1
«Теперь иди и порази Амалика (и Иерима) и истреби все, что у него (не бери себе ничего у них, но уничтожь и предай заклятию все, что у него); и не давай пощады ему, но предай смерти от мужа до жены, от отрока до грудного младенца, от вола до овцы, от верблюда до осла».
(Первая книга Царств 15:3).
Все имеет свое начало и конец, сказано в Библии и если битва при Несби или Нейзби (как ее называют англичане) решила исход войны между парламентом и королем, начавшейся в 1642 году, то битва при Марстон-Муре 2 июля 1644 года стала первой победой, одержанной армией парламента в ходе этой войны. Ареной сражения стала болотистая местность, называвшаяся Марстон-Мур и расположенная в 11 км на запад от Йорка. Численность армии парламента составляла 27 000 человек (включая союзников шотландцев), а вот в армии принца Руперта, посланного королем Карлом I оказать помощь осажденному городу Йорку, только 17 000.
А началось все с того, что генерал Уильям Кавендиш (маркиз Ньюкасл), который командовал королевским корпусом, был блокирован в Йорке в северной части Англии армией парламента во главе с лордами Фэрфаксом и Манчестером. Король хорошо понимал, что если Йорк падет, то он лишится не только окруженных там сил роялистов, но и что осаждающие город парламентские войска освободятся и присоединятся к другим парламентским силам. В результате могла появиться настолько большая парламентская армия, что у короля просто не могло найти сил ее остановить. Поэтому Карл I решил разбить парламентские войска как можно скорее и по частям. Для этого он отправил своего племянника принца Руперта, приказав ему деблокировать Йорк, а осаждающие его силы парламентской армии разгромить и уничтожить в полевом сражении.
Принц Руперт был толковым и опытным военачальником. Поэтому, прибыв к Йорку 1 июля, он ловким маневром вынудил парламентские войска отойти от города и таким образом снять с него осаду. К его силам тут же присоединились и солдаты Кавендиша, после чего он начал движение к Марстон-Муру, куда отошли парламентские войска.
Войска сошлись 2 июля 1644 года, причем армия роялистов, как об этом было уже сказано, состояла из 17 тысяч человек, включая 6 тысяч всадников – «кавалеров», тогда как парламентская имела в своем составе 27 тысяч человек, включая 7 тысяч кавалеристов – «железнобоких».
Считается, что так назывался первый кавалерийский полк, сформированный Кромвелем еще в 1642 году и отличавшийся не свойственной для тогдашней армии дисциплиной. По другой версии так звали самого Кромвеля – «Старый железнобокий» и вот это его прозвище и «прилипло» к его солдатам. По идее Руперту не следовало нападать на армию, превосходившую его собственные войска в полтора раза, но он считал, что поскольку главная ударная сила армии заключалась в то время в кавалерии, то общее численное превосходство армии парламента не имело столь уж существенного значения.
Английское дворянство с детства обучалось ездить верхом и готовилось к службе именно в кавалерии. Именно поэтому в самом начале король имел преимущество к коннице, а Кромвелю пришлось своих конников обучать всему с азов. Поэтому нет ничего удивительного, что в ряде предыдущих столкновений всадники принца Руперта побеждали даже парламентских генералов, превосходившие его в численности своих войск.
В то же время и в бою при Грэнтеме, и позднее при Гейнсборо, и при Уинсби поле боя оставалось за всадниками Кромвеля, хотя Руперт внимания на это почему-то не обратил и, видимо, приписал эти неудачи случайности. Кроме того, Кромвель был уверен, что пикинеры армии парламента, действуя своими пятиметровыми пиками в одном строю, отразят любую «кавалеров» прежде всего именно в силу свой численности.
Кромвель обратил внимание, что кавалерия Руперта имела плохую дисциплину и, атакуя, каждый всадник-кавалер, как и раньше рыцарь, нападал на выбранную им цель вне зависимости от действий всех остальных. Поэтому он приучил своих всадников не рассыпаться при атаке, а стойко держаться всем вместе. На высокие боевые качества «железнобоких» обращали внимание уже современники тех событий. В частности, историк Кларендон о них писал: «Королевские войска после атаки никогда не строятся снова и не способны атаковать в тот же день, в то время как солдаты Кромвеля, независимо от того, одержали они победу или оказались битыми и преследуемыми, тотчас принимают боевой порядок в ожидании новых приказов». То есть преимущество «железнобоких» заключалось не в их смелости, силе и отваге каждого отдельного солдата, а в том, что они действовали на поле боя как одно целое, повиновались приказам своего начальника и… не стремились как-то выделиться своей личной храбростью среди прочих.
Во время битвы под Марстон-Муром сила парламента состояли, по сути дела, сразу из трех армий с отдельным командованием: армии лорда Ферфакса, армии Восточной ассоциации и шотландцев которыми командовал лорд Ливен. Это было опасно, ведь любые разногласия между командующими могли привести к большим проблемам в управлении войсками в целом. Но… Кромвель обратился к богу и тот, видимо, предложил ему положиться на здравый смысл и опытность своих товарищей по оружию, поскольку добиваться перед лицом врага единоначалия он все-таки не стал. Хотя и, безусловно, понимал его пользу.
Охарактеризовать боевые порядки сражающихся можно как примитивные до крайности: в центре пехота, на флангах конница, вдоль фронта артиллерия, орудия которой находились между частями пикинеров и мушкетеров.
Позиция была вытянута между двумя населенными пунктами – Лонг Марстоном и поселком Токвиф и тянулась вдоль дороги, что их соединяла. Вдоль нее тянулась канава, бывшая естественным препятствием для конницы, хотя и не слишком существенным, поскольку вся заросла травой. Левым флангом королевской армии командовал лорд Горинг, противостоял ему лорд Ферфакс, а на противоположном фланге против кавалерии принца Руперта стояли «железнобокие» Кромвеля, имевшего также резерв из шотландских кавалеристов под командованием Лесли. В центре располагались пехотинцы графа Манчестера и Левена, напротив которых стояла королевская пехота Портера и Ньюкасла.
К сражению готовились весь день, но начать его мешала погода: несколько раз принимался идти дождь, а в дождь невозможно было стрелять из мушкетов и пистолетов. Только лишь около 5 часов вечера началась артиллерийская дуэль. Но даже и тогда многие считали, что сражение не состоится, так как дело шло к вечеру и многие опасались, что погода испортится еще больше. Кавалеристы Руперта вообще сели обедать, хотя коней не расседлывали.
Использование кирасы, шлема и наруча на левую руку привело к тому, что всадникам, сражавшимся холодным оружием, стало очень сложно поразить друг друга. Но зато возросла уязвимость кисти правой руки, державшей тяжелую всадническую рапиру. Были придуманы гарды-корзины, целиком и полностью защищавшие всю кисть. Кроме того, в тесной кавалерийской схватке такой гардой можно было нанести ошеломляющий удар в лицо.
И тут в 7 часов вечера, запев псалом из Первой книги Царств, как это было у них принято, конники Кромвеля неожиданно форсировали канаву и поскакали на врага. Лавина всадников в желтых кожаных колетах из буйволовой кожи, с простыми полотняными воротниками, в металлических шлемах «горшок с хвостом лобстера» и блестевших на солнце кирасах, выглядела просто, но внушительно. Конница кавалеров также в доспехах, кружевных воротниках и «мушкетерских» шляпах с разноцветными перьями и с металлическим каскетом внутри поскакала им навстречу. «Железнобоки» дали по ним залп и многих убили, однако для этого им пришлось замедлить движение, поэтому Кромвелю сразу прорвать фронт противника не удалось.
Принц Руперт посчитал, что наступил решительный момент и вторично приказал трубить атаку. Две массы всадников столкнулись в жесткой схватке, в которой все смешалось. Кромвель, сражавшийся в первых рядах, получил ранение в шею и был вынужден оставить поле боя, чтобы ему сделали перевязку. В этот критический момент конница Лесли напала на всадников Руперта с фланга. Тем временем Кромвель возвратился на поле боя и отдал приказ эскадронам сделать вольт и перестроиться, и вновь двинул их в атаку на врага. Для рассыпавшихся по всему полю «кавалеров» отразить удар было просто невозможно. Стало очевидно, что «круглоголовые» здесь добились успеха, и что кавалерия Руперта полностью разгромлена.
Между тем, находившаяся в центре парламентская пехота, атаковав противника, встретила решительное сопротивление, и была местами отброшена, а местами продолжала сражаться, оказавшись в очень невыгодном положении, так как ее единый фронт в результате разорвался. На правом же фланге кавалеры Горинга сумели прорвать ряды парламентских войск Ферфакса, отрезали его от основных сил и стали угрожать флангу парламентской пехоты. Манчестеру и Левену положение показалось настолько серьезным, что они… покинули поле битвы, считая, что сражение уже проиграно!
Ситуацию спасла решительность и военный талант Кромвеля, который, получив сообщение о тяжелом положении на правом фланге, снова собрал свою кавалерию и вновь бросился в повторную атаку на всадников Руперта, чтобы добить их уже окончательно. Он сумел прорвать их ряды – вернее то, что от них еще оставалось, и обратил неприятеля в бегство. Потом, закончив громить его на своем участке, он отправил шотландцев Лесли преследовать Руперта и его всадников, а сам повторил маневр Александра Македонского в битве при Гавгамехах, то есть обошел королевские войска сзади, и затем атаковал с тыла конницу Горинга. Совместными усилиями с частями Ферфакса, его конница была разгромлена, после чего Кромвель всей силой обрушился на пехоту роялистов. И это окончательно решило исход сражения в пользу армии парламента. Потом началась резня уцелевших, и еще пытавшихся хоть как-то сопротивляться роялистов. Позднее Кромвель написал об этом в своем отчете парламенту так: «Бог сделал их жнивьем для наших мечей». Было убито около 4000 роялистов, 1500 взяли в плен. У армии парламента было убито и ранено до 1500 человек. В качестве трофеев ей достались также 14 орудий, 6000 мушкетов, и часть королевских знамен. «Бог был с нами и за нас!» - сказал Кромвель.
Битва при Марстон-Муре стала первой по-настоящему серьезной победой армии парламента. Считавшаяся ранее непобедимой, королевская конница принца Руперта была наголову разгромлена «железнобокими» Оливера Кромвеля. Говоря языком современности, можно сказать, что это был коренной перелом в ходе гражданской войны в Англии.
Автор: Светлана Денисова
https://topwar.ru
