1
Впрочем, в конце XIV в. это были уже немного другие мусульмане, а именно турки-османы, которые во многом отличались от турок-сельджуков времен битвы у Хаттина. Как бы там ни было, а византийский император в очередной раз начал умолять Запад о помощи, и 3 июня 1394 года римский папа Бонифаций IX (1356 – 1404) наконец-то провозгласил крестовый поход против османов и заодно… против другого папы, Клемента, находившегося в Авиньоне во Франции. Можно себе представить, во что бы вылилась эта «экспедиция», если бы Клемент тоже не высказался за крестовый поход против турок. Между тем османы серьезно угрожали Константинополю, поэтому христианским князьям пришлось поспешить со сбором денег и воинов. Долгое время не удавалось решить вопрос о том, кто возглавит экспедицию, однако вопрос был решен в пользу Бургундии, поскольку герцог Бургундский собрал на ее нужды 700 000 золотых франков. Заодно он назначил главой похода своего сына, Жана Неверского, хотя руководить им по-настоящему должен был совет из более опытных князей.
Очевидно, что 25-летний Жан мечтал прославиться как грозный полководец, то есть больше думал о частном, нежели об общем деле. Тем не менее крестовый поход представлял собой самую настоящую международную акцию и собрал под знаменами креста военные отряды из Испании, Италии, Германии и Англии.
Западные отряды армии собрались под Дижоном, и там герольды оповестили собравшихся о том, какие законы будут действовать в ходе кампании, с целью поддержания порядка и дисциплины. Затем крестоносцы пустились в путь и вступили на землю Венгрии, где в районе Будапешта к ним присоединились тевтонские рыцари, поляки, венгры, трансильванские и даже дружины валашских князей. Общее количество крестоносцев достигало примерно 16 000 чел. Для обеспечения армии всем необходимым использовалась флотилия из 70 речных судов, которые плыли за войском вниз по Дунаю.
Хотя подобный способ снабжения представлялся самым удобным и экономичным, он имел тот недостаток, что войско крестоносцев было привязано к реке и не могло удаляться от нее на расстояние больше, чем один переход.
Спустившись с Карпатских гор на южный берег Дуная в районе Железных ворот, куда за ними не смогли следовать лишь некоторые самые крупные из судов, крестоносцы оказались на территории Болгарии и начали захватывать один пограничный городок за другим, а также устраивать набеги в южном направлении. Не все, однако, из этих городков пали, поскольку крестоносцы не захватили с собой осадных машин. Был случай, когда местный правитель открыл им ворота города Видин, что позволило крестоносцам ворваться туда и вырезать османский гарнизон, причем сам Жан де Невер и 300 из его приближенных приняли рыцарское крещение «на поле чести».
Следующий город также выстоял во время набега, но потом все равно сдался после прибытия главных сил крестоносной армии. В городе опять началась резня мусульман, но досталось и православным христианам, за исключением самых богатых, жизнь которым сохранили ради щедрого выкупа. Но христиане оказались единоверцами многих воинов венгерского контингента, что вызвало серьезную размолвку между двумя частями крестоносной армии. Наконец-то 12 сентября войско подошло к Никополю, где его уже ожидали 44 корабля госпитальеров, генуэзцев и венецианцев, прибывших по морю с Родоса и двое суток ожидавших подхода сухопутных отрядов. Очевидно, что армия крестоносцев неплохо управлялась, и у ее командиров имелись точные планы по срокам соединения.
Город Никополь расположен в месте слияния трех рек. Дунай здесь течет с запада на восток, река Олт как бы спускается с севера, а Осым, напротив, поднимается к нему с юга. Крепость стояла на укрепленном скалистом выступе, а ее гарнизон перед этим получил подкрепление. Крестоносцы встали у города двумя лагерями, разделившими венгерскую часть войска под командованием короля Сигизмунда I Люксембурга и западную под командование Жана де Невера. Большие различия в языке, религии и культуре не способствовали сплочению крестоносного воинства. И каждая армия начала вести осаду по своему разумению и своими средствами. Венгры начали «минную войну», то есть принялись рыть под стены туннели, затем их фундамент подпирали сваями, а потом их поджигали. Известка выгорала, и стена рушилась. Бургундские войска занялись изготовлением штурмовых лестниц. Впрочем, никаких реальных результатов вся эта работа не дала. Главная цель осады заключалась в другом - заставить прийти на берег Дуная османскую армию, которая в это время осаждала Константинополь. И с этой задачей крестоносцы вполне справились.
Между тем турецкий султан Байязид, получивший прозвище «Молниеносный», узнав обо всем происходящем, оставил под стенами Константинополя лишь небольшой отряд и начал переброску лучших своих войск на Север. Собрав подкрепления в Эдирне в августе, он направился к осажденному Никополю, при этом по пути в его войско вливались все новые и новые отряды, так что общая численность турецкой армии достигла 15 000 чел. У Тырново султан направил вперед разведку, доставившую ему сведения о местоположении христиан. Христиане же узнали о его подходе только тогда, когда войска султана уже достигли Тырнова.
24 сентября османы подошли к городу и встали лагерем всего лишь в нескольких километрах от Никополя в холмистой местности, плавно спускавшейся к реке. Здесь Байязид приказал установить заграждение из кольев шириной в 5 м, за которым должна была находиться пехота. Учитывая близость противника, это было опасным делом. Потому что пока турки разбивали лагерь, крестоносцы в количестве до 1000 человек с относительно легким вооружением, набранных из разных частей армии, поскакали на юг и напали на вражескую конницу, прикрывавшую работающих пехотинцев. Бой кончился безрезультатно, причем так и неизвестно, узнали крестоносцы про строившейся против них «забор» или нет.
Видя, что они оказались между двух огней, и что враг теперь и в городе, и в поле, крестоносцы решили перебить всех пленников-мусульман, захваченных ими ранее, чтобы даже и те, кто их охранял, смогли бы принять участие в сражении. Все это проходило в спешке, так что трупы убитых даже не успели предать земле. Всю ночь шли приготовления, точилось оружие и подгонялись доспехи. В этом плане османы уступали «франкам», хотя наиболее хорошо оснащенные из них тоже носили кольчуги с коваными деталями, прикрывавшими грудь и руки от плеча до локтя, и ноги от колена и ниже. У многих были шлемы, но они не закрывали лица. В отличие от них, крестоносцы имели шлемы-бацинеты с подвижным забралом, закрывавшим лицо, и кованые пластинчатые доспехи, прикрывшие руки, ноги и тело. Лишь на таких участках, как шея, подмышки и пах, все еще применялось кольчужное плетение.
Интересно, что до сих пор практически не встречавшиеся с западноевропейскими рыцарями османы не имели в своем арсенале достаточного количества стрел с бронебойными наконечниками, в отличие, например, от английских стрелков из больших валлийских луков. Арбалеты крестоносцев, посылавшие свои короткие и толстые стрелы с большой силой и точностью, также могли стать крайне эффективным оружием против османских воинов, одетых в доспехи, поскольку могли разрывать плетение кольчуги и глубоко вонзаться в живую плоть. На близком расстоянии они пробивали даже кованые латы, если, конечно, попадали в них под прямым углом.
Ночью вожди крестоносцев также держали совет. Западные рыцари стояли за немедленную удалую атаку на противника, тогда как венгерский король Сигизмунд, накопивший немалый опыт в боях с турками, предлагал более осторожную тактику. Он предлагал отправить застрельщиков, которые бы завязали бой с легкой конницей неприятеля и заманили ее под выстрелы арбалетчиков. В итоге вожди, как это принято сегодня говорить «не пришли к единому мнению». Рыцари требовали права начать наступление и не собирались позволить каким-то «крестьянам» идти впереди них, пусть даже с целью расчистить им дорогу. В итоге западные крестоносцы так горели желанием показать свою удаль, что вышли из лагеря еще до того, как венгры успели построиться для предстоящего боя.
У подножия первого же холма на пути рыцарской конницы протекал небольшой ручей с берегами, заросшими деревцами. И вот здесь-то на переправе ее и встретили акынджи – османские легкоконные воины, стрелявшие из луков с коня. Они осыпали христиан стрелами, после чего разъехались в стороны, очистив пространство перед забором из кольев. За ним встали османские пехотинцы, вооруженные луками, копьями и щитами.
Увидев противника, рыцари устремились вперед, но подъем по склону холма замедлил их движение. Тем более, что на пути к забору их встретил ливень стрел. Они понесли бы большие потери, будь перед ними англичане, но османским стрелам, выпущенным из коротких луков, не хватало силы, чтобы пробить прочные латы западных христиан. Неся потери не столько убитыми, сколько ранеными, рыцари проложили себе путь через колья, добрались до пехоты и принялись рубить ее, считая, что победа уже у них в руках.
Затем рыцари-крестоносцы прорвались через турецкую пехоту, и тут перед ними оказалось новое возвышение, где находились конные латники Баязида, расположенный еще на большем возвышении. И рыцари опять поскакали на врага, но их кони были уже сильно утомлены. Вот тут с обоих флангов, в лоб и одновременно с тыла на них и обрушились свежие силы противника. Рыцари рубились отчаянно и на какой-то момент им даже показалось, что они выиграли бой. Но тут послышалось завывание трубы, грохот барабанов и из-за холма появились конные дружины отборных воинов Байязида. Они обрушились на измотанных крестоносцев, для которых эта атака стала уже слишком большим испытанием. Утомленные скачкой по холмам и схватками с различным противником, крестоносцы не выдержали и поскакали назад. Другие сочли отступление позорным и бессмысленным и встретили противника там, где стояли. Они либо полегли в бою, либо были взяты в плен.
Все, кто мог бежать, устремились к Дунаю, пытаясь найти спасение на лодках и перебраться на противоположный берег. Увидев такое, валашская и трансильванская легкая конница на флангах тоже развернулась и стала отходить. К тому же ее воины не забыли беспощадной резни, устроенной западными крестоносцами над их единоверцами – православными христианами. Теперь они решили не ввязываться в схватку и спасать себя, а не чванливых рыцарей из Европы.
Сигизмунд, король Венгрии, который предусмотрительно оставался в тылу в начале самовольного выступления союзников, имел под командованием небольшой отряд венгерских рыцарей в тяжелом вооружении. Первым делом он постарался остановить поток бегущих, а затем атаковал подходившую к берегу османскую пехоту. Тем временем в бой вступили 200 итальянских арбалетчиков, выстроившихся в линию и действовавших строго по команде. Они заряжали свои арбалеты, повернувшись к противнику спиной, которую защищали щиты-павезы, затем поворачивались, давали залп и вновь заряжали арбалеты. И они действовали так до тех пор, пока король не поднялся на борт корабля и не покинул поле боя. Затем итальянцы были предоставлены собственной участи и в свою очередь бросились к реке спасаться. Некоторые из переполненных людьми и перегруженных судов утонули, едва отойдя от берега, но другим все же удалось переплыть реку, так что какой-то части пехоты и рыцарей удалось спастись. Впрочем, назад «франкам» пришлось идти по валашским землям, да еще рано наступившей зимой, так что в итоге добрались домой лишь немногие.
Пленных же христиан ожидала жестокая судьба. Байязид из мести приказал перебить более чем 2000 человек пленных крестоносцев. Правда, убить успели всего 300—400 человек, после чего нрав султана смягчился, и он передумал казнить всех. Уцелевших после этой резни освободили за выкуп, либо продали в рабство, хотя, конечно, при тогдашней медицине многие умерли от ран. Жан де Невер (получил за храбрость прозвище «Бесстрашный») тоже попал в плен, но вернулся в Бургундию после года заключения (и еще столько же он потом добирался домой!), после того как султану за него был выплачен огромный выкуп в 200000 дукатов!
Современная реконструкция доспехов западноевропейского рыцаря 1390 года. Рис. Грэхема Тёрнера.
После этого Байязид возвратился под Константинополь продолжать осаду. Но силы его были ослаблены и великого города он взять в итоге так и не смог. То есть хотя бы так, но католический Запад все-таки помог православной Византии. Во всяком случае ее окончательное падение произошло лишь 57 лет спустя после этих трагических событий.
Вячеслав Шпаковский
https://topwar.ru/12...tiv-zabora.html
