4 ответов в теме

[Yorik]

Веничка Ерофеев, каким его видели окружающие



Талантливейший русский (у меня не поворачивается рука, написать "советский") писатель Венедикт Васильевич Ерофеев (24.10.1938-11.05.1990) главным образом известен нашим читателям своей поэмой "Москва-Петушки", хотя и другие его произведения заслуживают большего внимания, чем им уделяют критики и публика.
Это был худощавый и очень красивый человек, ростом под два метра и обладавший очаровательным баритоном. К сожалению, последние годы жизни у него был рак горла, он потерял свой голос и общался с помощью преобразователя, так что на большинстве сохранившихся записей его голос напоминает роботов из фильмов.
Когда и если вы захотите ознакомиться с предлагаемой подборкой материалов о Веничке Ерофееве, то знайте, что многие из этих сведений являются чистой воды мифами, так что очень часто в описаниях жизни Вени Ерофеева и в воспоминаниях о нём очень трудно отличить правду от вымысла.

В пояснение того, почему я выбрал героем этих заметок Веничку Ерофеева, приведу мнение Сергея Донатовича Довлатова (1941-1990):

"Я помню, как в Корнельском университете беседовал я с одним американским молодым славистом, и он меня спросил:

"Могу я отметить, что одним из лучших современных прозаиков вы считаете Венедикта Ерофеева?"

Я сказал:

"Нет, ни в коем случае. Не одним из лучших, а лучшим, самым ярким и талантливым".

Конечно, это очень трудно и даже не умно пытаться установить, кто лучше всех в России пишет прозу, это всё-таки не стометровка и не штанга. Но, с другой стороны, помимо шкалы плохой-хороший-замечательный и самый лучший, есть шкала чуждый-приемлемый-близкий-родной, и вот по этой субъективной шкале Ерофеев и кажется мне лучшим современным писателем, то есть самым близким, родным. И делают его таковым три параметра его прозы: юмор, простота и лаконизм".

Приведённая ниже история была записана со слов самого Ерофеева.
Когда Веничка продолжил образование во Владимирском педагогическом институте, то на одной лекции преподаватель спросил у аудитории: кто автор слов романса "Уймитесь волнения, страсти!"?
Студенты тупо молчали, и только Веня выкрикнул:

"Кукольник!"

Аудитория грохнула от хохота, потому что практически никто из студентов не слышал про Нестора Кукольника, и все решили, что Ерофеев просто дурачится.
Лекция продолжилась, но вскоре в аудитории появился милиционер и вывел Веничку из помещения.
Оказалось, что забрали Ерофеева не из-за "кукольника" - местная милиция уже некоторое время охотилась за ним, но никак не могла поймать, так как у Вени не было постоянного места жительства.

[Сам Веничка любил говорить:
"У меня нет адресов, у меня только явки".]

За Веничкой числилось несколько проделок, в том числе и шутливая попытка поджога здания местного райкома партии (не суть, какого), которую он попытался осуществить вместе со своим приятелем Вадимом Тихоновым.
Но главным образом его разыскивали за издевательский венок сонетов, посвящённый Зое Космодемьянской.
Ну, вот, злодея отловили, при обыске нашли ещё в его тумбочке Библию, и всё – Ерофеева с позором изгнали и из этого института.

Нестор Васильевич Кукольник (1809-1868) – русский прозаик, поэт и драматург.
Зоя Анатольевна Космодемьянская (1923-1941) – красноармеец-диверсант, поджигавшая крестьянские дома (сожгла три дома) на оккупированной немцами территории; герой Советского Союза (посмертно).

Известно, что Веня Ерофеев окончил среднюю школу с золотой медалью, легко поступил в МГУ, потом легко из него вылетел, сменил ещё парочку ВУЗ’ов, и перешёл на нелегальное положение, то есть стал вести жизнь бомжа. У него теперь не было никаких документов, и он стал менять разные малоквалифицированные профессии, где при устройстве на работу не требовали документов: грузчик, разнорабочий и т.п.
Однажды этот золотой медалист копался в траншее по колено в грязи. К нему приблизилась некая дама с мальчиком и, указав на Веничку пальцем, изрекла:

"Вот, будешь плохо учиться - станешь таким же".

Пока Веничка второй раз не женился, на Галине Носовой, он вёл жизнь обычного бомжа – без документов и постоянного места жительства в буквальном смысле этого слова. Мыкался у друзей, знакомых и пр. Именно Галина смогла несколько социализировать Веню, помогла выправить документы и обеспечила жильём.

Дом (жильё) Ерофеева был, практически, открыт для всех, но близко к себе он не подпускал никого. Даже между старыми друзьями и Веней всегда как бы стояла невидимая стена.
Веничка терпеть не мог обращения по имени-отчеству, а предпочитал, чтобы его называли просто Веня (или Бен).
Спорить с Веней было бесполезно: он не убеждал, тем более, не давил, а просто выдавал своё, часто афористическое мнение по тому или иному вопросу. Он как бы явно знал истину, ему одному открытую.
В непосредственном же общении Веничка был очень деликатным человеком, относясь к своим посетителям всё же слегка снисходительно. Своих посетителей Веничка обычно встречал фразой:

"Голодные, небось?"

И угощал, чем Бог послал.

Только когда посетители покидали его жилище, Веня мог записать в своём дневнике:

"А всё моё вино долакали мастера резца и кисти", -

или:

"Живу один. Так, иногда заглядывают в гости разные нехристи и аспиды".

Если кто-нибудь из посетителей пытался завести с Веничкой умный, "концептуальный", разговор, то хозяин обычно прерывал его или цитатой из Блока:

"Пей да помалкивай", -

или собственным доводом:

"Лучше ешь своё яблоко, ешь, это тебе больше идёт, чем говорить про умное..."

Вместе с тем, во время разговоров Веничку было довольно легко рассмешить. Он смеялся истово, до упаду, приговаривая:

"Матушка Царица Небесная!"

Один из посетителей сказал:

"Ты, Веничка, смеёшься, как будто у тебя ни одного смертного греха за душой".

Но ситуацию сразу же разрядил Вадя Тихонов:

"У него все грехи бессмертные!"

Настоящим диссидентом Веничка никогда не был, и ко всем настоящим антисоветчикам он относился крайне отрицательно, мотивируя это тем, что они

"все до единого — антимузыкальны, а стало быть, ни в чём не правы".

Это подтверждает и интервью, которое Ерофеев дал весной 1989 года журналисту Игорю Шевелёву.
Журналист спросил:

"А вы, случаем, не диссидент?"

Веничка резко ответил:

""Нет, с этими я дела не имел. Был в стороне. Меня отпугивала полная антимузыкальность их. Это важная примета, чтобы выделять не совсем хороших людей, не стóящих внимания... Голоса их не создают гармонии".

Для Венички не существовало никаких авторитетов, особенно среди современников, а обо всех (или подавляющем большинстве) советских писателях он отзывался резко и уничижительно.

В 1969 году Веничка написал в конце своей поэмы:

"Они вонзили мне шило в самое горло..."

А в 1985 году у него диагностировали рак горла. То есть, уже в 1969 году он что-то предчувствовал.
Об этом диагнозе скоро узнал весь мир, и из Франции, из главного онкологического центра Сорбонны, последовало приглашение на проведение необходимой операции для лечения и восстановления голоса. За счёт приглашающей стороны. Но советские власти не дали Веничке разрешения на зарубежную поездку.
В 1985 году. Перестройка начинается. Чего они испугались?

[Yorik]

Веничка Ерофеев, каким его видели окружающие

Потеряв голос, первое время Веня общался с посетителями посредством коротких записок, но через год ему достали какой-то "говорильный аппарат" на батарейках, и вот этот-то механический голос Венички мы только и можем услышать. К огромному сожалению.

К этому периоду относится случай с писателем Анатолием Ивановым, который в то время работал над составлением комментариев к собранию сочинений Саши Чёрного. Иванов при свидании с Веничкой вслух поинтересовался:

"Кому бы могли принадлежать слова:

"Покойся, милый прах, до радостного утра".

Веничкин аппарат что-то забулькал, но явственно услышалось лишь слово "Карамзин". Иванов взял томик Карамзина и быстро нашёл эту эпитафию, а Веничкин аппарат радостно выдал:

"Ну, я же говорил – Карамзин".

Из заметок Вени Ерофеева можно извлечь сжатую характеристику поэтов "серебряного века", данную относительно одного из самых любимых им поэтов:

"Все мои любимцы начала века всё-таки серьёзны и амбициозны (не исключая и П. Потёмкина). Когда случается у них у всех по очереди бывать в гостях, замечаешь, что у каждого что-нибудь да нельзя. Ни покурить, ни как следует поддать, ни загнуть не-пур-ла-дамный анекдот, ни поматериться.
С башни Вяч. Иванова не высморкаешься, на трюмо Мирры Лохвицкой не поблюёшь. А в компании Саши Чёрного всё это можно, он несерьёзен, в самом жёлчном и наилучшем значении этого слова...
Глядя на вещи, Рукавишников почёсывает пузо, Кузмин — переносицу, Клюев чешет в затылке, Маяковский — в мошонке. У Саши Чёрного тоже свой собственный зуд — но зуд подвздошный — приготовление к звучной и точно адресованной харкотине...
С Сашей Чёрным хорошо сидеть под чёрной смородиной ("объедаясь ледяной простоквашею") или под кипарисом ("и есть индюшку с рисом")... здесь приятельское отношение, вместо дистанционного пиетета и обожания".

Пётр Петрович Потёмкин (1866-1926) – русский поэт, драматург и переводчик.
Вячеслав Иванович Иванов (1866-1949) – русский поэт и философ.
Мария (Мирра) Александровна Лохвицкая (1866-1905) – русская поэтесса.
Иван Сергеевич Рукавишников (1877-1932) – русский поэт и писатель.
Михаил Алексеевич Кузмин (1872-1936) – русский поэт и прозаик.
Николай Алексеевич Клюев (1884-1937) – русский поэт (новокрестьянское направление).
Саша Чёрный (Александр Михайлович Гликберг, 1880-1932) – русский поэт.

Во время бесед Ерофеев иногда разражался блестящими высказываниями о своих любимых поэтах вроде Игоря Северянина или Зинаиды Гиппиус, но все уговоры, чтобы он занёс эти экспромты на бумагу, оказывались безрезультатными. Веничка никогда не писал ни по заказу, ни под давлением.
Многие считают, что из-за постоянного любопытства и давления своих почитателей Ерофеев так и не закончил пьесу "Фанни Каплан". От пьесы остались разрозненные отрывки, которые попыталась привести в какой-то законченный вид (или даже дописать пьесу) вторая жена писателя, Галина Павловна Носова (1941-1993).

Однажды Ерофееву пришлось отвечать на вопросы, присланные журналом "Континент". Обычные люди быстро разделываются с подобными опросами, но Веничка раздумывал над каждым пунктом. На замечание, чего он тянет, Ерофеев возразил в своём духе:

"Я так просто не могу — мне ведь надо с выебонами".

Веничка даже успел при жизни удостоиться официального признания.
Это произошло по поводу его пятидесятилетия. В Доме Архитектора 21 октября 1988 года был устроен "творческий вечер писателя Венедикта Ерофеева".
В фойе Дома толпился различный народ, спокойно прошествовали на "творческий вечер" такие люди, как пародист Александр Иванов и Михаил Жванецкий, но едва появился Ерофеев, как путь ему сразу же преградил суровый охранник. Видимо, Веничка даже внешне не вписывался в ряды советского истеблишмента.
Но тут сразу же засуетились организаторы вечера:

"Вы что, не видите? Это же юбиляр, виновник торжества... Это же сам Ерофеев".

Недоразумение было быстро улажено, и "сам Ерофеев" был допущен проследовать на своё торжество.
Всё это время Веничка стоял с невозмутимым видом.

Александр Александрович Иванов (1936-1996) - советский поэт-пародист.
Михаил Михайлович Жванецкий (1934-) - писатель-сатирик.

Многих озадачивало и удивляло отношение Ерофеева к положительным и отрицательным (с точки зрения официальной идеологии) героям истории, текущей политики и литературы.
Веничка любил и "чёрных полковников" из Греции, и Моше Даяна, и императора-людоеда Бокассу, и диктатора Сомосу, и многих-многих других. В Библии он чтил царя Саула, а Давиду многое прощал за историю с Вирсавией. Апостола Павла он любил за его отречения от Христа.
Как вспоминает Ольга Александровна Седакова (1949- ):

"Ему нравилось все антигероическое, все антиподвиги, и расстроенное фортепьяно — больше нерасстроенного".

Моше Даян (1915-1981) — генерал, министр обороны Израиля в 1967-1974 гг.
Жан Бедель Бокасса (1921-1996) – президент ЦАР в 1966-1976 гг.; император ЦАИ в 1976-1979 гг.
Анастасио Сомоса Гарсиа (1896-1956) – правитель Никарагуа с 1936 г.
Луис Анастасио Сомоса (1922-1967) – президент Никарагуа с 1957.

К сюжету о Венином фортепьяно следует добавить ещё один фрагмент из воспоминаний Седаковой:

"На его безумном фортепьяно, не поддающемся ремонту, где ни один звук не похож был на себя — и хорошо ещё, если он был один: из отдельно взятой клавиши извлекался обычно целый мерзкий аккорд — на этом фортепьяно игрывали, к великому удовольствию хозяина, видные пианисты и композиторы. Всех гадких утят он любил — и не потому, что провидел в них будущих лебедей: от лебедей его как раз тошнило. Так, прекрасно зная русскую поэзию, всем её лебедям он предпочитал Игоря Северянина — за откровенный моветон".

За пару лет до смерти Веничка в приватной беседе высказался о причинах долгого литературного молчания, но в своей манере:

"...виною молчания ещё и постоянное отсутствие одиночества: стены закрытых кабин мужских туалетов исписаны все, снизу доверху; в открытых — ни строчки".

Вторая жена Венички, Галина Носова, вспоминала о том, как она впервые услышала о поэме Венички Ерофеева и, соответственно, об её авторе:

"Я дружила с Айхенвальдом, и однажды на мой вопрос, "что нового в литературе", он сказал (учтите, что это московский интеллигент, не пил, не курил, матом не ругался):

"Есть такое гениальное произведение “Москва — Петушки”, но ты этого не поймешь".

Я стала, как дура, спрашивать, в чём там дело, а моя знакомая отвечает:

"Да просто пьяница едет в электричке".

Я потом то же отвечала, когда пришлось Вене оформлять военный билет. Врачи в психоневрологическом диспансере как узнали, что он автор “Петушков”, все выспрашивали:

"Ну, что там? Ну, хоть в одной главе?"
"Да ничего особенного: едет пьяница в электричке".

Юрий Александрович Айхенвальд (1828-1993) — российский поэт, переводчик и правозащитник.

Некоторые строки из воспоминаний Вадима Тихонова, старого друга Венички, дают правдивое представление о жизни и быте того времени.
О том времени, когда они работали на прокладке кабелей, Тихонов кратко вспоминает:

"Ну, как мы работали – мы читали и пили, и больше ничего не делали".

Впрочем, в другом месте своих воспоминаний он воссоздаёт атмосферу Веничкиного творчества в кругу своих друзей:

"Ну, не мог он дописать свою "Вальпургиеву ночь", ну, не получалось! А мы ему так сказали: за каждую страницу будешь получать стакан..."

Выходит, что продвигая процесс создания пьесы, пусть и замечательной, они губили её автора.

[Yorik]

Веничка Ерофеев и окружающий мир (фрагменты из его записных книжек)

Один из читателей этих эссе упрекнул меня в том, что образ мудрого и остроумного Венички Ерофеева создали его друзья и почитатели, а сам писатель ничего особенного из себя не представляет.
Я не собираюсь спорить с этим человеком, а предоставляю слово самому Веничке, вернее, предлагаю вашему вниманию несколько фрагментов из его записных книжек. Возможно, подобная публикация расширит представление читателей данной выборки о Веничке Ерофееве, писателе и мыслителе.

Правописание и знаки препинания я сохранил авторские.
[В квадратных скобках помещены необходимые, с моей точки зрения, комментарии.]

слово “что-нибудь” все честные люди пишут через чёрточку

Жаб я не люблю. Я пауков люблю. И филина.

Как хороши, как свежи были позы!

Пидеразм Вроттердамский

К вопросу о “собственном я” и т.д. Я для самого себя паршивый собеседник, но всё-таки путный. Говорю без издевательств и без повышений голоса, тихими и проникновенными штампами, вроде “Ничего, ничего, Ерофеев” или “Зря ты всё это затеял, ну да ладно уж” или “Ну ты сам посуди, ну зачем тебе это” или “пройдёт, пройдёт, ничего”.

Если человеку по утрам скверно, а вечером он бодр и полон надежд, он дурной человек, это верный признак. А если наоборот — признак человека посредственного. А хороших нет, как известно.

Новость: Чапаева откачали.

...написать задачник, развивающий, попутно с навыками счёта, моральное чувство и чувство исторической перспективы.
Например такая задача. Выразить в копейках цены зверобоя, московской особой, столичной, российской и найти в истории европейской такую войну, все основные события которой следовали бы с теми же интервалами.

Писать надо по возможности плохо. Писать надо так, чтобы читать было противно.

И всегда с наступлением холодов с завистью вспоминаю Прзерпину, которую Плутон забирал к себе в Аид на эти зябкие полгода — и выпускал на волю к первым цветам.

Поэтизировать природу — самое недостойное занятие. Она ни в чём нам не сродни, т.е. слепа, нема, глуха и самое главное — не чувствует боли. У неё есть аппетит, пожалуй и всё.

Дай мне силы, Боже, пройти мне завтра мимо него и не плюнуть в лицо ему!

В 1956 г. стало известно, что Олег Кошевой был педерастом. Это послужило причиной фадеевского самоубийства.
[Олег Васильевич Кошевой (1926-1943) — один из руководителей “Молодой гвардии”.]

С детства приучать к чистоплотности, с привлечением авторитетов. Например, говорить ему, что святой Антоний — бяка, он никогда не мыл руки, а Понтий Пилат наоборот.

Всё больше разверзается пропасть между словом и делом американской администрации.

Ритуальный танец Замбии “Убийство Лумумбы” символизирует радость жизни и борьбу с тёмными силами природы.
[Патрис Эмери Лумумба (1925-1961) — 1-й премьер-министр ДР Конго.]

Ценные вещи создаются только в “мире, где всё продаётся и покупается”.

За одно и тоже, т.е. за один способ поведения, известную группу металлов называют благородными, а газы — инертными.

Вот клички: в 1955-57 гг. меня называют попросту “Веничка” (Москва), в 1957-58 гг. по мере поседения и повзросления, - “Венедикт”; в 1959 г. - “Бэн”, в 1960 г. - “Бэн”. “граф”, “сам”; в 1961-62 гг. опять “Венедикт”, и с 1963 г. - снова поголовно “Веничка”.

кремлёвские обс-куранты

И главное: научить их чтить русскую литературную классику и говорить о ней не иначе, как со склонённой головой. Всё, что мы говорим и делаем, а тем более, всё, что нам предписано “сверху” говорить и делать — всё мизерно, смешно и нечисто по сравнению с любой репликой, гримасой или жестом Её персонажей.

Я успел только пригубить из чаши восторгов, и у меня её вышибли из рук.

А то, что я принимал за путеводные звёзды, оказалось — потешные огни.

далась вам эта внутренняя секреция!
“с точки зрения вечности” и с “точки зрения Фонарного переулка”
[В Фонарном переулке Петербурга до революции существовало множество публичных домов.]

Двенадцатый день не пью и замечаю, что трезвость так же губительна, как физический труд и свежий воздух.

Открывайте возможности, в то же время внося неясности.

Итак, в школах необходимо преподавать: астрологию-алхимию-метафизику-теософию-порнографию-демонологию и основы гомосексуализма. Остальное упразднить.

Берегите слёзы ваших детей, чтобы они могли пролить их на вашей могиле (Пифагор)

Бонапарт рекомендовал как можно чаще оперировать понятиями, ничего не выражающими и всё объясняющими, например “судьба”.

Прежде у людей был оплот. Гусар на саблю опирался, Лютер — на Бога, испанка молодая — на балкон. А где теперь у людей опора?

А что нам с этих трёхсот грамм будет? Мы же гипербореи.

Это кто тут у вас, Ерофеев, всё стреляет? - спрашивает она.
Это Амур, - отвечаю, - стреляет мне в сердце, жестокая девушка.

Геббельс, автор неологизмов: “железный занавес” и “трудовой фронт”.

А какие имена (не фамилии, а имена)!. Лазарь Каганович, Лаврентий Берия, Иосиф Сталин...

Магазины на ул. Пушкина. Соболя и колбасы. Вино, фрукты и диапозитивы.

с врождённым, но трогательным идиотизмом

Эпоха великих порнографических открытий

Любить Родину беззаветно — это примерно значит: покупать на все свои деньги одни только лотерейные билеты, оставляя себе только на соль и хлеб. И не проверять их.

Никсон попросил Голду Мейр занять более гибкую позицию.
[Ричард Милхауз Никсон (1913-1994) — 37-й президент США в 1969-1974 гг.
Голда Меир (1898-1978) - премьер-министр Израиля в 1969-1974 гг.]

Вот у Некрасова изображение горя:

"Солёных рыжиков не ест,
И чай ему не пьётся".

Графу Толстому, за 3 дня до кончины, для поддержания деятельности сердца дают коньяк.
"счастлив тот, кого смерть застигнет за подобным занятием" (Эразм Роттердамский).
[Эразм Роттердамский (1466-1536) — крупнейший нидерландский учёный, философ и писатель. ]

30 лет, а выглядит, как цветочек, как блядиолус какой-нибудь.

я упал в обморок, но не показал и виду

во Владимирской области, “заколдованной области плача”

Конституция должна гарантировать человеку право на галлюцинацию и “перманентную угнетённость”.

От каждой двадцатой бабы тебя, Ерофеев, кидает в озноб.

Ему вообще пить нельзя: он от этого сразу падает в обморок.
Особенно если пьёт в бабьей компании — они его так корежат, они его так пронзают, что но берёт и шлёпается в обморок. В один из этих обмороков он подхватил себе гонорею... а потом — вторую...

И Сергей Михалков, одержимый холопским недугом.

Европе нужен бык, быку нужна Европа.

Кстати, об Иоганне Штраусе. Проститутки у Чехова, Куприна, Горького etc. от него без ума, то есть именно от него: см. у Горького в рассказе “Отомстил”: "У него нервный звук. В его музыке звучит нега и страсть".

Лишить нашу Родину-мать её материнских прав.

Не говори с тоской “не пьём”,
Но с благодарностию “пили”.

Толстеет, раздаётся, как топор дровосека

Я, как стакан, хрупок и тонкостенок. Я многогранен, как стакан.

В разврате каменейте смело.

От любви к Родине: расстройство чувств, нарушение координации, дрожь в руках, в висках боли.

Мне бы хотелось черпать тебя загорелою рукою

Алиготэ — это лучше, чем либерте, эгалите, фратерните.

Ты как-то запала мне в душу, и я больше о тебе не вспоминал.

Ты такая толстая, что тебя не то что таскать на руках, на тебя смотреть тяжело.

Кто бы ни был прав — Библия или Дарвин — мы происходим, стало быть, или от еврея или от обезьяны.

Хорошие сравнения у Гейне: как говорили о евреях, распявших Христа, так и в год знаменитого восстания в Сан-Доминго чернокожих:

"Белые убили Христа! Перебьём всех белых!"

Слово “социализм” изобрёл в 1834 г. Пьер Леру.
[Пьер Анри Леру (1797-1871) - французский философ и политэконом.]

недемократические привычки, например, мыть руки перед едой

Адам из мягкой глины, а Ева из твёрдого ребра.

Любой донос хуже, чем тысяча плохо сделанных порнографических открыток.
Любой дон-хуанов список лучше, чес самый лучший проскрипционный.

У Гейне:

"Только дурные и пошлые натуры выигрывают от революции. Но удалась ли революция или потерпела поражение, люди с большим сердцем всегда будут её жертвами".

Взрыв в Хиросиме и единственное существо, выразившее протест, - Римский Папа.

Когда Господь глядит на человека, он вдыхает в него хоть чего-нибудь. А тут он выдохнул.

Русское народное. Моя милиция меня бережёт, сперва посадит, потом стережёт.

Если б в 45 г. мы двинули бы дальше на Запад, дошли до самых западных штатов США, то по типу Суворов-Рымникский, Потёмкин-Таврический, Дибич-Забалканский, маршал Жуков звался бы Жуков-Колорадский.

[Yorik]

Веничка Ерофеев, каким его видели окружающие


Один из читателей спросил, почему я называю в своих очерках Венедикта Ерофеева — Веничкой? Причин, как минимум, две: во-первых, из-за огромного уважения к этой уже мифологической фигуре и его творчеству; во-вторых, из-за особенностей личной орфографии, восходящей ещё к правописанию XIX века — уменьшительные формы от многих имён я предпочитаю писать через букву “и”, например, Аничка, Ваничка, Таничка и т.п. Укрепили меня в подобном написании, например, письма Н.С. Гумилёва к А.А. Ахматовой, в которых он называет её “Аничка”.
Но это только моё личное мнение.

Покойный Марк Фрейдкин считал иначе:

"Мне на протяжении почти десяти лет довольно часто доводилось встречаться с Веней, бывать в его доме, и я могу кое-что рассказать о нём и его окружении. Например, о том, что те, кто был наиболее тесно с ним связан, никогда на моей памяти не называли его “Веничка”, как повсеместно принято сейчас. Это, конечно, мелочи, побочный, как говорится, продукт всенародной любви и популярности, но мне почему-то режет слух, тем более что сам Веня, будучи буквально и фигурально на "ты" со всем миром, фамильярности и амикошонства не терпел".

Марк Иехиельевич Фрейдкин (1953-2014) — писатель, поэт, переводчик и исполнитель собственных песен.

А вот что отмечал сам Ерофеев в своих “Записных книжках”:

"Вот клички: в 1955-57 гг. меня называют попросту “Веничка” (Москва), в 1957-58 гг., по мере поседения и повзросления - “Венедикт”; в 1959 г. - “Бэн”, в 1960 г. - “Бэн”, “граф”, “сам”; в 1961-62 гг. опять “Венедикт”, и с 1963 г. - снова поголовное “Веничка”".

Крестился Веничка в 1987 году, но православие он отверг из-за того, что эта церковь слишком тесно связана с государством и однажды высказался более резко:

"Я православие ненавижу за холуйство. Если бы Бог дал мне ещё год жизни, я бы написал книгу о православии".

В католичестве он видел значительно меньше недостатков, а его крёстным отцом стал известный филолог и переводчик В. Муравьёв, который и сам был католиком.
Многие из друзей Ерофеева примерно в это же время стали массово принимать православие, и про них Веничка говорил:

"Они сели на трамвай и думают, что этот трамвай их довезёт, а я хочу своими ногами".

Владимир Сергеевич Муравьёв (1939-2001) — известный филолог и переводчик.

Латынь Веничка начал учить ещё в университете, а потом доучивал самостоятельно, и, обладая феноменальной памятью, знал наизусть чуть ли не весь латинско-русский словарь.
На католических богослужениях после своего крещения Ерофеев вроде бы так ни разу и не был.

Сохранилась байка о том, что Галина Носова незадолго до свадьбы с Ерофеевым, в конце 1975 года, сумела выправить своему будущему мужу паспорт и прописку в отделении милиции за бутылку коньяка и две палки копчёной колбасы. Конечно, это было не в Москве, а в Павловском Посаде.
А московскую прописку Веничка получил уже после свадьбы с Галей.

Краткое описание их свадьбы, произошедшей в начале 1976 года, сохранилось в воспоминаниях Марка Фрейдкина:

"Невесты в фате и прочего свадебного антуража, сколько я помню, не наблюдалось. В начале вечера кто-то сдуру попытался было крикнуть “горько!”, но сразу же осекся под тяжелым взглядом Вени.
В одном углу Боря Сорокин что-то вдохновенно бубнил на ухо Леониду Ефимовичу Пинскому, в другом — Вадя Тихонов затевал ссору и чуть ли не драку с Борисом Андреевичем Успенским, и всё это покрывал дребезг до неправдоподобия расстроенной гитары, под которую пьяный Юлий Ким непрерывно горланил свои песни.
Веня, как всегда, сидел в сторонке, молча покуривал и с некоторой брезгливостью поглядывал на всю эту вакханалию".

Марк Иехиельевич Фрейдкин (1953-2014) — писатель, поэт, переводчик и исполнитель собственных песен.
Леонид Ефимович Пинский (1906-1981) — филолог и педагог.
Борис Андреевич Успенский (1937-) - филолог, лингвист, историк языка и культуры.
Юлий Черсанович Ким (1936- ) - бард, поэт и драматург.

Сергей Довлатов, который уже появлялся на страницах этого очерка со своей оценкой творчества Венедикта Ерофеева, также рассказывал о том, как и где он впервые прочитал знаменитую поэму:

"Знаете, у меня было какое-то странное предубеждение к этой вещи, мне казалось, что это алкогольно-блатная история, что-то наподобие лагерного творчества, нечто самодеятельное, этакий ранний Высоцкий, но в прозе. И у меня было опасение фальши. Я как-то даже избегал этой рукописи и прочитал её, в результате, уже в эмиграции, летом 1978 года, в венском отеле “Адмирал”, куда мне покойный поэт Вадим Делоне прислал из Парижа целый ящик книг. Так что я прочел “Москву – Петушки” уже на Западе, уже не как запретный плод, без этого крамольного привкуса. И, должен сказать, навсегда полюбил эту ясную, лаконичную и остроумную книгу".

Вадим Николаевич Делоне (1947-1983) — русский поэт и писатель; диссидент, вышедший на Красную площадь 25 августа 1968 года.

В самый разгар перестройки, в 1987 году, В. Спесивцев создал Московский молодёжный театр, который часто называли Экспериментальным театром. Одной из первых постановок в новом театре стала сценическая переработка поэмы В. Ерофеева “Москва-Петушки” и предъявили её широкой публике в начале 1989 года. СССР ещё теплился, поэтому на премьеру были приглашены работники райкома партии (КПСС) — а куда деваться?
На что надеялся Спесивцев и его сотрудники остаётся только догадываться, но половину первого акта райкомовские работники молча вытерпели, а потом, как по команде, дружно встали со своих мест первого ряда и направились к выходу.
А со сцены главный герой восклицал им вслед:

"Вам, гагарам, недоступно..."

Венедикт Ерофеев вяло отреагировал на эту постановку и не удостоил пьесу своим посещением, но рассказ о премьере выслушал с большим удовольствием.

Вячеслав Семёнович Спесивцев (1943- ) - режиссёр, актёр и педагог.

Считается, что Веничка был человеком, в основном, молчаливым и редко в компании произносил больше 10-15 слов подряд. Он предпочитал слушать других, но пустую болтовню переносил плохо.
Марк Фрейдкин полагал, что

"для него слишком многое в нашей обиходной речи и в жизни вообще представлялось очевидностью и трюизмом, тем, что англичане называют “it goes without saying”, а произнести что-то банальное и общепринятое он просто не мог себе позволить".

Ольга Седакова рассказывала, что на одной литературно тусовке её чем-то обидел поэт В. Цыбин. Навести порядок в танковых войсках отправился Вадя Тихонов, который подошёл к решению проблемы несколько своеобразно. Он непринуждённо похлопал уже маститого советского поэта по плечу и сказал:

"Ты не переживай, Цыбин. Ты не самое большое говно среди русских поэтов — вон Грибачёв воняет посильней тебя!"

Ольга Александровна Седакова (1949- ) - русский поэт, прозаик и переводчик; кандидат филологических наук.
Владимир Дмитриевич Цыбин (1932-2001) - советский поэт и переводчик.
Николай Матвеевич Грибачёв (1910-1991) — советский поэт, писатель и государственный деятель.

Эта же Ольга Седакова так характеризовала Веничку Ерофеева:

"В жизни же, в непосредственном общении Веня был совсем другим: деликатным, глубоко порядочным и ровно-снисходительным со своими посетителями. Не допускающим по отношению к ним какой-либо насмешки или хамства...
Он терпеть не мог безобразия и наглости. При мне он никогда не матерился. Однажды кто-то начал выражаться в этом духе, а он сказал:

“Ты что? Здесь две женщины и Седакова”".

Веня Ерофеев очень любил собирать не только грибы, но также ягоды и цветы. В грибах он считался большим специалистом и никогда не приходил из леса с пустой корзиной.

Своё отношение к пропагандируемым добродетелям Ерофеев выразил однажды фразой:

"Вы, алмазы, потонете, а мы, дерьмо, поплывём".

Многие современники отмечали отличную память Вени Ерофеева, а Ольга Седакова однажды спросила его, как же он всё помнит?

"А он ответил, что его с детства ужасает, что всё проходит, и потому он ещё детства начал всё запоминать".

Советская милиция неоднократно пыталась изловить Веничку Ерофеева, но так как у него не было постоянного места жительства и прописки, то это было трудно сделать. Однажды Веничка рассказывал о том, как за ним охотились в Петушках:

"Мы едем на автобусе и смотрим: “Волга” чёрная застряла, её пихают пять мужиков. Автобус её объехал и дальше поехал, а потом мы узнали, что она ко мне в гости приезжала".

Иногда Веня Ерофеев говорил:

"У меня грибоедовский комплекс: мне требуются Булгарины в неограниченном количестве".

О людях, делающих общественную карьеру в СССР, Веничка отозвался очень выразительно, даже эмоционально:

"Чтобы по ней [общественной лестнице] подниматься, надо быть жидовскою мордою без страха и упрёка, надо быть пидорасом, выкованным из чистой стали с головы до пят. А я не такой".

[Yorik]

Веничка Ерофеев и окружающий мир (фрагменты из его записных книжек)

На всякий случай, напоминаю, что записи Венедикта Ерофеева я привожу с сохранением авторской орфографии и пунктуации. Старый Ворчун (Виталий Киселёв)

Двенадцатый день не пью, и замечаю, что трезвость так же губительна, как физический труд и свежий воздух. Мелкое наблюдение: я никак не могу вспомнить один редко употребляемый и более крепкий синоним к словам “мракобес”, “ретроград”, “реакционер”, “рутинёр” – который уже день не могу вспомнить. Бьюсь об заклад, как только сниму с себя зароки и выпью первые сто грамм, припомню немедленно.

А я и спрашиваю: "Ангелы небесные, вы ещё не покинули меня?" И ангелы небесные отвечают: "Нет, но скоро".

В июне, в Мышлине, я всё это (и самые тонкие яства, вроде Рильке и Малера) “кушал без аппетита”. Теперь очень понятно, что значит “жрать всё подряд” - только бы утолить голод. От этого голода (т.е. ни одной мелодии и ни одной стихотворной строчки за полмесяца) - самая естественная слабость, головокружение, “не речивость” и всё такое. Если бы я вдруг откуда-нибудь узнал с достоверностью, что во всю жизнь больше не услышу ничего Шуберта или Малера, это было бы труднее пережить, чем, скажем, смерть матери. Очень серьёзно (к вопросу о “пустяках” и “психически сравнимых величинах”).
[Райнер Мария Рильке (1875-1925) - австрийский поэт.
Густав Малер (1860-1911) - австрийский композитор и дирижёр.
Франц Петер Шуберт (1797-1828) ― австрийский композитор.]

В Notre-Dame бедняга Квазимодо полчаса подряд “с жуткой равномерностью” и изо всех сил бьётся головой о стену. И ничего. Потом он садится у двери “в позе, полной изумления”.

Любит философствовать, приговаривая: "Кто создал наше тело? - Природа. Она живит и разрушает его каждый день. Кто выпестовал наш дух? - Алкоголь выпестовал наш дух, и так же разрушает и живит его, и так же постоянно".

Есть языки, в которых вообще нет бранных слов и выражений, тем более нецензурных. У малайцев, например, самое сильное оскорбление и ругательство: "Как тебе не стыдно!"

Пресловутый Амальрик: "Россия - страна без веры, без традиций, без культуры и умения работать".
[Андрей Алексеевич Амальрик (1938-1980) ― писатель, журналист и драматург; диссидент, автор известной книги “Просуществует ли Советский Союз до 1984 года?” (1969).]

Марк Крепс (“Семь дней творения”) у Максимова: "Да мир до самого светопреставления обязан благословлять Россию за то, что она адским своим опытом показала остальным, чего не следует делать!"
[Владимир Емельянович Максимов (1930-1995) - русский писатель, поэт, публицист и редактор журнала “Континент”.]

Восст[ановить] эту параллель пьющих и непьющих:
Христос - Магомет
Дантон - Робеспьер
Геринг - Адольф
Есенин ― Маяковский

Супруги [Воронели], кичащиеся своей небыстрорастворимостью в деле.
[Александр Владимирович Воронель (1931- ) - советско-израильский учёный, писатель, диссидент.
Нина Абрамовна Воронель (1932- ) - советско-израильский писатель, драматург и переводчик; в девичестве Рогинкина.]

Мы так и не прикоснулись друг к другу, я чмокнул её в запястье, правда, а через полгода она родила пухлую девочку с голубыми глазами.

Щербина говорил о русских:
"Мы - европейские слова
И - азиатские поступки".
[Николай Фёдорович Щербина (1821-1869) - русский поэт.]

"Все уклонились, сделались равно непотребными; нет делающего добро, нет ни одного" (Псал. 13, 2, 3).

Сергий Радонежский: "От юности своей я не был златоносцем, в старости же тем более хочу пребывать в нищете".
[Преподобный Сергий Радонежский (1314-1392) ― игумен, чудотворец.]

О русских и прочих песнях. Русские продиктованы тем или иным видом опьянения, тоскливого или бесшабашного. А песни типа: “Под горою, под сосною спать уложите вы меня” - в состоянии похмелья, наутро.
Ср. итальянские: “Купите фиалки, они недорого стоят”.
Ср. украинские: “Я не пойду за тебя, у тебя нет хаты” и пр.

Тертуллиан и его знаменитое “душа человеческая есть по природе своей христианка”.
Розанов: "Душа человеческая по природе своей язычница, которой, чтоб воспитаться христианкою, нужно пройти через тесные врата бесчисленных отречений". [Квинт Септимий Флоренс Тертуллиан (155/165-220/240) ― раннехристианский писатель и философ.
Василий Васильевич Розанов (1856-1919) ― русский писатель, религиозный философ и публицист.]

Розанов цитирует Гоббса: истина вроде той, например, что сумма углов треугольника равна 180 градусов, не обошлась ни в одну каплю крови, поскольку это истина, не затрагивающая ничьих интересов.
[Томас Гоббс (1588-1679) ― английский философ и литератор.]

Громкий успех булгаринского “Ивана Выжигина” громче всех пушкинских успехов.

Шопенгауэр приводит слова какого-то бойкого англичанина: "У меня нет средств содержать совесть".

И ещё: "Совесть не грызёт меня, я ей не по зубам".
[Артур Шопенгауэр (1788-1860) ― немецкий философ.]

Не будем обижаться, не будем издеваться,
А будем обнажаться, а будем раздеваться.

Фрейд: "Удовлетворять свои сексуальные импульсы гетеросексуальным путем".
[Зигмунд Фрейд или Сигизмунд Шломо Фройд (1856-1939) ― австрийский психиатр и психоаналитик.]

"Только питьё держит в равновесии тело и душу" (Г. Бёлль).
[Генрих Теодор Бёлль (1917-1985) - немецкий писатель, NP по литературе 1972.]

Почему я должен болеть за арабов? Ни один араб меня ещё ни разу не похмелил.

В этом, конечно, есть своя правда, но это комсомольская правда,

Гроза-то мелкая-мелкая. Гроза Николая Островского.
[Николай Алексеевич Островский (1904-1926) ― советский писатель.]

С таким грузом добросовестности можно ли жить?

"Пусть жена изменяет мне, только бы родине не изменила".

“Чувство юмора” (так называемое), доведенное до масштабов мефистофелевщины. И дурак Фауст с его прожектами, и оскорбленная девка, Мефист[офель] на случай “великого преобразования природы” удаляется к Брокен плясать с голыми ведьмами, и ни одна баба от него не накладывала рук.

К вопр[осу] о “больше пролил слёз”, чем и т.д. У меня больше грязных мыслей в голове, чем грязных волос на ней и т.д.

Ресторан в Тель-Авиве под именем “Тоска по родине”. Захаркано, заблёвано, на стенках “х...й”, посуда немытая. После расчета спец[иальный] вышибала коленкой под зад отправ[ляет] тебя на бульвар.

Ну и что ж, что поблядовывает. Помнишь, в песне Леля: "Не мешай по тропочкам, тропочкам-дороженькам, девушке бежать, девушке бежать".

Я при словах этих не только затаил дыхание, и зрение и слух затаил, я не только что дыхание, я пищеварение затаил.

Присуждение Пахм[утовой] к 50-лет[ию] ордена Ленина. Ник[олай] Добронравов, в постели: "Ну, иди ко мне, кроха моя орденоносная".
[Александра Николаевна Пахмутова (1929- ) - советский композитор Николай Николаевич Добронравов (1928- ) - советский поэт, муж Пахмутовой.]

Решено соорудить снеж[ную] бабу - статую юбилейной Пахмутовой, с приклеенным орденом Ленина, вырез[анным] из газет.

Сообщ[ение] по радио: между V и VI (ноябрьским) съездом композит[оров] их число на 500 стало больше.

А мы для них, для жидов, просто окр[ужающая] среда, среда обитания.

Ну, да что говорить, все зависит от душенастроения. Вот и наш портвейн народ зовёт иногда пренебрежительно: бормотуха, а иногда ласково: портвешок.

Если б меня спросили: как ты вообще относишься к жизни, я примерно ответил бы: нерадиво.

А вот Хомейни. Они поступают как Магомет, и торжествуют потому. Кто бы в Европе рискнул бы поступить a la Иисус?
[Аятолла Хомейни (1902-1989) - Сейиид Рухолла Мостафави Мусави Хомейни; лидер исламской революции 1979 года; великий аятолла, Высший руководитель Ирана.]

Ну, даже на трубе. Ну, кто лучше всех в России играет на трубе? Ну, конечно, Тимофей Докшицер.
[Тимофей Александрович Докшицер (1921-2005) ― советский трубач и дирижёр.]

Ведь блядь блядью, а выглядит как экваториальное созвездие.

Урожай был получен не ниже, чем в прошлом году, несмотря на то, что в этом году погодные условия были таковы, что обусловили некоторое снижение урожая ввиду неблагоприят[ных] погодных условий.

Самое милое из именований партии: правящая с этого года в Канаде прогрессивно-консервативная партия.

И у них, у этих девушек, в душе что-то такое большое-большое, неразрешимое-неразрешимое, как проблема иранского Курдистана.

Мои познания в альпинизме ограничены только тем, что “народному вождю Красной Армии” в сказочно далёкой Мексике раскроили череп альпинистским ледорубом.

Я оптимистично гляжу на мой народ: количество подбитых женских глаз всё-таки больше, чем количество доносов женских.

А вот Михаил Евграфович говорил, что если хоть на минуту замолчит литература, то это будет равносильно смерти народа.

Боря Сорокин в гостях эманирует флюиды и метастазы. Саня Лазаревич по телефону добавляет: "И трансгредиентные корпускулы, за неимением корпускул имманентных".

А на прощанье - шаль с каймою
И что-нибудь ещё - стяни.

А я на них (на православных) гляжу флегматично, как на декабристов-диссидентов барон Дельвиг.
[Антон Антонович Дельвиг (1798-1831) ― русский поэт и издатель.]

с евреями надо держаться дистанции погромного размера.

Название водевиля: “Щетина забулдыги, или Агидель, тоскующая по мордасам”.

Почему британцы всё это должны делать за нас: Орвелл, Конквест, Кёстлер и др.
[Джордж Оруэлл (Эрик Артур Блэр, 1903-1950) ― британский писатель и журналист.
Джордж Роберт Акворт Конквест (1917-2015) - британский и американский историк и писатель.
Артур Кёстлер (1905-1983) ― британский писатель венгерского происхождения.]

А что ей, собственно, сказать? "И будешь ты царицей мира" или "Постыли мне все девы мира"?

"Мне, конечно, трудно сравниваться с передовыми доярками".

Радиостанция “Юность”, 26/II: "Женщина, я бы сказал, с выпуклой жизнью".

Ж-П. Сартр: сахарная болезнь и самопроизвольная дефекация - болезни русского социализма времен диктата Иосифа.
[Жан-Поль Сартр (1905-1980) - французский писатель и философ; NP по литературе 1964, отказался.]

Марнольд о “Кармен” Бизе: всё хорошее в этой опере - испанское, всё остальное — еврейское.
[Жан Марно (Marnold, 1859-1935) - французский музыкальный критик.
Жорж Бизе (1838-1875) ― французский композитор.]

Я знаю её и визуально, и акустически.

И что такое вообще йоги и что это за властвование их над своим организмом? Они могут только поставить себе клизму и то так изощрённо, что она им не помогает.

Неважно, на кого сколько отпущено строк, это случайность. У Пушкина в “Суровом Данте” на Сурового Данта - 1 строка, по одной на Петрарку, Шекспира и Камоэнса, по три на певца Любви и барона Дельвига - и целых четыре Уильяму Вордсворту.
[Певец любви — Вольтер.]

Мари Шарль Фердинанд Вальсен Эстергази - вот как звали того французского офицера, который выдал германскому генштабу секреты. А не Альфред Дрейфус. Вечно вы всё валите на евреев.

"Нет смысла уповать на какие-нибудь медикаментозные средства".

Поль Валери: "Из истории можно извлечь лишь наклонность к шовинизму. Никаких уроков извлечь нельзя".
[Амбруаз Поль Туссен Жюль Валери (1871-1945) — французский писатель, поэт и философ.]

В ирландских сагах: "Три недостатка было у Кухулина: то, что он был слишком молод, то, что он был слишком смел и то, что он был слишком прекрасен".

И почему Василиса должна уходить к Иванушке, если ей и с Кащеем хорошо?

По повсеместным деревенским понятиям собирающий цветы мужчина - придурок и размазня. “Раз у него душа к цветку лежит...” и т.д. И почтение к бутафорским цветам из города - украшение икон и пр.

четверых убил, шестерых изнасиловал, короче вёл себя непринужденно.

В британском энциклопедическом словаре: “Как zakalyalas stal” - "история успеха молодого калеки".

"общество, смирившееся со своим крахом"

Эти античные (опять) занимались только гомосексуализмом, а если и любили баб, то только безруких (Ника Самофракийская), безголовых (Венера) т.е. наоборот.

"Симпатичный шалопай - да это почти господствующий тип у русских".

моя хлопотливая и суматошная должность тунеядца

У Седаковой в прозе, дворничиха: "Мёртвые - они умрут, а живые по ним убивайся!"

О принципе добровольности, американский публицист Норт: "Я предпочел бы видеть весь мир пьяным добровольно, чем одного человека трезвым насильно".