1
В предыдущей статье, опубликованной в газете «Сегодня» в прошлую субботу, я вспомнил слова Карамзина: «История утешает в государственных бедствиях, свидетельствуя, что и прежде бывали подобные». Конечно, история — слабое утешение. Большинство людей не желают попадать ни в какие истории. Им хочется просто жить — работать, растить детей, строить дома, ездить на отдых в полюбившиеся места. То есть пребывать не в историческом линейном времени, сулящем всяческие неприятности, а в уютном циклическом, где зима гарантированно сменяется весной, а первое блюдо — вторым и десертом.
Но история не дремлет и то и дело ввергает зазевавшегося обывателя в пучину всяческих бедствий. Поэтому полезнее ее все-таки знать. Иногда она помогает лучше корвалола. Когда ушел Крым, начались выступления на Юго-Востоке с требованиями федерализации и государственного статуса для русского языка, а потом вдруг словно бы из ничего возникла загадочная Донецкая республика, окруженная блокпостами, мальчики и девочки в телевизоре первым делом заголосили о заговоре. А я вспомнил времена далекого 1918 года, когда телевизора еще не было, зато на территории Украины, кроме Центральной Рады, имелись Одесская и Донецко-Криворожская республики, украинское советское правительство в Харькове и Крымское краевое правительство генерала Сулькевича. И еще много чего, вплоть до всем известного батьки Махно, которого вполне можно рассматривать, проводя исторические параллели, как предводителя гуляйпольской самообороны.
Харьков, 1918. Там было провозглашено две республики — Украинская Народная Советов рабочих, крестьянских, солдатских и казачьих депутатов и Донецко-Криворожская.
ЗАПАЛ ЦЕНТРАЛЬНОЙ РАДЫ. Точно так же, как Майдан на сломе 2013—2014 годов «разбудил», сам того не желая, Юго-Восток (все события там происходящие — всего лишь зеркало тектонического толчка из Западной Украины), киевская Центральная Рада в 1918-м подала пример «творчеству масс» в Крыму, Одессе и Харькове. Правительство Рады никто не выбирал, кроме самой Рады. Власть ее в Киеве опиралась на несколько военных частей, либо перешедших на сторону новых властителей, либо сформированных на скорую руку, как гайдамаки Симона Петлюры. За пределами Киева этот «уряд», возникший, словно бы из ничего, никакого влияния не имел. Там, если честно, вообще не было никакой власти. Царский режим пал. Полицию отменило еще петроградское Временное правительство. Чиновничество было деморализовано, а частично разогнано. Местное самоуправление до смерти напугано. Каждый инициативный гражданин решил, что настало его время, и кинулся тащить «суверенитета», сколько смог.
Создателем Донецко-Криворожской Республики считается Федор Сергеев по подпольной кличке «товарищ Артем».
ВОЛЬНЫЙ ГОРОД ОДЕССА. 3 января 1918 года неожиданно для всех объявила себя «вольным городом» Одесса. Для кого-то это название звучит смешно. Но «вольный город» — не выдумка веселых одесситов, а европейский юридический термин. «Вольными городами» называли в Европе муниципальные общины, пользовавшиеся статусом государства в государстве. В том же 1918 году, когда Одесса решила добавить себе свободы, в составе Германии имелся вольный город Гамбург, и ни у кого это не вызывало хохот. Гамбург действительно обладал особыми правами, и даже жители его служили в особых частях германской армии, составленных только из гамбуржцев. Причем на бляхах их ремней красовался герб родного Гамбурга.
Вряд ли вы знаете, дорогой читатель, что Гамбург и сегодня официально называется «вольным и ганзейским городом Гамбургом» и имеет статус одной из шестнадцати земель Федеративной Республики Германия! То есть все то же государство в государстве.
Но вольным городом Одесса стала отнюдь не из желания подражать скучным немцам, трескающим капусту с сосисками на месте впадения бывшей славянской реки Эльбы в холодное Северное море. У нее имелись собственные резоны и предпосылки. Одесса и возникла-то по сути как вольный город. С 1817-го по 1859 год, согласно императорскому указу Александра I, она пользовалась статусом «порто-франко», в переводе с французского — свободного порта. Товары, ввозимые в нее, не облагались налогами. Российские имперские таможни стояли уже за пределами городской черты. Времена порто-франко одесситы вспоминали как золотой век, заложивший основы процветания Южной Пальмиры, как в противовес Пальмире Северной (Петербургу) высокопарно называли тогдашние журналисты «жемчужину у моря». Так что лично для меня ничего странного нет в титуле «вольный город», которым одесситы решили защитить себя от бури революции. Они надеялись на то, что в Одессу войдут союзники — англичане и французы — и не допустят нашествия сердитых дядек на тачанках во главе со всякими Махно и атаманами Григорьевыми, суровая звезда которых только начинала восходить над Таврической степью, отражаясь в стенке бутыли с мутным самогоном.
Но кроме киевского правительства Центральной Рады, на территории Украины существовала, говоря одесским языком, еще и его «конкурирующая фирма» — Украинская Народная республика Советов рабочих, крестьянских, солдатских и казачьих депутатов. Это государственное образование возникло в Харькове 25 декабря 1917 года на Первом Всеукраинском Съезде Советов. У него имелся даже свой флаг — красный, но с желто-синим «кантоном» — вставкой национальных цветов в углу полотнища. Политической программой харьковского советского правительства являлась федерация с красной Россией (аналог вступления в Таможенный союз), а вооруженными силами — отряды красногвардейцев. Не поверите, но правительство в Харькове официально называлось почти так же, как и у Центральной Рады – Народный Секретариат. Главой его избрали тридцатидвухлетнего большевика-электрика Ефима Медведева родом из Бахмута, что ныне переименован в Артемовск.
Крейсер «Алмаз». Воевал за Одесскую Республику в 1918 г.
КОГО СЛУШАТЬСЯ? Какое из двух правительств — киевское или харьковское — окажется сюзереном вольной Одессы, на тот момент было еще неясно. Первой наложить на нее державную длань попыталась Центральная Рада. 22 января 1918 года она заявила права на девять губерний бывшей Российской империи — в том числе и Херсонскую, в которую пышная Одесса на момент отречения Николая II от престола входила на правах скромного «уездного города», что явно не соответствовавшего ее финансовой мощи. Уездный город… Это даже как-то не вяжется с роскошными бульварами и прекрасными зданиями Одессы, выстроенными в итальянском стиле. А ведь так было! В той же Херсонской губернии восемнадцатитысячное Гуляй-Поле, с прямыми улицами, двухэтажными кирпичными домами и годовым торговым оборотом в три миллиона золотых рублей тоже почему-то считалось по документам… простым селом. Хотя давно уже переросло к началу прошлого века эти тесные рамки.
Как бы то ни было, ровно через четыре дня в вольном городе Одессе вспыхнуло восстание против Центральной Рады. Как и в Петербурге, большевики захватили почту, телеграф и телефон. Потом, как бы между прочим, еще и вокзал. А на закуску — прихватили штаб Одесского военного округа, перешедший на сторону Рады от павшего в Петрограде Временного правительства. Одна часть гарнизона встала на сторону Киева, другая — решила, что главный тот Секретариат, который в Харькове. Юнкера военных училищ поддержали Центральную Раду. Черноморский флот, наоборот, — Украинскую советскую республику. Но перелом в битве за город принесли именно моряки в клешах, изрядно покрасневшие на тот исторический момент. Старые потрепанные броненосцы ЧФ «Ростислав» и «Синоп» с примкнувшей к ним яхтой «Алмаз» (эта посудина благополучно пережила в свое время даже Цусиму!) ударили главным калибром по позициям киевских гайдамаков и юнкеров в районе станции Одесса-Товарная и закрепили «жемчужину» за большевиками. Вместо «вольного города» была объявлена Одесская Советская Республика – сокращенно ОСР. Главой ее вооруженных сил стал эсер подполковник Муравьев — тот самый, который через несколько дней возглавит наступление на Круты.
Артем. Символ Донбасса.
ДОНЕЦКИЙ ОТВЕТ. А в это время на Донбассе происходили не мене эпохальные события. Везде, как грибы, стали возникать новые государства и возрождаться старые. Край угля и стали не мог остаться в стороне от такого процесса. Донецкий феномен возник во второй половине XIX столетия, когда британский предприниматель Джон Хьюз (по-русски его чаще всего называют Юзом) приобрел у князя Кочубея в тогдашней Екатеринославской губернии на берегу Кальмиуса добрячий шмат земли и начал строительство металлургического завода. Пришлый бритт одним из первых сообразил, что именно в этой пустынной тогда земле по счастливому стечению обстоятельств находятся руда, коксовый уголь и асбест — три основных ингредиента для выплавки металла. А по соседству еще и Мариупольский порт, через который удобно вывозить сталь и чугун на экспорт. На Донбассе начался промышленный бум. Чтобы наняться на шахты, тысячи бывших крестьян хлынули на земли Дикого Поля, где совсем недавно бродили только редкие кочевники и табуны диких коней. Зарплата была необыкновенно высокой. У шахтеров всегда водились деньги. Опасная работа под землей и стабильная зарплата создали тут особый тип человека — по сути, новый русскоязычный субэтнос.
Похороны погибших в Одессе. Между ОСР и Центральной Радой тут шли жестокие бои.
КУЛУАРНЫЕ ПЕРЕГОВОРЫ. Когда летом 1917 года Временное правительство в Петрограде стало договариваться с Центральной Радой о границах будущей автономной Украины (на тот момент Грушевский и его соратники претендовали только на автономию в составе России), встал вопрос о Донбассе. Рада, естественно, желала заполучить и его, отлично осознавая экономическую мощь этого края. Но один из местных олигархов, Николай фон Дитмар, в ответ заявил: «Весь этот район как в промышленном отношении, так и в географическом и бытовом представляется совершенно отличным от киевского. Весь этот район имеет свое совершенно самостоятельное первостепенное значение»…К словам Дитмара — влиятельного бизнесмена и одного из вождей Совета съездов горнопромышленников Юга России (в революционные времена даже буржуазия создала свои советы!) было сложно не прислушаться. В результате переговоров с Центральной Радой правительство Керенского оставило ей под контроль только пять губерний — Волынскую, Киевскую, Подольскую, Черниговскую и Полтавскую.
Только когда Временное правительство в Петрограде было свергнуто Лениным и Троцким, аппетиты Рады возросли, и она снова стала претендовать на Донбасс. Но к тому времени там уже усилилось влияние местных большевиков. Во главе их стоял харизматичный лидер Федор Сергеев по партийной кличке Артем — профессиональный революционер и близкий друг еще мало известного на тот момент Сталина.
В ответ на притязания Грушевского в Харькове собрался Съезд советов Донецко-Криворожской области. Он был уже четвертым по счету и отнюдь не собирался уступать Киеву. Решительно настроенные донетчане (среди них были представители различных революционных партий, но большинство составляли большевики и эсеры) 12 февраля 1918 года в гостинице «Метрополь», что в переводе означает «столица», провозгласили создание Донецко-Криворожской республики.
Глава Крымского краевого правительства генерал Сулькевич разошелся со Скоропадским в вопросе языковой политики.
КРЫМСКОЕ КРАЕВОЕ. К тому времени Центральная Рада находилась накануне падения. Не обладая достаточной военной силой и поддержкой масс, ее вожди призвали на Украину германские войска. Отстаивая свой выбор, новой Донецкой республике пришлось воевать уже с ними.Пока развивались эти события на материке, в Крыму возникла Советская Социалистическая Республика Тавриды, провозглашенная 19 марта 1918 года. Как и Донецкую, ее победили наступавшие немцы. И тут же признали Крымское Краевое правительство Матвея Сулькевича — бывшего царского генерала татарского происхождения. В конце апреля в Киеве произошел военный переворот — Центральную Раду сменил гетман Скоропадский. Недолго думая, он заявил права на Крым, обратившись к Сулькевичу с письмом по-украински. «Я ответил, — вспоминал глава независимого Крыма, — что я не «староста», а глава правительства самостоятельного края, и что я прошу установить сношения между нами на общественном языке — на русском. Этот мой поступок объявили в Киеве «разрывом дипломатических отношений». Мы, то есть крымское правительство, послали своего уполномоченного в Киев для установления экономического соглашения, но оно там натолкнулось на абсолютно закрытые двери».
Такая обстановка сложилась на Украине в разгар лета 1918 года, когда под германским протекторатом война всех со всеми временно прекратилась. Но происходившее тогда стоит вспомнить и в наши напряженные дни, чтобы осознать, из чего на самом деле складывалась наша страна, и о каких «швах» постоянно забывали в Киеве на протяжении последних двадцати трех лет.
Олесь Бузина
