его младший брат Генрих Блуаский (1101-1171), которого активно поддержали архиепископ Кентерберийский Вильгельм де Корбейль (1070-1136) и епископ Роджер Солсберийский (?-1139), бывший фактическим главой королевской администрации при Генрихе I.

В начале 1136 года из Рима прибыло папское одобрение избрания Стефана королём, что фактически освобождало всех баронов от клятв, которые они давали покойному королю.

В благодарность за такую мощную поддержку Стефан I, новый король Англии, через несколько месяцев после коронации, издал специальную Хартию, которая начиналась такими словами: "Я, Стефан, Божьей милостью и с согласия духовенства и народа, избранный королём Англии, помазанный на царство Вильгельмом, архиепископом Кентерберийским и легатом святой римской церкви, и утверждённый Иннокентием, первосвященником святого римского престола, даю из уважения и любви к Богу своё соизволение на то, чтобы святая церковь была свободна, и подтверждаю по отношению к ней своё почтение".

В этой Хартии Стефан I ликвидировал все достижения Генриха I и подтвердил свои уступки церковникам: он отказался от любого вмешательства в дела церкви, в избрание епископов, пообещал вернуть всё имущество, отнятое со времён Вильгельма Завоевателя, и отказался от своего права на доходы с незанятых епископств.
В части управления королевством Стефан отказался от новых заповедных лесов, ограничил власть шерифов и ликвидировал институт королевских разъездных судей.

22 марта 1136 года в Вестминстере собрался Большой королевский совет, на котором бароны Англии в присутствии высших иерархов английской церкви признали законным избрание Стефана королём Англии и принесли ему присягу верности.
Получив такую поддержку, Стефан постарался ещё больше укрепить своё положение, прибегнув к многочисленным раздачам земель и пожалованиям титулов. Подтвердив привилегии и вольности жителей Лондона, Стефан письменно подтвердил свое обязательство соблюдать и охранять древние законы королевства Англии.

Такая политика привела к тому, что уже в апреле присягу новому королю принёс даже Роберт Глостерский (1090-1147), сводный брат императрицы Матильды. И это несмотря на то, что в 1127 году он первым принёс присягу на верность Матильде (императрице) и обязался признать её королевой после смерти Генриха I. Однако в сложившихся обстоятельствах Глостер не видел возможностей для провозглашения своей сводной сестры королевой Англии. Сам же он, будучи лишь побочным, хоть и старшим из побочных детей, сыном Генриха I, никаких притязаний на трон не обнаруживал и стал всемерно поддерживать короля Стефана.

Следует сказать ещё несколько слов о Роберте Глостерском, так как он будет играть очень важную роль в дальнейших событиях. О степени доверия к нему короля Генриха I говорит тот факт, что Роберт управлял крепостями Дувр и Кентербери, которые контролировали Английский канал (Ла-Манш). Кроме того, в принадлежавшем Роберту замке Кардифф до самой смерти содержался захваченный в плен Роберт Куртгёз.
Роберт Глостерский был среди баронов, сопровождавших короля в Нормандию и находился с ним до самой его смерти.
После смерти Генриха I он остался в Нормандии и принимал активное участие в обсуждении кандидатур наследников королевского престола и короны герцога Нормандии. Когда же пришло известие об избрании королём Стефана Блуаского, Роберт Глостерский поспешил в Англию.

Принеся присягу Стефану I, Роберт Глостерский рассчитывал сохранить прежнее влияние в королевской администрации и в 1136 году возглавлял операции по отражению валлийских вторжений.
Сам же король в это время занимался отражением шотландского вторжения (не слишком удачно) и попытался обуздать валлийцев – тоже неудачно.

Всё же в течение 1136 года королю Стефану I удалось раздачей титулов и земель укрепить своё положение в Англии, так что в марте 1137 года он смог высадиться в Нормандии. А там шла настоящая война с анжуйцами: ещё в 1136 году Жоффруа Плантагенет и Матильда решили поживиться нормандскими землями и вторглись в герцогство со своими войсками.

Большинство нормандских баронов во главе с Галераном IV де Бомоном (1104-1166), графом де Мёлан, поддерживало короля Стефана. Армия нормандских баронов соединилась с отрядами фламандских наёмников короля под командованием Вильгельма Ипрского (1104-1164) и совместными усилиями им удалось остановить вторжение агрессивных соседей. Между враждующими сторонами было заключено перемирие на шесть месяцев.

Галеран де Бомон был одним из крупнейших феодалов в Нормандии, и он с самого начала встал на сторону Стефана Блуаского. О значении Галерана де Бомона в королевстве говорит тот факт, что в апреле 1136 года во время созыва Большого королевского совета он был обручён с малолетней дочерью Стефана Матильдой (1133-1140) [О, вот и ещё одна Матильда!] и получил в приданое город Вустер с прилегающими землями. Также Галеран де Бомон был назначен королевским лейтенантом Нормандии.

Эта Матильда вскоре умерла, но в 1138 году Галеран успел получить от короля титул 1-го графа Вустерского. Зачем? Ведь как граф де Мёлан он был вассалом французского короля Людовика VII, а теперь он из простого вассала Стефана I превратился ещё и в английского графа.

Во время перемирия Галеран де Бомон в начале 1137 года поспешил в Англию и убедил короля заняться и делами герцогства Нормандия.
В марте 1137 года Стефан I в сопровождении Галерана де Бомона и армии фламандских наёмников высадился в Нормандии. К этому времени анжуйцы уже захватили целый ряд замков и крепостей на юге Нормандии, и король собирался их освободить и отбросить агрессоров от границы герцогства.

[Yorik]

Неудачи короля Стефана

Однако с самого начала этой кампании дела у короля не заладились. Вначале перессорились фламандские наёмники с нормандскими рыцарями. Взаимодействие двух армий было подорвано, так что в столкновении с войсками Жоффруа Плантагенета и императрицы Матильды Стефан I потерпел чувствительное поражение, хотя численный перевес был на его стороне, и значительный.

После поражения армия короля окончательно развалилась. Хотя всё местное духовенство и большая часть баронов поддерживали Стефана I, король был вынужден летом заключить перемирие с анжуйцами, а в конце 1137 года он вернулся в Англию.
Неудача в Нормандии оказалась лишь первой из множества чёрных полос в правлении Стефана I, и продемонстрировала местным феодалам слабость короля.

Я хочу коротко закончить рассказ про нормандские дела, чтобы не прыгать туда-сюда. В 1138 году Жоффруа Плантагенет с Матильдой возобновили своё наступление на Нормандию, но боевые действия происходили с переменным успехом. Когда же в 1139 году в Англии вспыхнула настоящая гражданская война, Нормандию покинули Галеран де Бомон и другие сторонники короля, а также Вильгельм Ипрский со своими наёмниками. Значительный перевес в силах теперь оказался на стороне анжуйцев, которые начали захватывать одну крепость за другой.

Тибо Шампанский, как граф де Мёлан, обратился к своему французскому сюзерену королю Людовику VII за помощью в борьбе против анжуйцев, но получил от него лишь символическую поддержку – ведь Жоффруа Плантагенет также был вассалом французского короля, а борьба этих могущественных сеньоров между собой могла в перспективе усилить позиции королевства Франции.

В течение ряда лет Жоффруа Плантагенет успешно воевал в Нормандии и к 1144 году захватил большую часть герцогства. Это позволило ему в том же году провозгласить себя герцогом Нормандии.
Теперь вернёмся в Англию.

Пока Стефан в 1137 году воевал в Нормандии, всеми делами в королевстве заправляла его жена Матильда Булонская. Кстати, она ещё в 1136 году, через три месяца после коронации Стефана, была провозглашена королевой Англии, так что Матильду Булонскую вполне справедливо можно называть королевой Матильдой.
Так вот, Матильда Булонская проявила себя умелой правительницей: до конца 1137 года ей удалось взять под свой контроль Дувр и подавить мятеж сторонников императрицы Матильды в Кенте. В этих операциях королеве помогал её собственный флот из графства Булонь.

Вернувшийся в Англию в конце 1137 года король Стефан сразу же столкнулся с рядом серьёзных проблем. На юге и западе страны многочисленные сторонники императрицы Матильды подняли головы и не признавали полномочий королевских чиновников, а это можно было рассматривать как начало мятежа.

Однако настоящий мятеж подняли валлийцы, вытеснившие королевские войска из южной части Уэльса. Стефан попытался усмирить валлийцев, но быстро проделать такую операцию он не успел, а в январе 1138 года на север Англии вторглись шотландцы короля Давида I (1082-1153) с союзными контингентами датчан, норвежцев и других любителей лёгкой и быстрой наживы. Между прочим, Давид I был родным дядей Матильды Булонской, но сделал вид, что поддерживает права императрицы Матильды на английский престол – так ему было удобнее грабить Англию.

Хронист Вильям Ньюбургский (1136-1198) сообщает об этом вторжении почти бесстрастно:

"В то время, пока он [король Стефан] был занят неудачными действиями в южной Англии против тех, кто поднял мятеж и развязал войну против него, воскресла ярость шотландцев. Они прорвались вперёд и заняли Нортумберленд, который опустошили самым диким образом. Перейдя Тин, они продвинулись до реки Тис (Tees), не щадя ни пола, ни возраста. Но этим они не ограничили свою свирепость, но уверенно рассчитывали овладеть всей провинцией Дейрой (Deiri), вместе с городом Йорком".

Стефан бросил все дела на юге страны и с войсками двинулся на север, однако Давид I уклонился от сражения. Стефану было очень дорого время, и в середине февраля он на переговорах с шотландцами путём уступок добился перемирия. После этого англичане вернулись на юг страны, а в начале апреля Давид I опять вторгся в Англию и потребовал у Стефана весь Нортумберленд и ещё ряд территорий.

Пришлось Стефану с армией опять возвращаться на север Англии и отгонять назойливых шотландцев. Однако едва королевские войска ушли, шотландцы снова вторглись в Нортумберленд. Получалось, что король не в состоянии справиться с делами ни на севере страны, ни на юге. И число сторонников императрицы Матильды неуклонно увеличивалось.

Дело защиты севера Англии от шотландцев пришлось брать в свои руки Турстану (?-1140), архиепископу Йоркскому, которому удалось собрать местных рыцарей, организовать пехоту путём сбора народного ополчения и двинуть своё войско против отрядов Давида I.
22 августа 1138 года близ Норталлертона состоялась знаменитая “Битва Штандартов”, получившая своё название из-за повозки со штандартами, на которых были изображены лики североанглийских святых. Эту повозку Турстан поставил в середине английского войска. Силы шотландцев значительно превосходили англичан по численности, но победило не число...

Сражение началось в 6 часов утра атакой шотландской пехоты, но английские лучники хладнокровно расстреливали противников, а в рукопашной схватке шотландские пики оказались бесполезными, так что атакующие ничего не могли противопоставить английским мечам. Спешившиеся английские рыцари монотонно вырубали прорывавшихся к их лагерю противников. Вскоре из-за многочисленных потерь в рядах шотландцев возникла паника, и началось повальное бегство. Англичане не стали преследовать убегающие толпы разбитого противника.

Вильям Ньюбургский не совсем точно описывает сражение:

"Шотландцы, ранним утром подожгли свой лагерь, перешли реку, и, презирая малочисленного противника, смело пошли в бой. Сражение было недолгим, и немного, или совсем ничего не было сделано мечом, поскольку легковооруженные войска, которых с дальней дистанции жалили стрелы, скоро обратили тыл и оставили победу и поле битвы нашим соотечественникам. Сообщалось, что в битве и во время бегства было убито много тысяч шотландцев, и король Давид, сопровождаемый немногими воинами, но с большим позором, бежал в свою собственную страну. Эта битва, благодаря Божьей помощи, успешно завершившая войну с шотландцами, произошла в августе месяце, в четвёртый год царствования короля Стефана".

Неточности хрониста в описании битвы можно простить – ведь он не был современником описываемых событий, - но он должен был знать, что война с шотландцами на этом не закончилась.
Немного отсидевшись на своей территории, Давид I опять начал совершать набеги на английские земли. Тогда за дело взялась Матильда Булонская, которая стала посредником в переговорах между своим мужем и своим дядей. Ей удалось добиться заключения мирного договора между англичанами и шотландцами только путём значительных территориальных уступок.

9 апреля 1139 года в Дареме был заключён мирный договор между Матильдой Булонской со стороны Стефана и Генрихом Шотландским (1114-1152) со стороны Давида I. Генрих Шотландский, которого часто называли просто графом Хаттингдоном, был старшим сыном и наследником Давида I, а его матерью была – только не смейтесь! – ещё одна Матильда, Матильда Хаттингдонская (1074-1130).
По условиям мирного договора, заключённого в Дареме, Англия уступала Шотландии Нортумберленд, Камберленд и почти все земли к северу от реки Тис. Столь значительные уступки Стефана объясняются тем, что в Англии уже вовсю полыхала гражданская война, и король решил все свои силы бросить на разгром мятежников, то есть на спасение своей короны.
Кстати, вернуть эти утраченные земли англичанам сумел Генрих II в 1157 году.

По-настоящему, гражданская война в Англии началась в середине 1138 года, когда представители высшей знати и духовенства стали приходить к выводу о том, что король Стефан не способен ни защитить государство от внешних врагов, ни навести порядок в государстве. Бароны стали думать о том, что императрица Матильда, возможно, будет более удачливым правителем государства, и постепенно начали переходить на её сторону.

Пример, естественно, подал Роберт Глостер, который летом 1138 года объявил о своём переходе на сторону императрицы Матильды и признании её законной королевой страны. Вслед за Глостером на сторону императрицы Матильды перешло очень значительное количество представителей нормандской и англо-саксонской аристократии, в основном, на юге и на западе Англии, так что вскоре её партия стала представлять собой очень грозную силу.
Вот почему король Стефан так спешил заключить мирный договор с Давидом I.

Впрочем, во второй половине 1138 года события развивались вполне благоприятно для Стефана. Королю удалось в нескольких сражениях разбить отряды Глостера и захватить несколько важных укреплённых пунктов мятежников: Дувр, Шрусбери, Глостер и ряд других. В начале 1139 года королю сдался Вустер, и казалось, что дело императрицы Матильды будет скоро окончательно проиграно, но в это время король Стефан совершил очень серьёзную ошибку.

Дело было в том, что, воспользовавшись слабостью королевской власти, многие бароны и епископы возвели укреплённые замки в своих владениях, не испросив разрешения у короля, и, используя их как опорные пункты, творили произвол в окрестных землях.
Стефан почувствовал беспокойство, когда количество незаконных замков стало стремительно расти, поэтому когда в начале 1139 года его положение стало достаточно прочным, он решил нанести ответный удар.
Да вот только цель для нанесения первого удара и демонстрации своей силы король Стефан выбрал совершенно неудачно!

[Yorik]

Стефан утрачивает свои позиции

Стефана давно раздражало огромное влияние, которым пользовались в стране епископ Роджер Солсберийский и его родственники.
Сам епископ Роджер Солсберийский ещё при Генрихе I контролировал всю королевскую администрацию в должности главного юстициария Англии и был вторым человеком в стране после короля; а теперь он фактически стал самым влиятельным человеком в королевстве.

Сын епископа Роджера Солсберийского, Роджер ле Поэ, в 1135 году стал канцлером королевства.
Племянники Роджера Солсберийского, Найджел (?-1169) и Александр, также пользовались большим влиянием в стране, так как были епископами Или и Линкольна соответственно. Найджел, кроме того, был одновременно и лордом-казначеем страны, а эту должность он занял ещё при Генрихе I и сохранил при Стефане.
Так что, как видим, семейство Роджера Солсберийского обладало огромным влиянием в Англии.

Сам епископ Роджер Солсберийский и его родственники построили за последние годы в своих епархиях и владениях несколько замков и крепостей, и Стефан решил, что настало время продемонстрировать свою силу, а также пополнить казну, конфисковав средства такой опасной семейки.
Вначале король предъявил Найджелу и Александру обвинения в том, что они собираются перейти на сторону императрицы Матильды, но так как серьёзных доказательств их вины он не представил, то дело зависло.

В мае 1139 года в Оксфорде произошли уличные беспорядки, в которых оказались замешаны и люди Роджера Солсберийского.
Воспользовавшись этим предлогом, Стефан арестовал и заключил в тюрьму самого Роджера Солсберийского, его сына Роджера ле Поэ и племянника Александра. Найджел Илийский сумел избежать ареста и укрылся в одном из своих замков.

Стефан потребовал, чтобы арестованные сдали ему все свои замки, и объявил о конфискации их владений и имущества. Вскоре королевские войска заняли все замки арестованных, и король овладел огромными средствами. Уцелели лишь те денежки и ценности, которые хранились в монастырях – о них королевские ищейки ничего не узнали.
От таких потрясений Роджер Солсберийский сошёл с ума и вскоре умер.
Найджел некоторое время защищал свой замок Дивайзис, но вскоре был вынужден бежать, и примкнул к сторонникам императрицы Матильды.

Такие действия короля сразу же оттолкнули от него всё высшее духовенство страны, так что даже его брат Генрих Блуаский перешёл на сторону врагов Стефана. Генрих Блуаский был обижен Стефаном ещё в 1138 году, когда на выборах архиепископа Кентерберийского король предпочёл ему аббата Теобальда (?-1161) из Бека. Правда в марте 1139 года Генрих был назначен папским легатом в Англии, что делало его высшим лицом в церковной иерархии страны, однако обида осталась.

Члены семьи Роджера Солсберийского к тому же занимали высшие посты в королевской администрации, и их арест сразу же вызвал паралич всего государственного аппарата. В стране наступила полная анархия.

Более того, Генрих Блуаский как папский легат в августе созвал синод высших иерархов английской церкви, который резко осудил действия Стефана Блуаского и признал законной правительницей станы императрицу Матильду.
Такой удачной ситуацией решила воспользоваться и сама императрица Матильда, которая 30 сентября 1139 года вместе с графом Робертом Глостерским и другими своими сторонниками высадилась в Сассексе, где укрылась в замке Эрандел.

Военные действия в конце 1139 года и в первой половине 1140 года велись с переменным успехом.
Король Стефан действовал не слишком удачно: он пытался захватить многочисленные замки сторонников императрицы Матильды, но ему удалось отбить только один из них, Малмсбери.
Его противники действовали намного удачнее: граф Роберт Глостерский сначала занял Бристоль, который на долгие годы стал главным опорным пунктом императрицы Матильды в Англии, а в конце ноября 1139 года ему удалось внезапным ударом захватить Винчестер, в котором хранилась королевская казна.
Войска других сторонников Матильды отбили Вустер и разграбили его, так как жители города в своё время добровольно подчинились Стефану.

В начале 1140 года Стефан осадил замок Эрандел, в котором под покровительством своей мачехи Аделизы Лувенской укрывалась императрица Матильда, но успеха не добился.
Через некоторое время король Стефан проявил настоящую рыцарскую галантность. Он предоставил императрице Матильде и её спутникам королевский кортеж для безопасного переезда в Бристоль.
Довольно опасное благородство, почти самоубийственное, впрочем, за время своего правления король Стефан не раз совершал подобные благородные поступки, что и дало возможность злопыхателям позднее называть его “идиотом”.

К середине 1140 года Стефана поддерживали Лондон и восточная Англия, а юг и запад страны контролировали сторонники императрицы Матильды. Впрочем, многие феодалы не придерживались никакой твёрдой политической ориентации, а лишь использовали неразбериху в стране для грабежей и личного обогащения. Некоторые из таких любителей лёгкой наживы по несколько раз переходили из одного лагеря в другой, и это никого не удивляло.
Северяне же вообще больше были озабочены шотландской угрозой (ведь шотландцы уже захватили земли до Тиса и могли продолжить свои завоевания) и пока почти не участвовали в гражданской войне.

Примерно в это же время королева Матильда Блуаская отправилась во Францию к королю Людовику VII, чтобы добиться от него помощи в борьбе с императрицей Матильдой, то есть с анжуйцами. Людовик VII наговорил королеве Матильде множество ласковых слов, дал несколько уклончивых обещаний, но никакой реальной поддержки королю Стефану он не оказал, да и не собирался оказывать. Ведь французского короля вполне устраивало, что два его самых крупных вассала ведут борьбу между собой. Людовик VII, как и любой французский король того времени, всегда рассматривал королей Англии как своих вассалов – по Нормандии.

Единственным реальным результатом этой поездки королевы Матильды было заключение брака между её сыном Эсташем (Евстахием) IV де Блуа (1127-1153) и Констанцией Французской (1128-1180), младшей сестрой французского короля Людовика VII (1120-1180).
Династические союзы всегда приятны, но очень часто они не приносят никакой пользы. Так оказалось и на этот раз, но мы немного отвлеклись.

В то время как королева Матильда находилась на другом берегу Канала, со Стефаном произошла одна из самых крупных неприятностей за всё время его правления.

С середины 1140 года на ход гражданской войны стали оказывать существенное влияние и североанглийские дела, а точнее два видных аристократа, которые утратили свои владения после заключения Даремского договора.
Ранульф де Жернон (1099-1153), граф Честерский, потерял много владений в Нортумбрии и прилегающих графствах, а Давид I передал их своему сыну Генриху Шотландскому. Ранульф хотел отомстить шотландскому принцу.
К Ранульфу де Жернону присоединился его сводный брат Вильгельм де Румар (1096-1161), который был обижен тем, что титул графа Линкольнского, на который он претендовал, король Стефан в 1139 года даровал Вильгельму д’Обиньи (1109-1176).
Я уже устал перечислять Матильд, да и вам, уважаемые читатели, это уже вероятно надоело, но матерью Вильгельма д’Обиньи была Матильда Биго.

Честер и Румар до этого времени были верными сторонниками короля Стефана и никаких симпатий к императрице Матильде не проявляли. Их объединяла ненависть к Генриху Шотландскому, которому они собирались отомстить за утерю своих владений, и только. Генрих Шотландский осенью 1140 года гостил при дворе короля Стефана, был им обласкан, получил новые владения на севере Англии и собирался возвращаться домой через город Линкольн, в замке которого стоял королевский гарнизон.

Заговорщики решили захватить Линкольн и заманить Генриха Шотландского в ловушку. Проделали они эту операцию, согласно хронисту Ордерику Виталию (1075-1142), весьма хитроумно.
Однажды скучающие рыцари гарнизона Линкольна устроили за стенами замка рыцарский турнир, на который были приглашены и некоторые владельцы близлежащих земель. В разгар игрищ жены наших заговорщиков отправились в замок, чтобы нанести визит вежливости жене коменданта замка, которая по каким-то причинам отсутствовала на турнире.
Через некоторое время Ранульф де Жернон в сопровождении трёх рыцарей въехал в замок. Все четверо всадников были демонстративно не вооружены и даже не надели плащей, под которыми можно было бы спрятать оружие. Ранульф якобы собирался забрать жену домой.
Судя по всему, все эти рыцари прекрасно владели приёмами рукопашного боя, так как по сигналу Ранульфа они внезапно напали на стражников у ворот замка и вывели их из строя. А в это время, как это и было договорено между заговорщиками, отряд под командованием де Румара ворвался в замок. Остававшиеся в замке и городе рыцари и солдаты были не готовы к нападению и не оказали заговорщикам никакого сопротивления.

Сохранить в тайне эту операцию, конечно же, не удалось, так что заговор против Генриха Шотландского провалился, и сам граф Хантингдон отправился в свои владения другой дорогой. Разгневанный король Стефан решил собрать силы для возвращения Линкольна, а пока вступил в переговоры с заговорщиками. Он пообещал де Румару, что передаст ему титул графа Линкольна, однако замок Линкольн, Дерби и административная власть над всем Линкольнширом были обещаны де Жернону.

Собрав внушительную армию, король Стефан под Рождество появился у города Линкольна и с помощью местных жителей внезапно захватил его. В плен попали несколько рыцарей, которые беспечно расположились на постой у горожан. Де Румар и де Жернон со своими сторонниками укрывались в хорошо защищённом замке Линкольна, но громадный перевес в силах у короля делал падение замка лишь вопросом времени.

Ранульф де Жернон понимал, что длительной осады им не выдержать и надо искать помощи у сторонников императрицы Матильды. Он оставил руководство обороной замка на Вильгельма де Румара, тайно выскользнул из замка и отправился собирать своих сторонников, а также просить помощи у... Роберта Глостера. Почему у Глостера? Дело в том, что Ранульф был женат на дочери Глостера.
Да, её тоже звали Матильда, Матильда Глостерская (?-1190), которая более известна как Мод ФицРоберт. Ранульф во время своего бегства из Линкольна оставил жену в замке и рассчитывал на то, что отец не бросит в беде свою дочь.

[Yorik]

Битва при Линкольне 2 февраля 1141 г.

Король Стефан, конечно же, знал, что Ранульф де Жернон отправился за поддержкой, но он полагал, что по условиям зимнего времени его противники не сумеют достаточно быстро собрать значительные силы. Однако в данный отрезок времени сложилась такая ситуация, которая трагически опрокинула все расчёты короля.

Стефан спокойно вёл осаду замка и готовился к решительному штурму. С этой целью он приказал развернуть строительство осадных машин, таранов и приставных лестниц, а также делал большие запасы метательных снарядов. Так как при штурме замка рыцарская кавалерия не слишком нужна, то численность этих подразделений постепенно таяла, и Стефан этому не препятствовал.

Королю с середины января стали поступать донесения о том, что его противники собирают силы, и что Роберт Глостер принимает в этом деле активное участие. Но Стефан посчитал, что у него имеется достаточный запас времени, и продолжал спокойно готовиться к штурму замка.
Он никак не готовился к сражению, так как не мог представить себе, что его враги соберут силы, достаточные для того, чтобы снять осаду с замка Линкольн. Поэтому и сторожевые разъезды короля действовали в окрестностях Линкольна спустя рукава.

Именно такую ситуацию и описывает хронист Ордерик Виталий:

"...король ежедневно пренебрегал вестями о наступлении врага и не верил, что они решатся на большое дело, и строил осадные машины и готовился штурмовать замок…"

Тем временем, Ранульф де Жернон (граф Честер), и с его подачи Роберт Глостер начали активно собирать войска, призывая в союзники всех недовольных королём. Помимо большого количества рыцарей, мятежникам удалось набрать много пехоты, а также нанять приличный контингент валлийских лучников.
Вполне вероятно, что в это же время мятежники связались и с императрицей Матильдой, извещая её о своих ближайших планах.

Во всяком случае, следует отметить энергию и скорость, с которой граф Честер сумел организовать для отпора королю достаточно внушительные силы. Только для сбора войска из своих вассалов, из своих друзей, а также рыцарей, обиженных королём, Ранульфу пришлось проделать верхом несколько сотен миль. А ведь он ещё одновременно вёл переговоры с Робертом Глостером, императрицей Матильдой и другими важными лицами государства.
Собранное по инициативе Ранульфа де Жернона войско в литературе и источниках называют по-разному. Часто говорят о войске сторонников императрицы Матильды, иногда его называют войском мятежников или войском графов. Последнее название с моей точки зрения не совсем справедливо, так как и на стороне короля Стефана сражались многие графы.
Главным же фактором, объединившим этих рыцарей, двигавшихся к Линкольну, была ненависть к королю Стефану

Нам точно неизвестно, как армия графов двигалась к Линкольну – единой колонной или отдельными отрядами. Более вероятным представляется второй вариант, по которому союзники соединили свои силы недалеко от Линкольна и внезапно 1 февраля 1241 года появились у переправы через канал Фоссдайк (Foss Dyke), недалеко от того места, где канал соединяется с рекой Уитем (Withem).

Внезапно появившиеся рыцари легко опрокинули сторожевой дозор, который присматривал за переправой, что позволило армии графов спокойно переправиться на другой берег канала и выйти к стенам города Линкольна.
Для короля Стефана появление вражеской армии было полной неожиданностью, но он и тут не стал готовиться к немедленному сражению, так как считал, что армия его врагов после долгого перехода нуждается хоть в кратковременном отдыхе.

Однако графы Глостер и Честер настраивали свои войска на немедленное сражение. Они справедливо полагали, что находятся на вражеской территории, где не смогут найти для своей армии ни укрытий, ни запасов продовольствия. Поэтому армия графов в боевом порядке утром 2 февраля выдвинулась к Линкольну.

Король же, получив известия о появлении противника, выслал отряд для защиты переправы через Фоссдайк (это решение короля явно запоздало и показывает, что он уже плохо ориентировался в сложившейся ситуации) и созвал военный совет.

Мнения командиров королевской армии разделились. Часть из них советовала королю оставить сильный отряд для защиты города Линкольна, а с остальными силами отойти, собрать сильную армию и покарать мятежников. Они полагали, что армия для осады замка и армия для полевого сражения – это совершенно разные вещи.
Другие командиры обращали внимание короля на то, что на 2 февраля приходится праздник Сретения, а потому следует заключить с противником перемирие и провести сражение несколько позже.

Король Стефан был храбрым воином, но неважным стратегом. Он отклонил все подобные советы своих командиров и приказал готовить армию к сражению. Похоже было на то, что он приказал готовить к сражению и те части, которые непосредственно занимались осадой замка.

Перед тем как описать построение армий противников замечу, что войско мятежников, то есть сторонников императрицы Матильды рвалось в бой, а у армии короля такого настроя не было. И вы, уважаемые читатели, скоро поймёте, почему.
Численность армий противоборствующих сторон установить не удаётся даже приблизительно из-за противоречивости источников, однако большинство мнений склоняется к тому, что у короля было значительное преимущество как в рыцарях, так и в пехоте.
Предполагается, что в сражении с обеих сторон участвовало не более восьми тысяч человек. Большинство же историков считают разумными значительно меньшие числа.

Армия короля заняла более выгодное положение, расположившись на пологом спуске, начинавшемся сразу у городских стен. Она приняла традиционное построение, разделившись на три части.
Король Стефан располагался в центре своих позиций. Он сражался в пешем строю и приказал спешиться своим рыцарям. Там же в центре расположилось и городское ополчение Линкольна.
Правый флаг образовывала рыцарская конница, состоявшая из отрядов графа Ричмонда, графа Вустера (Галерана де Бомона), графа Норфолка и нескольких других. На левом фланге располагались фламандские наёмники Вильгельма Ипрского и отряд графа Вильгельма Омальского (1115-1179).
Единого командования в королевской армии не было; так как сам король сражался пешим в первых рядах своей армии, то командующим неофициально считался Галеран де Бомон (граф Вустер). Но у других графов было своё мнение на это счёт.

Кстати! В русскоязычной Википедии есть статья под названием “Битва при Линкольне”. Там говорится, что королевскими войсками командовали Галеран де Бомон, граф де Мёлан и граф Вустер. Sic!
Дело в том, что все три названных персоны в 1241 году были одним и тем же человеком.
Я попытался отредактировать данное место статьи в Википедии, но мне это почему-то не удалось – правка не прошла. Может быть, кто-нибудь из читателей возьмётся за это благородное дело.

Хронист Генрих Хантингдонский (1090-1155) так описывает построение королевской армии:

"Сам он [король] был пешим, и он поставил кругом себя плотно скучившееся войско рыцарей, чьих лошадей увели, и поместил графов с их людьми двумя полками [на флангах], дабы сражаться верхом. Но эти конные отряды были очень невелики, ибо ложные и искусственные графы привели немного воинов с собой. Королевский полк был наибольшим, хотя был он отмечен лишь одним знаменем, а именно принадлежавшим самому королю".

Чуть дальше этот хронист прямо обвинит графов, сражавшихся на стороне короля в измене.

Ему вторит и хронист Ордерик Виталий, который безосновательно утверждает, что

"...некоторые из магнатов присоединились к королю лишь с горсточкой людей и услали большую часть своих вассалов, дабы добиться победы для своих противников. Этим они изменили своей присяге своему господину и справедливо могут быть осуждены как лжесвидетели и изменники".

Хронисты зря обвиняют графов. Ведь при осаде замка конные рыцари не очень нужны. Нужны специалисты по осадным работам, нужны штурмовые отряды пехоты. А рыцари?..
Вот за более чем месячную осаду вассалы короля и сочли возможным распустить по домам часть своего рыцарского воинства, но ведь все прямые вассалы короля остались с ним. Ни один из графов или командиров отрядов не покинул короля, и все они принимали деятельное участие в подготовке к штурму замка, а потом и в сражении.

Армия мятежников (сторонников императрицы Матильды) выстроилась напротив армии короля тоже в три части.
Центральным отрядом командовал Ранульф де Жернон, который стремился поквитаться с королём. На правом фланге расположили валлийских лучников и наёмную пехоту. А левый фланг...
Вот левый-то фланг и был главной ударной силой армии мятежников, так как там расположились так называемые “безземельные” рыцари, то есть те, кто был лишён своих владений королём Стефаном из-за поддержки императрицы Матильды или по каким другим причинам.
Но был у мятежников ещё и достаточно сильный арьергард, которым командовал Роберт Глостер. Именно он и осуществлял общее руководство войсками мятежников во время этого сражения.

Теперь вы достаточно ясно представляете себе состав армий сражающихся сторон.
За что же было сражаться королевским рыцарям?
Грабить было некого, так как ценного обоза у мятежников не было, да и большинство рыцарей в том войске никакой ценности с точки зрения выкупа не представляли – они же были “безземельными”.

Как в точности происходило сражение 2 февраля 1141 г. установить совершенно невозможно из-за скудости и противоречивости источников. Даже проведя критический анализ всех источников можно лишь приблизительно восстановить ход сражения.

[Yorik]

Итак, сырое мрачное утро 2 февраля 1241 года.
Столкновения начались почти одновременно по всему фронту, но атаку начали мятежники, то есть сторонники императрицы Матильды.
В центре всадники Ранульфа де Жернона уткнулись в спешившихся рыцарей короля Стефана, и ни одной из сторон не удавалось добиться решающего перелома. Исход сражения решился на флангах.

На левом фланге отряды Вильгельма Ипрского и Вильгельма Омальского были обстреляны валлийскими лучниками и атакованы лёгкими пехотинцами. Фламандские наёмники и их соседи легко опрокинули противника и начали оттеснять валлийцев к реке.
В этот момент арьергард мятежников под командованием Роберта Глостера ударил во фланг наступающим фламандцам и обратил их в бегство.

В это же время рыцарская конница короля на правом фланге с копьями наперевес атаковала наступающие отряды “безземельных”. Королевские рыцари полагали, что их бой разделится на множество одиночных рыцарских поединков. Но не тут-то было!
На скользкой и болотистой почве “безземельные” с мечами в руках сплочёнными рядами врубились в ряды королевской конницы и вступили в ближний бой.

Сторонники короля не ожидали такого “неблагородного” поворота сражения. Их ряды смешались, они дрогнули, и вскоре началось повальное бегство рыцарей. Многие хронисты обвиняют графов, сторонников короля, в измене и утверждают, что те бежали с поля сражения ещё до столкновения с противником.

Вряд ли эти обвинения справедливы. Скорее всего, королевские рыцари не желали гибнуть понапрасну, так как рыцарские столкновения чаще всего заканчивались пленением одной из сторон. А тут “безземельные” ясно показали, что готовы сражаться до смерти. Вот многие графы после первых контактов с противником и повернули своих коней, подавая пример своим вассалам.

На поле сражения остался только королевский центр, который был очень быстро окружён со всех сторон. Спешившиеся рыцари короля и горожане Линкольна сражались отчаянно, но их сопротивление постепенно стало ослабевать.
Хронист Генрих Хантингдонский, описывая сложившуюся ситуацию, писал, что враги

"полностью окружили королевский отряд и атаковали со всех сторон, как если бы они штурмовали замок... Атаковав королевский отряд конницей, они одних убили, других сбили с ног, третьих увели в плен".

Король Стефан был ещё довольно крепким мужчиной и отважно бился с врагами. По данным одного из источников, Стефан вначале сражался мечом, а когда тот сломался, стал крушить врагов боевым двуручным топором. Другой источник утверждает, что король с самого начала взял в руки топор, и только когда тот затупился и стал непригоден для боя, он вынужден был воспользоваться мечом.

Когда рядом со Стефаном осталось совсем мало людей, граф Честер крикнул, указывая мечом на короля:

"Все на него!"

И вскоре король оказался в руках врагов.

Существует несколько версий того, как это произошло.
По одной из версий, Стефан был оглушён ударом камня по голове.
По другой версии, один из рыцарей обхватил Стефана за шлем и повалил короля на землю с криком:

"Все сюда! У меня король!"

Видимо, это рыцарь не надеялся в одиночку удержать короля.
По третьей версии, король Стефан прекратил сопротивление и отдал свой зазубренный меч Роберту Глостеру. Эта версия кажется мне самой неправдоподобной.

Королевские рыцари некоторое время ещё сражались с мятежниками, но, узнав о пленении своего короля, они сложили оружие. В плен попало несколько десятков благородных рыцарей.
Горожане Линкольна после пленения короля бросились в разные стороны. Часть горожан сумела прорваться через вражеские ряды и поспешила укрыться в городе. Другие устремились к реке, вернее к каналу Фоссдайк, но при переправе на другой берег погибло очень много народу.

Впрочем, те горожане, что вернулись домой, счастливчиками не оказались. Победители ворвались в Линкольн и, естественно, стали грабить дома и церкви и насиловать женщин. Более того, началась настоящая охота за мужчинами, и всех обнаруженных горожан перебили.
Когда подобные развлечения закончились, победители подожгли город.

Все хронисты единодушно говорят о небольшом количестве погибших во время сражения. Ордерик Виталий, например, говорит о сотне убитых, но следует помнить, что средневековые хронисты просто не обращали внимания на убитых горожан или валлийцев. Кто их будет считать, да и зачем?! Кому интересно, что погибло несколько сот горожан и валлийцев?
Достоверно известно лишь, что во время битвы при Линкольне погиб всего один знатный рыцарь.

Король Стефан оказался в плену не один, вместе с ним оказались пленёнными несколько десятков рыцарей, в том числе и довольно знатных. Короля вначале доставили под конвоем в Глостер, а потом перевели в Бристоль. В замке этого города он и находился под довольно внушительной охраной.
Существует легенда о том, что король был даже закован в цепи, но многие историки считают такие известия выдумкой. Правда, первое время Стефан очень переживал, много молился и говорил окружающим, что он наказан Богом за свои грехи. Но вскоре король стал вести себя намного спокойнее.

Интересно сравнить описание битвы при Линкольне с тем, как её представлял себе более поздний хронист Вильям Ньюбургский:

"На шестом году своего правления король Стефан приступил к осаде замка Линкольна, в который хитростью вступил Ранульф, граф Честера, и с тех пор владел им. Осада продлилась от Рождества до Сретения. Чтобы снять осаду граф привел с собой своего тестя, графа Глостера, и некоторых других бесстрашных ноблей вместе со значительными силами, и объявил королю, что если он не отступит, то они его атакуют. Однако, король, будучи осведомлен о своих противниках, собрал со всех сторон войско, и, поставив его вне пределов города, чтобы встретить своих противников, он совершенно уверенно подготовился к битве, поскольку сам он был наихрабрейшим воином, и за ним была армия, превосходящая врага численностью. Вдобавок, вражеское войско, совершившее длинный зимний поход, казалось, скорее нуждалось в отдыхе, чтобы восстановить свои силы, чем рассчитывать столкнуться с опасностями войны. Однако, те, хотя и уступали в численности и снаряжении и превосходили одной только смелостью, всё же рассудили, что на таком расстоянии от дома они не найдут убежища во враждебной стране и бесстрашно ринулись в схватку. Спешившись сам со своим отрядом, король поставил свою конницу в авангарде, чтобы та предприняла или отразила первый удар. Но та была побеждена и обращена в бегство первой же атакой вражеских коней, и весь удар пришёлся на тот отряд, в котором находился король. Там схватка бушевала с наибольшей яростью, сам король сражался в первых рядах, и, наконец, был взят в плен, а его отряд рассеян. Победившее войско триумфально вошло в город для грабежа, а королевский пленник был отослан к императрице и заключен под стражу в Бристоле".

После того как король оказался в её руках, императрица Матильда вместе с Робертом Глостером переместилась в Винчестер, где встретилась с местным епископом и папским легатом Генрихом Блуаским, который как мы помним, был родным братом короля Стефана; однако в последнее время отношения между братьями стали довольно прохладными.
На этой встрече императрица Матильда и епископ Винчестера заключили между собой договор, согласно которому Матильда передавала Генриху Блуаскому руководство всеми церковными делами страны и обещала не вмешиваться в них, а епископ Винчестера, со своей стороны, пообещал верно служить Матильде

"до тех пор, пока она не нарушит договор".

Он также гарантировал Матильде поддержку английской церкви и скорую коронацию в качестве королевы Англии – ведь все они в своё время поклялись в этом покойному королю Генриху I.

Вскоре Генрих Блуаский организовал некоторое подобие церковного собора, на котором присутствовали высшие иерархи английской церкви и императрица Матильда со своими главными сторонниками и примкнувшими к ней аристократами. Среди них, между прочим, оказались граф Норфолк и граф Вустер.
При завершении этой встречи епископ Винчестера торжественно произнёс:

"Бог вынес свой приговор над моим братом и допустил, чтобы он, без моего ведома, попал под власть могущественных людей. Для того чтобы королевство не разрушилось за неимением короля, я пригласил вас всех на основании своего права, как легата, явиться сюда. Вчера это дело обсуждалось втайне в присутствии большинства английского духовенства, которому по преимуществу принадлежит право избирать государя, и в то же время посвящать его в сан. Призвав, прежде всего, как это и подобает, на помощь Бога, мы избираем госпожой (Domina) Англии и Нормандии дочь короля миролюбивого, короля славного, короля богатого, короля доброго и не имевшего себе равного в наше время, и мы обещаем ей верность и поддержку".

Избрание Матильды Госпожой Англии и Нормандии было первым и необходимым шагом к получению королевской короны. Эта церемония состоялась 8 апреля 1141 года, и теперь Матильда на законном основании завладела государственной казной, которая хранилась в Винчестере.

Итак, императрица Матильда пока была провозглашена лишь Госпожой Англии и Нормандии. В Винчестере дело до коронации не дошло и не могло дойти, так как церемония коронация должна была произойти в Вестминстере. Пришлось императрице Матильде в ожидании коронации направиться в Лондон, куда она и прибыла в июне того же года; жители города были подготовлены к этому папским легатом (Генрихом Блуаским) и с восторгом встретили свою новую повелительницу.

В Лондоне Госпожу Матильду с почётом встретили сам Генрих Блуаский и констебль Тауэра Жоффруа де Мандевиль (1092-1144), 1-й граф Эссекс с мая 1140 года.
Интересный человек, этот Мандевиль, может, позднее я расскажу о нём немного подробнее.

[Yorik]

Поражение императрицы Матильды

Любопытный факт: король Стефан в январе 1141 года, незадолго до своего похода на Линкольн, назначил Жоффруа де Мандевиля на очень важный пост констебля Тауэра. Однако когда Мандевиль узнал о пленении короля Стефана, он сразу же перешёл на сторону императрицы Матильды. Матильда же в свою очередь не только простила большие долги Мандевиля перед короной, которые тот получил в наследство от своего отца, но и передала ему ряд земельных владений в различных частях страны.

Купленный за деньги и земли союз с Мандевилем не принёс Матильде ожидаемых выгод. Да, она в Лондоне, но кто бы мог тогда, в июне 1141 года, предположить, что правление Госпожи Матильды будет таким коротким, и желанной коронации она так и не дождётся! И во многом именно из-за Мандевиля! Но об этом чуть позже.

Теперь же среди главных действующих лиц появляется королева Матильда, или Матильда Булонская, жена короля Стефана. Во время сражения при Линкольне королева Матильда находилась во Франции, но, узнав о пленении своего мужа, она немедленно вернулась в Англию и высадилась в Кенте, где верный Вильгельм Ипрский уже набирал новую армию для борьбы за дело короля Стефана.

Но для продолжения борьбы королеве Матильде нужны были деньги, много денег, и тут она проявила себя настоящей королевой!
Матильда Булонская не только заложила все свои личные земельные владения (или только в Кембриджшире), но и продала (заложила) все свои драгоценности.
Теперь можно было не только набирать войска, но и перевербовывать на свою сторону колеблющихся или непостоянных в своих симпатиях вельмож.

Одним из первых в сферу действия королевы Матильды оказался вовлечён... Да, вы угадали! Именно Жоффруа де Мандевиль! Королева Матильда не только передала Мандевилю значительную сумму в звонкой монете, но и пообещала ему ряд новых владений и привилегий. Естественно, что Мандевиль опять поклялся в верности королю Стефану, хотя тот и находился в плену.

Дело тут было не только в жадности Мандевиля, хотя это обстоятельство тоже не следует сбрасывать со счетов. Став констеблем Тауэра, Мандевиль начал вести себя как повелитель всего Лондона и повёл наступление на привилегии горожан, которые были дарованы жителям столицы королём Генрихом I. В городе быстро стало нарастать недовольство.

Императрица Матильда тоже внесла свой вклад в дело собственного падения. Если бы она только благосклонно отнеслась к авторитарным замашкам Мандевиля в отношении жителей Лондона, то могла бы и дотянуть до коронации. Но ко всему прочему императрица Матильда была настоящей стервой: мелочная и жестокая, высокомерная и упрямая, мстительная – она очень быстро утратила свою популярность в глазах своих подданных.

Высокомерие императрицы Матильды очень быстро достигло опасных пределов. Она перестала советоваться со своими главными сторонниками, а когда они обращались к ней с какими-нибудь просьбами, то чаще всего получали отказ. Когда они кланялись ей при встрече, то Матильда просто не замечала их. О плохом отношении императрицы Матильды к своим бывшим противникам, которые пытались добиться благосклонности со стороны новой правительницы, можно и не говорить.

Лондонцы радостно приветствовали Госпожу Матильду, но она быстро поставила их на место, введя с подачи Мандевиля новый внушительный налог. Когда она потребовала немедленной выплаты этих денег, горожане обратились к Госпоже с просьбой немного повременить:

"Король ничего нам не оставил".

И действительно, король Стефан почти разорил Лондон поборами за время своего правления. Многие слои населения столицы находились на грани разорения и голода.

Но просьбы горожан совершенно не тронули императрицу Матильду:

"Я знаю, вы всё отдали моему противнику. Вы участвовали с ним в заговоре против меня, и вы хотите, чтобы я вас пощадила?"

Лондонцы также просили императрицу Матильду восстановить их привилегии, на которые начал наступление Мандевиль, но вызвали этой просьбой только новый взрыв гнева у правительницы.
Жители города поняли, что управу на Мандевиля у Госпожи Матильды они не найдут.
Они же не знали, что Мандевиль вскоре переметнётся к сторонникам короля Стефана.

Полной противоположностью Госпоже Матильде была её противница – королева Матильда. Она пользовалась большой популярностью среди дворянства и простого народа из-за своей приветливости, щедрости и доступности.
Собрав вместе с Вильгельмом Ипрским приличную армию, королева Матильда в августе 1141 года направилась к стенам Лондона.
Штурмовать город ей не хотелось, да, к счастью, и не пришлось.

Пока императрица Матильда ожидала денег от жителей города, Лондон вначале тихо забурлил, а потом городские старейшины призвали всех к восстанию. Внезапно ударили колокола церквей, и из всех домов, как пчёлы из улья, стали выбегать вооружённые чем попало мужчины.
Сторонники императрицы Матильды оказались захваченными врасплох и на узких и кривых городских улицах не оказали почти никакого сопротивления восставшим, так что пришлось всем сторонникам Госпожи и ей самой спешно покинуть Лондон. По дороге в Оксфорд, куда стремилась укрыться императрица Матильда, количество её сторонников значительно уменьшилось.
Так императрица Матильда и не стала королевой Англии, а более удобного случая у неё уже больше не будет.

Армия королевы Матильды беспрепятственно вступила в Лондон под радостные приветствия горожан. Вскоре, правда, восторги жителей города несколько поутихли, когда они увидели, что их враг Мандевиль не только остался на своих постах, но его влияние даже возросло, а, следовательно, и его наступление на привилегии горожан будет продолжаться.
Но пока на первый план вышла война с императрицей Матильдой и борьба за освобождение короля Стефана.

Щедрой раздачей земель и должностей, обещанием новых титулов от короля Стефана королева Матильда смогла вернуть в лагерь мужа многих колеблющихся рыцарей или перебежчиков. Одним из первых стал, как мы видели, Жоффруа де Мандевиль.
Но королеве Матильде было очень важно перетянуть на свою сторону английское духовенство.

Вскоре ей удалось договориться о встрече с Генрихом Блуаским, папским легатом в Англии, которая состоялась в Гилфорде. Во время личной беседы королеве Матильде удалось уговорить Генриха Блуаского вернуться на сторону короля Стефана. Впрочем, легат не очень и сопротивлялся, так как решил, что после полученной взбучки его братец не будет столь упрямым в церковных вопросах. Генрих Блуаский не только обещал королеве Матильде свою поддержку, но и гарантировал ей доброжелательное отношение всей английской церкви.

Императрица Матильда, тем временем, узнала о намеченных переговорах между королевой Матильдой и Генрихом Блуасским и решила не допустить их встречи. 31 августа войска императрицы Матильды вошли в Винчестер и попытались захватить замок епископа, который назывался Вулвси (Wolvesey).
Атака сходу не удалась, и пришлось начинать осаду замка, но Генриха Блуаского в Вулвси уже не было; так что императрица Матильда опоздала.

Пока императрица Матильда оказалась втянутой в осаду замка Вулвси, к Винчестеру подошла армия Вильгельма Ипрского. Жители Лондона тоже выделили отряд из тысячи пехотинцев для борьбы против императрицы Матильды (или были вынуждены новой властью сделать это), которая из осаждавшей стороны превратилась в осаждённую.
Армия императрицы Матильды оказалась совершенно неподготовленной к такому повороту событий: в её лагере сразу же стал ощущаться недостаток продовольствия, начались болезни, которые вскоре перешли в настоящую эпидемию. Воинский дух солдат стремительно падал к нулю.
В довершение всех бед Генрих Блуаский организовал пожары в Винчестере, которые уничтожили большую часть города и затруднили положение армии Роберта Глостера.

14 сентября Роберт Глостер, посоветовавшись с императрицей Матильдой, принял решение об отводе своих деморализованных войск из Винчестера. Едва отступающая армия Роберта Глостера вышла из города, как она была атакована отрядами Вильгельма Ипрского.
То, что произошло у стен Винчестера, трудно назвать сражением – это было избиение беспорядочно удиравшей толпы воинов, которые в панике бросали своё оружие и доспехи, чтобы поскорее покинуть это гиблое место.

Императрице Матильде в сопровождении Брайена ФицКаунта (1100?-1150) удалось спастись, и они добрались до Глостера (города).
Роберт Глостер командовал арьергардом отступающей армии и прикрывал её отход. Он храбро сражался с врагами, но его отряд был окружён превосходящими силами противника, и Роберт Глостер попал в плен.

Это был очень тяжёлый удар для императрицы Матильды и всей её партии. Теперь у каждой из сторон было по одному очень знатному пленнику, и вроде бы шансы сторон уравнялись, но это только на первый взгляд.
Да, король всё ещё оставался в плену, но инициативой в войне полностью овладела королева Матильда, и у неё был прекрасный военачальник в лице Вильгельма Ипрского; а у императрицы Матильды подобного полководца больше не было.

Начались долгие переговоры между враждующими сторонами, в результате которых обе Матильды пришли к соглашению об обмене пленными.
1 ноября 1141 года в обмен на освобождение Роберта Глостерского король Стефан покинул стены Бристольского замка, вышел на свободу и вернулся в Лондон.

Король вернулся, но ведь новой Госпожой Аглии всё духовенство совсем недавно признало императрицу Матильду. Пришлось церковникам изворачиваться.
7 декабря в Лондоне состоялся синод английской церкви, на который были приглашены наиболее знатные лица страны. Именно по этой причине данный синод иногда называют Большим Королевским советом, но это неправильно.
На синоде выступил Генрих Блуаский, который призвал английских священников признать настоящим королём Англии Стефана. Синод, естественно, принял предложение папского легата и одновременно пригрозил всем упорствующим сторонникам императрицы Матильды отлучением от церкви.

25 декабря 1141 года, в праздник Рождества Христова, в Вестминстере торжественно прошла повторная коронация Стефана.
Это дало повод некоторым хронистам называть короля Стефана “дважды узурпатором”.

После второй коронации Стефана королева Матильда отошла в тень своего венценосного супруга и больше никакого существенного влияния на государственные дела она не оказывала. По крайней мере, внешне. Она до самой смерти в 1151 году занималась благотворительностью и церковным строительством, основала несколько монастырей, самым известным из которых является основанный в 1148 году монастырь Фавершем (Faversham) в Кенте.

[Yorik]

Императрица Матильда покидает Англию

В первой половине 1142 года враждующие стороны активных действий не предпринимали, правда, вынужденно.
Для короля Стефана тюремное заключение даром не прошло, он сильно болел и временно не мог заниматься сбором войска.
Роберт Глостер отправился на Континент, чтобы добиться от Жоффруа Плантагенета помощи в борьбе с королём. Жоффруа в это время был занят завоеванием герцогства Нормандии, отвлекаться от этого важного дела он не захотел и практически никакой помощи Глостеру (а, значит, и жене) не оказал.

Всё-таки Глостеру удалось собрать отряд из 350 всадников, с которыми он и вернулся в Англию. Для поднятия боевого духа сторонников императрицы Матильды с Глостером приехал и Генрих Плантагенет, старший сын претендентки. Впрочем, его появление в Англии оказалось несвоевременным, так что юноша вскоре возвратился к отцу.

Летом 1142 года король Стефан собрал армию и начал постепенно вытеснять противников из Центральной и Южной Англии, впрочем, особенно активных боевых действий он не вёл. Без особых проблем Стефан захватил важный городок Уарем (Wareham) и затем подчинил своей власти почти весь Дорсет, чем значительно осложнил связь между силами императрицы Матильды и её сторонниками в Анжу и Нормандии.

В конце сентября Стефан неожиданно приблизился к Оксфорду и захватил почти весь город, осадив императрицу Матильду в Оксфордском замке. Три месяца Матильда ожидала помощи от своих сторонников, пока в декабре не решилась на побег. Зимней ночью её закутали в белые одежды и на верёвке спустили в корзине по стене замка. Вместе с тремя рыцарями она сумела незамеченной миновать все посты короля Стефана и по льду Темзы добраться до Уоллингфорда, который был под контролем Брайена ФицКаунта. Спасена!
Кстати, жену ФицКаунта звали тоже Матильда, Матильда д’Ойли (D’Oyly) была наследной владелицей Уоллингфорда, который теперь стал самой восточной точкой территорий, поддерживавших императрицу Матильду.
Однако с падением Оксфорда влияние Матильды в Центральной Англии значительно ослабело.

В 1143 году Стефан продолжил укреплять свои позиции в Южной Англии и занялся строительством крепости в Уилтоне. В это время на него напал Роберт Глостер и нанёс войскам короля довольно чувствительное поражение. Во время этого боя Глостер захватил королевского кравчего по имени Уильям Мартел, которым Стефан очень дорожил. Чтобы выручить своего кравчего, король уступил Глостеру важный замок Шербурн (Shireburn).

Положение в стране вроде бы стабилизировалось, но потихоньку всё больше сторонников императрицы Матильды стало переходить на сторону короля Стефана, да и смерть стала косить её главных военачальников. Так осенью 1143 года при странных обстоятельствах погиб на охоте Миль Глостерский, один из верных сторонников императрицы Матильды.

Или вот окончаниеее истории с Жоффруа де Мандевилем, графом Эссексом. Ещё летом 1142 года он провёл тайные переговоры с императрицей Матильдой, результатом которых стал договор о союзе между ними. Жоффруа обязался оказывать поддержку Матильде, а она, в свою очередь, поклялась, что не будет заключать мирного договора с Лондоном без согласия де Мандевиля.
Удержать в тайне эти переговоры не удалось, и в начале 1143 года де Мандевиль по приказу короля был арестован в Сент-Олбансе. Стефан обвинил Жоффруа де Мандевиля в государственной измене и предложил ему выбор между виселицей и сдачей Тауэра и всех замков в Эссексе.
Граф, естественно, выбрал жизнь и поспешил укрыться в Кембриджшире. Там он укрылся на болотистом острове Или (от английского слова “eel”, что означает “угорь”) и в его низменных окрестностях. Здесь де Мандевиль сколотил шайку головорезов, с которыми захватил аббатство Рамзи и сделал его своей опорной базой. Из Рамзи бандиты совершали опустошительные набеги на окрестные земли, так что вскоре вся местность на расстоянии 30 миль от Рамзи превратилась в пустыню – шайки де Мандевиля не щадили никого и ничего.
Попытки королевских отрядов захватить де Мандевиля успеха не имели, так как его шайки легко находили укрытия в болотистой местности. Неизвестно, чем бы закончилась эта история, но в сентябре 1144 года при нападении на Бервелл (Burwell) де Мандевиль был ранен стрелой в ногу. Сама по себе рана не выглядела опасной, но она привела к заражению крови, и 16 сентября Жоффруа де Мандевиль умер. Так ушёл со сцены ещё один могущественный союзник императрицы Матильды.

Итак, в 1144 году положение в Англии несколько стабилизировалось, а в Нормандии Жоффруа Плантагенет добился полного успеха. Ещё в 1143 году он подчинил большую часть территории герцогства, а именно, в течение только этого года под его контролем оказались Лизьё, Сен-Ло, Фалез, Мортен, Кутанс; к концу года Жоффруа Плантагенет захватил Шербур, и, наконец, 19 января 1144 года пал главный город Нормандии Руан.
Пришлось местным баронам и графам смириться с новым хозяином, и через несколько дней Жоффруа Плантагенет был провозглашён (или всё-таки избран?) герцогом Нормандии. А что им оставалось делать? Ведь король Стефан был далеко и в дела Нормандии не лез, так как увяз в гражданской войне в Англии.

Очень доволен подобным исходом битвы за Нормандию был французский король Людовик VII, так как теперь это герцогство перестало находиться в прямом подчинении у английского короля. Он признал права Жоффруа Плантагенета на герцогский престол Нормандии и даже согласился принять у него оммаж за эти земли, как будто бы он был их владельцем. Не Стефану же должен был приносить присягу верности новый герцог Нормандии? Его жена сама претендовала на английский престол. Так что Франция на этом деле немного выиграла.
Никто из современников тогда не мог и предположить, что на их глазах рождается Анжуйская империя.

1145 год ещё больше ослабил позиции императрицы Матильды, так как на сторону короля Стефана перешли Ранульф де Жернон, граф Честер, и Филипп Глостерский, младший сын графа Роберта Глостера.
Оба эти события кажутся неожиданными, ибо граф Честер ещё в 1144 году отражал нападение короля Стефана на Линкольн. Вероятно, он надеялся с помощью короля отвоевать свои владения в Северной Англии, которые с 1139 года находились во владении шотландского короля Давида I, одного из крупнейших союзников императрицы Матильды. Немедленных выгод эта измена графу Честеру не принесла, зато Жоффруа Плантагенет конфисковал все его владения в Нормандии. В конце 1145 года Ранульф де Жернон поклялся в верности королю Стефану и заключил с ним договор, по которому Линкольн оставался владением графа Честера до тех пор, пока не будут отвоёваны обратно его нормандские земли.

Филипп Глостерский перешёл на сторону короля в конце 1145 года; он был комендантом важных замков Криклейд и Чиренчестер, которые и передал королю Стефану. Вскоре Филипп тяжело заболел и дал обет в случае выздоровления принять участие во Втором крестовом походе, начавшемся в 1146 году. Где-то там, на Востоке, он вскоре и умер.

Ранульф де Жернон в 1146 году активно действовал на стороне короля Стефана. Он помог ему захватить замок Бедфорд и принял участие в неудачной осаде Уоллингфорда. Между этими событиями король Стефан разбил войско Роберта Глостера при Фаррингтоне, отрезав земли сторонников императрицы Матильды в Центральной Англии (Бристоль, Уоллингфорд и пр.) от Западной Англии. Эта-то победа и позволила королю попытаться овладеть Уоллингфордом.

Не всем в ближайшем окружении короля понравилось сближение между Стефаном и Ранульфом де Жерноном. Особенно негодовали граф Арундел [Уильям д’Обиньи (1109-1176)], граф Ричмонд [Алан Чёрный (1107-1146)] и другие рыцари, некоторые владения которых в Северной Англии продолжал удерживать граф Честер.
Наветы злопыхателей вскоре сделали своё дело, король в середине 1146 года арестовал Ранульфа де Жернона и обвинил его в государственной измене. После неудачи при Уоллингфорде у короля было очень плохое настроение. Граф Честер смог получить свободу только после того как отказался от своих прав на Линкольн и на все владения, захваченные за годы правления короля Стефана. Титул графа Честера король за ним сохранил, возможно, зря.

Вернувшись в свои владения, Ранульф де Жернон немедленно объявил о переходе на сторону императрицы Матильды, собрал приличное войско и попытался атаковать Линкольн и Ковентри, впрочем, без особого успеха. Ближайшие пару лет Ранульф де Жернон провёл в постоянных набегах на владения короля и его союзников; особенно сильно от его подвигов пострадало графство Уорикшир.

В 1147 году боевые действия в стране несколько оживились. Это было связано с тем, что в начале года в страну вернулся принц Генрих Плантагенет, которому отец выделил для сопровождения небольшой отряд рыцарей из Анжу и Нормандии. к принцу Генриху стали присоединяться некоторые из сторонников императрицы Матильды.
Весной этого же года Роберт Глостер предпринял попытку захватить Фарнэм, но этот замок оказался ему не по зубам: потеряв много народу, Глостер летом вернулся в Бристоль для набора пополнения. Здесь он тяжело заболел и через некоторое время, 31 октября 1147 года, умер.
Эта потеря для лагеря сторонников императрицы Матильды оказалась невосполнимой.

Принц Генрих тоже не добился никаких успехов в Англии. Он потерпел два поражения от армии короля Стефана – при Криклейде и Бартоне – и оказался в критической ситуации. Стефан не стал добивать юношу, наоборот, он позволил принцу собрать свиту и даже оплатил переезд всей компании в Нормандию. Редкое великодушие!
Императрица Матильда не увидела дальнейших перспектив для борьбы со Стефаном и в феврале 1148 года тоже покинула Англию. Больше в эту страну она никогда не вернётся.
Король Стефан вроде бы должен был выглядеть победителем, раз его враги удалились, но Западная Англия и часть Северной Англии всё также не считали его королём и не желали приносить ему присягу.
Характерен в этом отношении пример Ранульфа де Жернона, который в 1149 году урегулировал территориальные и правовые отношения с шотландским королём Давидом I и Робером де Бомоном. В соглашениях, заключенных с этими соседями, имя короля Стефана даже ни разу не упоминается.

В целом, 1148 год прошёл спокойно, а в начале 1149 года на севере Англии опять высадился принц Генрих Плантагенет. Здесь шотландский король Давид I, дядя его матери, посвятил Генриха в рыцари, после чего они стали собирать войско для похода на Йорк. В это же время оживился и Ранульф де Жернон, который изъявил желание со своим отрядом присоединиться к походу на Йорк.
Король Стефан предусмотрел такую возможность и выдвинул к Йорку значительную армию, так что у союзников сразу же пропала потребность в таком походе, и они разбежались. Принц Генрих переместился со своим отрядом сначала в Глостершир. Здесь он пополнил своё войско, а затем даже захватил Бридпорт в Дорсете, но на этом успехи принца Генриха закончились, и в январе 1150 года он вернулся в Нормандию.
В конце 1149 года впервые принимал самостоятельное участие в операциях против принца Генриха и Эсташ IV де Блуа (1130-1153), граф де Булонь и де Мортен, старший сын и наследник короля Стефана.

[Yorik]

Генрих Плантагенет и Алиенора Аквитанская


Следующие два года в Англии протекали относительно спокойно, но существенные перемены произошли на Континенте.
В 1150 году герцог Жоффруа Плантагенет передал управление Нормандией своему старшему сыну, так что Генрих стал герцогом Нормандии (точная дата этого события не установлена).

Людовик VII совсем недавно вернулся из Крестового похода, закончившегося бесславными поражениями от неверных. В мае 1147 года он с женой отправился на Восток, переполненный предчувствиями о свершении великих дел, король даже дал обет воздерживаться от супружеских отношений.
Алиенору Аквитанскую такое положение дел совсем не устраивало, она уезжала из Парижа в поисках развлечений и приключений, так что муж в виде монаха королеву раздражал. Большую часть пути до Сирии Алиенора проделала верхом и, вполне естественно, что вокруг красивой молодой женщины вились толпы рыцарей и трубадуров. Все прекрасно знали про обет Людовика VII, и молва наградила королеву изрядным количеством любовников за время этого похода.

Осенью 1149 года отношения между супругами были на грани разрыва, но тут на их пути оказался Рим. Папа Евгений III (?-1153, папа с 1145) утешал королевскую чету и даже попытался их примирить. Иоанн Солсберийский в своём труде “Historia Pontificalis” так пишет об этом:

«Папа запретил впредь всякое упоминание о родстве между ними, утвердил их брак на словах и письменно и воспретил под страхом анафемы слушать того, кто будет на него нападать, а также расторгать под каким бы то ни было предлогом. Это повеление, по-видимому, очень понравилось королю, ввиду того, что он сильно, как мальчишка, любил королеву. Папа заставил их спать на одной кровати, украшенной за его счёт самыми драгоценными материями. В каждый из этих коротких дней прощения он старался дружескими беседами возобновить их нежность. Он почтил их подарками и, когда они прощались с ним, он, несмотря на то, что был человек суровый, не мог удержать слёз».

Поясню, что общим предком супругов был аквитанский герцог Тибо Кудельная Голова [или Гийом Патлатый (910-963)], который приходился тестем Гуго Капету (940-996, король с 987).

Миссия папы вроде бы удалась, так как Алиенора вернулась во Францию беременной, но вскоре принесла Людовику VII вторую дочь, что очень огорчило короля.
Враги королевы возобновили свои нападки на неё после смерти аббата Сугерия (1081-13.01.1151), могущественного советника французского короля. Они потребовали развода с королевой, которая не может принести наследника престола, и король вопреки советам умершего советника прислушался к их мнению.

В том же 1151 году двор французского короля для принесения оммажа в качестве герцога Нормандии и графа Анжу, Тура и Мэна посетил Генрих Плантагенет. Его отец, Жоффруа Плантагенет, умер 7 сентября, и теперь Генрих стал единственным владельцем всех этих земель.
Этот молодой человек своей богатырской внешностью произвёл очень сильное впечатление на Алиенору, которая была на десять лет старше. Как они смогли сговориться между собой, науке неизвестно; возможно это был один из случаев телепатии. Молодой герцог был не только пленён красотой королевы, но и сразу же оценил все выгоды от возможного союза с Алиенорой.

Если раньше Людовик VII благосклонно смотрел на столкновения между своими вассалами, то теперь он уже с беспокойством косился на молодого герцога Генриха, чьи владения уже были сопоставимы с королевским доменом. Кроме того, у герцога Генриха были вполне реальные шансы на английский трон, а такой мощный вассал королю Франции был совершенно не нужен.

Поэтому в том же 1151 году Людовик VII активно поддержал экспедицию Эсташа IV на Континент, который попытался отвоевать Нормандию для своего отца. По другой версии, военные действия в Нормандии начал Людовик VII, а Эсташ IV поддержал французского короля в надежде вернуть континентальные владения своего отца.
В первом же столкновении герцог Генрих разбил войско Эсташа IV, и тому пришлось возвращаться в Англию.
Людовик VII намного более удачно действовал против своего вассала и добился того, что герцог Генрих запросил мира. Король согласился на мир при условии, что анжуйцы уступят ему нормандскую часть Вексена и Жизор. Условия мира были очень тяжёлыми и унизительными, но герцог Генрих согласился на них, чтобы избежать ещё более крупных потерь. Впрочем, вскоре герцог Генрих возьмёт убедительный реванш у Людовика VII.

Вскоре враги Алиеноры добились своего, и 21 марта 1152 года в Божанси собрался собор, который объявил о расторжении брака между Людовиком VII и Алиенорой Аквитанской ввиду их близкого родства (вернее, о признании их брака недействительным). Дочери от этого брака, впрочем, оставались с королём.
Папа, вероятно, был в курсе планов Алиеноры и на этот раз промолчал, а уже 18 мая 1152 года Генрих и Алиенора обвенчались.

К этому времени Людовик VII уже завершил вывод своих войск из Аквитании и отозвал оттуда своих чиновников.
Алиенора тоже быстро собрала свои вещички и отправилась в Пуатье. Её путешествие оказалось достаточно опасным, так как на такую золотую рыбку сразу же нашлись охотники (или рыбаки?). По дороге Алиенору Аквитанскую пытались захватить граф Тибо V де Блуа (1130-1191) и граф Жоффруа VI Анжуйский (1134-1158), второй сын императрицы Матильды.

Алиенора удачно избежала всех ловушек и благополучно добралась до Пуатье, где её уже поджидал нетерпеливый возлюбленный.
18 мая 1152 года Алиенора Аквитанская и Генрих Плантагенет сыграли в Пуатье довольно скромную свадьбу. Присутствовали только самые близкие родственники и друзья, хотя на событие такого масштаба полагалось приглашать всех вассалов обоих супругов. Свадьба оказалась такой скромной не от жадности молодых, а просто время поджимало – надо было успеть опередить реакцию Людовика VII.

Ведь король Франциии вполне обоснованно мог ожидать, что его вассалы испросят высочайшего разрешения на свой брак, однако герцог Генрих и Алиенора Аквитанская даже не поставили его в известность о такой возможности. Людовик VII почувствовал себя обманутым, пытался протестовать и угрожал своим вассалам, но стало ясно, что обширную Аквитанию он упустил.

Первое время молодожёны провели в Аквитании, а в конце июня 1152 года Генрих стал готовиться к новой экспедиции в Англию. В порту Барфлёра он собрал приличную флотилию для переброски своего войска на Остров, но, к счастью(!), этому помешала непогода.
Дело заключалось в том, что Людовик VII пришёл в себя от полученного удара, собрал армию и двинулся на Нормандию, чтобы покарать строптивого вассала. Ну, как же! Ведь Генрих и Алиенора как вассалы Людовика VII не получали королевского разрешения на брак и не явились по вызову короля на его суд.
На этот раз в свои союзники Людовик VII взял Жоффруа VI, младшего брата герцога Генриха, который тоже хотел урвать свой кусок отцовского наследия, так как старший брат не выразил никакого желания поделиться с родственниками.

В этой кампании Генрих Плантагенет проявил себя хорошим полководцем. Он призвал своих верных нормандских баронов и за полтора месяца полностью очистил Нормандию от французских войск. Для этого герцогу понадобилось лишь несколько раз сразиться с королевскими отрядами, и эти схватки были не слишком продолжительными. Замки и города, занятые французами, открывали свои ворота уже при вести о приближении герцога Генриха.
К 1 сентября 1152 года Генрих Плантагенет приказал разместить гарнизоны по всей границе своих владений с королевским доменом и решил, что настала пора заняться младшим братцем. Графство Анжу очень быстро подчинилось своему повелителю, а Жоффруа VI сначала укрылся в замке Монсоро, но вскоре сдался на милость своего старшего брата и господина.
Людовик VII ещё попытался атаковать Нормандию, но делал это довольно вяло и бестолково. Вскоре под влиянием французских епископов из пограничных земель король заключил мир с герцогом Генрихом, который поспешил вернуться к своей жене в Аквитанию.

К январю 1153 года Генрих Плантагенет подготовил новую экспедицию в Англию, чтобы ещё раз предъявить свои права на корону. Он опять собирался отплыть из Барфлёра, но брал с собой совсем небольшой отряд для достижения такой большой цели.
Вильям Ньюбургский объясняет это так:

«Опасаясь, однако, что после его отъезда на Нормандию может быть сделано нападение короля Франции, ... он счёл необходимым должным образом тщательно укрепить свои границы, расставив там гарнизоны. И из-за этого случилось так, что когда он повёл свою армию в Англию, то она была многочисленна, поскольку он рассудил, что плохо поступит, если ослабит защиту своих заморских земель, которыми в это время спокойно владел, тем, что выведет оттуда свои войска, и полагая, что у него не будет недостатка в необходимой поддержке внутри самой Англии, хотя это последнее было пока только предположением, а не свершившемся фактом. Ещё сообщалось, что в Англию его сопровождало не более 140 рыцарей и 3000 пеших воинов. Как только о его прибытии стало известно, к нему устремились все ещё сохранившиеся сторонники его матери».

Итак, 6 января 1153 года Генрих Плантагенет высадился в Англии, стал собирать сторонников своей матери, императрицы Матильды, а затем двинулся к Малмсбери и начал осаду местного замка, который недавно захватили люди короля.
Король Стефан опасался, что немногочисленный гарнизон не выдержит осаду, и привёл к Малмсбери армию, состоявшую, по большей части, из фламандских наёмников. Сражаться за непопулярного короля охотников находилось всё меньше и меньше.
Ведь в 1152 году вновь обострились отношения между королём Стефаном и церковью. Стефан всё ещё пытался сделать своего друга Уильяма Фиц-Герберта (?-1154) архиепископом Йоркским. Уильям Йоркский папским указом был лишён своего поста в 1147 году. С тех пор Стефан не признавал полномочия нового архиепископа Йоркского, а папа Евгений III был настроен против Уильяма Йоркского.

Тогда Стефан сделал предложение: он признает нового архиепископа Йоркского, если архиепископ Кентерберийский Теобальд (ум. 1161) согласится короновать его старшего сына Эсташа де Блуа. Теобальд с 1150 года был ещё и папским легатом в Англии и всё больше склонялся на сторону противников короля Стефана.
Ссылаясь на папский запрет, Теобальд отказался от проведения подобной церемонии, что вывело Эсташа из себя, и он начал грабить владения архиепископа Кентерберийского. Такое поведение плохо закончилось для вспыльчивого молодого человека, и он умер в августе 1153 года. Сведения о его смерти довольно противоречивы: погиб во время набега на земли Теобальда, на охоте, отравлен, заболел и умер от лихорадки.
Но мы забежали несколько вперёд.

Армии Генриха Плантагенета расположились на противоположных берегах реки Эйвон, которая вздулась от непрерывных дождей с мокрым снегом. Малмсбери был уже в руках Генриха, но его армия значительно уступала по численности королевским войскам. Однако никто из противников не решался переправиться через бушующую реку; с каждым днём боевой дух королевской армии падал, и вскоре Стефан был вынужден увести своё деморализованное войско.

В эти дни архиепископ Теобальд и Генрих де Блуа, епископ Винчестера, стали опять давить на короля, чтобы он заключил мир с Генрихом Плантагенетом - страна, мол, устала от непрерывных войн и анархии. Стефан колебался, а его сын, Эсташ де Блуа, был категорически против перемирия.

[Yorik]

Генрих II — король Англии

Генрих Плантагенет после Малмсбери начал своё шествие по Западной Англии, а к лету выдвинулся в Центральную Англию, захватил Лестер, Бедфорд и ряд других важных городов, а также снял осаду с Уоллингфорда, который за все эти годы так и не покорился королю Стефану.
Всего за несколько дней Генрих захватил Стамфорд и даже проник в Восточную Англию, которая всегда считалась надёжным оплотом короля Стефана.

Вильям Ньюбургский сообщает нам об этом походе:

«Когда он услышал, что Ипсвич, который присоединился к его партии, осажден королём, то, чувствуя себя способным снять эту осаду и разбить врага, он поспешил со своим войском в провинцию Восточная Англия. Но, спустя короткое время, получив известия о сдаче этого пункта, он повернул в сторону и напал на Ноттингем, что стоит на реке Трент. Взяв и разграбив город, он ушёл, полагая за напрасный труд штурм этого замка, который по своему положению выглядел неприступным. Затем, обратившись к другим делам, он во всех своих предприятиях добивался успеха так, что казалось, что ему помогает сам Бог».

Силы герцога Генриха росли с каждым днём не только за счёт поддержки друзей и сторонников императрицы Матильды. Многие бароны из лагеря Стефана оценили успехи и удачливость молодого претендента на престол и стали массово переходить на его сторону и заявлять о поддержке дела императрицы Матильды.
Большую популярность герцогу Генриху принёс эпизод, случившийся в окрестностях Оксфорда. Во время операций против баронов, сторонников короля Стефана, солдаты герцога прилично ограбили и местных крестьян — таков был обычай войны. Но Генрих Плантагенет приказал вернуть крестьянам всё награбленное имущество и компенсировать убытки, заявив:

«Я пришел не для того, чтобы заниматься грабежом, но для того, чтобы уберечь имущество бедняков от алчности сильных».

Неизвестно, как долго могла бы ещё продолжаться междоусобная война, но в августе 1153 года при невыясненных до конца обстоятельствах погиб Эсташ де Блуа, старший сын и наследник короля Стефана. По одной из версий, Эсташ погиб во время одного из налётов на врагов своего отца, но ходили настойчивые слухи, что он был отравлен.

Смерть сына и наследника окончательно подорвала волю короля Стефана к продолжению борьбы с герцогом Генрихом, и он согласился на проведение мирных переговоров с герцогом Генрихом, которые проходили при посредничестве Теобальда, архиепископа Кентерберийского и папского легата, и Генриха де Блуа, епископа Винчестерского.
Переговоры шли несколько месяцев и их результатом стал так называемый Уоллингфордский договор. 6 ноября герцог Генрих прибыл в Винчестер для окончательного согласования условий мирного договора, а 25 декабря 1153 года договор был торжественно подписан королём Стефаном и герцогом Генрихом Плантагенетом в присутствии папского легата и архиепископа Кентерберийского Теобальда, четырнадцати епископов, одиннадцати графов и большого скопления знати из Англии, Нормандии и Анжу.

По этому договору Генрих признавал Стефана законным королём Англии, а его сторонники приносили оммаж королю. В свою очередь Стефан признавал Генриха своим единственным законным наследником и будущим королём Англии после его смерти; также признавались все права Генриха на герцогство Нормандия. Все незаконно построенные за время Анархии замки должны быть снесены, а владения, захваченные у короны, возвращены королю, однако все пожалования сохраняли свою силу. Восстанавливались полномочия шерифов и выездных судей.

Отдельным пунктом стояло признание Генрихом права младшего сына Стефана, Вильгельма де Блуа (1134-1159), графа Булонского, на все владения своего отца в Англии и на Континенте. Почему Стефан не настаивал на правах своего младшего сына? Дело было в том, что хотя Вильгельм де Блуа официально и считался законным сыном короля, на самом деле он был бастардом (не знаю, от кого). Все об этом знали, так что у Вильгельма не было ни малейших шансов на корону.

В январе 1154 года в Оксфорде собрались бароны Англии, которые торжественно принесли оммаж Генриху Плантагенету как наследнику английского престола и поклялись немедленно снести все незаконно построенные замки в стране.
Гражданская война в Англии наконец закончилась.

При отъезде герцога Генриха в Нормандию произошёл трагический инцидент. Генриха торжественно провожали король Стефан и его сын Вильгельм де Блуа в окружении многочисленной знати. Вильгельм показывал своё мастерство всадника, но его конь оступился, граф Булонский сильно ударился о землю и ещё сломал себе ногу. Вильгельма быстро доставили в Кентербери на излечение, а Генрих с благословения Стефана отплыл домой.

Только теперь король Стефан стал законным правителем, а не узурпатором, но его правлению оставались считанные месяцы. Пока же Стефан совершал поездку по стране в сопровождении пышной свиты, и везде ему оказывались подобающие знаки почёта и уважения, а все незаконные замки и укрепления сносились в его присутствии. Только некий Филипп де Кольвиль (1132-1202) отказался подчиниться королю, и об этом инциденте Вильям Ньюбургский пишет так:

«Он [король] нашёл в состоянии мятежа некого Филиппа де Кольвиля, который полагался на силу своей крепости, храбрость своей шайки и обилие продовольствия и оружия. Однако, король приказал ему либо сжечь свою крепость в Драксе, либо сдать её, чтобы её сожгли другие, а затем вызвал войска из соседних провинций, осадил это укрепление и храбро в короткое время привёл его к покорности, хотя оно и было почти неприступным из-за различных преград - рек, лесов и озёр».

Завершив поездку по Англии, Стефан вернулся в Лондон и созвал собор для обсуждения положения в стране и для выборов архиепископа Йоркского. На этот раз король легко договорился с Теобальдом и другими епископами: они сошлись на кандидатуре архидьякона Кентерберийского Роджере Пон-Левеке (1115-1181), который 10 октября был избран архиепископом Йоркским и утверждён в новом сане Теобальдом, выступавшем в качестве папского легата. Роджер Йоркский сразу же отправился в Рим для получения паллия.

После окончания собора король Стефан отправился в Кент, где заболел и умер 25 октября. Стефана похоронили в аббатстве Фавершем, которое в 1138 году основала его жена Матильда Булонская.

Теперь королём Англии должен был стать Генрих Плантагенет, который во время получения известия о смерти короля Стефана осаждал какой-то мятежный город (или замок?). Окружение короля советовало ему бросить все дела и поспешить в Англию, чтобы его враги не устроили новую бучу, но герцог Генрих был уверен в своём положении. Он только активизировал свои усилия по захвату замка, а уже потом приказал готовиться к отъезду в Англию. Оставив мать в Нормандии, Генрих тронулся в путь вместе с Алиенорой, маленьким Вильгельмом и наспех собранной свитой; в ней были два его брата, Жоффруа и Вильгельм, и крупнейшие бароны и епископы Нормандии.

8 декабря Генрих высадился близ Саутгемптона и со спутниками направился в Винчестер, где хранилась королевская казна, а оттуда в Лондон, который радостно встретил нового правителя.
Подготовка к коронации прошла довольно быстро, и 19 декабря 1154 года в Лондоне в Вестминстерском аббатстве Генрих Плантагенет был провозглашён королём Англии под именем Генриха II, основав таким образом новую династию.

После коронации Генрих II даровал своим подданным Хартию, которая начиналась такими словами:

«Генрих, Божьей милостью король Англии, герцог Нормандии, граф Анжу, приветствует всех своих графов, баронов и верных, французских и английских. Да будет вам ведомо, что, во славу Бога и святой церкви, Я пожаловал и возвратил и настоящей своей Хартией подтвердил все пожалования и дарения, вольности и свободные кутюмы, которые король Генрих, Мой дед, им дал и пожаловал. Также ещё Я жалую отмену и делаю уничтожение, от себя и от своих прямых наследников, всех дурных обычаев, которые он уничтожил и отменил. А посему Я хочу и крепко приказываю, чтобы святая церковь и все графы и бароны и все Мои люди имели и держали все эти кутюмы и дарения, и вольности, и свободные обычаи свободно и спокойно, хорошо и мирно, полностью от Меня и от прямых Моих наследников для себя и своих прямых наследников также свободно, спокойно и полностью во всём, что король Генрих, Мой дед, им дал и пожаловал и подтвердил своей Хартией.
Свидетельствует Ричард де Люси в Вестминстере».

Ни слова об избрании духовенством и народом. Двадцати лет гражданской войны и анархии как будто и не было, как будто продолжается царствование Генриха I. Отменяется и жалуется то, что отменял и жаловал Генрих I. И всё.

Одновременно был выработан план реформ, которые должен был провести король для устранения причин и последствий смуты: короне должны были быть возвращены узурпированные баронами королевские права, незаконно сооруженные замки должны быть разрушены, отряды вооруженных людей должны быть распущены, а наемные фламандцы отправлены на родину, незаконно захваченные кем бы то ни было имения должны были быть возвращены их законным владельцам, юрисдикция шерифов восстановлена, разбойники и воры повешены, церкви должны быть дарованы ее мир и свобода от незаконных взиманий, должна была быть обеспечена общая безопасность и выбита общая для всего государства монета.

Вильям Ньюбургский описывает первые шаги нового короля следующими словами:

«Кроме того, он издал указ о том, что те иностранцы, что толпами являлись в Англию при короле Стефане, как ради военной службы, так и ради грабежа, и которые, а особенно фламандцы, своей многочисленностью обременяли королевство, чтобы всем им к назначенному дню должно вернуться в свои страны, и что после этого дня их дальнейшее пребывание в стране будет сопряжено с опасностью. Устрашенные этим указом, они исчезли в один миг, так быстро, словно призраки, и множество людей поражалось стремительности их исчезновения. Затем он приказал срыть все вновь возведенные замки, которых не существовало во времена его деда, за исключение тех немногих, что отличались удачным местоположением, и которые он хотел сохранить, либо ради защиты королевства, либо для себя, либо для своих сторонников.
Затем он уделил серьёзное внимание упорядочению общественной жизни и бдительно следил за тем, чтобы вновь ожила сила закона, который во времена короля Стефана стал безжизненным и всеми забытым. С целью смирить дерзость преступников и для того, чтобы распорядиться о возмещении ущерба полагающегося в каждом случае он назначил судейских и правоохранительных чиновников по всему своему королевству; а сам же в это время либо наслаждался высотой своего положения, либо соизволял своему королевскому величеству заниматься более важными делами. Однако, как только какой-нибудь судья действовал нерадиво или неправильно, и на него сыпались жалобы людей, король использовал своё право на пересмотр дел и надлежащим образом исправлял его небрежение или чрезмерную суровость».

В заключение скажу несколько слов о перспективах новой династии.
Ещё 17 августа 1153 года Алиенора родила Генриху первого сына, которого назвали Вильгельм (1153-1156).
Мальчик прожил недолго, но его ранняя смерть не слишком опечалила англичан, так как 28 февраля 1155 года Алиенора родила второго сына, названного Генрихом (1155-1183), известного в истории как Молодой король.
В июне 1156 года умер маленький Вильгельм, но вскоре королева родила девочку, которую назвали... Вы угадали, девочку назвали Матильдой (1156-1189).
8 сентября 1157 года в Оксфорде родился третий сын, Ричард (1157-1199), будущий король Ричард I Львиное сердце.
23 сентября 1158 года снова родился сын — Жоффруа (1158-1186).
За ним последовали две дочери: одна родилась в 1161 году, а другая родилась в 1165 году.
Последний ребенок Алиеноры, Джон (король Иоанн Безземельный, 1166-1216), родился в Оксфорде 27 декабря 1166 года.
Так что с 1153 года вся Европа начала потешаться над незадачливым королём Франции, а уж когда Алиенора родила Генриху Плантагенету пятерых сыновей – только ленивый не издевался над дураком Людовиком.

Императрица Матильда навсегда осталась в Нормандии, выполняя функции регента. Она дала сыну ряд полезных советов по управлению таким обширным государством, часто выступала третейским судьёй в распрях своих детей и всячески старалась сохранить мир в семье.
Умерла императрица Матильда 10 сентября 1167 года, и не её надгробии (теперь в Руанском соборе) высечена такая эпитафия:

« Здесь лежит дочь, жена и мать Генриха, великая по рождению, ещё более великая по браку, и величайшая в материнстве».