2 ответов в теме

[Yorik]

«И сказал ему Елисей: возьми лук и стрелы. И взял он лук и стрелы...»
(Четвертая книга Царств 13:15)

Всегда считал так, что, когда наука изолирована от народа, это плохо. Плохо, когда человек пишет так, что даже специалист и тот своего коллегу понимает с трудом. Плохо, когда есть наука для специалистов и неспециалистов. И, напротив, хорошо, когда самые последние достижения специалистов становятся доступными для всех. Собственно, именно так эта статья и появилась. Первоначально это была публикация в одном весьма узком международном научном издании, которое, кроме специалистов историков и культурологов никто и не читает. Но содержание ее представляется настолько интересным, что статья была несколько адаптирована под ВО с тем, чтобы с ней познакомились и те, кому просто интересна современная военная история. Итак… начнем с того, что отметим великое множество существующих сегодня приемов типологизации культур: воистину, сколько людей, столько и мнений, и почему так, понятно. Уж очень это явление многообразное, а раз так, то и критерии для выделения разных типов культур могут быть самими различными. Это и этнографические критерии, в качестве которых могут выступать быт, хозяйственный уклад, язык и обычаи. Пространственно-географические, в основе которых лежат самые различные региональные типологии культур: западноевропейская, африканская, сибирская и т.д. Хронологическо-временные, обусловленные временем существования той или иной культуры («культура каменного века», «культура бронзового века», культура эпохи Возрождения, постмодерн). Ну, а кто-то пытается обобщать разрозненные характеристики той или иной культуры в виде самой обобщенной типологии культур по линиям «Восток – Запад», «Север – Юг».

При этом, точно так же, как и в случае с «принципом Парето», одна и та же культура, в зависимости от точки зрения исследователя, может быть включена то в один тип культуры, то в другой. Как известно, В.И. Ленин выделял типы буржуазной и пролетарской культуры, положив в основу этой типизации классовый признак. Но разве в пролетарской культуре не было элементов культуры буржуазной, и разве практически все жители России того времени не были православными (не считая инородцев, конечно), то есть принадлежали к одной, православной культуре?

Древние фрески Тассилин-Аджер, изображающие лучников.

То есть понятно, что существует множество типологий культур, и среди них каких только их видов и разновидностей культурологами не придумано. В рамках историко-этнографической типологизации это антропологическая, хозяйственно-бытовая и этнолингвистическая. А они, в свою очередь, подразделяются на многочисленные подвиды. Есть также и культурологические модели ряда известных ученых, о которых сказано уже слишком много, чтобы повторять их еще раз. Это типологии Н.Я. Данилевского, О. Шпенглера, Ф. Ницше, П. Сорокина и К. Ясперса. То есть то, что современные студенты, как «технари», так и «гуманитарии», пытаются с трудом изучить, а, главное, понять и запомнить в рамках вузовского курса «Культурологии». Однако удивительно, что ни Ф. Ницше с его дионисийско-аполлонической дихотомией, ни К. Ясперс с четырьмя гетерогенными периодами истории [1] не смогли заметить еще один очень важный типологический фактор развития человеческого общества, а именно: его разделения уже в древнейшие времена на народы лукофилы и народы лукофобы. Причем и те, и другие породили свои собственные цивилизации, развивавшиеся на просторах сразу двух материков – Евразии и Африки.

Деревянный лук и стрелы айнов, живущих на острове Хоккайдо.

Здесь важно отметить те преференции, которые имеет данное деление культуры перед другими, поскольку какие-то признаки, естественно, более значимы, чем другие. Начнем с того, что отметим: согласно последним находкам археологов, в Испании лук и стрелы применялись уже в эпоху палеолита. В Сахаре изображения охотников с луком и стрелами относятся к эпохе, когда Сахара «цвела», и точно такие изображения встречаются нам на скалах у Онежского озера и на Алтае, а в Альпах стрелой из лука был убит знаменитый Отци – воин и кузнец медно-каменного века [2]. То есть когда-то лук был распространен повсеместно, использовался очень широко, и отношение к нему, как к оружию для охоты и войны, было везде одинаковым.

Рельеф из погребального храма Рамсеса III в Мединет-Абу в Верхнем Египте, изображающий морской бой с «народами моря». Современная обработка в цвете. Обратите внимание, что перед вами морское сражение, однако воины пользуются исключительно луком!

Но затем где-то в районе Центральной Азии случилось что-то такое, что у какого-то народа вызвало, скажем так, неоднозначное отношение к луку! На это очень важное обстоятельство вслед за другими обратил внимание и британский историк Т. Ньюарк в своей статье «Почему рыцари никогда не использовали луки», опубликованной в журнале «Милитари иллюстрейтид» в 1995 году. На сегодня это едва ли не самый важный вопрос, связанный с генезисом защитного и наступательного вооружения конных воинов, как в европейской части Евразии, а, следовательно, и всей ее военной культурой и – вряд ли это будет преувеличением, – культурой вообще!

Он отмечает, что в средние века самым эффективным оружием были лук и стрела, особенно композитный лук, из которого стреляли со спины лошади. Величайшими конными лучниками средних веков были, конечно, гунны, монголы и турки. Их имена воскрешают в памяти страшные образы мчащихся конных воинов, ускользающих от атаки, имитирующих отступление только для того, чтобы обернуться в седлах и спустить с тетивы смертельный град стрел. Но, несмотря на повторяющиеся поражения от рук этих восточных орд, военная эффективность таких конных лучников никогда не использовалась военной элитой Западной Европы. Рыцари никогда не использовали лук и стрелы. Почему?

«В течение всего Средневековья рыцари верили, что убивать противника стрелой из лука подло, и не делает чести хорошему воину. Истинное рыцарское благородство достается победителю в смертельной схватке один на один с копьем, мечом или булавой. Использование лука и стрел было оставлено для людей, стоящих ниже по своему социальному статусу, которые не могли сражаться так же смело или храбро, как их господа. Именно поэтому в лучники набирали крестьян, которые не могли купить себе лошадь, даже если их материальное благополучие и позволяло им это сделать; поэтому в основной своей массе европейские лучники были пешими, и только социальный и культурный снобизм не позволил конным лучникам стать характерной частью войны в Европе.

Когда Запад встречался с Востоком, на полях Западной Европы или же вдоль побережья Святой Земли, западные рыцари все еще оказывались на равных с восточными конными лучниками, но лишь до тех тор, пока они не применяли лук. Принцип честного боя – боя один на один, равное оружие – не предполагал владение луком у рыцаря. Именно неверные изменили законы боя, так почему же рыцари остались на прежнем уровне? По-видимому, поражение с достоинством выглядело лучше, чем нечестная победа. Но корни этого аристократического предрассудка лежат не в рыцарском кодексе Средневековья, подобное наблюдалось и в древних германских военных обычаях.

«Бессмертные» - личная гвардия царя Дария. Фриз из дворца Дария в Сузах. Хранится в Лувре.

Во время осады Рима остготами в 537 году греческий историк Прокопий документально зафиксировал, как уязвимы были германские варвары перед конными лучниками. Чтобы прорвать осаду, Беллисарий, византийско-римский полководец, послал несколько сотен конников, чтобы измотать готов. Им были даны четкие инструкции – не вступать с германцами в ближний бой, использовать только свои луки. Как было приказано, византийцы избегали свирепых атак готов, взбирались на холм и осыпали отряды врага градом стрел. Как только кончался запас стрел, они быстро укрывались за городскими стенами, преследуемые разозленными варварами. Эти рейды оказывались настолько успешными, что Беллисарий применял такую тактику несколько раз с большими потерями для готов. Если верить словам Прокопия, а он являлся бесспорным свидетелем осады Рима, потери готов были огромны, и указывает на то, что у готов конных лучников не было, а у византийцев они были. И это далеко не единственный такой случай.

Когда готы были окружены византийским полководцем Нарзесом в 552 году в аппенинской деревушке Тагинай, Прокопий был снова удивлен тем, что ни у кого из варваров не было лука. Он объяснял это тем, что их вождь приказал своим воинам не использовать никакого оружия кроме своих копий по какой-то мистической причине.

Восточно-римская мозаика с изображением воинов эпохи заката Империи. Обратите внимание на очень большие щиты, которыми нужно было защищаться от стрел аваров, славян и арабов.

Что бы ни являлось причиной, германские воины были убиты стрелами византийских лучников, как конных, так и пеших. Но была ли подобная катастрофическая военная политика широко распространена?

Археологические и литературные доказательства утверждают, что конные лучники были очень редки в германских варварских армиях Западной и Центральной Европы. Конная свита германских «военных лордов» пользовалась только мечом и копьем, а основная часть сражалась пешей на копьях. Некоторые из воинов-варваров, в частности, готы, жили в Восточной Европе много веков, но, несмотря на близкий контакт с конными лучниками таких народов, как гунны и сарматы, не видели надобности использовать лук у себя. Причина, по которой древние германцы не любили лук, была та же, что и у рыцарей. Стрельба из лука считалась нечестной!

Фанатизм, с которым так отрицали лук, был присущ всей Германской Европе. Римляне и византийцы не имели проблем с размещением большого числа лучников в своих армиях, были ли это иностранные наемники или императорские отряды – все они имели мощный композитный лук. На Востоке профессиональные воины считали необходимым и достойным мастерски владеть конной стрельбой из лука. Красиво украшенные луки дарили отличившимся благородным воинам. Восточные владыки имели позолоченный лук как знак власти. На Западе не было украшенных луков. Профессиональный воин-всадник или рыцарь касался лука только тогда, когда он использовал его на охоте или же в спорте.

Наконечники стрел из Метрополитен-музея в Нью-Йорке.

С исчезновением средиземноморской римской империи и политическим возвышением германской аристократии, эта мода становится широко распространенной, несмотря на все восточные уроки, извлеченные римлянами и византийцами. С этой точки зрения удивляет одно: как германцы вообще отвоевали себе место под солнцем? Ответ на этот вопрос заключается в том, что стремительная атака в ближнем бою сводила на нет любые преимущества конных лучников по сравнению с германскими всадниками. В дополнение к этой стратегии, экономическим и политическим факторам, триумф варваров не так уж и трудно понять. Тем не менее, в последующую тысячу лет необъяснимое отвращение западных всадников к луку очень дорого обошлось им в Испании и Святой Земле, где крестоносцы сильно страдали от молниеносных атак сарацинских конных лучников. Когда монголы завоевывали Европу, западное рыцарство показало себя неэффективным. Тогда только смерть великого хана спасла Европу от последующего присоединения к Восточной Империи.

Очень интересный надгробный камень, который находится у нас в России во дворе археологического музея в городе Темрюк. Надпись под рельефом гласит: «Царица Динамия (поставила изображение) Матиана, (сына) Заидара, памяти ради». Вероятно, она сама же и составила текст этой эпитафии, и сама же распорядилась и изготовить надгробный памятник начальнику отряда своих телохранителей. Поскольку Динамия (60 г. до н. э. – 12 г. до н. э.) была царицей Боспорского царства, то очевидно, что в то время в ее войске были всадники, ездившие на конях без стремян, но пользовавшиеся длинными копьями и, вдобавок, при этом не расстающиеся с луками, которые у них хранились в кожаном налучье со спущенной тетивой. (Фото автора)

[Yorik]

«Пустил стрелы Свои и рассеял их, ...»
(Псалтирь 17:15)

Конечно, рыцари осознавали силу лука. Существовали проекты запретить использование лука и арбалета на поле битвы. В 1215 году арбалетчики вместе с воинами-наемниками и хирургами были признаны самыми «кровавыми» воинами. Эти запреты не имели практического влияния на использование лучников в битве, но в умах профессиональной военной элиты родился предрассудок – лук не является подходящим оружием для защиты чести.

Битва при Бейт-Ханум. Из «Большой хроники» Матвея Парижского. Около 1240 – 1253 гг. (Библиотека Паркера, колледж «Тело Христово», Кембридж). Отступающие под стрелами восточных лучников и плененные рыцари-крестоносцы – вот лучшее свидетельство эффективности восточного лука!

К счастью, основная часть западных рыцарей в своих бесчисленных войнах имела дело с противниками, вооруженными так же, как они сами. Но для тех, кто воевал в Палестине, такой рыцарский предрассудок имел принципиально важное значение. Начиная с XII века, в Святой Земле и во всем Средиземноморье начинают нанимать сарацинских лучников, таких наемников называли туркопулы (turcopols), и Фридрих II много раз использовал их в итальянских кампаниях. В Средиземноморье умелые навыки лучников и арбалетчиков оформились к Позднему Средневековью, так что лучники стали основным контингентом в большинстве западных армий.

Лучники на миниатюре из «Библии Мациевского». Библиотека Пирпонта Моргана.

Однако они не стреляли с седла. Они спешивались, как только прибывали на поле битвы. Их лошади обеспечивали мобильность во время марша и давали им возможность преследовать бежавшего врага, но никто не ожидал от них конной стрельбы из лука, то есть тактики неверных. Поэтому, несмотря на наем сарацинских лучников, можно видеть, что общий предрассудок рыцарского класса против конной стрельбы диктовал тактику даже социально низшим слоям, которые, конечно, не были поставлены в столь тяжелые условия. Из-за недостаточного интереса, который проявляли к лукам рыцари, умение конной стрельбы на Западе никогда не достигало таких высот, как на Востоке. Это также лишило западные армии тактики удара тяжелых конных лучников, т.е. воинов, одетых в доспехи и использующих сначала лук, а затем копье и меч.

Монгольский лук и стрелы. В нерабочем состоянии лук изгибается в обратную сторону. Метрополитен-музей, Нью-Йорк.

Лишь несколько исключений из этого правила только усилили мнение, что для профессионального конного воина, особенно принадлежащего к рыцарскому классу, неблагородно носить лук. В VI в. хроник франков Грегорий Турский упоминает графа Людаста, который носил колчан поверх кольчуги. По всем остальным признакам граф являлся членом воинской элиты франков: у него был шлем, доспех и, без сомнения, он ездил на лошади. Но он также носил лук. Возможно, эта деталь добавлена для того, чтобы показать, что он был «parvenue». Он быстро поднялся от повара и конюшего до графа и поэтому не обладал приличиями истинного благородного воина. Он обвинялся историком в том, что распускал слухи о том, что у королевы интрига с епископом.

Каменный наконечник стрелы. Эпоха позднего палеолита.

В Средневековье рыцари с луком являлись литературным и художественным приемом, символизирующим трусость и неблагородство, вне какой бы то ни было реальной связи с происходящим.

Осада Авиньона. Миниатюра из «Хроника Сен-Дени». Около 1332 -1350 гг. (Британская библиотека). Художник Камбре Миссал. Обращает на себя внимание большое сходство этой миниатюры с ассирийскими рельефами, где частым сюжетом является осада крепости и лучники, которые ее обстреливают.

В письме аббату Фурланду император Карл Великий советовал ему поддержать его армию всадниками, экипированными щитом, копьем, мечом, кинжалом и луком со стрелами. Подобный прецедент никого не убедил, и это посчитали частью общего возрождения римской культуры, пропагандируемой свитой Карла Великого. Следующим доказательством того, что у Каролингов были конные лучники, служит иллюстрация в «Золотой псалтири» IX в. На одной из ее миниатюр среди отряда всадников-копьеносцев армии Каролингов, нападавшего на город, один тяжеловооруженный воин показан в типичной кольчуге, в шлеме и с луком в руках. Но вот на поле битвы, судя по поздним средневековым манускриптам, конная стрельба из лука для благородных воинов становится возможной лишь только в случае их участия в охоте. В псалтире королевы Марии, хранящимся в Британском музее, есть деталь, показывающая короля, стреляющего в гротескное существо со спины лошади. Возможно, что такая конная стрельба в таком случае была подходящей. Это был мир, отделенный от битвы, так как убивали не людей, а животных. Но возможно, что обе эти детали были основаны на фигурах из восточных манускриптов, использованных как любопытный артистический прием.

Окончательное происхождение благородного германского предрассудка можно проследить по кельтскому искусству верховой стрельбы. В этом было влияние греческого боя. В пьесе, написанной Эврипидом в V веке до н.э., один из героев так порочил доблесть Геракла: «Он никогда не носил щит или копье. Он использовал лук, оружие труса – чтобы ударить и убежать. Луки не делают героев. Настоящий мужчина только тот, кто тверд духом и осмелится стать против копья». Отец Геракла говорит в его защиту: «Человек, искусный в стрельбе из лука может послать град стрел и еще что-то сохранить в запасе. Он может сохранять дистанцию так, что враг никогда не увидит его, только его стрелы. Он никогда не подставляется врагу. Это первое правило войны – нанести вред врагу, причем как можно больше, и при этом самому остаться невредимым». То есть такое мнение существовало среди греков уже тогда, и они тоже относились к народам лукофобам. Римляне тоже считали лук коварным и ребячливым оружием и сами им не пользовались, а нанимали (по необходимости) отряды лучников на Востоке.

Тим Ньюарк приводит слова Ксенофонта о том, что «для нанесения противнику наибольшего вреда сабля (знаменитый греческий копис) лучше, нежели меч, потому что использование позиции всадника для нанесения рубящего удара персидской саблей более эффективно, чем мечом». Вместо копья с длинным древком, которое неудобно в обращении, Ксенофонт рекомендовал два персидских дротика. Вооруженный ими воин может метнуть один дротик и использовать другой в ближнем бою. «Мы рекомендуем, – писал он, – кидать дротик как можно дальше. Это дает воину больше времени, чтобы развернуть лошадь и выхватить другой дротик».

Европейская павеза арбалетчика XV в. из музея Гленбоу.

Метание дротиков становится характерной тактикой битвы всех дохристианских западных конных воинов, включая ранних римлян, кельтов и германцев. В ранней средневековой Европе конные воины, мечущие копья, встречаются нам вплоть до битвы при Гастингсе. «Гобелен из Байё» показывает несколько норманнских рыцарей, мечущих свои копья в англосаксов, в то время как остальные оставили свои копья для ближнего боя. Лучники на гобелене практически все являются пехотинцами и вдобавок изображены на кайме, то есть вне основного поля.

Битва при Креси. Знаменитая миниатюра из «Хроники» Жана Фруассара. (Национальная библиотека Франции)

Появление стремени в Западной Европе стало поворотной точкой в истории кавалерии. Но стремя вначале не изменило ход конного боя. Переход от метания копья к владению им занял века, и в этом свою большую роль сыграл опять же предрассудок в отношении всего нового, нежели введение стремени. Даже когда были изобретены и другие виды дальнобойного метательного оружия, предубеждение против лука как против «самого жестокого и трусливого оружия» продолжало сохраняться, вот почему рыцари и благородные воины отказывались его применять. Таково было влияние этого чисто аристократического предрассудка, рожденного германской военной демократией еще в незапамятные времена. Он и определил характер ведения боя на целую тысячу лет – самый примечательный случай социального жеманства, перевешивающего всякую военную логику, считает Т. Ньюарк [3].

Барбют – шлем арбалетчиков и лучников 1470 г. Брешия. Вес 2,21 кг. Метрополитен-музей, Нью-Йорк

Обоснованность этих взглядов английского историка представляется вполне очевидной, особенно в их сравнении с техникой боя и характером защитного вооружения у народов Востока, где излишне тяжелых, цельнометаллических доспехов никогда не существовало именно потому, что там главным оружием боя на протяжении всего Средневековья оставался лук. В особенности хорошо это видно и на примере самураев и асигару в Японии, о чем постоянно пишет Стивен Тернбулл, и где понятия «стрелять из лука» и «воевать» всегда являлись тождественными!

Хьюг де Бов бежит с поля битвы при Бувине (1214). «Большая хроника» Матвея Парижского., ок. 1250 г. (Библиотека Паркера, колледж «Тело Христово», Кембридж). Считается, что это злая сатира на этого трусливого рыцаря. Ведь ни один из персонажей, изображенных на данной миниатюре, не имеет колчана со стрелами!

Британский историк Д. Николь, также уделивший этому вопросу много внимания, писал о совпадении в тактике боя у монголов и всадников балтийских народов XIII в., использовавших дротики для метания на скаку. Напасть, забросать врага дротиками и тут же притворно отойти – вот приемы атаки эстонцев, литовцев и балтов, в силу чего они использовали и седла соответствующего образца [4].

Так что именно в области применения ударного и метательного видов оружия лежит тот «водораздел», который сегодня, по мнению большинства британских историков, и определяет характер развития защитного вооружения на территории всей Евразии.

Работы англоязычных исследователей подтверждают и тот факт, что именно пластинчатые доспехи являлись и наиболее древними и широко распространенными. А вот кольчуга – и в этом они солидаризируются с суждением итальянского историка Ф. Кардини, есть результат развития ритуального облачения древних шаманов, магов и колдунов, нашивавших на одежду металлические кольца для защиты от злых духов и переплетавших их между собой с целью усиления эффективности этой магической кольчатой защиты. Впоследствии воины, сражающиеся верхом и не использующие лука и стрел, оценили ее гибкость, делавшую кольчугу удобной в носке, в то время как конным лучникам (и в первую очередь номадам) нужно было думать о том, как бы защититься от стрел, выпущенных из мощного лука с большого расстояния. Где, как и почему произошло это разделение, сама историческая точка вышеуказанного «водораздела» сегодня нам неизвестна, но это не означает, что она не указывает на объект поисков древних артефактов. Возможно, это будут находки культовых погребений с большим количеством металлических колец, как соединенных друг с другом, так и нашитых рядами на кожу. При наличии в этих же погребениях костяных или каменных наконечников стрел, что, впрочем, можно будет считать исключительной удачей, будет очевиден вывод, что такая защита в то время была весьма надежной, а это как раз и могло породить уверенность в исключительно высоких защитных возможностях кольчуги. Пластинки, нашитые на кожаную или тканевую основу, были более доступны, обычны, можно даже сказать – «традиционны». В силу этого их использовали именно там, где они действительно требовались, тогда, как кольчуга олицетворяла не только физическую, но и магическую защиту, пусть в эпоху Средневековья об этом уже и не вспоминали.

Совершенно уникальная миниатюра, причем единственная в своем роде(!), на которой изображен рыцарь, стреляющий из лука с коня, причем имеющий при этом колчан. То есть это действительно конный лучник, что совершенно нетипично для западноевропейского рыцаря! Что заставило его так поступить и, самое главное, почему это было отражено в этой миниатюре, неизвестно. Интересно, что эта миниатюра также принадлежит «Хронике Колмариенса» 1298 г. (Британская библиотека). То есть и морское сражение, и этого рыцаря рисовал один и тот же художник. И как знать, что у него при этом было на уме? Ведь в других манускриптах на миниатюрах других художников, в том числе этого же времени, ничего подобного мы не увидим. То есть он относится к категории единичных источников!

Собственно рыцарские доспехи дольше всего сохранялись именно там, где развитие общества носило замедленный характер по сравнению с бурным прогрессом рыночных отношений в Европе. Например, в северной Африке и в Тибете, где доспехи носили даже в 1936 году. Так, у нас на Кавказе стальные шлемы, налокотники, кольчуги и щиты – т.е. «белое» и благородное оружие использовал Императорский Конвой российского царя из горских народов вплоть до середины XIX в., то есть практически так же долго, как и в Японии.

Французский бацинет 1410 г. Вес 2891,2 г. Метрополитен-музей, Нью-Йорк.

Можно сделать вывод, что данная типология, основанная на разделении культур по признаку признания лука достойным оружием, также имеет право на свое присутствие среди многочисленных культурологических типизаций, а ее использование позволяет по-новому взглянуть на многие явления в культуре прошлых веков. Ведь та же ненависть западных рыцарей к своим восточным противникам, практически в таком же рыцарском вооружении была, как мы видим, основана не только на различиях в вере. Восточные всадники, не видевшие ничего зазорного в использовании лука против равных себе, выглядели в глазах западноевропейских рыцарей еще и аморальными людьми, нарушавшими обычаи рыцарской войны и потому недостойными к себе рыцарского отношения! Еще большей ненависти, однако, в их глазах заслуживали те, кто непосредственно «воином Востока» не являлся, но использовал лук и стрелы наравне с обычным рыцарским оружием, то есть заимствовали все самое лучшее и здесь, и там, и, следовательно, были выше традиционных рыцарских предрассудков. Так что из этого, казалось бы, сугубо технического аспекта выходит еще и различие в формах мышления, что также принципиально важно для совершенствования типологизации культур во всем их специфическом многообразии.

1. Ясперс К.Истоки истории и ее цель // Ясперс К.Смысл и назначение истории, 1991. С.53.
2. Шпаковский В.О. История рыцарского вооружения. М., Ломоносовъ, 2013. С.8.
3. Newark T. Why knights never used bows (Horse Archery in Western Europe)//Military illustrated. 1995. №81, February. PР. 36-39.
4. Nicolle D. Raiders of the Ice War. Medieval Warfare Teutonic Knights ambush Lithuanian Raiders//Military illustrated. Vol. 94. March. 1996. PР. 26 – 29.

[Yorik]

«...упою стрелы Мои кровью, и меч Мой насытится плотью,..»

(Второзаконие 32:42)

В прошлый раз мы остановились на том, что постарались доказать обоснованность культурологической типологии «лукофилы и лукофобы», то есть подразделения культур, имевших место в прошлом, на народы, почитавшие лук, и народы, считавшие его недостойным оружием. Впервые на то, почему рыцари не пользовались луком, обратил внимание английский историк Тимоти Ньюарк. Но он на этом и остановился. Мы продолжили рассматривать его концепцию в плане распространения любви и ненависти к луку не только в отношении рыцарей, но и просто народов (и цивилизаций), условно поделив их на лукофилов и лукофобов. Сегодня мы посмотрим, что может нам дать экстраполирование данной дихотомии на историю развития человечества.

Обратившись к данным археологии и письменным источникам, мы сможем доказательно утверждать, что от американского континента и до окраин Евразии в эпоху каменного века лук был поистине массовым оружием. Его применяли на Андаманских островах, в Японии, в Индии, в Африке, ацтеки и майя, жители древней Испании (где в болоте как раз и нашли древнейший европейский лук!) – словом, распространен он был ну просто очень широко. Лишь некоторые народы его не применяли, однако совсем не потому, что имели какое-то против него предубеждение. Например, масаи в Африке луком не пользуются, зато используют копье с широким наконечником – такова специфика их охотничьей практики. То же самое мы видим и у аборигенов Австралии. Лук им был просто не нужен.

Св. Себастьян, пронзенный множеством стрел, стал своеобразным символом своей эпохи. Император Диоклетиан приказал казнить его именно так, но… ведь сами римляне луком не пользовались. Значит, казнь осуществляли их наемники.

Зато луком пользовались древние египтяне, ассирийцы, персы, индийцы, причем последние лук едва ли не обожествляли. Достаточно почитать «Махабхарату», чтобы в этом убедиться. Лук встречается в древних сказаниях нартов, живших на Кавказе, ну а про народы Сибири и Центральной Азии можно было бы даже и не вспоминать. Но… именно здесь во тьме веков и произошло что-то такое, что вызвало у одного из народов, обитавших именно в этом районе, своеобразную «нелюбовь» к луку. Или, скажем так, мнение, что это оружие недостойно настоящего мужчина и воина! Что это был за народ, и когда произошло это разделение? Ну, прежде всего, ни киммерийцы, ни скифы, ни сарматы к лукофобом причислены быть не могут. Но вот дорийцы, пришедшие в Грецию с севера, как насчет них? До них греки охотно применяли луки. Но… после дорийского завоевания Греции все изменилось, что доказывают и пьесы Эврипида, и древнегреческая керамика. На них вы увидите гоплитов и всадников с копьями и щитами, а вот лучники – все наемники-варвары. Скифы – о чем свидетельствуют надписи, то есть люди второго сорта. Не граждане! Впрочем, возможно, все началось несколько ранее или позднее?

Скифские наконечники стрел были бронзовыми, втульчатыми и имели сбоку шип для неизвлекаемости.

Здесь, наверное, следует обратиться к «Атласу мировой истории», изданного под редакцией профессора Оксфордского университета Джефри Барраклоу, издательством «Таймс букс» в 2001 г. В нем дана хронология разных событий, имевших место в разных регионах планеты в одно и то же время. С его помощью удобно проводить сравнения. В нем читаем: 2200 – 2000 гг. (индоевропейцы) будущие древние греки завоевывают материковую Грецию. Тем временем на Крите развивается минойская цивилизация. Затем она гибнет в результате извержения вулкана Санторин, а Крит после 1500 года захватывают ахейцы. Тогда же происходит обособление славян от других индоевропейских народов. И вот тут в конце XII в. до н.э. приходят греки-дорийцы, громят микенскую цивилизацию и захватывают Крит.

А теперь вспомним 490 год и битву при Марафоне, где греки-гоплиты победили персов-лучников. Прошло около 700 лет, и все это время греки (это уже совсем другие греки, потомки пришельцев с севера, а те сами откуда пришли?) не слишком хорошо относились к луку, не так ли? И у них была своя конница, но они никогда не стреляли с седла!

Еще вперед по «ленте времени», и мы увидим, что это гунны побеждают готов, и те переселяются в устье Дона, а оттуда часть готов идет на запад, а часть на восток и наносит римлянам поражение в битве при Адрианополе в 378 году уже н. э., причем они не стреляют из луков с коня, что отмечают все римские историки. Об этом же пишет и Т. Ньюарк, когда говорит, что готская тактика войны предшествовала рыцарской, то есть это был бой мечом и копьем. Ну, а китайцы – неважные наездники, около 300 г. изобретают высокое седло со стременами. То есть что же получается: где-то в дебрях Средней Азии, где когда-то и обитали готы, почему-то возникла эта странная идея, что лук - не оружие мужчины, и только тот воин, кто бьется с врагом мечом и копьем. При этом готы, естественно, проигрывают гуннам (то есть те жили от них неподалеку) и уходят от последних на запад. На востоке остаются лукофилы, включая Китай и Японию, а вот на запад уходят лукофобы-готы, создавшие впоследствии своими завоеваниями основу для европейской готической культуры. Но и римляне лука не любили, а переняли эту нелюбовь от греков. То есть возникла эта лукофобия задолго до готов, и был народ (какой народ?), передавший ее грекам. Но у готов, скажем так, она дошла до максимума. То есть мы имеем продолжительный исторический процесс, охвативший как часть Азии, так и Европы, и постепенно приведший к тем серьезным социальным изменениям, о которых уже писал Т. Ньюарк в 1995 году.

Ассирийцы очень рано начали применять конных лучников, стрелявших с коня. Но сначала поводья держал другой всадник! Рис. Ангуса МакБрайда.

Когда и где именно произошло, и что произошло такого, что отвратило готов и тех, кто жил в этом регионе до них, от лука, мы, скорее всего, уже никогда не узнаем. Хотя об этом можно было бы написать превосходный исторический роман. Но можно попытаться проследить путь миграции древних лукофобов по погребальному инвентарю. Если погребение мужское, в нем меч, копье, щит, но нет наконечников стрел, то вывод очевиден – здесь погребен «лукофоб».

Ассирийский конный лучник против арабских стрелков на верблюдах. Со временем ассирийцы овладели искусством верховой езды настолько, что их всадники начали действовать подобно скифам. Рис. Ангуса МакБрайда.

Ну, а теперь подумаем над тем, что любая, в общем-то, культурологическая типология дихотомична. Например, аполлоническая и дионисийская, атлантическая и континентальная, леса и степи, ну и так далее. Но хорошая теория должна еще и многое объяснять, и в данном случае, да, действительно, именно типология лукофилов и лукофобов позволяет ответить на один очень важный вопрос: почему Запад не любит христианскую Россию, откуда это идет? С Востоком все понятно: религия, нарушение рыцарской традиции не стрелять с коня – вот вам и повод «обозлиться» на целые столетия. Но ведь наши-то предки были христиане…

«Байесская вышивка». Нормандские рыцари, впереди которых идут лучники, атакуют пехоту Гарольда. Именно лучники сыграли в этой битве главную роль, но… традиционно считается, что это была конница!

Начнем с того, что отметим, что готская военная культура не оказала влияния на славян. Так они Причерноморским степным коридором на запад и ушли. Затем последовали столетия, когда в Европе создавались варварские королевства, а у нас наши предки отражали аваров и печенегов, половцев и монголо-татар. И в этой борьбе с Востоком они взяли у него все лучшее. Может быть, они и не умели стрелять с коня с таким мастерством, как эти народы. Но они не чурались этого искусства – вот что важно! И даже став христианами, наши далекие предки-дружинники князей имели в своем арсенале лук и стрелы! И встретившись с «братьями по вере» на полях сражения, они предстали в глазах последних не только вероотступниками, но и – пожалуй, это было еще хуже, – людьми, исповедующими «варварский принцип», не прикрытый никаким внешним благочестием – «цель оправдывает средства!» «Мне выгодно стрелять из лука с коня, значит, я стреляю!»

Замечательно рисует английский художник Грехэм Тернер. Но… что мы видим на его рисунках? Рыцарей, чьи конские доспехи закрывают шею и крупы их коней. Зачем? Кто будет бить в бою мечом по крупу? Но все становится понятным, если обратиться к манускриптам тех лет. Стрелы лучников – вот причина такой странной «бронировки». Они сыпались сверху подобно дождю и,… набрав очень большую скорость, наносили лошадям смертельные раны, а легкораненые лошади просто ложились и не могли бежать дальше!

Вспомним наши былины. Там использование лука и стрел богатырями ничуть не осуждается, а ведь былины – «глас народа». То есть наши предки не видели в том, что витязь стреляет из лука, сидя верхом, ничего зазорного; и луки, и стрелы входили в паноплию наших всадников издавна! О чем писали и многие иностранцы, посещавшие Московию. Мол, ездят на холощеных жеребцах, погоняют их нагайками и мастерски стреляют из лука как вперед, так и назад. Причем, это взято описание поместной конницы ХVII века, об этом писали… Ну как это можно было перенести и с этим смириться? И даже когда изначальная причина этой «нелюбви» уже позабылась, память о ней и о том, что «от этих русских можно всего ожидать», сохранилась и передалась потомкам «рыцарей-готов».

Впрочем, ему есть с чего рисовать. В одном только Метрополитен-музее в Нью-Йорке выставлено сразу несколько полных рыцарских доспехов, в том числе и конных.

Ну, а мы и сами тому немало поспособствовали – ну, чтобы о нас думали именно так, так что «нелюбовь» Запада может быть объяснима еще и этой очень давней культурной традицией. И, кстати, наши отечественные историки еще в дореволюционное время это хорошо понимали и писали, в частности, Ключевский, что мы представляем собой уникальную культуру и превосходим Запад легким вооружением, а Восток, соответственно, тяжелым, однако и не настолько, чтобы это мешало нам драться и с теми, и с другими не только на равных, но и превосходить и тех, и других.

Обратите внимание на то, как защищен конь этого рыцаря спереди. Маска, нагрудник и пластины защищают голову, шею и грудь. Но у него защищена также и шея сверху.

«Накрупник» имел форму колокола, чтобы защитить ноги коню и отводить стрелы в стороны.

Отсюда распространение на Руси рыцарского меча и восточной сабли, лука и стрел и… арбалета, легких восточных кольчуг и тяжелых пластинчатых доспехов, не уступавших иной раз и рыцарским латам. Ну и кому же понравится такая вот исключительность, когда люди больше всего любят, чтобы ты был как все, а исключительности и избранности обычно никому не прощают! И, как видите, именно типология «лукофилы-лукофобы», причем, именно применительно к нашей истории, позволяет на многие вопросы нашей истории дать по-настоящему исчерпывающий ответ!

Вот она, наша допетровская поместная конница, умевшая стрелять назад на скаку не хуже тех же скифов!

А это фигурки фирмы «Звезда». Чем не рыцари? И с луками в руках!

Автор: Вячеслав Шпаковский
https://topwar.ru