6 ответов в теме

[Yorik]

Криминальный талант короля советских фальшивомонетчиков


С появлением денег зародились и многие преступные профессии, одной из который является фальшивомонетничество.
В своё время криминальный талант Виктора Баранова потряс специалистов Гознака и милицию СССР мастерством изготовления фальшивых купюр. Даже сейчас, много лет спустя, он продолжает воплощать в реальность свои неожиданные изобретения.
12 апреля 1977 года продавец-адыгеец с колхозного рынка в Черкесске обратился к милиционерам и сообщил, что несколько минут назад покупатель попросил его разменять несколько двадцатипятирублевых банкнот. Ранее торговцев попросили сообщать о всех случаях, когда кто-то предлагает четвертные или полтинники. Продавец указал на гражданина с портфелем.

Документы у гражданина оказались в порядке: Виктор Иванович Баранов, житель Ставрополя. А вот содержимое портфеля вызвало подозрения. Там оказалось 1925 рублей четвертными билетами.
— Так кто вы такой? — спросил его следователь в отделении.
— Я фальшивомонетчик, — ответил король фальшивомонетчиков.
Для милиции история начинается ещё в середине 70-х.

К 1977 году в СССР было выявлено 46 фальшивых купюр пятидесятирублевого номинала и 415 — двадцатипятирублевого, имевших, по заключению экспертов, единый источник происхождения. Первые подозрения пали на ЦРУ и работников Гознака. Более года следователи наблюдали за сотрудниками предприятия, пока не сошлись во мнении, что кто-то ещё хорошо разбирается в печати денег. Версия о причастности ЦРУ отпала сама собой и силы были сосредоточены на поиске внутри страны.
Со временем установили, что на юге страны высококачественные подделки появляются чаще. Постепенно круг поисков сузился до Ставрополя, где за три месяца было выявлено 86 поддельных двадцатипятирублевок. И наконец, благодаря продавцу-адыгейцу был схвачен фальшивомонетчик. Милиция предполагала, что это член преступной группировки.
Стоит сказать, что Баранов являлся внештатным сотрудником Ставропольского ОБХСС. По профессии он был водителем и возил в рейды старшего лейтенанта Александра Никольченко и майора Юрия Баранова. «Я знал, что Юра с Сашей занимаются моими поисками, но ни разу не задал им и вопроса… Никогда не стал бы использовать в свою пользу наши дружеские отношения», — признается Баранов.

«Я для себя давно решил, если поймают, то не буду крутить-вертеть. Я милиции никогда не врал». Милиция до последнего считала Виктора Ивановича мелкой фигурой в партии фальшивомонетчиков, который решил взять всю вину на себя.
«В Ставрополь меня везли как генерала, Впереди ехали две машины ГАИ с мигалками».
При обыске были обнаружены компактная типография, пачки напечатанных денег и пять тетрадей с описанием исследований. В тот же день на стол министру МВД Щелокову лег доклад, и на следующий день вылетела группа московских экспертов.

Во время следственного эксперимента Виктор Иванович создал на бумаге водяные знаки, высокую и глубокую печать, обрезал лист и нумератором нанес казначейский номер. К концу действа скептиков в помещении уже не оставалось.
Интерес к деньгам появился у Виктора Баранова еще в детстве, тогда он собирал коллекцию старых банкнот. Он всегда был на хорошем счету у учителей, до пятого класса ходил круглым отличником, посещал художественную школу, писал красивые закаты. Лучше всего у него получались копии с известных картин — «Аленушка» Васнецова, «Утро в сосновом лесу» Шишкина и других.
После седьмого класса Виктор уехал в Ростов-на-Дону учиться в строительное училище. За год овладел специальностью плотника-паркетчика, хотел стать летчиком. В аэроклубе собрал большую группу ребят и стал заниматься парашютным спортом, совершил несколько прыжков. Прислушавшись к матери, Баранов отказался от идеи идти в десант, закончил в ДОСААФ водительские курсы и пошел служить в автобат.
- Когда я начинал делать деньги, был на сто процентов уверен, что ничего не получится. Но было интересно проверить свои возможности, — вспоминает Виктор.
За 12 лет исследований он освоил более десятка полиграфических специальностей, три года посвятил изобретению водяного знака, два — краске для глубокой печати. Долго штудировал учебники для студентов-полиграфистов. Изобретатель работал день и ночь, закрывшись в своём сарае. Результаты работы работы можно увидеть сегодня в музее МВД. Экспозиция занимает целую комнату.
Особую гордость гения представляет изобретенный им раствор для снятия окислов меди при травлении. Над этой задачей долгое время бились все печатники мира. Баранов соорудил реактив из четырех компонентов — два травят медь, два убирают ее окислы. Весь процесс занимает менее двух минут. В последствии Гознак 14 лет работал на этом травителе, получившем негласное название — «барановский».
Первой банкнотой Баранова стала пятидесятирублевка. Она имела только одно отличие от оригинала — из уважения к Ленину, фальшивомонетчик омолодил вождя лет на двадцать. Полтинников он выпустил немного — 70 штук. Ставрополец решил делать «четвертак» — самую защищенную из советских купюр. «Если бы рубль был самым сложным, я б его делал… Меня деньги не интересовали как таковые».

Единственным серьезным приобретением за все эти годы стал автомобиль. По словам Виктора Ивановича, вся сумма была выплачена им из честных трудовых сбережений. «В рестораны я не ходил, не курил, не пил, девчат у меня не было. И телевизора не было, был только маленький холодильник. Мне не нужно было — я занимался работой». Все деньги уходили на изготовление нового оборудования. Родным поддельные купюры он не давал. «Жена однажды спросила, откуда деньги, — вспоминает Баранов. — Я сказал, что предлагаю свои изобретения заводам. Жене я много денег не давал — 25, 30, 50 рублей».
Баранов часто наблюдал за поведением продавцов на рынках, анализировал как «ходят деньги». Он заметил, что торговцы рыбой всегда берут купюры мокрыми руками, у торговцев мясом руки часто бывают в крови. А кавказцы охотно берут новые хрустящие купюры. В результате Баранов пристроил 70 полтинников, после чего решил с ними завязать.
Его не интересовало богатство — просто нужны были средства для других проектов. Он посчитал, что для этого нужно где-то 30 тысяч рублей. Необходимая сумма была напечатана и изобретатель отправился в Крым менять деньги. На его беду торговка помидорами украла у него чемодан с деньгами и станок пришлось включать снова.

У Баранова не было друзей. Для подозрительных соседей он устраивал «день открытых дверей». Старухам открывался вид на слесарный станок, увеличитель и бачки для проявки — все интересное Виктор прятал в разобранном виде под стеллажами. Только сосед-охотник продолжал считать, что хозяин ночью льет в сарае дробь.
Как-то во время создания защитной сетки, Баранов не обратил внимания на то, что клише перевернуто. В результате он обнаружил, что в месте, где у волны должен быть подъем, оказался спуск. Посчитав, что этого никто не заметит, партию решено было не браковать. Но в одном из банков, зоркий кассир разницу заметил и поднял тревогу.
«К моменту ареста у меня было разобрано все оборудование, — рассказывает он. — Собирался проехать по прудам и озерам и разбросать его там по частям. Не выкинул только потому, что апрель, грязь, не проедешь. И слава богу. А то пришлось бы водолазам искать эти части на дне водоемов».
Из Ставропольского СИЗО Баранова перевезли в Москву, в Бутырку. Каждый день его навещали специалисты, которым он в течение двенадцати следственных экспериментов рассказывал о своих исследованиях.

Технолог Гознака писал в своем заключении: «Изготовленные Барановым В. И. поддельные денежные билеты достоинством 25 и 50 рублей внешне близки к подлинным купюрам и трудно опознаваемы в обращении. Именно поэтому данная подделка являлась очень опасной и могла вызвать недоверие населения к подлинным денежным знакам».
Виктор Иванович охотно поделился своими наработками. Для министра МВД Щелокова Баранов на десяти листах изложил рекомендации по улучшению защиты рублей от подделок. Расстрельную статью ему заменили колонией, при этом дали на три года меньше максимального срока.
Срок Баранов отбывал в колонии особого режима Димитровграда Ульяновской области. Он проявил свои таланты и там: «Я в газету писал. Выиграл однажды в конкурсе на лучшую статью по всем ИТК. Мне тогда прислали премию — 10 рублей. И был я режиссером — возглавлял самодеятельность. Хор у нас был триста с лишним человек, первые места семь лет подряд занимали».
На «зоне» Баранов пользовался большим авторитетом. Вопреки тамошним порядкам кличку ему зэки не дали, а звали уважительно по имени-отчеству.
Вернувшись после заключения в 1990 году в Ставрополь, Баранов снова принялся за изобретательство. «Смысл жизни человека — творческий труд. Что мне было дано, я реализовал, пусть даже пришлось вынести много страданий и отсидеть».
У него по-прежнему не было друзей, первая жена развелась с ним на девятом году заключения. На заводе «Аналог», куда он вскоре устроился, Баранов предложил новый метод наращивания никелевой сетки в батарейках. «Мне сказали тогда: «Да кто ты такой? Тут специалисты из Германии приезжали, ничего нового не придумали!» А я им пообещал, что они мне еще коньяк поставят. Так и вышло».
Потом Баранов открыл фирму «Франза» по выпуску духов. Сделал шесть бочек парфюмов по 200 литров каждая. Но через несколько лет фирма закрылась, не выдержав конкуренции с валом дешевой зарубежной парфюмерии. «Коробочки у них были красивые, а внутри — туфта».
Баранов изобрел способ очистки картофеля от земли, камней и прочих включений. Решение гениальное — высыпать все в емкость, заполненную соленой водой. Картошка всплывет, остальное пойдет на дно. Хотел запатентовать свое изобретение, но получил отказ — неправильно заполнил формуляр…

Затем последовала череда новых изобретений: керамическая автомобильная краска, устойчивая к кислотам и щелочам, мебель из бумажных отходов, мебельный лак на водяной основе, клей-паста, легкий кирпич, лечебный бальзам. Кое-что из изобретений удавалось пристроить. По заказу одной московской фирмы Виктор Иванович разработал собственную систему торговой защиты, которая намного эффективней штрих-кодов.
Мыслей же о том, чтобы уехать за границу, у Баранова никогда не было. Деньги он особо не ценит. Они ему нужны лишь для того, чтобы изобретать что-то новое. Говорит, что никогда и никому не отдаст технологию изготовления «барановских» купюр.

[Yorik]

Короли фальшивомонетчиков всех времён

Подделка монет не лучший способ заработать, однако все зависит от того, какие именно монеты вы решили копировать. Подделывая десятицентовики, банк вы точно не сорвете, тем не менее, есть несколько монет, которые стоят немалых денег. Например, монета 1933 года “Двойной орел” номиналам 20$ может сделать коллекционера миллионером.

Фальшивомонетчик, подписывавший свои подделки

Фальсификатор, известный как «Человек Омега» (хотя это вполне может быть Девушка Омега), чеканит почти точные копии этой монеты. Почти точные? На самом деле монеты неотличимы – за исключением одного символа. Человек Омега преднамеренно наносит его на монету в качестве торговой марки. Это крошечное изображение знака омеги, видимое только под микроскопом. К нему относятся как к проявлению высокомерия Человека Омеги, потому что без знака даже эксперты не могут отличить подделку.
На самом деле, копии сделаны настолько тщательно и детально, что некоторые коллекционеры осознанно платят тысячи долларов за его реплики. Даже если ему будет недостаточно миллионов, которые стоят эти монеты, он может собой гордиться. Но далеко не всем, кто подделывает монеты сходит это с рук.

Дети, которые делали монеты из игрушечных солдатиков

По нынешним стандартам, подделка монет не самый эффективный способ зарабатывания денег, однако для ребенок, карман которого набит блестящими монетками, вполне может почувствовать себя миллионером. Можно ли обвинить ребенка за желание быть независимым?
Очевидно можно, потому что в 1962 году трое ребят из Теннесси в возрасте 16-17 лет решили сделать собственные монеты, расплавив свинцовых солдатиков. Власти быстро положили этому конец, не дав потратить и цента. Все трое попали под суд по делам несовершеннолетних. На самом деле, правительство приняло это настолько серьезно, что дело закончилось вмешательством Секретной службы. Надо заметить, что подростки были также арестованы и за грабеж, поэтому, возможно, полиция сделала правильно, взявшись за них по-полной.

Художник, рисовавший деньги

Представьте на секунду, что вы можете написать число на бумаге, и она, как по волшебству, превратиться в купюру этим номиналам. Добро пожаловать в мир художника Д.С.Д. Боггса.
Боггс прославился нарисованными от руки “репродукциями” американских денег, которые он затем обменивал на товары и услуги. Эта история началась в 1984 году, Боггс сидел в кафе, безобидно рисовал изображение однодолларовой купюры на салфетке, позднее к нему подошла официантка и забрала салфетку, пологая, что это плата за кофе. С того дня Боггс объездил весь мир, обменивая его «деньги» на всё, от еды до проживания в отелях.
В нескольких странах его обвинили в фальшивомонетничестве. Однако формально его “деятельность” не могла преследоваться по закону, так как он не пытался выдать свои деньги за реальные. Художник вообще рисовал только одну сторону банкноты, а на другой оставлял отпечаток своего пальца и подпись. Поэтому оказалось довольно-таки трудно обвинять его в чем-либо.

Фальшивомонетчик, которого поймал Ньютон

Исаак Ньютон – один из величайших умов, которых когда-либо знал мир, но мало кому известно, что наряду с формулированием своих гениальных идей, он являлся главой Королевского монетного двора и на протяжении нескольких лет вел борьбу с не менее гениальным фальшивомонетчиком.
Уильям Чалонер был одним из “лучших” фальшивомонетчиков в Великобритании. Он потратил целое состояние, чтобы превратить себя в городского джентльмена, несмотря на отсутствие видимых признаков легального дохода. Если это не наглость, то вот ещё: однажды он предложил свои услуги Монетному двору, чтобы разузнать все их секреты. Попытка не удалась.
Когда Чалонер был арестован лично Ньютоном, но подключил свои связи и был мгновенно освобожден. Постоянно искушая судьбу, Чалонер решил высмеять Ньютона, назвав его мошенником, оплачивающим брошюры из собственного кармана. Взбешенный его поведением, Ньютон целых полтора года собирал против мошенника неопровержимые улики, которые в конечном счете и привели Чалонера к казни.

Добрый самаритянин фальшивомонетчик

Большинство людей становятся фальшивомонетчиками из жадности. Почему бы не сделать свои собственные деньги, если их нужно много? Но Арт Уильямс не такой – он подделывал деньги из удовольствия.
Уильямс знаменит производством первоклассных100-долларовых купюр, которые не уступают в качестве легендарным контрафактным «Супер-банкнотам», похожим на настоящие 100 долларов как две капли воды. Но мы хотели бы уделить внимание менее известной стороне его жизни. Хотя подделки Уильямса были действительно выдающегося качества, по-настоящему заслуживает внимания и то, на что он их тратил.
Уильямс покупал на свои фальшивые сотни товары и провиант, которые немедленно направлял на благотворительность. Однако ничто не вечно, и Арт был в итоге арестован. К сожалению, во время интервью в 2002 году, он заявил, что испытывает гордость за свои поступки. Из-за этого его наказали ещё строже, расценив его заявление как “отсутствие раскаяния”. Урок здесь видимо такой: «никогда никому не помогайте».

Случайный фальшивомонетчик

Подделывание денег является преступлением, которое требует тщательного планирования, тонны материалов и детального знания предмета. Никто не может просто так, случайно, взять и начать подделывать… или может? Ответ, конечно, «да».
Эта история произошла во времена Великой гражданской войны. Её героем стал Сэмюэль Кёртис Апхэм по кличке ” Честный Сэм”, который случайно наводнил Конфедерацию тысячами поддельных банкнот.
Как? Когда началась война, старый Честный Сэм захотел подзаработать, и решил сделать фальшивую версию 5-долларовой купюры Конфедерации – в качестве декоративного сувенира. Однако деньги Апхэма оказались настолько реалистичными, что люди решили отрезать предупреждение, помещенное Апхэмом на все купюры, и потратить их как настоящие.
После того, как 5-долларовые банкноты были распроданы, Апхэм решил попробовать ещё раз, но с 10-долларовыми, потому что игрушечные деньги с более высоким номиналам выглядят ещё забавнее. Когда Апхэм наконец обнаружил, что произошло, он, тем не менее, решил продолжить выпускать фальшивки, т. к. они обесценили реальные деньги Кофедератов.
Фальшивки у Апхэма получались настолько хорошо, что к концу войны его «банкноты» были фактически идентичны настоящим. В попытке борьбы с ним Конфедерация установила смертную казнь за фальшивомонетничество. Но так как Апхэм жил не в Конфедерации, это ровным счетом ничем ему не грозило.

Дама, “стяпавшая” деньги на кухне

Исторически сложилось, что фальшивомонетничество является преимущественно мужским занятием. Тем не менее есть несколько женщин, которые тоже обучились этому ремеслу. Среди них Мария Баттерворт – леди, которая стала настоящей королевой контрафакции, делая фальшивки на своей кухне.
Метод Баттерворт был прост: не используя ничего, кроме утюга и ручки, она могла перевести рисунок банкноты на лист бумаги, который затем, на досуге, подробно обрисовывала. К 1723 году Баттерворт расширила свой бизнес, подключив к нему половину своей ненормальной семейки.
В отличие от практически всех остальных в этом списке, Баттерворт так никто и не поймал. Полиция, правда, проводила обыск её дома после семи лет штамповки поддельных денег, но не ничего подозрительного не заметила (нельзя же арестовать кого-то за наличие утюга). Баттерворт поблагодарила звезды и покинула преступный мир, дожив до 89 лет в ладу с законом.

Неудавшийся нацистский план

Возможно, одним из самых хитроумный нацистский планов была операция Бернхард – заговор с целью разрушить британскую экономику путем наводнения Англии миллионами поддельных фунтов стерлингов.
Но прежде чем операция начала осуществляться, британским шпионам удалось о ней разузнать. Когда первые несколько поддельных купюр были обнаружены, банкноты стоимостью выше пяти фунтов были изъяты из обращения, и план был зарублен на корню. К концу войны распространять фальшивые деньги было негде, поэтому нацисты бесцеремонно бросили большинство купюр в озеро Теплица.
Если вам интересно, насколько были похожи фальшивые купюры на настоящие, то судя по тем образцам, что попали в Великобританию, подделки были исключительного качества.

Струйный фальшивомонетчик

«Струйный фальшивомонетчик» – это прозвище Альберта Талтона, который с помощью струйного принтера, ноу-хау и старания, в середине двухтысячных выпустил в оборот около семи миллионов фальшивых долларов.
Он использовал многоступенчатый процесс впечатляющей сложности, но с одним большим недостатком – все банкноты носили один и тот же серийный номер. И все же он провернул махинацию с помощью принтера, который можно было купить в магазине за 200 баксов.
Продвинуться в этом помогла Талтону его любовь к экспериментам. Ещё в самом начале Талнот обнаружил, что реальная 100-долларовая купюра желтеет, если по ней провести специальным маркером для проверки подлинности, а так как большинство розничных продавцов проверяли именно так, то это была действительно единственная вещь, которую ему нужно было реализовать, чтобы сделать свои подделки убедительными.
В общем, Талтон купил маркер и начал проверять им каждую бумагу, на которую натыкался. Материей способной обмануть маркер-детектор оказалась туалетная бумага. Или, точнее, бумага из вторсырья.
Обладая этой информацией, Талтон купил столько принтеров, сколько могло поместиться в его доме и начал буквально распечатывать свои собственные деньги. Деньги из туалетной бумаги, напечатанные на струйном принтере.

Старик рисовавший собственные доллары

В отличие от Боггса, который создал свои деньги из любопытства, Эдвард Мюллер создал свои по необходимости.
Большинство героев этой статьи часами кропотливо воссоздавали банкноты с идеальной точностью, деньги же Мюллера Секретная служба назвала «забавной подделкой» – возможно, он и их нарисовал в карандаше. Несмотря на это, он остается фальсификатором с самой долгой карьерой в американской истории, с 1938 по 1948 года.
Спустя годы, оборудование 62-летнего Мюллера испортилось, и его доллары стали заметно хуже по качеству. В конечном счете, неудачная попытка ремонта привела к орфографической ошибке в написании фамилии Вашингтон как «Ваишнгтон». Ещё смешнее получилось, когда правительство, наконец, разыскало этого неуловимого преступника. Сотни людей, которым попались эти банкноты, решили сохранить их как сувениры, вместо того, чтобы обменять на настоящие. Что, несомненно, позволило Мюллеру продолжать прожить своей тихой, безвредной жизнью на несколько лет дольше.
Однако все хорошее когда-нибудь заканчивается, и Мюллера в конце концов поймали, когда его дом сгорел, и дети обнаружили на пепелище оборудование.
Каково было наказание? Его посадили на год и один день в тюрьму, и выписали смешной штраф в 1$.
Но история на этом не заканчивается — когда руководители киностудии XX Century Fox услышали историю Мюллера, то немедленно купили права на нее, заплатив Мюллеру достаточно большую сумму, чтобы он мог прожить остаток дней, ни в чем не нуждаясь.

[Yorik]

Вот так обманывают терминал оплаты





Или как из 5000 рублей получить на счет 10000 рублей. Пользователь Лепры выложил фото двух купюр, которые прошли верификацию в терминале Qiwi и были спокойно зачислены как 10 000 рублей на счет. Выглядят они так:


Скорее всего фальшивомонетчик взял купюру номиналом 5000, разрезал на 2 части, вырезал все идентификационные части, каждую из полученных половинок дополнил частями купюр меньшего достоинства, и автомат QIWI принял их за две отдельные купюры и зачислил 10 000.

То есть, из 5110 рублей получилось 10000 рублей. Вглядываясь в эту сложную аппликацию возникает мысль, что эту операцию провернул человек, который знаком с системой считывания атрибутов банкноты терминалами. Значит вора нужно искать среди своих.
Вы уже побежали искать ножницы и клей?

[Yorik]

Каким образом гитлеровцы хотели подорвать экономику Англии





История — это переплетение человеческого гения и злодейства. Причем абсолютно неизвестно чего больше.
Дьявольская задумка гитлеровцев: растоптать Англию с помощью фальшивомонетчиков

Интересный факт: в гитлеровской Германии за годы второй мировой войны изготовлено фальшивых фунтов стерлингов на сумму 134 миллиона, что в четыре раза превышает денежный объем Великобритании. Эта огромная сумма была сделана заключенными, многие из которых были евреями. Подбирались специалисты: одни из них искусно изготавливали фальшивые удостоверения, свидетельствующие о переходе в католицизм; другие умели менять фото и заменять старые данные новыми данными в настоящих нацистских удостоверениях. Эту необычную идею подал начальник гитлеровской полиции безопасности Гейдрих — Гиммлеру; Гитлер ее одобрил. В этом начинании в какой-то степени виноваты и сами англичане — они сверху разбросали много фальшивых купонов на бензин и продукты. Немцы хотели отомстить: выбросить на Англию фальшивые деньги, но решились на более изощренную хитрость.
Отбор фальшивомонетчиков

В мае 1942 года в Праге погиб Гейдрих и операцией стал руководить Гиммлер. Стали искать мастеров подделывать документы, а также опытных художников, печатников, гравировщиков, фотографов, в том числе и в концлагерях, и переправляли их в Австрию, в концлагерь Заксенхаузен. Всего было отобрано 144 узника.
Быт фальшивомонетчиков

Бараки там стояли самые обычные, вверху — проволока, но никто не знал, чем там занимались заключенные. У них было белоснежное постельное белье, ванная комната, комната отдыха, спальня, много еды, но каждый твердо знал: живым его отсюда не выпустят. В бараке стояли печатные и гравюрные станки. Их работа и проживание были окутаны строгой секретностью: когда они шли в баню, все остальные находились в бараках; выглядывавших любопытных уничтожали на месте. Раз в неделю у них даже были концерты. Субботу и воскресенье они отдыхали: читали, играли в шахматы, а в настольный теннис даже со своим начальством, причем начальство часто проигрывало, а победителю полагалось несколько сигарет.

[Yorik]

Искусство грабить…

Бацалев В., Варакин А.

Всё началось с находки в развалинах Дибана камня с еврейской надписью, которая сообщала о победе царя моавитов Месы над израильтянами.  Узнав о находке, французский лингвист Клермон-Ганно решил купить надпись для Лувра.  Но пока он  ждал  из  Франции  деньги,  благочестивые  бедуины взорвали  камень,  который  никоим  образом  не  относился  к  Корану. Действительно,  камень Месы датировался 840 годом до н.э.  На самом же деле бедуины решили, что, продавая надпись кусками, они выручат больше денег. Впрочем, в Лувре надпись восстановили.

Тут можно было бы поставить точку,  если бы вслед за этим на  "черном" рынке   Иерусалима,   как  грибы  после  дождя,  не  стали  появляться древнееврейские надписи на глиняной посуде того же IX  века.  Не  было никаких  сомнений,  что речь идет об одном и том же виде письменности. Цены на антиквариат резко подскочили.

Первыми "загорелись" немцы и уполномочили своего консула в  Иерусалиме скупить всю посуду с надписями за 20 тысяч талеров.  Продавцом являлся антиквар Шапира, хорошо известный ученому миру. Он уже не раз продавал (или  выступал посредником) весьма ценные рукописи Британскому музею и Берлинской государственной библиотеке. Все они были подлинные.

Почти свершившуюся сделку сорвал Клермон-Ганно. Совсем молодой  лингвист,  работавший  переводчиком  при   французской миссии, обратил внимание на то, что "посудные" надписи появились сразу после находки камня  Месы.  Лингвист  даже  обнаружил  орфографические ошибки,  указывавшие  на  автора,  как  на  человека  без специального образования.  Но немцы не придали этому  большого  значения:  в  конце концов,  древний автор мог и должен был быть полуграмотным, он ведь не раввин, а рядовой домовладелец.

Тогда Клермон-Ганно  взял  на  себя  роль  детектива.  Он  обошел  все гончарные  мастерские Иерусалима и его окрестностей и отыскал ту,  где делалась "древняя посуда с древними надписями".  Здесь же он  нашел  и образцы моавитского письма, которым пользовались мошенники.

Произошел скандал.  Немцы  аннулировали  сделку и спасли свои музеи от позора,  а  Клермон-Ганно  нажил  себе  смертельного  врага   в   лице антиквара.

Прошли годы,  и  в 1883 году Шапира вновь поразил ученый мир.  На этот раз он предложил Британскому музею купить древнейшую рукопись, которая содержала пятую книгу Моисея - Второзаконие.  Рукопись нашли бедуины в пещере  неподалеку  от  восточного  берега  Мертвого  моря.  Она  была завернута   в   черное  полотно  и  "набальзамирована  по  египетскому
образцу".  Уже это должно было бы насторожить английских экспертов  (в самом   деле,   зачем   бальзамировать   рукопись?   У   нее   же  нет внутренностей!),  но вышло наоборот:  факт  бальзамирования  посчитали неопровержимым  доказательством подлинности,  так как в те годы еще не были открыты все тайны египетских парасхитов (могильщиков).  К тому же
текст  значительно отличался от позднейшего,  канонического,  что тоже расценили  как  подтверждение  подлинности.   Англия   решила   купить рукопись,  ориентировочно  датированную  896 годом до н.э.  Шутка ли - обладать документом,  написанным спустя  поколение  после  Соломона  и постройки храма. Англичан не остановила   даже  сумасшедшая  цена,  предложенная  антикваром,  - миллион фунтов стерлингов.  Тем не менее осторожность  взяла  верх.  К делу  привлекли самых опытных лингвистов и языковедов под руководством знатока древнееврейских рукописей доктора Гинсберга.  Он охотно  давал интервью  английским  газетам.  Первое  время  отношение  Гинсберга  к рукописи было скептическим,  но.постепенно в ежедневных отчетах о ходе
дешифровки   стала   появляться   уверенность:  буквы  рукописи  почти полностью  копировали  камень  Месы,  следовательно,  она  была  очень древней.

Через месяц  в  Лондоне  объявился  Шарль  КлермонГанно.  Он  уже стал маститым ученым и одну за другой издавал книги о восточных древностях. Клермон-Ганно приехал,  чтобы лично подержать в руках ценную рукопись, которая взбудоражила всю Англию.

В Британском музее не возражали, но неожиданно воспротивился Шапира. В категорической  форме  он  потребовал  не допускать к работе француза, который уже нанес ему непоправимый  финансовый  и  моральный  ущерб  в Иерусалиме. Из опасения, что Шапира продаст рукопись немцам, англичане приняли его условия.

Но Клермону-Ганно  все-таки  удалось  просмотреть  небольшой  фрагмент рукописи.  Этого  оказалось  достаточным,  чтобы обнаружить фальшивку. Текст содержал ошибки, которые опытному лингвисту были видны с первого взгляда.  Клермон-Ганно даже определил,  какие разделы древнееврейской грамматики изучал автор подделки, а какие оставил без внимания по лени или из-за нехватки времени.  Тогда вспомнили, что и некоторые немецкие ученые  догадывались  о  подделке  и  советовали  Клермону-Ганно   "не ввязываться  в  это дело и не причинять себе и другим лишние хлопоты": немцы,  вероятно,  хотели впоследствии обвинить  британских  ученых  в элементарной некомпетентности.

Некоторое время  английские  газеты замалчивали эту тему,  понимая,  в какую глупость поверили и как разнесли ее по белу свету,  и  только  в марте  1884  года  было  опубликовано  короткое  сообщение:  "В номере роттердамской гостиницы застрелился мужчина".

Это был Шапира.

Вместе с собой антиквар  унес  тайну  появления  рукописи.  Так  и  не удалось   узнать,   сам  ли  Шапира  изготовил  рукопись  или  поручил кому-нибудь.  Но факт его самоубийства как будто говорит  о  том,  что антиквар  стал  жертвой  фальсификаторов,  доверившись  им  без всякой проверки текста.

---------------------------------------------------------------------------------------------

Во второй  половине  XIX  века  юг  России  буквально  накрыла   волна всевозможных  подделок,  что  диктовалось  большим спросом на античные вещи из курганов и раскопанных  городищ.  Подделывали  даже  предметы, которых  в принципе не могло быть в Северном Причерноморье,  например, этрусские  расписные  вазы.  Фальшивки  заполонили   частные   русские собрания,   "ольвийские   древности"   обнаружили  в  музеях  Кракова, Франкфурта-на-Майне и Парижа. За них были уплачены огромные деньги. Власти  не вели никакой борьбы с мошенниками,  так как,  скорее всего, сами были в доле.

Вершиной фальсификации стала тиара Сайтафарна (шлемообраэный  головной убор  персидских  царей  и  римских  пап),  которую изготовил одесский ювелир И.  Рахумовский - человек,  не имеющий никакого художественного образования,  подлинный самородок провинциального белорусского городка Мозырь.  Без каких-либо учителей он достиг таких  вершин  в  ювелирном деле, что, когда собрался в  Киев,  там  не  нашлось  ни  одного гравера,  который мог бы чему-нибудь научить Рахумовского.

В 1892 году тридцатилетний ювелир  переселился  в  Одессу.  Здесь  его никто  не  знал,  поэтому  сразу  рассчитывать  на  хорошие  заказы не приходилось. Мастер попал в сети ловких мошенников, которые предложили ему делать фальшивый антиквариат по представляемым копиям.  От него не скрывали,  что копии будут  использоваться  для  подарков  влиятельным лицам,  но  именно как копии или оригинальные вещи на античные мотивы. Рахумовский устраивал жуликов больше других  ювелиров,  так  как  один выполняет работу чеканщика,  гравера и ювелира.  Он согласился, потому что задумал шедевр  -  золотой  "Саркофаг  со  скелетом".  Миниатюрную вещицу  Рахумовский  хотел  украсить рельефами,  которые изображали бы этапы человеческой жизни. Скелет размером с палец ювелир решил сделать из  167  двигавшихся  частей.  (Впоследствии  он  получил  за саркофаг золотую медаль в Париже.)

Весной 1896 года Европу облетело известие, что Лувр за огромные деньги приобрел   найденную  на  юге  России  золотую  тиару  скифского  царя Сайтафарна.  Всех поражало художественное исполнение.  На нижнем фризе изображались  сцены  из  жизни скифов,  на верхнем - мифы из "Илиады". Между ними,  по кругу,  была изображена городская стена  с  башнями  и греческая надпись:  "Царя великого и непобедимого Сайтафарна.  Совет и народ ольвиополитов".  Отсюда следовало,  что золотую "шапку" подарили знатному  скифу  жители  города Ольвии,  причем сделали это по решению всего народа.

Сайтафарн был известен ученому  миру  из  почетного  декрета  в  честь Протогена: во II веке до, н.э. царь "прибыл в Канкит и требовал даров" с  ольвиополитов.  Ученые  Лувра  напрямую  связали  это   событие   с появлением   тиары,  не  удосужились  даже  поинтересоваться  деталями происхождения вещи, и последняя заняла почетное место в витрине музея. Между тем сотрудникам Лувра стоило бы поближе  познакомиться  с прежним хозяином тиары.

В феврале  1896 года в Вене объявился одесский торговец древностями Ш. Гохман,  который  предложил  императорскому  музею  купить   некоторые древние  вещи из клада,  случайно обнаруженного в окрестностях Ольвии. До этого он побывал в Британском музее,  но там Гохман имел  репутацию проходимца,  и  англичане  отказались  даже взглянуть на тиару.  А вот венцы купились,  мысль о подделке даже не пришла им в головы. Но на их счастье у музея не оказалось тех денег,  которые Гохман хотел получить за  антиквариат.  Тогда  одесский  жулик  отдал  тиару  двум   венским подельникам,  поручив  продать ее за максимально высокую цену.  Венцы, взяв рекомендательные письма,  отправились в Париж И через влиятельных и  уважаемых  людей  предложили тиару Лувру.  Ученые авторитеты братья Рейнаки,  знаменитые эпиграфисты Фукар и Олло,  директор  национальных музеев  Франции  Кемпфен подвергли тиару самому дотошному анализу и не нашли ничего подозрительного.  А надпись,  выполненная по всем законам древнегреческой  эпиграфики  и  совпадающая по шрифту с протогеновским декретом,  убедила экспертов в подлинности тиары. Она была приобретена за 200 тысяч франков золотом.

Надо сказать,  что российские ученые не признали тиару,  приобретенную Лувром,  подлинной.  Представлялось невероятным, чтобы о столь крупной находке не было ни сплетен,  ни слухов. Такую же точку зрения высказал и немецкий ученый Фуртвенглер.  Он отмечал,  что изображения на  тиаре грешат разностильностью,  которую античный мастер допустить не мог. Но французы лишь снисходительно улыбались и все  "происки"  ученого  мира приписывали зависти.

Через год в Одессе состоялся судебный процесс против Гохмана, которого коллекционер Суручан обвинял в продаже подделок.  На процессе первый раз упомянули имя  Рахумовского, предполагаемого  автора  тиары  Сайтафарна.  Опять  пошли всевозможные толки и пересуды,  но французы и на этот раз "отбились":  речь уже шла не  о  подделке  или подлиннике,  а о чести французской Академии наук, которая не могла позволить себе так обмишуриться.

Прошло семь лет, и парижская газета "Матэн" опубликовала статью некого Элина,  работника  "фабрики"  подделок  произведений  искусства.  Этот ювелир объявил,  что именно  он  автор  тиары,  которую  изготовил  по спецзаказу.  Элина  разоблачили  на  следующий  день:  как выяснилось, названный им заказчик умер за четыре года до того, как "сделал заказ".

"Матэн" не собиралась сдаваться и скоро опубликовала еще  одну  статью русского ювелира, который утверждал, что изготовление тиары - дело рук Рахумовского.  Последний - честный человек и не ведал,  что творит для мошенников.  Еще  одно письмо прислала в редакцию проживавшая в Париже русская дама, которой Рахумовский признавался, что видел свое детище в Лувре, но боится заявлять об авторстве.

На некоторое  время  тиара  стала  гвоздем  сезона.  Посмотреть на нее собиралось столько же народа,  сколько впоследствии - на то место, где висела  украденная  "Джоконда".  Одновременно  в  Одессе  был допрошен полицией  Рахумовский.  Он  сознался  в  авторстве,  но  отрицал  свою причастность  к  продаже.  Рахумовский  изъявлял  готовность прибыть в Париж и расставить  все  точки  над  i.  Лувр  предоставил  ему  такую возможность,  тиару  убрали  из  экспозиции,  а  главным  экспертом по вопросу   о   подлинности   тиары   назначили   уже   известного   нам Клермона-Ганно, к тому времени профессора Сорбонны и члена Академии.

Рахумовский приехал  в  Париж  и тут же был атакован корреспондентами, хотя расследование держалось в тайне.  На все вопросы, как ему удалось достичь таких вершин в подделке античных памятников, Рахумовский со смехом отвечал:

- Да это не искусство,  это мелочь,  безделица!  Вот если бы вы видели мой саркофаг!

Расследование заняло  около  двух   месяцев.   Рахумовский   предъявил сделанные  им  эскизы четырех фрагментов.  Клермон-Ганно "пытал" его в течение восьми  часов,  надеясь  поймать  на  мелочах,  но  ничего  не добился.  Рахумовский  даже  назвал  книги,  из которых брал сюжеты во время создания тиары.  Это были очень  популярные  в  то  время  книги "Русские  древности  в  памятниках  искусства"  и "Атлас в картинках к Всемирной истории". В них имелись некоторые графические искажения, все они "перекочевали" на тиару.  Но Клермон-Ганно не хотел сдаваться даже перед очевидным.  Он предложил Рахумовскому по памяти изготовить часть тиары.  Она  оказалась точной копией того,  чем гордился Лувр.  Больше французы  сопротивляться  не  могли.  Братья  Рейнаки,   правда,   еще некоторое  время  отстаивали  возможность того,  что тиара подлинная и лишь доделанная современным реставратором.  Но  их  никто  не  слушал. Тиару  передали  в  музей  современного искусства,  но потом вернули в Лувр, где она находится и теперь в отделе подделок.

Конец этой  истории  вряд  ли  пришелся  бы   по   душе   американским сценаристам.  Рахумовский  закончил жизнь в полной безвестности и даже неизвестно когда.  Гохман,  в отличие от Шапира,  стреляться не стал и после  революции  эмигрировал  в  Германию.  Вскоре  в  одной  частной берлинской  коллекции  появился  серебряный   позолоченный   ритон   с рельефными  фигурками  скифов.  После войны газеты сообщили,  что Лувр приобрел новый "памятник античной торевтики первостепенного значения". На   этот  раз  отрезвление  наступило  мгновенно.  Из  Москвы  пришло сообщение  А.  Передольской,  что   аналогичный   ритон   хранится   в Историческом музее в коллекции подделок.

Весьма вероятно,  что и к продаже  ритонов  приложил  руку  вездесущий Гохман.

-------------------------------------------------------------------------------------------------

Летом 1931  года  директор  музея  естественной  истории  в Нью-Йорке, набирая телефон центрального полицейского управления, продолжал другой рукой держаться за голову,  бессильный совладать с собой. Шутка ли! Из музея  украли  почти  400  экспонатов   древнеиндейского   сакрального обихода.  Тут  впору  не  за  голову,  а за пистолет хвататься,  чтобы сохранить в этих святых стенах хоть честь ученого.

- Скажите охране музея,  чтобы никого не выпускали из здания, и ждите, - предупредила дежурная по городу.

Эрасмуссен расследовал  кражи произведений искусства и вернул на место уже не один украденный холст (собственно, единственным темным пятном в его  послужном  списке  был  хвост  карликового  динозавра,  вероятно, отломанный не в меру ретивым школьником).  Новое  дело  представлялось ему элементарным:  невозможно украсть такое количество реликвий и уйти незамеченным;  рано или поздно,  а что-нибудь всплывет  на  подпольном рынке.  Еще  только  собираясь на место происшествия,  он отрядил двух подчиненных проверять алиби  самых  активных  охотников  за  музейными древностями.  А  подъезжая  к  музею,  послал  других осмотреть здание снаружи.

Но эти  меры  оказались  напрасными.  Поздоровавшись   с   директором, Эрасмуссен попросил отвести его к украденным витринам.   Директор  же  в  ответ  протянул  список  на  20 страницах и объяснил,  что классического ограбления с битьем стекол  и отключением сигнализации не было. В музее проводилась плановая ревизия запасников,  во время  которой  и  обнаружилась  "недостача"  в  особо крупных размерах, причем исключительно в отделе индейских древностей,
Эрасмуссен пробежал взглядом список.

- Что-то  не пойму:  эти вещи вовсе не из первого ряда.  В музее можно было  бы  поживиться  куда  как   лучше.   Впрочем,   преступник   или преступники,   вероятно,  не  желали  привлекать   внимание  похищением известных вещей. Такие и обнаружить быстрее и продать сложнее.

- Наверное, вы правы, - вздохнул директор.

- Когда была предыдущая ревизия экспонатов?

- Десять лет назад.

Глаза Эрасмуссена  потухли.  С  таким  "долгим"  грабежом  он  еще  не сталкивался,  хотя  уже  было  понятно,  что вор - один из сотрудников музея со стажем, ибо вынести за один раз столько предметов невозможно: требовался, по крайней мере, до верху груженый пикап. Значит, выносили постепенно.

- А вы проверяли,  - спросил Эрасмуссен,  - в витринах  у  вас  сейчас подлинники?

- Не  все,  -  помялся директор,  - самые ценные экспонаты мы от греха подменяем копиями.

-Х Ну, пойдемте в закрома.

Подземное хранилище-запасник состояло из множества пеналов, защищенных металлическими  дверями.  Директор  распахнул одну из них.  Эрасмуссен прошелся по  длинной  комнате.  Стены  были  заставлены  стеллажами  и коробками  с  археологическими  и этнографическими находками,  которые внутри лежали вповалку.  Взять отсюда  предмет  не  составляло  труда, можно было бы даже оставить бумагу,  создавая иллюзию непотревоженного объема.

- Тут находки из резервации племени пима,  - объяснил директор.  - При ревизии не досчитались 163 предмета.

- А остальные?

- Это  в  соседней  комнате,  -  сказал  директор,  - культура племени мерикопа.

- Что общего у этих племен?

- Считается, что они потомки культуры хохокам - бесследно исчезнувших.

- А есть ли что-нибудь общее у исчезнувших экспонатов?

- Большая часть их как будто предназначалась для священнодействий.  Но точно  это  не  докажешь:  на  данном  этапе  исследований редко можно сказать наверняка,  связан орнамент на  конкретном  сосуде  с  культом предков   или   нет.   А  индейцы  в  некоторых  вопросах  религии  на сотрудничество не  идут:  боятся  мести  духов.-  Вот  когда  археолог находит предмет прямо в киве,  тогда другое дело, тут все ясно. Кива - это  круглая  полуземлянка,  в  которой  собирались  индейцы  рода   и священнодействовали, - пояснил директор.

- Примерная стоимость похищенного? - спросил Эрасмуссен.

- Это невозможно посчитать.  Многие имеют только научную ценность,  но никак не рыночную.  Вот,  например,  N  191:  "Амулет  заклинательницы Киналик,  начало  нашего  века.  Плетеный круг,  на котором размешены: отшеп с приклада убитого бледнолицего, обрывок тетивы, лоскут от шапки умершего   брата,   вырезанная  картинка  с  табачной  бандероли,  ухо белки..." Такие продают туристам по два  доллара  за  штуку.  Ценность нашего только в том, что он настоящий и ни один индеец его не продаст, побоявшись мести духа Киналик.  Кстати,  амулет мы посылали  три  года назад  на  выставку  декоративного  искусства,  то  есть он еще был на месте.

- А вот N 36:  глиняный расписной сосуд в виде толстого мужчины, около 1000 года? - спросил Эрасмуссен.

- Это,  безусловно,  ценная,  но не очень дорогая вещь. Полгода назад, если  мне  не  изменяет  память,  ее  фотографировали  для   какого-то художественного  альбома.  Специализирующиеся  на  этом издательства - финансовое подспорье музею.

- Получается, у вас тут не хранилище, а проходной двор.

- Ну знаете! Это чересчур.

Эрасмуссен уже не сомневался, что вор у него в кармане.

По крайней мере,  основной,  так как могли быть и проходные  "любители сувениров", вроде фотографов.

- Пойдемте-ка в ваш кабинет,  - сказал Эрасмуссен, - и составим список всех, кто за последние десять лет имел доступ в эти две комнаты.

- Начинайте с меня...

Директор не только сумел представить список работавших,  но и  снабдил его  собственными  комментариями  на  полях,  а  к  списку украденного добавил фотографии...

Сидя в  своем  кабинете  над   бумагами,   Эрасмуссен   первым   делом поразмыслил  над  версией:  может,  воровали  только те веши,  которые путешествовали по выставкам?  Таких еле набралось на четверть.  Версия отпала.

Потом он сходил в отдел, "курировавший" нетрадиционные церкви и секты: ведь эта публика без ритуальных и освященных штучек,  как бойскаут без рюкзака и галстука в походе.

Но и тут получил от ворот поворот: новоявленные пророки и ясновидящие, объяснили ему,  сами мастерят амулеты и талисманы;  это их бизнес.  Не родился  еще  в  среде  черно-белых  магов  такой  дурак,  который  бы позарился на  истуканов вымершего   народа,   ведь   они   уже    проиграли    более могущественным духам.  Наш контингент покупает только египетские мумии по 30 долларов за унцию в базарный день.

Впрочем, копию со списка похищенного сняли на всякий случай.

Эрасмуссен вернулся к себе вполне довольный:  у него оставались только две  версии  -  клептомания и коллекционирование.  А на этом он собаку съел.

Из работников музея Эрасмуссен решил в первую очередь заняться Кеннеди и Саккетом - этнографом и археологом, занимавшимися культурой хохокам. К ним он добавил их ассистентов и двух  лаборанток.  Получилась  шайка грабителей национального достояния.

Поразмыслив, Эрасмуссен вычеркнул из списка Саккета. Зачем ему сначала выкапывать вещь,  везти в музей,  вносить в опись,  класть на полку  и потом  -  воровать?!  Он  бы  прекрасно мог сунуть ее в карман прямо в раскопе, как поступил Шлиман с Троянским кладом.

Но тут взгляд Эрасмуссена наткнулся на приписку  директора.  Последний характеризовал Саккета как типичного ученого, то есть не от мира сего. Например,  приезжая на городище,  Саккет стрелял из лука  и  там,  где падала  стрела,  начинал  копать  и,  как  правило,  ничего путного не находил. Но не расстраивался, потому что проповедовал теорию разумного ожидания.

Эрасмуссен вписал  Саккета  обратно  и  вычеркнул Кеннеди:  этнографа, согласно характеристике,  отличала такая преданность науке,  что  иной раз  он  ночевал  в  музее,  не  желая  ни  на секунду расставаться со "своими" сокровищами,  и часто ругал  своего  ассистента,  который  от занятий  наукой  пытался  выкроить  время  на  свойственные  молодости удовольствия. "Впрочем, если этот Кеннеди такой энтузиаст дела, как он мог не заметить отсутствия стольких экспонатов?" - подумал Эрасмуссен и набрал номер директора музея.

- И  не  мудрено,  -  ответил тот.  - У нас полтора миллиона предметов культуры хохокам.

- А почему я его сегодня не видел?

- Так они же все в экспедиции!  Мы потому и ревизию  проводили,  чтобы зимой не мешать. Но завтра вы их увидите: я послал телеграмму.

- Премного благодарен, - буркнул Эрасмуссен и пошел домой.

Утром Эрасмуссен   только  успел  отправить  подчиненного  за  кофе  и сандвичами, как зазвонил телефон.

- Мне нужен следователь, который занимается кражей из музея.

-Да.

- Я знаю имя вора.

- А кто говорит?

- Мне не хотелось бы называться.

- Согласен. Слушаю.

- Это Кеннеди из отдела индейских культур. Он сегодня как раз вернулся в город.

- У меня сложилось о нем иное впечатление.

- У  вас сложилось правильное впечатление.  Дело в том,  что он уносит вещи не для продажи  и  не  в  домашнюю  коллекцию,  а  возвращает  их индейцам,  потомкам  хохокам.  Они  живут  в резервации Скоаквик возле городка Снейктаун.  Кеннеди считает,  что ученые  лишили  их  исконной культуры,  обманом забрав все священные и обрядовые предметы,  которые передавались из поколения в  поколение  и  которые  делали  их  единым племенем, а не сбродом. Даже могилы их предков Саккет разграбил.

- Может, вы все-таки назоветесь?

- Только  я  не  советую  ехать с обыском в Снейктаун прямо сейчас.  В домах вы ничего не найдете.

- А где искать?

- А  не  надо  искать.   Дождитесь   великого   индейского   праздника солнцеворота:  краснокожие сами все вынесут.  Они так десять тысяч лет делают.

- Я подумаю...

Из 400 пропавших экспонатов во время облавы удалось вернуть около 300. Тем не менее суд присяжных оправдал Кеннеди.  А вот наука не простила. Его должность в музее занял ассистент.

--------------------------------------------------------------------------------------------------

В 1950 году Уильям Котрелл,  рыбак  из  штата  Нью-Джерси,  шел  вдоль пустынного  пляжа  в  заливе Санди-Хук.  Ботинком он подцепил какой-то блестящий предмет.  Им оказался золотой испанский  дублон  1713  года. Котрелл  позвал приятеля,  и они нашли еще один дублон.  В последующие дни  окрестные  жители  нашли  на  пляже  еще  пять   золотых   монет. Журналисты,  узнав о находках, поспешили объявить это сенсацией. После этого скучный дачный поселок и его пляж на берегу залива  превратились в места паломничества кладоискателей.  Те приезжали сотнями,  потом их начали считать на тысячи.  Хозяева пляжа разбили его на участки  и  за деньги  разрешали перекапывать их на любую глубину.  Тем,  кто приехал первыми,  повезло отыскать еще несколько  дублонов.  Ажиотаж  поднялся необычайный.  Электрички,  автобусы  и  машины  привозили из Нью-Йорка целые  армии  алчных  кладоискателей.  Однако  первые  "счастливчики", застолбившие участки, не пускали конкурентов на свою территорию. Из-за этого произошло множество драк,  так что  пришлось  вмешаться  полиции штата. Не имея современных   металлоискателей,   многие  приезжали  с  собаками, специально натасканными во время войны на поиски бомб.  Десять  суток, почти без перерывов люди и звери рыли песок.  Ушлые торговцы доставили сюда целые горы лопат,  граблей  и  кирок.  Цены  на  них  существенно отличались  от  магазинных,  но  кладоискатели не скупились.  Наконец, перебрав и просеяв весь песок пляжа, увязнув по колено в хлипкой топи, охотники за дублонами стали покидать залив Санди-Хук.  Всего они нашли 23 дублона,  а владельцам пляжа и торговцам скобяным товаром заплатили несколько сот тысяч долларов.

Сотрудники национального   исторического   музея   попытались  утешить горе-кладоискателей.  Через прессу они сообщили,  что данный  залив  в прежние  времена  охотно  посещался джентльменами удачи.  Обнаруженные монеты - это пиратский клад,  зарытый на берегу  и  размытый  прибоем. Большая его часть - давно в море.

Однако более  "умные"  люди  задавали вполне конкретный вопрос римских юристов:  кому это выгодно?  И в самом деле,  хорошо нагрели  руки  на "пиратском кладе" только местные жители, дачники и торговцы лопатами и сеткой (у нас  она  называется  "рабица"),  через  которую  просеивали песок.  Очень много фактов указывало на то,  что это дело рук опытного жулика, организовавшего мистификацию. Но до суда дело не дошло. На что могли  жаловаться обманутые кладоискатели?  Ведь никто не заставлял их покупать одну лопату по цене десяти.

http://www.bibliotek...heologii/35.htm

[Yorik]

Во время Великой депрессии 1930-х годов в США люди выживали всеми доступными способами. Пожилой нью-йоркский мусорщик решил стать фальшивомонетчиком. В отличие от профессиональных жуликов, которые подделывали крупные купюры, он начал кустарным образом у себя на кухне делать банкноты номиналом в один доллар.
Когда в секретную службу поступили первые фальшивки, детективы были потрясены. Во-первых, ни один уважающий себя фальшивомонетчик никогда не тратил время и силы на подделку 1-долларовых банкнот. Во-вторых, фальшивомонетчики обычно гордились своей работой: они были мастерами своего дела и старались сделать такие купюры, что их невозможно было бы отличить от настоящих денег.

Но эти подделки были так ужасны, что секретная служба решила, что преступник просто издевается над ними. Деньги были напечатаны на самой дешевой бумаге, президент Вашингтон на них по словам детективов был «похож на смерть», а его фамилия была написана с ошибкой – «Wahsington».
Дело было заведено. Мошеннику дали имя «Мистер 880» из-за номера его дела. В течение месяца в криминалистической лаборатории появилось еще 40 таких же купюр. К середине 1938 года их число выросло до 585. Проблема была в том, что Мистер 880 был неуловим. Большинство фальшивомонетчиков губила жадность, но Мистер 880 никогда не тратил деньги в одном и том же месте дважды. И никогда не тратил более 15 фальшивых долларов в неделю. Следователи повесили огромную карту Нью-Йорка в своем офисе, отмечая место, в котором всплывали подделки, красной кнопкой. И скоро весь Нью-Йорк пламенел. Детективы напечатали и раздали около 200 000 предупредительных листовок. Они проинструктировали более 10 000 магазинов. Все было напрасно.
Шли годы, а поиск Мистера 880 превратился в самое дорогое расследование подделок в истории Секретной службы. Его поймали только в 1948 году. Совершенно случайно. В доме был пожар и пожарные начали выбрасывать на улицу всякий хлам, который мог загореться. Там были и пробные клише, с которых печатали подделки.
Эмерих Юттнер оказался законопослушным гражданином. Он использовал свои фальшивые деньги только для покупки продуктов и предметов первой необходимости. Он никогда не обманывал ни одного продавца больше, чем на один доллар. Суд учел возраст преступника, незначительную сумму его подделок и приговорил Юттнера к штрафу в один доллар и тюремному заключению в один год и один день. Через четыре месяца Эмерих Юттнер вышел на свободу по УДО.
Юттнер стал легендой, и по мотивам его истории в 1950 году был снят фильм «Mister 880». Он принес фальшивомонетчику-любителю больше денег, чем все его фальшивые доллары, вместе взятые. Из сети.

Прикрепленные миниатюры

• 

[dronav]

Фильм "Мистер 880" не смотрел. Нада бы его....
Зато пока читал, мне эта история напомнила другое кино, с Ди Каприо .... "Поймай меня если сможешь" 2002

Изменено: dronav, 15 Май 2020 - 11:12