3 ответов в теме

[Yorik]

Удивительный человек

Английский политик Питер Мур (1753-1828) с удивлением написал о феномене своего друга Шеридана:

"Было что-то таинственное и чудесное во всех его успехах — в любви, в знании, образовании, в литературе и богатстве. Когда, каким способом приобрёл он свои познания, никто не знал: для тех, кто никогда не видел его за книгой, это было таким же предметом удивления, как существование хамелеона для тех, кто думает, что он никогда не ест. Он овладел сердцем своей жены так незаметно, как и неожиданно, и даже его соперники узнали впервые о его любви, когда он уже торжествовал победу.
Произведения его ума в такой же степени удивили всех; они писались втайне, и когда уже были совсем готовы для постановки, казалось, неожиданно свалились с облаков его лени и беспечности, полные силы и блеска.
Источник его финансовых доходов имеет тоже что-то магическое: способ, каким он достал деньги для приобретения театра, до сих пор, насколько мне известно, остался тайной".

Странновато. Допустим, что Мур не знал о страсти Шеридана к чтению, это не принято было афишировать. Но ведь Шеридан учился в Харроу, и одно это должно было заложить неплохой фундамент знаний.

Ричард Бринсли Шеридан (1751-1816) — британский драматург и политик.


Жёны Шеридана

В 1773 году Шеридан обвенчался с мисс Линли, дочерью композитора Томаса Линли. После этого жизнь Шеридана пошла на подъём. В годы совместной жизни он создал свои лучшие произведения, которые принесли ему и финансовый успех.
Смерть жены от туберкулёза в 1792 году произвела сильный перелом в жизни Шеридана.
Томас Мур в биографии Шеридана пишет:

"После её смерти он как будто обезумел: подписывал совершенно безрассудные контракты в “Друри-Лэйн”, держал сумасшедшие пари в клубах, нанимал дома, в которых не мог жить, покупал массу лошадей, которые без дела стояли в конюшнях".

В начале 1795 года на одном из балов Шеридан услышал, как одна молоденькая девушка сказала о нём:

"Фу! Какое у него ужасное лицо!"

Это была хорошенькая мисс Огл, на которую потрёпанное лицо Шеридана произвело сильное впечатление.
Этих слов оказалось достаточно, чтобы встряхнуть драматурга и парламентария, и ещё до конца того же года мисс Огл стала миссис Ричард Бринсли Шеридан.

Томас Мур (1779-1852) — ирландский поэт, приятель Шеридана; автор “Memoirs of the Life of Richard Brinsley Sheridan” (2 vols.).
Томас Линли старший (1733-1795) - английский композитор и музыкант; тесть Шеридана.
Элизабет Энн Линли (1754-1792) — английская актриса, первая жена Шеридана.
Эстер Джейн Огл (1776-1817) — вторая жена Шеридана.


Как создавалась его лучшая пьеса

В 1776 году Шеридан возглавил театр “Друри-Лейн”. К этому времени он уже написал три комедии, которые имели успех и принесли ему некоторый финансовый достаток. Первое время дела в новом театре шли неважно, и тогда Шеридан решил обновить репертуар. Первым делом он написал для “Друри-Лейн” комедию “Поездка в Скарборо”, которая сначала не имела успеха.
Тогда Шеридан начал работу над своей, как оказалось лучшей, пьесой - “Школа злословия”.
Административная деятельность отнимала у автора очень много времени, так что он не мог целиком посвятить себя литературному труду. Актёрам тоже приходилось нелегко, так как им приходилось разучивать свои роли по частям по мере написания пьесы.
Томас Мур утверждал, что рукопись пьесы состояла из обрывков и клочков:

"Черновой набросок последних пяти сцен написан кое-как на отдельных клочках бумаги, но от предыдущих актов сохранилась масса переделок, беспорядочно разбросанных в шести или семи тетрадях со множеством добавлений и примечаний. На последнем листке в конце страницы находится торопливо написанное:

“Кончено, наконец. Слава Богу!” Р.Б. Шеридан.
“Аминь!” В. Хоукинс".

Хоукинс — это суфлёр театра “Друри-Лейн”.


“Муки творчества”

И актёры, и друзья драматурга опасались, что пьеса не будет закончена к назначенному сроку, тем более, что Шеридан продолжал вести светский образ жизни и не пропускал никаких развлекательных мероприятий. Один из современников пишет:

"Мы часто слышали от него в то время, что ему приходилось вставать с восходом солнца, чтобы заниматься литературною работой, или бежать к конторке ночью после ухода гостей, чтобы окончить с помощью бутылки портвейна то, что было начато на рассвете".

Как завершить пьесу

В 1779 году Шеридан написал пьесу “Критик”, которую драматург тоже писал по частям.
Премьера была назначена на 30 октября, а 27-го пьеса была ещё не закончена. Томас Мур писал:

"Доктор Форд и мистер Линли становились всё мрачнее и раздражительнее, а актёры были положительно в отчаянии; особенно Кинг, который был не только режиссёром, но играл Паффа".

Вот на этого Кинга и возложили обязанность заставить Шеридана закончить пьесу.
За два дня до премьеры была назначена репетиция “Критика”, и мистер Линли после совместного обеда пригласил драматурга с собой в театр. Когда они вышли на сцену, Кинг шепнул Шеридану, что хочет сообщить ему кое-что наедине, и увлёк его в зелёную комнату рядом со сценой.
Едва Шеридан вошёл в комнату, как Кинг запер дверь на ключ. В комнату сразу же вошли Линли и доктор Форд, которые сказали Шеридану, что они не выпустят его из комнаты, пока он не закончит пьесу. Для этого в комнате находился стол с бумагой, перьями и чернилами, горел камин. Кроме того, на сервировочном столике стояли две бутылки кларета и гора бутербродов с анчоусами.
Шеридан отнёсся к выходке друзей довольно добродушно: он съел все бутерброды, запивая их кларетом, а потом сел за стол и написал окончание пьесы. После чего весело посмеялся над хитрой проделкой друзей.

Джеймс Форд (1720-1795) — придворный врач короля Георга III и королевы Шарлотты, совладелец театра.


Сверхбеспечность

Но в своей беспечности Шеридан превзошёл самого же себя в 1799 году, во время постановки пьесы “Писарро”, когда после четвёртого акта актёры ещё не знали текста пятого акта, который был написан во время представления, и актёры были вынуждены учить свои роли в последнем антракте.


Предсмертная шутка

Когда Шеридан лежал при смерти, ему предложили подвергнуться “некой операции”. Шеридан отказался, заявив, что он уже подвергался двум, а этого достаточно для одной человеческой жизни.
На вопрос, что это были за операции, он ответил:

"Стрижка волос и позирование художнику для портрета".

В завершение данной подборки приведу текст одного из выступлений Шеридана в Палате Общин.


Обращение к богачам

В парламенте Шеридан примкнул к партии вигов и сочувствовал деятелям Французской революции, переписывался с Кондорсэ и Бриссо.
Когда сочувствие к этой революции среди вигов стало спадать и начался широкий переход вигов к тори, Шеридан остался верен своим взглядам. Он произнёс в парламенте речь, в которой показал разницу между беглыми вигами и французскими патриотами, жертвующими жизнью и состоянием ради идеи.
Шеридан сказал, что к английским патриотам премьер-министр может обратиться с такой речью:

"Разве я требую, богатые граждане, чтобы вы жертвовали ваши сокровища для государства без всякой выгоды для вас? Напротив, если я предлагаю заём, то с тем, чтобы каждый из вас мог извлечь из него выгоду, чтобы на каждый фунт, который вы жертвуете на пользу страны, вы могли бы получить громадные проценты. Разве я требую от вас, мои сотоварищи по местам и мои братья пенсионеры, чтобы вы пожертвовали хоть частью ваших жалований на общественные нужды? Напротив, разве я не стараюсь ежедневно увеличить ваше жалованье и ваше число, по мере того, как стране становится всё труднее содержать вас? Разве я требую от вас, мои недавние и самые верные прозелиты, пришедшие ко мне со специальным намерением поддержать войну, войну, необходимую, как вы торжественно утверждаете, для спасения Британии и для сохранения её гражданского устройства, - разве я требую от вас, чтобы вы пожертвовали хоть частью ваших частных доходов для общечеловеческого дела? Нет, джентльмены, я считаю низким извлекать выгоды из вашего ревностного усердия, и чтобы доказать, что искренность вашей привязанности ко мне не нуждается в такого рода подтверждениях, я сделаю так, чтобы ваши интересы совпадали с вашими убеждениями. Я буду содержать большинство из вас на общественные средства, вместо того, чтобы просить вас увеличить их?"

Мари Жан Антуан Николя де Карита, маркиз де Кондорсэ (1743-1794) — французский философ, учёный и политик.
Жак Пьер Бриссо(1754-1793) — политик, жирондист.

[Yorik]

Байрон о Шеридане

Лорд Байрон достаточно уважительно относился и к личности Шеридана, и к его творчеству. Неудивительно, что имя Шеридана часто встречается в переписке Байрона, в его дневниках и в его “Разрозненных мыслях” (1821-1822).

Джордж Гордон Байрон (1788-1824) — 6-й барон Байрон (1798), известнейший английский поэт.

Читая представленные ниже истории, следует иметь в виду, что пьянство в английском высшем свете того времени было вполне обычным явлением. Многие депутаты Парламента часто выступали не совсем трезвыми, и даже премьер-министр Питт-младший умудрялся несколько раз падать во время своих выступлений.


Байрон о Шеридане
В 1821 году Байрон с ностальгией вспоминал:

"Шеридана я слышал только раз и то недолго; но мне понравился его голос, манера и остроумие; он — единственный, кого мне хотелось слушать подольше.
В обществе я встречал его часто; он был великолепен! Он питал ко мне некоторую симпатию и никогда на меня не нападал — по крайней мере в моём присутствии — а вообще он не щадил никого: ни громких имён, ни остряков, ни ораторов, ни поэтов. Я слышал, как он обрывал Уитбрэда, вышучивал мадам де Сталь, как уничтожил Колмана, да и некоторых других (чьи имена я здесь не называю, ибо это друзья), людей способных и известных. Бедняга! Он очень быстро и сильно напивался.
Мне иногда приходилось провожать его домой — нелёгкая работа, потому что он бывал так пьян, что надо было надевать на него треуголку; конечно, она тут же снова сваливалась, а я тоже не был достаточно трезв, чтобы её поднять".

Джордж Колман Младший (1762-1836) — английский драматург.
Сэмюэл Уитбрэд (Whitbread, 1720-1796) — английский политик и знаменитый пивовар.
Баронесса Анна Луиза Жермена де Сталь-Гольштейн (1766-1817) — урождённая Неккер; французская писательница, хозяйка литературного салона.


Необычность Шеридана
В другой раз Байрон записал:

"В Шеридане было нечто странное. Однажды за обедом он слегка похвалил нахального мошенника и самозванца Литлтона (парламентского фата, который, кажется, здравствует доныне). Я позволил себе не согласиться с ним; он повернулся ко мне и спросил:

"Это истинное ваше мнение?"

Я ответил утвердительно.

"Тогда,

— сказал он,—

заручившись вашей поддержкой, я заявляю, что это в действительности также и моё мнение, что я презираю, ненавижу и не терплю этого человека".

Тут он пустился подробно перечислять его гнусные качества с обычным своим остроумием и очевидной серьёзностью (ибо ненавидел Литлтона).
Прежняя похвала была вызвана у него чьими-то предшествующими словами, а противоположное суждение — моим намёком на то, что похвала эта незаслуженна".

Джордж Фалк Литлтон, 2-й барон Литлтон (1763-1828) — английский политик.


Бёрнс и Шеридан
16 ноября 1813 года Байрон записал в своём дневнике:

"Читал сегодня Бёрнса. Любопытно, чем бы он был бы, если бы родился знатным? Стихи его были бы глаже, но слабее — стихов было бы столько же, а бессмертия не было бы — в жизни у него был бы развод и пара дуэлей, а если бы он после них уцелел, то мог бы — потому что пил бы менее крепкие напитки — прожить столько же, сколько Шеридан, и пережить самого себя, как бедняга Бринсли. От него остались одни обломки!
А всё из-за того, что плохо слушался руля; потому что ветер ему дул попутный, как никому, хотя порой несколько порывистый. Бедный, милый Шерри!
Никогда не забуду дня, проведённого с ним, Роджерсом и Муром, когда он говорил, а мы слушали и ни разу не зевнули с шести вечера до часу ночи".

Роберт Бёрнс (1759-1796) — шотландский поэт.
Сэмюэл Роджерс (1763-1855) — английский поэт.
Томас Мур (1779-1852) — ирландский поэт, приятель Шеридана; автор “Memoirs of the Life of Richard Brinsley Sheridan” (2 vols.).

13 декабря 1813 года Байрон вновь возвращается к Шеридану:

"Недавно у Роджерса Шеридан был в ударе, но я пробыл там только до девяти".

Панегирик Шеридану и его сентиментальность
18 декабря 1813 года Байрон записал:

"Лорд Холланд сообщил мне удивительный пример сентиментальности у Шеридана. Как-то мы высказывали каждый своё мнение о нём и других hommes marquants (выдающихся людях), и я сказал следующее:

"Всё, что Шеридан делал, всегда было par excellence (по преимуществу) лучшим в своём роде. Он написал лучшую комедию (“Школа злословия”), лучшую драму (по моему мнению, намного превосходящую “Оперу нищих”, этот площадной пасквиль), лучший фарс (“Критик”, он даже слишком хорош для фарса), лучший пролог (“Монолог о Гаррике”) и, в довершение всего, произнёс лучшую речь (знаменитую Речь о Бегуме), когда-либо составленную и слышанную в нашей стране".

На следующий день кто-то передал эти слова Шеридану, и он заплакал.
Бедный Бринсли! Если то были слёзы радости, я буду больше гордиться моими немногими, но очень искренними словами, чем если бы сочинил “Илиаду” или произнёс его собственную прославленную филиппику. Даже собственная его комедия не радовала меня больше, чем известие, что он порадовался моей похвале, которая покажется недостаточной тем, “кто меня умнее и старше”".

Генри Ричард Вассалл-Фокс, 3-й барон Холланд (1773-1840) — английский политик.


Закат Шеридана как политика
10 марта 1814 (после обеда с Роджерсом):

"Повёз Шеридана к Бруксу (Brooks's) - куда он сам, кстати сказать, не добрался бы, так как мы с ним были единственными, кто пил за обедом. Шерри намерен выставить свою кандидатуру от Вестминстера, потому что Кокрэн (маклер и мошенник) должен освободить место. Брум — тоже кандидат. Я боюсь за милого, бедного Шерри. Оба они — в высшей степени талантливы, но у молодого пока ещё есть и доброе имя. Когда он доживёт до возраста Шерри, посмотрим, как он сумеет пройти опасные испытания общественной жизни. Не знаю почему, но мне больно видеть поражение старика, особенно Шеридана, при всей его méchanceté (злости)".

Томас Кокрейн (1775-1860) — 10-й граф Дандоналд, маркиз Мараньяо; английский политик, изгнан из Палаты Общин из-за обвинения в мошенничестве на бирже в 1814 году, но реабилитирован через 15 лет; адмирал.
Генри Брум (1778-1868) — английский политик.


Описание обычного обеда
31 октября 1815 в письме к Томасу Муру Байрон писал:

"Вчера я обедал в довольно многочисленном обществе, где были Шеридан и Колман, ... Дуглас Киннэрд и другие известные лица. Как бывает в подобных случаях, все были сперва молчаливы, затем языки усиленно заработали, а там стали заплетаться, а там перестали ворочаться, и мы совершенно упились.
Когда мы достигли этой высшей ступени блаженства, было трудно спуститься, не споткнувшись; в довершение всего Киннэрду и мне пришлось провожать Шеридана по проклятой винтовой лестнице, несомненно построенной ещё до изобретения крепких напитков и не приспособленной ни для каких ног, даже самых кривых. Мы благополучно доставили его домой, где в прихожей его поджидал слуга, явно привычный к подобным эпизодам.
Он и Колман были, как всегда, очень интересны; но я проглотил много вина, а вино быстро поглотило мою память, так что в последние час или два я только блаженно икал и ничего не запомнил из беседы".

Дуглас Джеймс Уильям Киннэрд (1788-1830) — политик, банкир, друг Байрона.


Находчивость Шеридана
В том же письме к Муру Байрон вспоминал, что однажды ночной сторож обнаружил Шеридана

"без признаков “божественной частицы воздуха”, именуемой разумом... Подобрав Шерри на улице, пьяного и почти бесчувственного, сторож спросил:

"Кто вы, сэр?"

Никакого ответа.

- "Как ваше имя?"

- "Ик!" -

- "Как ваше имя?"

Медленно, раздельно и невозмутимо:

"Уилберфорс!"

Ну разве не сказался в этом весь Шерри?- по-моему отлично. Бедняга! У него на дне стакана больше интересного, чем у других в “кипенье первых струй”".

Уильям Уилберфорс (1759-1833) — филантроп, известный сторонник трезвости.
“Кипенье первых струй” - цитата из трагедии Джона Драйдена (1631-1700) “Ауренг-Зеб”.


Наставление Муру
19 сентября 1818 Байрон писал Томасу Муру:

"Составляя “Жизнеописание Шеридана”, не слушайте раздражённой болтовни мошенников-вигов. Помните, что он был ирландцем и одарённым человеком и что мы провели с ним не один прекраснейший день. Не забудьте, что он учился в Харроу, где в моё время мы с гордостью за нашу школу показывали на стене его имя — Р.Б. Шеридан, 1765.
Вспомните NN. Поверьте, что в этой компании были люди куда хуже Шеридана".

Отзыв Фокса
Байрон слышал от лорда Холланда реакцию Фокса на самую лучшую речь Шеридана:

"Когда Фокса спросили, какую из слышанных им речей он считает лучшей, он ответил:

"Речь Шеридана о Гастингсе в Палате Общин", (а не речь в Вестминстер-Холле)".

Речь идёт о знаменитой речи Шеридана, известной как “Речь о Бегуме”. Эту речь Шеридан произнёс 7 февраля 1787 г. в парламентской комиссии по делу генерал-губернатора Индии Уоррена Гастингса, отстраненного от должности и преданного суду по обвинению в хищениях и злоупотреблении властью в Индии.

Чарльз Джеймс Фокс (1749-1806) — английский политик.
Уоррен Гастингс (1732-1818) - первый генерал-губернатор Британской Индии 1774-1785.


Неудачное продолжение
Лорд Холланд рассказывал Байрону, что

"Когда Шеридан произнёс уже упомянутую речь, Фокс посоветовал ему повторить её в Вестминстер-Холле на суде, ибо лучше сказать нельзя; однако Шеридан составил свою новую речь совсем иначе, и она, по мнению авторитетных лиц, оказалась несравненно хуже первой..."

[Yorik]

Неудачное посвящение

В 1822 году Байрон записал:

"Однажды он [Шеридан] при мне стал читать свою “Монодию о Гаррике”. Увидев посвящение леди Спенсер, он пришел в ярость и закричал, что

"это подделка, что он никогда ничего не посвящал этой проклятой ханже и суке"-

и т.д., и т.д. и не успокаивался добрых полчаса, проклиная собственное посвящение, во всяком случае его адресата.
Если бы все сочинители были столь же искренни, это было бы весьма комично".

Леди Лавиния Спенсер (1762-1831) - в девичестве Бинэм, жена Джорджа Спенсера (1758-1834), 2-го графа Спенсера, известного и влиятельного политика.


Последняя встреча

"В последний раз я, кажется, встретился с ним у сэра Гилберта Эллиота, где он был по-прежнему блестящ. Нет, то был не последний раз; в последний раз это было у Дугласа Киннэрда. Я встречал его во всевозможных местах — в Уайтхолле с Мелбурнами, у маркиза Тзвистока, у аукционера Робинса, у сэра Хэмфри Дэви, у Сэма Роджерса, словом, в самой различной компании, и всегда он бывал общителен и восхищал всех".

Гилберт Эллиот (1782-1859) — английский политик.
Уильям Лэм, 2-й виконт Мелбурн (1779-1848) — премьер-министр Великобритании 1834 и 1835-1841.
Лорд Джон Рассел, 6-й герцог Бедфорд (1766-1839) - маркиз Тэвисток, британский политик; его старший сын, Фрэнсис Рассел (1788-1861) был университетским приятелем Байрона.
Джордж Генри Робинс (1778-1847) — крупный аукционер.
Хемфри Деви (1778-1829) — английский химик.
Дуглас Джеймс Уильям Киннэрд (1788-1830) — политик, банкир, друг Байрона.
Сэмюэл Роджерс (1763-1855) — английский поэт.


Наставление Шеридана

Байрон вспоминал:

"Расположение Шеридана ко мне (если только он не дурачил меня; но леди К[аролина] Л[эм] и другие говорили мне, что он высказывал его и до, и после знакомства со мной) основывалось на “Английских бардах и шотландских обозревателях”. Он сказал мне, что равнодушен к поэзии (в частности, к моей, не считая этой поэмы), но заключает — из неё и по другим признакам,— что из меня может выйти оратор, если я стану упражняться и посвящу себя парламентской деятельности. Он непрестанно твердил мне об этом..."

Леди Каролина Лэм (1785-1828) - урождённая Понсонби; жена Уильяма Лэма.


Эпиграмма на Шеридана

Байрон вспоминал, что

"Льюис, вообще человек добродушный, терпеть не мог Шеридана; из-за этого у меня с ним вышла размолвка в Швейцарии в 1816 г. После Льюис прислал мне из Сен-Морица следующую эпиграмму на Шеридана:

"Природы щедрые дары
Он обратил во зло.
В нём сердце мягко потому,
Что целиком сгнило".

Мэтью Грегори Льюис (1775-1818) — английский писатель и драматург (пьеса “Призрак в замке”, Друри-Лейн, 1797).


Слёзы Шеридана (из заметок Байрона)

"Раза два или три я видел Шеридана плачущим; возможно, что он был тогда пьян; тем более грустно. Кто хотел бы видеть

"Как хнычет, выжив из ума, Мальборо,
И Свифт на мир взирает мутным взором?"

[Сэмюэл Джонсон, “Суетность человеческих желаний”.]
Однажды он плакал у аукционера Робинса, после роскошного обеда, где было много громких имен и крепких напитков. Я имел честь сидеть с ним рядом. Слёзы его были вызваны каким-то замечанием насчёт стойкости вигов, которые отказываются от выгодных должностей ради верности своим принципам. Шеридан обратился к говорившему:

"Сэр, лорду Г. или графу Г., маркизу Б. или лорду X., имеющим многотысячные доходы от собственных или наследственных синекур или присвоенных общественных сумм, легко хвастать своим патриотизмом и не поддаваться искушениям: они не знают, какие искушения побороли те, кто не менее их горд, не менее их талантлив, не менее обуреваем страстями, но за всю жизнь не имел и шиллинга за душой".

Сказав это, он заплакал".

Джон Черчилль, 1-й герцог Мальборо (1650-1722) - знаменитый английский военачальник.
Джонатан Свифт (1667-1745) - английский писатель, англиканский священник.


Судебный пристав о Шеридане

"Когда в 1815 г. ко мне пришел судебный пристав (мне всякое пришлось повидать), чтобы описать мою движимость (моя особа, как члена Палты лордов, была для них неприкосновенна), я по своей привычке полюбопытствовал, какие ещё у него имеются исполнительные листы, и он показал мне один на семьдесят тысяч фунтов! Я спросил далее, нет ли листа на Шеридана.

"А-а, Шеридана,—

сказал он,—

да, есть вот это".

Тут он вынул свои бумаги и пр.

"Мне, милорд, случалось жить у мистера Шеридана по году; очень любезный джентльмен — знает, как обращаться с нашим братом и т.д., и т.п."

Шеридан или Колман

"Я несколько раз встречался с Джорджем Колманом и находил его весьма приятным собутыльником. Юмор или, вернее, остроумие Шеридана всегда было мрачно, а порой свирепо: сам он никогда при этом не смеялся (я, по крайней мере, этого не видел, а я наблюдал за ним), а Колман смеялся. Мне случалось сильно выпивать с ними обоими; но если бы мне пришлось выбирать между ними, я сказал бы, что начать вечер лучше с Шериданом, а кончить с Колманом. К обеду — Шеридана, к ужину — Колмана. С Шериданом лучше пить кларет или портвейн, а с Колманом — всё, что угодно, от обеденной мадеры и шампанского, или кларета вперемежку с портвейном, до ночного пунша и даже предрассветного грога и джина с водой. Всего этого я отведал с ними обоими. Шеридан был ротой лейб-гвардейцев, а Колман — целым полком— конечно, легкой инфантерии, но все же полком".

Промощь Роджерса и других

"Когда Шеридан умирал, Роджерс помог ему деньгами и заботился о нём. Это особенно трогательно со стороны Роджерса, который всегда дурно отзывался о Шеридане (по крайней мере в беседах со мной); впрочем, он отзывается так обо всех и каждому".

Ещё несколько друзей Шеридана помогли ему перед смертью незначительными суммами. А незадолго до смерти драматурга принц Уэльский прислал ему приличную сумму денег. Но было уже поздно.


Успех в участке

Байрон вспоминал, как Шеридан

"рассказал мне, что в день блистательного успеха его “Ш[колы] з[лословия]” его схватили и отправили в полицейский участок за то, что он в пьяном виде скандалил на улице".

[Yorik]

Ставка Шеридана

Однажды М.Г. Льюис предложил Шеридану пари:

"Я ставлю крупную сумму, мистер Шеридан, ровно столько, сколько вы мне задолжали как антрепренер за постановку моего “Призрака в замке”".

Шеридан ответил:

"Никогда не держу пари на большие суммы. Я лучше поставлю очень маленькую: ровно столько, сколько пьеса стоит!"

Мэтью Грегори Льюис (1775-1818) — английский писатель и драматург (пьеса “Призрак в замке”, Друри-Лейн, 1797).


Сара у пруда

Шутки Шеридана часто бывали довольно неприятными.
Однажды Шеридан убедил девицу Сару Уайт (урождённая Лей, 1782-?), что ей хочет сделать предложение Том Харрис, один из владельцев театра “Ковент-Гарден”, у которого и мыслей таких не было.
Бедная Сара, одевшись пастушкой, целый день просидела у пруда, ожидая любовного признания. Только к заходу солнца она поняла всё коварство Шеридана.
Через некоторое время, в 1789 году, девица вышла замуж за близкого приятеля Шеридана — драматурга Ричарда Тикелла (1751-1793).


Вторая леди Дерби

С сентября 1778 года ведущей актрисой театра “Друри-Лейн” была мисс Элизабет Фаррен. Однако в 1797 году она вышла замуж за лорда Дарби и вскоре по требованию мужа леди Дерби оставила сцену.
Однажды вечером, через некоторое время после этого печального для театралов события, в театре появился лорд Дерби и потребовал вернуть его жене задолженность по гонорарам, которая той якобы ещё причиталась. При этом лорд Дерби категорически отказывался покинуть помещение театра до тех пор пока ему не выплатят все затребованные им деньги.
Шеридан очень вежливо обратился к настырному посетителю:

"Мой дорогой лорд! Это уж никуда не годится: вы забрали самую яркую звезду нашей маленькой вселенной, а теперь ссоритесь с нами из-за облачка пыли, которое она оставила после себя".

Элизабет Фаррен (1759-1829) - английская актриса; в 1797 году стала леди Дарби.
Эдвард Смит-Стенли, 12-й граф Дерби (1752-1834) — в 1771-1776 гг. именовался лордом Стенли; с 1776 г. стал графом Дерби и членом Палаты лордов.


Дополнение

Если это может вас заинтересовать, уважаемые читатели, то мисс Фаррен стала любовницей графа Дерби в 1881 году, так как ещё с 1778 года граф Дерби стал жить отдельно от своей жены, леди Элизабет Дерби. Так они и существовали до 14 марта 1797 года, а всего через два месяца граф Дерби и мисс Фаррен стали мужем и женой.

Элизабет Смит-Стенли, графиня Дерби (1753-1797) — урождённая Гамильтон; с 1774 года жена Эдварда Смит-Стенли.


Встреча с Браммелом

Однажды Шеридан увидел известного денди Браммела в “непрестижной” части Лондона.
Браммел стал оправдываться:

"Шерри, приятель, не говори никому, что застал меня в этом грязном районе. Хотя, впрочем, возможно, я излишне суров - ведь где-то здесь живет его милость герцог Нортумберлендский. Дело в том, приятель, что мне надо было сходить в банк в район Сити. Хорошо бы Сити перенесли в Вест-Энд — так неохота попадать в такие кварталы".

Однако Шеридан не внял мольбе приятеля и постарался широко распространить слух о том, что 20 марта 1803 года он встретил Браммела в неподходящем месте.
Репутация Браммела от этих вестей пострадала не слишком сильно, но никто не поинтересовался, а что сам Шеридан делал в подобном месте?

Джордж Брайан Браммел (1778-1840) — денди, законодатель мод в начале 19 века и в эпоху Регентства (1811-1820).
Хью Преси, 2-й герцог Нортумберленд (1742-1817) — генерал лейтенант.


Бег по тарелкам

Шеридан и Тикелл были членами лондонского клуба эксцентриков.
Однажды Шеридан довольно жестоко подшутил над своим другом. Он зацепил Тикелла шуткой и устроил так, чтобы тот погнался за ним. Шеридан свернул в тёмный коридор, на полу которого он в беспорядке разложил тарелки, оставив узкий проход вдоль одной из стен. Сам Шеридан пробрался вдоль стены, а бедный Тикелл бежал по тарелкам, спотыкался, несколько раз падал и в результате довольно сильно порезался.
Когда поправлявшегося Тикелла навестил лорд Таунсенд, член этого же клуба, он после слов соболезнования не выдержал и хихикнул:

"Да, но как замечательно всё было подстроено!"

Лорд Джордж Таунсенд (1757-1833) — британский политик.


Частное дело

Однажды в 1809 году во время заседания Парламента окна зала осветились ярким багровым светом — это горел театр “Друри-Лейн”, в перестройку которого в 1794 году Шеридан вложил большие средства. Перестройка-то и затевалась для усиления противопожарной безопасности театра.
Один из парламентариев предложил прервать заседание, но против выступил сам Шеридан:

"Каковы бы ни были размеры моего несчастья, это — частное дело, которое не должно мешать делам государственным".

Глядя на пожар

Эта возвышенная фраза Шеридана была проигнорирована членами Палаты Общин, которым очень хотелось поглазеть на пожар, и заседание было прервано.
Тогда Шеридан вместе с одним из приятелей перебрался в одну из кофеен близ места пожара и заказал бутылку портвейна. Потягивая этот благородный напиток, Шеридан с горечью произнёс:

"Плохо, когда человек не имеет возможности выпить бокал вина, глядя, как горит его собственный дом".

Кого боится Шеридан?

Шеридан уже давно перестал сочинять пьесы и писал только речи для выступлений в парламенте. Но однажды по Лондону пронёсся слух, что Шеридан пишет новую комедию.
Один из приятелей драматурга, некто мистер Келли, спросил Шеридана, правдив ли этот слух. Шеридан утвердительно кивнул головой.
Келли только усмехнулся:

"Не верю. Вы никогда больше не будете писать, вы боитесь писать".

Шеридан удивился:

"Кого же я боюсь?

Келли ответил:

"Вы боитесь автора “Школы злословия”".

Речь против Бонапарта

Когда в декабре 1802 года начались заседания новоизбранного парламента, то главным вопросом, который обсуждали парламентарии, стал отношения с Францией и её Первым Консулом.
8 декабря 1802 года выступил и Шеридан, который произнёс большую и пылкую речь:

"Никогда ещё Англия не была в таких затруднительных обстоятельствах, как теперь; никогда не имели мы такого опасного врага, как Бонапарт. Говорят, что не следует ругать его: я постараюсь по возможности не оскорбить Консула, но если изображение дел его и системы покажется обидным для чести, то не моя вина!
Рассуждая о войне и мире, говорю:

"Сохраните его, если можете!" -

но добавляю:

"Вооружайтесь и не спускайте ничего врагам Англии, накажите их за первую дерзость".

Я с большим вниманием слушал, что говорили ораторы Парламента. Один из них не хочет увеличения армии, так как министры на объясняют, в чём состоит опасность. Но разве он не видит её? Надо только посмотреть на Европу.
Другой, что вооружения означают страх, а нам не следует его показывать; что мы успеем набрать армию, когда неприятель выйдет на берега наши, когда услышим звуки литавр и труб его! Я слышал, что деревянные пушки, выставленные на стенах крепости, производят иногда такое же действие, как настоящие, но мы не испугаем ими французов. Уверяют, что они не разорвут мир: взгляните на карту Франции, и если трудно измерить её пространство и сосчитать количество жителей, то ещё труднее измерить властолюбие Консула. Кто завладел твёрдою землёй, уважит ли наш остров? Он страшнее королей французских. Наследственные монархи, издревле любимые подданными, не имели нужды прельщать солдат добычей. Бонапарт, возведённый на престол случаем, должен обещать своим подданным завоевание мира и предложит им такое условие: согласитесь быть моими рабами и я сделаю вас господами других народов.
Говорят, что Консул хочет только быть нашим партнёром в торговле. Действительно, он очень хочет этого, но мысли его простираются и дальше. Непроницательный зритель, видя две армии, которые не дерутся между собой, думает, что нет войны; но одна может хитрыми другую сложить оружие. Не думаю, чтобы Бонапарт, воспитанный в военных лагерях, хорошо разбирался в торговле, и вижу, что он следует старинному методу, запрещая ввоз товаров и накладывая большие пошлины.
У нас великие богатства и большой кредит; Консул думает, что он перевезёт их во Францию, как итальянские статуи, если покорит Англию. Ложная мысль!
Нет, нет! Кредит исчезнет и золото скроется в земле, если на неё ступит нога деспота. Я думаю, что как он по милости своей ни занимается благом Эторурии, но что мы ещё более занимаем его. Что первая утренняя мысль Консула есть Англия, и что она же есть предмет его вечерних молитв, воссылаемых им к Юпитеру, Магомету, богине войны или разума.
Только одно может успокоить нас, что Бонапарт является философом и филантропом! Он к удивлению всего мира открыл, что мы принадлежим к западному семейству!
Признаюсь, мне досадно слышать, что эту глупость была сказана одному из умнейших людей нашего времени...
Я не хочу иметь чести обедать с семейством Консула. Он может, подобно лорду Петеру, кормить гостей своих сухим хлебом, уверяя их, что они едят самое лучшее мясо.
Что до нынешних министров Англии, то я душою и сердцем оправдываю их систему. Один благородный лорд хотел, чтобы прежние министры заняли их место. Но что бы они сделали? То же, что и нынешние. Хоксбери и Аддингтон заключили мир, а мы выгоним их из министерства? Разве первый есть перо, а второй печать, которые бросим под стол, аписав и запечатав бумагу?
Здесь можно вспомнить эпиграмму Марциала:

"Я Марка не люблю!
За что? - За то, что не люблю!"

[Не совсем точная цитата.]
Некоторые думают, что канцлер так же легко мог бы управлять Европой, как он, будучи оратором, управлял Парламентом: то есть взглянуть на карту Европы и при каждом новом разделе закричать:

"Каждый на своё место, государи мои!"

Уверяют, что один Питт может спасти Англию; но если благоденствие земли зависит от одного человека, то она недостойна благоденствия.
Нынешних министров называют аптекарскою микстурой: правда, что господин Питт любит "чистое вино" [так говорят в парламенте], и вкус его недурен; однако же и прежние министры составляли микстуру.
Народ, Парламент, Король — вот наш палладиум!"

Генри Эддингтон или Аддингтон (1757-1844) — премьер-министр Великобритании 1801-1804; 1-й виконт Сидмут 1805.
Роберт Барнс Дженкинсон (1770-1828) — лорд Хоксбери (1796), барон Хоксбери (1803), 2-й граф Ливерпул (1808); министр иностранных дел в правительстве Эддингтона с 1801.
Уильям Питт-младший (1759-1806) — премьер-министр Великобритании 1783-1801 и 1804-1806.