1
Эти домики – жилища людей ботайской культуры, существовавшей в районе Северного Казахстана более пяти с половиной тысяч лет назад. Вида эти люди были довольно европейского: смесь средиземноморского и уральского типов – нормальные уральские парни, только дикие: металла не знали, пользовались камнем да костью.
Вот что представляли собой их каменные орудия. Называется микролиты, размером примерно с фалангу пальца или даже с ноготь – в зависимости от назначения. Это такие сменные каменные лезвия для деревянного или костяного инструмента. Вставлялись в пазы и закреплялись смолой.
Археологи проверяли – держит почти намертво. Почти – потому что при поломке одного лезвия его можно было заменить, а не выбрасывать весь инструмент целиком.
Наконечники.
Ну так вот, обладая столь добротным – по меркам каменного века, конечно – инструментарием, строили себе ботайцы добротные же – по тем же меркам – дома-полуземлянки, благо бесконечно кочевать вслед за дикими стадами им было не нужно: на обломках их керамики обнаружены следы кумыса.
Ботайцы первыми чуть ли не из всех людей одомашнили лошадей – доить-то можно только ручную лошадь – но, похоже, еще не додумались их куда-нибудь запрягать. Может, и колеса-то не знали. Зато верхом вроде ездили – найдены элементы упряжи и следы от удил на лошадиных зубах (а обглоданных лошадиных костей там много – сначала считали, что жители просто охотились на диких коней), но не кочевали, а, похоже, просто выпасали и разводили лошадей ради мяса и молока, как мы коров, и жили на одном месте, где понастроили за шестьсот лет более 250 круглых полуземлянок.
Там радостно.
Основу жилища составляла вырытая в земле круглая яма метра полтора глубиной – так было жить теплее. В ее стенах могли располагаться ниши-полочки для разных вещей – первобытная мебель.
Сверху ставился купол из бревен.
Который конопатился мхом и травой, потом накрывался шкурами, а сверху всё это покрывалось саманом, глиной и дерном.
Сверху оставляли дымовое отверстие, под которым располагался очаг – как в юрте или яранге.
Спали жители на полатях разного уровня – а жителей в одной такой хижине могло быть много, семьи были большими и не всегда бывало понятно, кто отец того или иного ребенка – поэтому древнейшая система родства считается не по отцу, а по матери.
Жилище могло быть многокомнатным – когда семья разрасталась, сбоку просто пристраивали еще один купол.
Рядом находились похожие производственные помещения, в которых ботайцы работали с камнем, деревом и шкурами, шили одежду, делали горшки. Из костей лошади делали долота для обработки дерева, из костей птиц – иглы для шитья одежды.
Мясо заготавливали следующим образом: выкапывали яму глубиной до метра, в которую складывали части туши лошади, затем закрывали шкурами и глиной. Сверху разводили костер, горевший до тех пор, пока не выгорал весь кислород. После приготовления мясо могло без доступа воздуха находиться там долгое время.
На фотографиях всё выглядит убогим и замызганным, но внутри, как ни странно, довольно уютно и просторно.
Очень хорошо дышится – запахи дерева, костра и глины.
Света через дымовые отверстия проникает достаточно, чтобы всё видеть и снимать с рук без вспышки.
Реконструкция показала, что летом здесь прохладно и сухо, а в осенне-зимний период не наблюдается сильных перепадов температур и при постоянном соблюдении основных требований по уходу (своевременная уборка снега, отвод паводковых вод) такая полуземлянка служила в среднем по 15-20 лет – пока не прогнивали перекрытия. Естественно, ежегодно необходимо было подмазывать стены, перекрытия, внутреннюю часть котлована.
Понятно, что я бы не хотел так жить, особенно с настоящими ботайцами – у нас разные представления о культуре… Но, скажем, походная ночевка в слегка модернизированной и отмытой современной реплике такого жилища получилась бы весьма комфортной и романтичной.
