2 ответов в теме

[Yorik]

В первой половине XVI века турки, которыми правил Сулейман I Великолепный (1494-1566, султан с 1520), нанесли силам христиан ряд очень чувствительных поражений в западной части Средиземного моря. В результате христиане потеряли в Северной Африке ряд очень важных опорных пунктов, в том числе турки отняли у Мальтийского ордена Триполи (1551). Этой операцией командовал знаменитый адмирал Тургут-реис (1485-1565), более известный на Западе под именем Драгут. Так буду называть его в дальнейшем и я.

Новый король Испании Филипп II (1527-1598, король с 1556) был очень обеспокоен как турецкой угрозой, так и действиями мусульманских корсаров в Средиземном море. Вначале он планировал операцию по захвату Триполи, и восстановлению в этом стратегически важном районе опорного пункта.

Идею захвата Триполи активно проталкивали вице-король Сицилии герцог Мединасели [Хуан II де ла Серда (1514-1575)] и великий магистр Мальтийского ордена Жан де ла Валетт (1494-1568, магистр с 1557). Герцог надеялся таким путём несколько обезопасить побережье Сицилии от набегов корсаров, а Великий магистр помнил о своём губернаторстве в Триполи и надеялся вернуть город мальтийскому ордену.

Казалось, что все внешние обстоятельства благоприятствовали такой операции, тем более что укрепления Триполи значительно обветшали, гарнизон города насчитывал не более 500 турецких солдат, а силы Драгута недавно потерпели тяжёлое поражение от Шаббии, эмира Кайруана.

Ещё 8 мая 1559 года король Филипп II, чья штаб-квартира находилась в Брюсселе, рассматривал план захвата Триполи и собирался запросить у герцога Мединасели подробности об этой операции, но всё планы изменились, когда король узнал о тяжёлом положении Драгута.
А уже 15 июня Филипп II сообщил вице-королю Сицилии, что тот назначен командующим операции против Драгута и поэтому удар следует нанести по острову Джерба, который находится у берегов Туниса значительно западнее Триполи.

Король мотивировал своё решение тем, что силы Драгута значительно ослаблены, и по нему следует нанести удар незамедлительно, пока этот корсар не оправился. Кроме того, разведка сообщила, что в этом году не ожидается появление турецкого флота в западной части Средиземного моря.

Если бы испанцы быстро сумели собрать необходимые для операции силы и нанесли по Джербе удар в 1559 году, то нет никаких сомнений в том, что с Драгутом было бы покончено. Но связь в те времена была очень медленной, государственная машина – очень неповоротливой, так что ничего с этой операцией в 1559 году не получилось, хотя Филипп II всячески торопил своих подчинённых.

Вначале следовало собрать флот для перевозки экспедиционного корпуса на Джербу. С французами у испанцев был заключён мир, так что не было никаких препятствий, чтобы быстро собрать корабли в удобной гавани Мессины. Но Филипп II хотел использовать для захвата Джербы только итальянские галеры, а испанские галеры должны были защищать берега Пиренейского полуострова от набегов мусульманских пиратов.
Получилось, что в этой экспедиции участвовали только галеры Неаполитанского королевства (то есть из Сицилии и Неаполя), союзные корабли Мальтийского ордена и римского папы, а также наёмные галеры из Тосканы, Генуи и других частей Италии.

Хорошо, корабли соберутся в Мессине, но ведь для них требуются гребцы, вода и продукты, следует погрузить на борт и солдат. А где их взять?
Король планировал, что 5000 человек возьмут из гарнизонов Неаполя и Милана, 2000 человек поставит Сицилия и тысячу солдат обеспечит Мальтийский орден.

Однако герцог Мединасели хотел получить для этой экспедиции 20000 солдат, о чём он сообщил королю в конце июня. Кроме того, возникли трудности с выводом солдат из Тосканы, так как были ещё не улажены некоторые вопросы с Савойей и Мантуей.
Филипп II торопит, но правящий в Милане 3-й герцог Сесса (Гонсало Фернандес де Кордоба, 1520-1578), отказывается выделять своих солдат, так как возможно обострение отношений с Францией после неожиданной смерти Генриха II (10 июля 1559 г.).

10 августа 1559 года адмирал Джованни Андреа Дориа (1539-1606, адмирал с 1556) сообщает Филиппу II, что он поручил Альвару де Санде (1489-1573) отправиться в Милан и выпросить, наконец, у герцога Сесса не только 2000 обещанных испанцев, но ещё и 2000 немцев и 2000 итальянцев, которых удастся набрать в Ломбардии.

Герцог Сесса удовлетворяет просьбу адмирала Дориа и соглашается выделить затребованные войска, но эти войска смогли достигнуть Мессины только 14 сентября. Испанский посол в Генуе пишет об их прибытии в Мессину:

"Всё это отличные и блестящие войска. Если не помешает погода, то они отплывут все вместе, не теряя времени".

Обратите внимание на дату этого послания – время для внезапного нападения уходит, скоро наступит сезон штормов.

Примерно в это же время адмирал Дориа сообщает королю, что галеры Мальтийского ордена отправились в Неаполь, чтобы забрать там 2000 набранных итальянских солдат.
Далее адмирал сообщает, что вице-король Неаполя дон Педро Афан де Рибера (?-1571) выделил для экспедиции пять рот итальянских солдат, и он отправил за ними галеры в Таранто. Потом эти галеры зайдут в Отранто, чтобы погрузить порох и ядра для пушек.

Однако буквально через пару дней Дориа получает от вице-короля Неаполя новое письмо, в котором тот извещает адмирала о том, что он уже не может выделить ему эти пять рот. Он, де, получил достоверные сведения о том, что буквально на днях большой турецкий флот (80 кораблей!) погрузил в Валоне (порт на албанском побережье) на борт полторы тысячи тяжеловооружённых кавалеристов и готовится к выходу в море.

А время-то уже почти всё вышло! Да и турки, если бы они и были в Валоне, вряд ли бы начали своё плавание в октябре.

Филипп II очень беспокоится о судьбе этой экспедиции и 8 октября пишет герцогу Мединасели:

"Меня очень тревожит судьба экспедиции, поскольку уже наступила осень".

Однако все делают вид, что страшно торопятся, и экспедиция вот-вот начнётся.

Тем временем произошли следующие события:
турецкий флот из Валоны ушёл на восток в середине октября; после этого вице-король Неаполя выделил обещанные роты солдат;
наконец, во второй половине ноября испанский флот перебрался в Сиракузы.
В эти же дни (30 ноября) командующий сицилийской эскадрой галер дон Санчо Мартинес де Лейва (1510-1579) сообщает королю (заранее подстилая себе соломки):

"Я неоднократно говорил герцогу Мединасели, что первым условием успеха этой экспедиции является быстрота и что опоздание нанесёт ей величайший ущерб".

1 декабря 1559 года установилась приличная погода, небо прояснилось, и герцог Мединасели приказал испанскому флоту покинуть Сиракузы. Этот флот насчитывал 54 галеры, 36 транспортных судов и перевозил около 12000 солдат.
Герцог не был моряком; он проигнорировал протесты своих адмиралов, которые утверждали, что начинать экспедицию в это время года не стоит из-за очень большой вероятности сильнейших штормов. Но герцог настоял на своём.

На второй день эскадра попала в жуткий шторм, адмиралы злорадствовали, и Мединасели был вынужден укрыться со всей своей армадой на Мальте.
Шторм не утихал в течение десяти недель! На переполненном солдатами и матросами маленьком острове начались эпидемии, так что к 10 февраля 1560 года экспедиционный корпус испанцев уже недосчитался двух тысяч человек.

К этому времени ни о какой внезапности нападения на Джербу не могло идти и речи. О том, что Филипп II собирает громадный флот и большую армию для атаки на Джербу, к этому времени прекрасно знали не только французы и венецианцы – об этом знал и Драгут, а в Стамбуле уже начали готовить большой флот для похода к берегам Туниса на помощь своему славному адмиралу. Драгуту, если кто забыл!

В конце 1559 года Максимилиан II (1527-1576, император с 1564) даже решил предостеречь своего кузена Филиппа II:

"...об этой экспедиции так много говорили заранее, что у турок появились повод и время, чтобы собрать не менее крупный флот".

Итак, к 10 февраля 1560 года погода успокоилась, и испанский флот начал по частям покидать Мальту. Галеры и транспортные суда двигались отдельно, и их встреча была назначена недалеко от Зуары (120 км к западу от Триполи). Галеры прибыли к месту встречи 16 февраля, а транспортные суда несколько задержались.

Галерный флот действовал довольно безрассудно, так как по дороге к Зуаре отдельные отряды солдат уже высаживались на островах Керкенна и Джерба.
Зачем? Для грабежа, разумеется!
Да, христианам удалось захватить два мусульманских корабля с грузом пряностей, тканей и оливкового масла, но одновременно они спугнули мусульман.

Именно тогда начала всходить звезда знаменитого корсара и адмирала турецкого флота Ульдж-али (1508-1587). Драгут немедленно послал Ульдж-али на двух быстроходных судах в Стамбул с сообщением о нападении христиан. Да и сам Драгут быстренько собрал свои вещички и смотался в Триполи, а четыре корабля с его сокровищами ушли в Стамбул.
Венецианский посланник в Стамбуле так сообщил об этом на родину в письме от 30 марта 1560 года:

"Говорят, что кроме рабов они привезли огромные богатства этого Драгута, признак того, что он считает своё положение отчаянным. Он просит как можно скорее оказать ему помощь и утверждает, что с ним осталось не более 1500 турок. При вести о приходе испанцев все корсары, зимовавшие в Триполи, уплыли на 15 кораблях, не дожидаясь разрешения".

[Yorik]

Многие историки полагают, что если бы герцог Мединасели немедленно атаковал Триполи, то гарнизон города, состоявший из 400 турок, не выдержал бы атаки испанцев. Так немного позднее утверждал и сам герцог Мединасели. Но ведь до Триполи было 120 км; и как туда добираться – по суше или морем?

Пока же объединившийся флот из-за непогоды застрял на отмелях возле Зуары и проторчал там до 2 марта. В этот день герцог Мединасели приказал флоту двигаться на Джербу. Ведь теперь в Триполи засел уже сам Драгут, и с ним было уже 1500 турок. Поэтому герцог всё-таки предпочёл захватить богатый скотом и растительным маслом остров Джербу. В конце концов, таков был и приказ короля.

7 марта испанский экспедиционный корпус начал высадку на острове Джерба, которая происходила на удивление спокойно. Герцог категорически запретил своим солдатам грабить местное население и велел им всё необходимое покупать только за наличные.
Следует заметить, что продовольствие на остров для испанцев доставляли уже знакомый нам Шаббия из Кайруана и Хафсиды из Туниса.

За несколько дней испанцы полностью заняли весь остров и стали его “осваивать”. Солдаты начали строить на северном берегу острова форт, а местные жители им не мешали. Но и не оказывали почти никакой помощи, а со строительными материалами на острове были трудности.

Тем временем, владельцы и капитаны судов начали производить на острове внушительные закупки различных товаров, пользуясь дешевизной местного рынка. Покупалось растительное масло, шерсть, лошади, кожи, даже верблюды...

В начале апреля 1560 года вице-король Неаполя де Рибера получил очень тревожные донесения из Леванта. Его информаторы сообщили, что в этом году турецкая эскадра выйдет в море гораздо раньше, чем это происходило обычно.
Вице-король Неаполя обратился к Филиппу II с предложением собрать испанские галеры в Мессине: даже если они не смогут дать туркам решительное сражение, то, по крайней мере, помешают высадке десантов и орудий.
Де Рибера также попросил герцога Мединасели вернуть ему итальянских солдат, которых он отправил герцогу раньше.

Пытаясь ускорить сбор сил, де Рибера 21 апреля сообщает королю, что если герцог Мединасели не вернёт ему пехотинцев, то он будет вынужден проводить новый набор солдат в Италии, а это повлечёт за собой дополнительные расходы. Вице-король бил в чувствительную точку, так как знал о плачевном состоянии финансов в государстве.
Он также добавляет ещё один аргумент:

"Я предупредил [герцога Мединасели], что, на мой взгляд, не стоит дожидаться, пока придёт турецкий флот, в то время как силы Вашего Величества заняты на строительстве возводимого в Джербе форта".

В конце апреля разведчики доносят де Рибере о том, что турецкий флот собирается идти в сторону Триполи, а 13 мая приходит достоверное известие о том, что турецкие корабли вышли из порта Медон, что находится на самом юго-западе Пелопоннеса.
Приходится признать, что в 1560 году турецкий флот действовал очень стремительно.

Де Рибера послал срочные сообщения о появлении турок на Сицилию и отправил быстроходный фрегат на Джербу. Короля Филиппа II он в тот же день предостерегает:

"Я полагаю, что эскадра Вашего Величества подвергается немалой опасности".

В послании от 16 мая де Рибера сообщает, что турецкий флот видели близ острова Закинф.
Но все эти действия вице-короля Неаполя запоздали – на Джербе всё уже было закончено.

Турецким флотом из 86 боевых кораблей в этой экспедиции командовал выдающийся адмирал Пиале-паша (1515-1578). Он задал такой темп продвижения своих судов, что информация о положении турецкого флота в большинстве случаев не могла опередить сам флот.
Расстояние от Стамбула до Джербы корабли Пиале-паши преодолели за рекордный срок в двадцать дней.
Герцог Мединасели ожидал увидеть турок в середине июня, а они появились у Джербы 11 мая!

У герцога Мединасели ещё был шанс спасти свой флот, ведь 10 мая в Джербу прибыл мальтийский фрегат с сообщением о том, что турки уже рядом: их видели возле Мальты 8 мая.
Но благородный олень, простите, я хотел сказать, герцог... Так вот, этот герцог решил спасти немецких и итальянских пехотинцев, но только потерял на этом время.

Утром 11 мая турецкие корабли подошли к Джербе, и Пиале-паша сразу же начал высадку своего экспедиционного корпуса на остров.
Оказавшиеся на берегу турецкие солдаты сразу же бросались в бой, атакуя грузившихся на корабли христиан.
С другой стороны, боевые корабли турок не только прикрывали высадку десанта; нет, они одновременно напали и на совершенно неподготовленные к сражению корабли испанцев.

Среди христианского воинства сразу же началась сильнейшая паника, а ситуацию только усугубили горы ценных товаров, которые были накуплены за последний месяц. Некоторые современники позднее утверждали, что именно эти товары и стали причиной гибели испанского воинства.

Никто не хотел сражаться. Каждый думал только о том, чтобы забраться на какой-нибудь корабль и, желательно, со своими грузами. Часть этих товаров была погружена на корабли ещё раньше, а товары с береговых складов капитаны попытались ночью доставить себе на борт.
Эти манёвры торгашей встретили решительный отпор по стороны солдат, любой ценой рвавшихся на корабли. Солдаты не пропускали грузы на корабли, а товары, уже оказавшиеся там, начали выкидывать за борт. Выкидывалось буквально всё: тюки с шерстью, кипы кож, кувшины с маслом, выбрасывали за борт даже лошадей и верблюдов.
Между солдатами, с одной стороны, и владельцами грузов, капитанами и командами судов – с другой, начались столкновения.

В такой обстановке приказ герцога о погрузке пехотинцев никто и не подумал выполнять в полном объёме, тем более что никакого плана эвакуации солдат просто не существовало. Не желая испытывать судьбу, испанские корабли начали покидать Джербу, оказавшуюся столь негостеприимной.
Первыми бежали наёмные корабли, чьи владельцы были больше всего заинтересованы в спасении своих капиталов. Не вступая в сражение с турками, они попытались вырваться в море, и многим частным кораблям это удалось.

Гораздо хуже обстояло дело с кораблями регулярного флота, которые не смогли уклониться от сражения и попали под сильный удар превосходящих сил противника. Турки успешно топили одну христианскую галеру за другой, которые почти и не пытались оказать им хоть какое-нибудь организованное сопротивление.
Пиале-паша, правда, слишком увлёкся истреблением испанских галер, так что позволил ускользнуть довольно большому количеству мелких судов христиан.

По приблизительным оценкам испанцы потеряли в этом сражении 28-30 галер, то есть более половины своего флота, и не менее 9000 человек. Следует заметить, что в этом случае большая часть человеческих потерь приходится на гребцов. Однако многие полагают, что потери испанцев в живой силе были значительно больше.
О количестве более мелких судов, потерянных христианами, никто особенно и не интересовался.
Трудно точно сказать, сколько испанских галер турки потопили (вероятно, большую часть), а сколько захватили; достоверно известно лишь, что сами турки не потеряли в этом сражении ни одной галеры; у них потонули лишь несколько галиотов, а потери в живой силе составили около тысячи человек.

Новость о сильном поражении испанцев на Джербе начала распространяться по Европе буквально сразу же после того, как первые суденышки христиан достигли Сицилии. Однако первые достоверные сведения о произошедшей катастрофе и подробности о самом сражении были получены в Неаполе 18 мая, когда туда рано утром прибыли первые пять уцелевших галер.
Позднее стали прибывать и другие, в основном, более мелкие корабли, на которых, однако, удалось спастись и адмиралу Джованни Андреа Дориа, и вице-королю Сицилии герцогу Мединасели.

На острове осталось несколько тысяч солдат, - считается, что около трёх тысяч, но, возможно, что и больше, - которые поспешили укрыться в только что выстроенном форте. По свидетельству современников, запасов продовольствия солдатам должно было хватить почти на целый год. Продовольствия, но не воды.

В трагической судьбе защитников этого форта одну из главных ролей сыграло не слишком удачное место для его сооружения. Этот форт построили на месте старого замка, и герцог Мединасели одобрил выбор своих советников, хотя многие командиры советовали возвести форт в бухте, где высадились испанские войска. Тогда новый форт был бы обеспечен источником питьевой воды, а рядом располагалась бы достаточно глубокая бухта, через которую в форт было бы легко доставлять продовольствие и подкрепления.
Но герцог уже принял своё решение...

Король Филипп II узнал о страшном поражении только 2 июня 1560 года, да и это сообщение поступило из Генуи. Королю сообщали о потере 30 галер и 32 более мелких судов; по сведениям из Генуи, спастись удалось только 17 галерам. Эти величины довольно хорошо согласуются с оценками современных историков.
О судьбе герцога Мединасели в этом сообщении ничего не говорилось.

Филипп II срочно собрал совещание, на котором присутствовали его ближайшие советники, в том числе и герцог Альба (дон Альварес Фернандо де Толедо, 3-й герцог Альба, 1507-1582). Первые принятые меры были направлены на защиту Сицилии. Король решил отправить на остров 5000 пехотинцев, артиллерию и боеприпасы.
Кроме того, Филипп II решил назначить вице-королём Сицилии дона Гарсиа Альвареса де Толедо (1514-1577), который в то время был вице-королём Кастилии – ведь король ещё не знал о том, что герцог Мединасели сумел спастись.
Одному из своих советников Филипп II поручил прозондировать окружение французского короля Франциска II о возможности одолжить некоторое количество кораблей. Надежды на благоприятный ответ было мало, поэтому Филипп II предпочёл действовать неофициально, чтобы не нарваться на прямой отказ.

[Yorik]

Король предполагал, что герцог Мединасели остался на острове Джерба и руководит обороной форта. Поэтому он объявил, что обязан помочь защитникам форта, так как они верно служат короне – мол, это его святой долг и т.п.
И действительно, началась подготовка к новому походу на Джербу. Филипп II предполагал собрать в Мессине новый большой флот: 64 галеры, не считая транспортных судов, и погрузить на борт 14000 солдат, набранных в Италии.
В Генуе следовало собрать большой груз пшеницы, для обеспечения всего этого воинства сухарями и галетами.

Все эти приготовления были внезапно отменены самим королём уже 15 июня, так как 13 июня он получил сообщение от дона Гарсиа де Толедо из Барселоны о том, что герцогу Мединасели удалось благополучно вернуться на Сицилию.
Причину отмены своих предыдущих распоряжений Филипп II объяснил тем, что по его сведениям у защитников форта имеются запасы продовольствия на восемь месяцев, а у турок – всего на два. Поэтому турки скоро сами снимут осаду, и никакой нужды в подготовке новой экспедиции на Джербу нет.

А тем временем...

Престарелый Анреа Дориа (1466-1560) сделал свой последний вклад в борьбу с мусульманами и посоветовал Филиппу II провести отвлекающую операцию в Леванте небольшим количеством судов. Это могло бы отвлечь турецкий флот на некоторое время из восточной части Средиземного моря.

Вернувшийся на Сицилию герцог Мединасели активно взялся за строительство новых кораблей.
Еще в апреле месяце на воду было спущено шесть галер, но к началу экспедиции на Джербу их просто не успели оснастить. Теперь же на верфях острова заложили ещё семь галер. И это были только первые шаги к восстановлению морского могущества Испании.

Наконец, “проснулись” и французы. 25 июня 1560 года, через десять дней после того как была отменена новая экспедиция на Джербу, французский посол передал Филиппу II предложение о возможности выделения в распоряжение испанцев некоторого количества галер из Марселя, и даже войск.

Герцог Альба в сентябре ехидно прокомментировал эту акцию французского правительства в письме к Филиппу II:

"За последнее время, когда мы потерпели поражение при Джербе, мы ни разу не решались попросить [у французов] их галеры для участия в спасательной экспедиции, которую тогда планировало Ваше Величество, ибо неоднократно пытаясь прозондировать почву, я так и не почувствовал с их стороны такой предрасположенности, чтобы посоветовать Вашему Величеству обратиться с этой просьбой. Время прошло... и когда они увидели, что их помощь не нужна, их посол явился ко мне и сказал, что, если галеры потребуются, то они будут снаряжены".

Французы, конечно же, были христианами, но они не хотели лишаться своих мусульманских союзников для борьбы с могущественной Испанией.

Мы что-то позабыли о фактически брошенном на произвол судьбы испанском гарнизоне на Джербе. Командовал солдатами опытный и храбрый генерал Альваро де Санде (я уже упоминал его имя), который сумел наладить оборону форта и даже подавал на Сицилию вести о положении своих войск. Вести, впрочем, были не самыми обнадёживающими.

Испанцы попытались создать для турок видимость подготовки новой экспедиции на Джербу, но правду утаить не удалось.
Впрочем, сами турки не очень стремились к активным действиям на Джербе, так как в их лагере свирепствовали болезни. Курьер Пиале-паши, посланный в Стамбул, сообщил, что турецкие командиры не очень верят в возможность захвата форта. Вроде бы и в Стамбуле сейчас было не до Джербы, так как в Персии укрывался и находил поддержку мятежный Баязид, непокорный сын Сулеймана I.

Турки на Джербе не спешили со штурмом форта, ограничившись только усилением блокады, но и это принесло свои плоды. Последнее датированное послание из форта во внешний мир отмечено 11-м июля.
Продовольствия в закромах форта было достаточно, но вот с водой начались проблемы, так как у испанцев не было своего источника, а турки захватили и удерживали все близлежащие колодцы. Свои же запасы воды в форте из-за жары стали портиться.

Альваро де Санде 29 июля возглавил вылазку своих солдат, предпринятую для пополнения запасов воды, но попал в плен к туркам.
Злопыхатели генерала сразу же стали распространять версию о том, что де Санде пытался попросту бежать с острова. Но тут же возникает вопрос: а на чём?
Оставшись без своего командира, гарнизон форта через пару дней сдался туркам.
Генерал де Санде 6 августа, уже из плена, написал герцогу Мединасели, что в неудаче обороны форта виноваты солдаты:

"Если бы я так же мог полагаться на людей, как когда-то на те войска, которыми я командовал, то мы одержали бы величайшую победу за многие годы".

Ожье де Бузбек (1522-1592), посланник Империи в Турции с 1557 по 1562 годы, оставил такой портрет де Санде:

"...тучный, страдающий одышкой, склонный к унынию..."

Однако эта оценка плохо вяжется с тем генералом, который после своего освобождения из плена опять стал командовать неаполитанским флотом и храбро сражался с турками.

Адмирал Д.А. Дориа собрал было флот возле Мальты и собрался атаковать Триполи, но, узнав о падении Джербы, поспешил вернуть свои галеры на оборонительные позиции. И не напрасно.
Турки после взятия форта торжественно ввели свои корабли в гавань Триполи, а через несколько дней они продефилировали мимо Мальты и разграбили несколько поселений на южном побережье Сицилии.

Вскоре победоносный рейд турецкого флота был остановлен приказом из Стамбула, когда султан потребовал немедленного возвращения кораблей.
1 октября флот Пиале-паши торжественно вошёл в гавань Стамбула, проведя перед султаном длинную вереницу пленников.

1560-й год стал годом наивысшего могущества турок не только в Средиземном море, но и вообще в истории Оттоманской империи.
Европейцы полагали, что турецкий флот вернётся на следующий год, и уже подсчитывали свои возможные потери. Ведь мусульманские пираты и так уже настолько осмелели, что их корабли стали появляться у побережья Тосканы, а уж когда в конце декабря 1560 года прошёл слух о том, что в 1561 году турки собираются снарядить флот из 120 галер, то дерзкие набеги алжирцев продолжались и в условиях плохой погоды.

Испанские власти вынуждены были ввести на средиземноморском побережье Испании и в Италии режим чрезвычайного положения из-за постоянной угрозы набегов североафриканских пиратов. А ведь весной ожидалось появление турецкого флота...

В таких условиях ближайшие советники Филиппа II стали подавать ему прямо противоположные советы.
Герцог Альба рекомендовал королю усилить береговые укрепления, в том числе и на островах, а также провести дополнительный набор в армию.
Герцог Мединасели в свою очередь, едва вырвавшись из турецкой блокады, уже 9 июля писал королю:

"Нужно извлечь силу из нашей слабости, и пускай Ваше Величество продаст нас всех с потрохами, меня первого, но оно должно стать хозяином на море. Тогда оно обеспечит покой и безопасность, и защитит своих подданных, иначе всё пойдёт прахом".

Как мы уже видели, герцог со своей стороны старался сделать всё возможное для достижения этой цели. Вице-король Сардинии и ряд других авторитетов также призывают короля к восстановлению могущества испанского флота в Средиземном море.
Более того, стали раздаваться призывы к восстановлению антитурецкой лиги в союзе с Венецией, при содействии Рима, разумеется.

Призывать-то короля, разумеется, намного легче, чем предпринимать конкретные действия, но в условиях острого финансового кризиса, летнего неурожая и свирепствовавшей во многих государствах чумы, перспективы на 1561 год вырисовывались просто ужасные.
А в начале 1561 года и из Турции стали поступать грозные вести: султан собирает громадный флот, с Персией заключено очередное перемирие и турецкая армия возвращается на родину.

Герцог Мединасели 11 февраля полагает, что испанские владения в Северной Африке находятся под угрозой турецкого нашествия.
30 марта 1561 года на Корфу "увидели" громадный турецкий флот (не менее 100 галер), направляющийся к Триполи. Адмирал Дориа немедленно привёл в боевую готовность все имеющиеся в его распоряжении корабли.

Но уже в начале апреля стали поступать первые сообщения о том, что турецкий флот планирует в этом году лишь экспедицию по защите побережья Леванта. И всё.
Сообщения о таких планах турок множились, но лишь в июне христиане убедились в их достоверности и начали сворачивать оборонительные мероприятия. В Неаполе это сделали лишь в августе, а в Испании – и вовсе в сентябре.
И действительно, турецкий флот из сорока (!) галер вышел из Стамбула в начале июля, дошёл до Модона, и 19 августа отправился обратно.
Объяснить такую пассивность турок очень трудно, но это событие породило в Европе множество различных слухов.

Аналогичную пассивность турецкий флот проявлял и течение следующих трёх лет, но это уже никого не удивляло. Более того, в 1562 году султан продлил перемирие с Империей и за выкуп освободил несколько знатных испанских военачальников, в их числе оказались Альваро де Сенде и Санчо де Лейва. Султану пока был нужен мир на западе, чтобы решить свои внутренние проблемы, связанные со сменой министров, Персией и поведением сыновей.
Так что ближайшие пару лет турецкий флот был озабочен охраной Архипелага и побережья Леванта.

Итак, турки подарили христианам четыре спокойных года, которые помогли испанцам восстановить свою мощь, и они провели их, в основном, в борьбе с пиратами. В 1565 году ситуация изменилась, но это уже совсем другая история...