1 ответ в теме

[Yorik]

24 декабря 20153 463
Твой жребий - Бремя Белых!
Но это не трон, а труд:
Промасленная одежда,
И ломота, и зуд.
Дороги и причалы
Потомкам понастрой,
Жизнь положи на это -
И ляг в земле чужой!
(Бремя белых. Р.Киплинг)

Когда в последний раз всадники, одетые в кольчуги и сверкающие на солнце шлемы, участвовали в сражении? Кто и с кем в нем сражался, когда было это за сражение, где оно произошло?

Логично предположить, что такая битва должна была случиться очень давно, а на самом деле лишь чуть дольше ста лет отделяют нас от этой битвы. Невероятно, но факт! В 1898 г в сражении при Омдурмане в Судане конница махдистов с щитами в руках, облаченная в сверкающие шлемы и кольчуги самоубийственно атаковала английские пулеметы системы «Максим»... Коней очень жалко!

В начале XIX века к югу от Египта на землях в верхнем течении Нила сформировалось государство Судан, в состав которого входили княжества и племенные территории, не достигшие феодального строя. Сеннар и Дарфур – самые богатые княжества Судана – вели со своим северным соседом Египтом довольно активную торговлю. К Красному и Средиземному морям они доставляли страусовые перья, слоновую кость, черных рабов, забранных из суданских деревень за долги, либо добытых путем набегов на эти деревни. В доле экспорта Сеннара невольники составляли 20% и 67% в экспорте Дарфура, которое находилось дальше от побережья Голубого и Белого Нила и поэтому его «охотничьи угодья» были более богаты.

Война в Судане. Британский плакат конца XIX в.

В 1820-1822 гг. египтянами были захвачены суданские земли. Поэтому в одну из турецких колоний Судан и превратился, поскольку в то время Египет формально входил в Османскую империю, хоть и имел значительную автономию. Первое время особого негодования египетское (оно же турецкое) властвование не вызывало. Многие укрепления видели не завоевателей, а объединителей всего исламского мира против европейской угрозы и добровольно сдались. Ведь совсем недавно генералом Бонапартом был предпринят военный поход в Египет. Но вскоре стало ясно, что Судан хищнически грабит и турецкая администрация, причем не оставляет ему для развития никаких средств. Так оросительная система, существовавшая ранее, была разрушена. Немецкий путешественник А.Э. Брема сообщал, что «до турок на нильском острове Арго было до 1000 водочерпальных колес, а теперь количество их сократилось до четверти». Одновременно после завоевания Судана многократно возросли объемы работорговли. Если ранее из Судана в Египет поставляли около десяти тысяч невольников в год, то в 1825 году их было вывезено 40 тысяч, а в 1839 – около 200 тысяч. Такая торговля не приносила стране пользы. Деревни обезлюдели, а деньги за живой товар в Судане не оставались все равно. Кроме того, путем налогов и конфискаций у населения страны очень быстро были изъяты запасы золота и серебра.

Поначалу завоеватели в Судане практически не встречали серьезного сопротивления, но позже начались восстания. Не всегда обездоленный народ выступал застрельщиком беспорядков. Местные олигархи тоже не чурались работорговли. Главной проблемой суданской политики являлся раздел прибылей от работорговли. Трудно решался вопрос о том, что работорговля – это монополия только государства или можно пустить частных предпринимателей в этот бизнес. Были и парадоксы. Ряд историков «либералами» называли суданских политиков, выступавших за демонополизацию работорговли, а «консерваторами» тех, кто требовал запретить этот бизнес. И ведь в этом была своя логика, ведь «либералы» пытались ввести Судан в экономику мира капитала, добиваясь свободы предпринимательства, а «консерваторы» тянули страну назад в старину, к родоплеменному укладу.

Оружие суданских негров (щит и кинжалы). Зарисовка Джона Петерика.

Не складывался и образ представителей власти как защитников мусульман от засилья европейцев. Во-первых, высшие административные должности занимали не только «турки», но и черкесы, албанцы, левантийцы, греки и славяне – исламинизированные (и не совсем). Многие из них в конце XIX в. европеизировались настолько, что с африканскими мусульманами значительно углубился культурный разрыв. Во-вторых, в огромном количестве именно при турках хлынули настоящие европейцы в верховья Нила: русские, немцы, англичане, французы, поляки, итальянцы.

Вместе с непрекращающимся ограблением Судана турецким колониальным режимом предпринимались слабые попытки модернизации его как государства. Даже удалось основать Нильское пароходство и построить на севере страны железнодорожную ветку более 50 км. Инженеров, офицеров, врачей приглашали на правительственную службу. Хотя было и немало искателей легкой наживы, откровенных авантюристов. Конечно, были и люди, старавшиеся проводить выгодную Судану политику.

Звание паши первым из англичан, а вместе с ним и пост генерал-губернатора Экваториальной провинции Османской империи получил в 1869 г. У.С. Бейкер. Однако эту провинцию населяли в основном не мусульмане, а язычники и ее еще предстояло завоевать. Но уже через несколько лет в полу-арабских и арабских областях появилась целая группа губернаторов-христиан. В 1877 г. Ч. Дж. Гордон (англичанин и он был участником Крымской войны) занял в Египетском Судане пост генерал-губернатора. Он добивался назначения европейцев на военные и высшие административные должности, англичан и шотландцев преимущественно, на худой конец австрийцев, итальянцев, и австрийских славян. Но уж никак не американцев или французов. Он уволил некоторых представителей этих наций, служивших ранее. Соединенные Штаты и Франция имели на Судан свои виды и могли оказать Великобритании противодействие. Подобные назначения провоцировали разговоры о «тирании неверных», через посредство турок под которую подпали африканские мусульмане. Вскоре после назначения Гордона генерал-губернатором, началось восстание, как бы национально-освободительное, но была одна довольно пикантная деталь, о чем расскажем далее.

В 70-х гг. XIX в. Османское государство было ослаблено довольно сильно. Эфиопию туркам в 1875-1876 гг. не удалось захватить. Русско-турецкая война 1877-1878 гг. требовала от дряхлеющей исламской империи напряжения всех сил. Это заставляло искать союзников, которые могли бы диктовать свои условия. Турция заключила с Великобританией в 1877 году конвенцию о борьбе с торговлей рабами в Судане. Осуществление ее было возложено на Гордона. Именно меры, предпринимаемые им, и явились причиной того, что «восстал в огне» юго-запад Судана. Ранее мы уже говорили, что торговля невольниками лежала в основе экономики этих территорий. Естественно, под разными предлогами в мятеж были втянуты беднейшие слои населения, но во главе стоял Сулейман вад аз-Зубейр – крупнейший олигарх-работорговец. Опору его составляли вооруженные отряды, которые были сформированы из рабов, причем его же собственных. Ничего удивительного. Невольник могущественного господина, предназначенный для личного пользования, а не для дальнейшей перепродажи, получал определенный социальный статус, между прочим, в Судане, из всех возможных, не самый худший. Правда никто понятия не имел, что будет с невольником после освобождения.

Сначала Сулейману вад аз-Зубейру удавалось побеждать в сражениях, но позже приказом Гордона была установлена строжайшая экономическая блокада юго-западных областей, и к июлю 1878 года восстание попросту задохнулось. На милость победителя сдались девять вождей и Аз-Зубейр, но все они были расстреляны. Тогда же Гордона отозвали с поста генерал-губернатора и направили в Эфиопию в качестве специального посла. Место генерал-губернатора занял Мухаммед Рауф – суданский араб.

Дальнейшие события показали, что волнения 70-х – это всего лишь цветочки. Работорговцы, которые боялись потерять работу, были в Судане не единственными недовольными. И в 80-х продолжался процесс брожения. Но теперь он продолжился еще и на религиозной почве. В 1881 году в августе мусульманский мессия Махди произнес первую проповедь на публике.

Гибель генерала Гордона во время падения Хартума. Картина Дж. У. Роя.

Прежнее имя Махди было Мухаммед Ахмед. Он вышел из семьи, предположительно относившейся к самым близким родственникам пророка Мухаммеда. Впрочем, отец и братья Махди, несмотря на происхождение, зарабатывали на жизнь самым известным ремеслом – строительством лодок.

Только Мухаммед Ахмед, один из всей семьи, захотел стать законоучителем и получить для этого соответствующее образование. На этом поприще его карьера была довольно успешной, и к 1881 году у него было немало учеников. Мухаммед Ахмед впервые назвал себя Махди, когда ему было 37 лет. После ряда путешествий он поселился на острове Аба на Белом Ниле и оттуда разослал письма своим последователям с призывами совершить сюда паломничество. Множество народа собралось на острове Аба, и Махди призвал их к священной войне против неверных – джихаду.

Необходимо отметить, что идеология махдистов (именно так европейцы называли приверженцев мессии) несколько отличалась от раннего ислама пророка Мухаммеда, что объяснялось текущей политической ситуацией. По классической доктрине джихад ведется мусульманами, прежде всего, против язычников. А евреи и христиане относятся к «людям писания» и поэтому с ними допустим компромисс. В Судане же конца XIX века все вышло немного криво. В число «неверных», против которых непримиримый джихад и был направлен, попали не только евреи и христиане, но даже и турки, поскольку Махди называл их «мусульманами лишь по имени». Одновременно с этим естественными союзниками махдистов были языческие племена Южного Судана и очень часто махдисты сами довольно терпимо относились к их идолопоклонству. Какой уж тут «джихад»! Все по принципу: «Враг моего врага – мой друг!»

Легкая конница махдистов. Раскрашенная гравюра из журнала «Нива».

Из столицы Судана Хартума, который расположен у места слияния Голубого и Белого Нила, генерал-губернатор Мухаммед Рауф для подавления бунта послал на Абу пароход с военным отрядом. Но организована операция была крайне бездарно и фактически безоружным махдистам (у них были только палки или копья) удалось присланных карателей разгромить. Потом началась серия повстанческих побед, после каждого сражения повстанцы старались захватывать огнестрельное оружие. Окончательно это привело страну в состояние, называемое позже «окружением городов восставшей деревней».

Автор: Вячеслав Шпаковский

[Yorik]

Неси это гордое Бремя -

Ты будешь вознагражден
Придирками командиров
И криками диких племен:
«Чего ты хочешь, проклятый,
Зачем смущаешь умы?
Зачем выводишь нас к свету
Из милой Египетской Тьмы!»
(«Бремя Белых» Р. Киплинг)

Всё будет так, как мы хотим.
На случай разных бед,
У нас есть пулемёт «Максим»,
У них «Максима» нет.
(«Новый путешественник» Х. Бэллок)

К 1883 году Махди сумел создать джихадию – регулярную армию из исламистов. Пехотные части в значительной степени были рекрутированы из чернокожих невольников, которых недавно освободили и обратили в ислам. Также в состав воинских подразделений включались воины противника, которых удавалось захватить в плен (в правительственных войсках рядовые укомплектовывались рабами, которых специально покупали для этих целей). Основная боевая единица – полк, состоявший из пяти сотен, которым командовал амир. Каждая сотня состояла из пяти взводов, называемых мукаддами. Из полков составлялись бригады, а из бригад – корпуса. Всего в армии было три корпуса, каждый из которых возглавлял халиф, один из ближайших помощников Махди. Над каждым корпусом развевалось знамена определенных цветов: зеленые, красные и черные. Также отдельными племенами в состав джихадии выставлялись пехотные и кавалерийские сотни.

Битва при Омдурмане. Британская иллюстрация того времени.

Тем временем в Хартуме шла нескончаемая смена наместников, правда это не совсем-то и помогало. Стало ясно, что османо-египетские власти не справились с ситуацией. Между тем англичане захотели использовать отделение от Египта большей части Судана, чтобы полностью укрепить свою власть на этой территории. Дипломаты своими средствами добились вывода из Судана администрации и египетских войск (дипломаты утверждали, что это временно). Египетские войска были срочно заменены прибывшими из Британской империи войсками. Главой провинции был назначен Ч. Дж. Гордон, который хорошо зарекомендовал себя в 1878 – 1879 гг. во время подавления восстаний. Гордон добился чрезвычайных полномочий.

Битва при Омдурмане. Хромолитография A. Сутерденда.

Сделав опорой старую аристократию, Гордон попытался справиться с махдистами. Он планировал создать в Судане вассальные султанаты, которые были бы менее зависимыми от Египта, а в большей степени бы зависели от Великобритании. Самому же Махди он предлагал область западнее Белого Нила – Кордофан. На широкой публике Гордон подвергал критике турецкую власть и твердил про свою политику «исправления зла».

Хотя Гордон и развил бурную деятельность, англичане не добились большого успеха, так же как и египетские власти. На свою сторону им почти никого не удалось привлечь, поскольку мятеж зашел чересчур далеко. Сорокатысячная армия Махди в октябре 1884 года осадила Хартум. И 25 января 1885 года махдисты взяли столицу, а руководивший его обороной Гордон убит. Британским парламентом, который якобы временно примирился с поражением в Судане, в конце апреля 1885 года было принято решение «не предпринимать каких-либо дальнейших наступательных операций», – и британские войска были из страны выведены, но спустя два месяца Махди, являвшийся вождем и знаменем восстания, ушел из жизни. Наследником Махди стал Абдулла – один из трех им назначенных халифов.

Дервиши махдисты атакуют англичан.

Столицей победителей стал Омдурман – пригород Хартума. Здесь у Абдуллы была резиденция, а для усопшего Махди возвели мавзолей. В новом Судане запретили носить одежду европейцев, турок и египтян, золотые украшения, употреблять алкогольные напитки, табак, слушать египетскую и турецкую музыку. Из принесенных за время турецкого владычества новшеств сохранили чеканку монет, производство кирпичей и пороха, артиллерию. Объемы работорговли значительно сократились, поскольку властью не одобрялся захват новых невольников из южных племен, но в самом принципе работорговли махдисты плохого ничего не видели. Их традиционная мораль не порицала рабовладение. Свободу получили только рабы, которые раньше принадлежали туркам и европейцам.

Конское снаряжение британской кавалерии.

Так как идеалом для махдистов являлся натуральный мелкокрестьянский уклад, то они попытались ликвидировать аренду земли и потерпели в этом неудачу. Бедные крестьяне, которые владели мелкими участками, не имели возможности проводить работы по мелиорации, вводить на них улучшения, поэтому ими собирался слишком маленький урожай. Налоги, взимавшиеся с мелких крестьянских хозяйств, не могли покрыть расходов государства, и поэтому махдистам пришлось примириться с существованием крупных землевладельцев.

Новая власть сумела привести существующую налоговую систему в относительный порядок, при котором остались лишь подати, предписанные Кораном, сборщикам налогов установили твердое жалование (ранее налоговики получали его в процентах от количества собранных налогов).

И все-таки это не спасло от бедствий Судан, страну с отсталой и замкнутой экономикой. Религиозные противоречия не позволили наладить с соседями дружеские отношения. Торговля, полностью являвшаяся монополией государства, почти прекратилась, а в 1888 году дело дошло до жестокого голода. Против деятельности махдистов вновь назрело недовольство. Против халифа Абдуллы был направлен заговор, раскрытый в 1891 году. А тем временем территория Судана была полностью окружена европейскими державами и вполне естественно, что у англичан появилось желание за давнюю неудачу взять реванш. И вот в конце марта 1898 года из приграничного города Вади-Хальфа выступили египетские и британские войска. Командовал десятитысячным корпусом генерал Китченер, который двинулся на юг.

Жара и холера на первом этапе войны были главным противником англо-египетских войск. Успешно был взят город Донгол в сентябре, но началу последующего наступления на юг мешали всевозможные стратегические и политические неурядицы. Генерал Хантер – еще один командующий армией – отвоевал в жестоком бою город на Ниле Абу-Амад. Это дало Китченеру возможность связать железной дорогой важный тыловой город Вади Хайфу с освобожденным Абу-Амадом. По этой железной дороге беспрепятственно пошли подкрепления англо-египетским войскам, которые смогли резко активизироваться. Благодаря этому войска эмира Махмуда, преемника неистового Махди, были разбиты 8 апреля 1898 года при Атбаре. Очень жаркое, настоящее африканское лето помешало наступлению вглубь Африки. Но когда жара закончилась, 26000 человек (8000 англичан и 18000 суданцев и египтян) египетско-английских войск двинулись к городу Омдурману – сердцу страны. В состав английских войск вошли: Вторая стрелковая бригада, Вторая артиллерийская бригада, Первый гренадерский полк, Первый Нортумберлендский стрелковый полк, Второй Ланкаширский стрелковый полк, 21-й уланский полк. После захвата города Эгейга 1 сентября 1898 года, они расположились лагерем в семи милях от Омдурмана.

Британская артиллерия при Омдурмане.

Часть войск переправилась через Нил и при поддержке канонерских лодок накрыла Омдурман огнем из пятидюймовых (127-мм) гаубиц. Для Китченера были специально построены двухвинтовые канонерки «Мелик», «Султан» и «Мейх», которые оказывали сухопутным частям большую помощь. Кстати говоря, «Мелик» сохранился до наших дней и сегодня стоит на берегу, вблизи Президентского дворца в Хартуме, по ватерлинию врытый в землю.

Позже и другие подразделения присоединились к передовым частям. Это были стрелки-наездники из Верблюжьего корпуса и туземная египетская кавалерия. Разъезды англичан с холма Джебель Сурган с удивлением смотрели на усыпальницу Махди, разрушенную снарядами, толпы фанатиков-дервишей, неподалеку от них строившихся в шеренги. Средневековое войско – самое настоящее: бой барабанов, рев труб и горнов, под эту какофонию перед англичанами всадники в кольчугах, шлемах и со щитами строились в боевой порядок, а пехотинцы размахивали антикварным музейным оружием. Это неповторимое зрелище увидел молодой гусар Уинстон Черчилль, наследник рода герцогов Мальборо из 4-го гусарского полка, приписанный в это время к 21-ому уланскому полку. Все увиденное в своей книге «Река войны» он описал так: «Внезапно сплошная темная линия, напоминающая зерибу (колючий кустарник), начала двигаться. Она состояла из людей, а не из кустов. За этой линией огромная людская масса наводнила гребень холма: и пока мы наблюдали, завороженные необычайным зрелищем, лицо склона потемнело. Четыре мили от начала до конца ... эта армия продвигалась чрезвычайно быстро. Создавалось впечатление, что часть холма движется. А между этими массами продолжали нестись галопом всадники. Тысячи отрядов за ними наводняли долину. Впереди развевались сотни стягов, и солнце, отражаясь на наконечниках вражеских копий, создавало искрящееся облако».

Передовые части англичан тут же получили приказ отступить, и командиры выполнили его, отведя войска для ночлега на безопасное расстояние.

Важно понимать, что если бы армия халифа Абдуллы продолжила бы наступление этой же ночью, то у военной кампании могло быть совсем другое окончание. Современное вооружение войск генерала Китченера в темноте оказалось бы бесполезным. Применение десятизарядных винтовок «Ли-Метфорд», пулеметов «Максим» и скорострельных полевых орудий в темноте было бы сильно затруднено, а в ночной схватке потери англичан могли быть огромны. Махдисты, (а их было по разным данным от 40 до 52 тысяч), пусть даже практически безоружные, имея копья и мечи могли иметь превосходство. А 3000 разбежавшихся верблюдов просто посеяли бы панику. Увы, на ночную атаку махдисты не решились, ну а утром уже не мужество туземных солдат решало исход победы, а превосходство современного вооружения англичан.

Стрелковое оружие англичан.

2 сентября 1898 года рано утром около 6 часов раздался первый выстрел в сражении при Омдурмане, или как следовало бы называть изначально – в битве при Хартуме. В это время долину через Керери на англичан устремилась первые ряды войск халифа. Военный порядок махдистов образовали две колонны: на левый фланг англичан двигались в атаку воины под Зелеными и Черными Знаменами. Ближе Зеленых знамен к англичанам оказались Черные Знамена, которые и были буквально сметены огнем скорострельного оружия (гаубицы, пулеметы, винтовки «Ли-Метфорд»). Махдистам не удалось подойти к англо-египетским войскам ближе, чем на 300 ярдов!

Английский пулемет «максим», состоявший на вооружении британской армии в 1898 году и применявшийся в битве при Омдурмане.

На правом фланге англичан Зеленые знамена заняли холмы Керери и тем самым заставили отойти находившиеся там Верблюжий корпус и конницу. Генерал Китченер через два часа после начала сражения отдал 21-ому уланскому полку приказ атаковать на правом фланге войска дервишей, причем приказ его выглядел несколько странновато: «Причинить им как можно больше неудобств на фланге и, насколько это возможно, закрыть им путь к Омдурману». В воинской части, получившей этот приказ, насчитывалось всего лишь... 450 человек!

Все это время махдисты вели непрерывные атаки англо-египетских войск с фронта и с флангов от холмов Керери. Были две сделаны попытки сосредоточенных атак, как на правом фланге, но обе их атаки отразила суданская бригада генерала Гектора Мак-Дональда. Уже в 9 часов генерал Китченер отдал приказ о наступлении на город Омдурман. Правый фланг заняли Верблюжий корпус и египетская кавалерия, левый – полк Льюиса, центр – бригада Вочопа и бригада Мак-Дональда.

Три фазы битвы при Омдурмане.

В результате этих перемещений войск 450 человек 21-ого уланского полка оказались на самом фланге, и, согласно полученному странному приказу, пошли в атаку. И тут уланы столкнулись с неожиданным для них поворотом событий: группа всадников, возглавляемая командиром Османом Дином, одним из немногих знающих военное ремесло, укрывалась в пересохшем ручье Кор-Абу-Сант и из засады напала на англичан, рубя противника мечами и кинжалами, кромсая лошадей и выдергивая всадников из седел. Англичане воспользовались по традиции уланскими пиками, но многие, даже не взявшись за сабли, открыли огонь по противнику из винтовок и револьверов. Предпочел стрельбу из «маузера» и молодой Уинстон Черчилль. Он сумел застрелить четверых, а пятого, последнего – ударил, словно молотком, рукояткой своего «маузера» по голове!

Атака 21-ого уланского полка под Омдурманом. Ричард С. C. Вудвилль.

В итоге этой схватки 46 человек было ранено, 21 улан был убит, более 150 лошадей разбежались или были убиты и ранены. Вот здесь и до других улан дошло, что времена сабельных схваток уже прошли, и они стали стрелять из карабинов по людям Османа. Бригада Максвелла к тому времени очистила от Черных знамен холм. Также на правом фланге вражеские силы были разгромлены. Для оккупационной британской армии и ее египетских и суданских союзников путь на Омдурман был теперь открыт.

Молодой Черчилль в бою. Это событие нашло отражение в фильме «Молодой Уинстон» (1972).

Потери махдистов в убитых и раненых составили около 11000 человек (хотя есть и такие источники, что считают это количество заниженным), сами же англо-египетские части потеряли менее 50 человек во время самого боя, но позже еще 380 скончались от ран!

Генерала Китченера впоследствии часто обвиняли в жестоком обращении с ранеными, как воинами противника, так и со своими (с суданцами в особенности). Рассказывали, что тех, кто не мог двигаться, закалывали штыками или расстреливали. Но во многом такая бесчеловечность объяснялась тем, что на территориях махдистов английская армия не располагала медицинскими средствами, необходимыми для заботы о раненых. Поэтому приоритет отдавался достижению победы.

Шотландские стрелки из полка Камеронских горцев и Горцы Сифорта роют могилы после боя у Атбара. В этом бою участвовали также Королевские стрелки Варвика и Линкольнцы, было убито пять офицеров и 21 рядовой. Египетская бригада потеряла 57 человек. Потери дервишей составили более 3000 человек.

С горсткой своих сторонников и остатками кавалерии халиф Абдулла оставил Омдурман. По дебрям Кордофана он скитался около года. След его был обнаружен войсками полковника Уингейта, будущего генерал-губернатора Судана. Эмиры халифа Абдуллы отказались от предложения о его выдаче, а вместо этого просто его… убили. Под видом кондоминиума, т.е. англо-египетского совладения, колония Судан вошла в состав в Британской империи.

Доспех суданского всадника конца XIX в. Музей оружия Хиггинса, Вустер, штат Массачусетс.

Национальным героем вернулся в Англию генерал Китченер. Стал модным писателем и известным журналистом Уинстон Черчилль. А сражение последней рыцарской конницы вскоре было уже забыто!

Рис. А. Шепса


Автор: Светлана Денисов
https://topwar.ru