3 ответов в теме

[Yorik]

Сражение при Бремюле, произошедшее 29 августа 1119 года, было лишь одним из эпизодов многолетнего противостояния двух королей – короля Англии Генриха I Боклерка и короля Франции Людовика VI Толстого. Однако эта битва интересна целым рядом особенностей, которые отличают её от подавляющего большинства рыцарских сражений Средневековья.
Во-первых, обе армии противников возглавлялись королями; во-вторых, в сражении участвовали только рыцари – не было ни пехотинцев-простолюдинов, ни стрелков из лука, ни арбалетчиков; в-третьих, это было галантное сражение с минимальным количеством жертв.
Генрих I Боклерк (1068-1135) - король Англии с 1100, герцог Нормандии с 1106.
Людовик VI Толстый (1081-1137) – король Франции с 1108.

Прежде чем перейти к описанию самого сражения и некоторых событий, предшествовавших ему, постараемся понять, где же находилось место, называемое Бремюль? Тем более, что в наше время местности с таким названием нет, и определить точное место сражения практически невозможно.
Большинство исследователей сходятся в том, что рассматриваемое сражение произошло на полпути между Нуайоном и Андели (расстояние между ними 13,3 км) неподалёку от холма Верклив на широкой равнине, которая местными жителями и называлась Бремюль (Brenmula). Подобная местность идеально подходила для действий рыцарской конницы, что и определило выбор места сражения, так как обе армии состояли исключительно из рыцарей.

Теперь нам придётся вернуться немного назад во времени, чтобы понять, как и почему два короля со своими рыцарями столкнулись именно в этом месте. Напомню, что Генриху I после коронации пришлось вести борьбу со своим старшим братом, герцогом Нормандии, Робертом Куртгёзом (1054-1134), который претендовал на английскую корону на вполне законных основаниях. Просто во время смерти короля Вильгельма II Руфуса (1056-1100, король с 1087) Роберт Куртгёз ещё не успел вернуться в Англию из Первого Крестового похода, чем успешно и воспользовался его младший брат.


Сражение при Таншбре

Отстояв свои позиции в Англии, Генрих I решил установить контроль и над Нормандией, то есть восстановить монархию в границах, установленных ещё Вильгельмом Завоевателем. Это ему удалось после победы в решающей битве возле замка Таншбре, которая произошла 28 сентября 1106 года.

Дело было так: Генрих I со своей армией осадил замок Таншбре, обороной которого руководил граф Гийом де Мортен (1074-1140). На помощь осаждённым поспешил герцог Роберт со всей своей армией, которую сопровождал отряд сеньора Роберта де Беллема (1052-1131), 3-го графа Шрусбери [в английских источниках он известен как Роберт Монтгомери].

После нескольких неудачных попыток деблокировать замок Таншбре, герцог Роберт Куртгёз решил, что добиться поставленной цели он сможет только после сражения с королевской армией в открытом поле.
Поражение армии Роберта Куртгёза в этом сражении предопределили не только заметное численное преимущество сил, собранных Генрихом I, но и неудачная тактика, выбранная нормандцами.

Силы нормандцев состояли из трёх частей: авангардом командовал граф Гийом де Мортен, основными силами руководил сам герцог Роберт Куртгёз, и арьергардом командовал Роберт де Беллем.
Выстроившаяся против нормандцев армия англичан тоже состояла из трёх отрядов, которыми командовали Ранульф ле Мишен (1070-1129), виконт де Байё и 3-й граф Честер, Роберт де Бомон (1049-1118), тогда граф де Мёлан и позднее 1-й граф Лестер, и Гийом де Варенн (1071-1138), 2-й граф Суррей.
Но в засаде король ещё разместил отряды под командованием Эли I (1060?-1110), графа Мэна, и Алена IV Фержана (1060-1119), герцога Бретани. Под их командованием также были отряды из Авранша, Байё и Котантена.
Короля также поддержали такие видные бароны Нормандии, как граф Гийом (Вильям) д’Эвре (?-1118), Ральф де Тосни (1069-1126), Роберт де Гранмесниль (1052-1136) и ряд других.

Большинство рыцарей враждующих сторон сражались в пешем строю, для того чтобы их ряды были более сплочёнными. Спешившимися сражались и король Генрих I, и герцог Роберт Куртгёз.

Сражение началось с атаки отряда Гийома де Мортена, который ударил в центр королевской армии, сумел довольно далеко прорваться сквозь ряды англичан и даже оттеснить их; но вскоре его отряд начал тормозить из-за большого количества рыцарских единоборств.
Второй отряд нормандцев, которым командовал герцог Роберт, существенной помощи де Мортену оказать не успел, а арьергард в бой вообще ещё не вступил. Добавим, что так и не вступит.

В этот момент Генрих I ввёл в бой отряды Эли I и Алена IV, которые ударили по увязнувшему нормандскому клину с флангов и сокрушили его. Этот удар внёс перелом в ход сражения, так как теперь силы нормандцев оказались разделёнными на небольшие отряды, и армия Роберта Куртгёза быстро была разбита. Большинство рыцарей армии герцога Роберта были убиты или они попали в плен. С простолюдинами же вообще не церемонились, но даже приблизительное количество потерь в этом сражении нам неизвестно.
Увидев такой ход дела, Роберт де Беллем, чтобы избежать подобной судьбы, со своим арьергардом поспешил покинуть поле сражения.
Всё сражение продолжалось едва ли больше часа.

Роберт Куртгёз и Гийом де Мортен вместе со многими другими нормандскими знатными людьми и рыцарями попали в плен. В отличие от других пленников, которые через некоторое время были освобождены за выкуп, судьба руководителей нормандского сопротивления оказалась довольно печальной.
Роберт Куртгёз всю свою оставшуюся жизнь провёл в английских тюрьмах, но его содержали в достаточно комфортных условиях. Гийом де Мортен был ослеплён и остаток своей жизни тоже провёл в английских тюрьмах.

В результате этого сражения Нормандия почти на сто лет вошла в состав англо-нормандского королевства.
Однако Генрих I слишком легкомысленно обошёлся с Гийомом (Вильгельмом) Клитоном (1102-1127), четырёхлетним сыном Роберта Куртгёза. Он передал мальчика под опеку Эли де Сен-Санса (?-1128), графа д’Арк (d’Arques), который был женат на побочной дочери Роберта Куртгёза.

Через четыре года Генрих I спохватился и потребовал, чтобы ему вернули мальчика, но было уже поздно: окружение юного принца прекрасно понимало, что Клитон является непосредственным претендентом на короны короля Англии и герцога Нормандии. Поэтому Клитона в 1110 году тайно вывезли из Нормандии, и через некоторое время (в 1111 году) он объявился во Фландрии у графа Бодуэна VII (1092-1119, граф Фландрии с 1111), который приходился ему троюродным братом.

Генрих I, естественно, наказал графа д’Арк, конфисковав его владения в Нормандии, но Гийом Клитон уже успел стать знаменем всех недовольных правлением короля в Нормандии. Среди представителей высшей знати, ставших на сторону Клитона, кроме уже упомянутых графа Фландрии Бодуэна VII и графа д’Арка, были Фульк V Молодой (1089-1143), граф Анжуйский, и группа нормандских баронов во главе с Амори III де Монфором (?-1137) и графом Робертом де Беллемом.

Король Франции Людовик VI с удовольствием поддерживал все притязания Клитона на герцогскую и королевскую короны и регулярно выступал на стороне противников Генриха I. Все эти обстоятельства заставляли Генриха I часто покидать Англию для улаживания дел в Нормандии.

Вначале события в Нормандии развивались в благоприятном направлении для Генриха I. В начале октября 1111 года был убит Роберт II (1065-1111), граф Фландрии, но Бодуэн VII также враждебно относился к королю Англии.
Роберт де Беллем, один из организаторов нового выступления против Генриха I, в 1112 году попал в плен и окончил свои дни в одном из английских замков.

Фульк V Анжуйский ещё в 1110 году получил в наследство графство Мэн, сюзереном которого являлся герцог Нормандии, но отказался принести оммаж Генриху I. После ряда военных неудач Фульк V в 1112 году вынужден был присягнуть Генриху I в качестве графа Мэнского и заключил с ним мир.

Людовик VI остался без поддержки своих наиболее могущественных союзников и в этой ситуации не нашёл ничего лучше, как вызвать Генриха I на поединок, но король Англии этот вызов проигнорировал.
Теснимый силами короля Англии и его союзника Тибо II де Блуа (1093-1152), Людовик VI оказался в тяжёлом положении. Хронист Ордерик Виталий (1075-1142) сообщает, что в 1111 году

"Тибо, граф де Блуа, королю Людовику мужественно противостоял и многие жестокие ущербы ему причинил. И даже самого короля, когда [тот] замок Пюизе осаждал, вооруженной силой оттеснил. И таким образом стремлениям своей юности предававшийся, [он] сдерживал короля Франции, чтобы [тот] не мог в завоевании Нормандии помешать дяде его королю Англии".

После ряда неудач Людовик VI запросил мира, который и был заключён в конце марта 1113 года. Мир достался ему довольно дорого: король Франции не только признал Генриха I в качестве герцога Нормандии, но и его сюзеренные права на герцогство Бретань и графство Мэн. Ордерик Виталий по этому поводу записал:

"Тогда Людовик Генриху Беллем и графство Мэн, и всю Бретань уступил. Ведь Фержан, герцог Бретонский, уже сделался человеком [вассалом] короля Англии. Король же Конана, сына его, на дочери своей женил".

Конан III Толстый (1095-1145) – сын Алена IV Фержана, стал герцогом Бретани в 1112 году после отречения от власти своего отца; был женат на Матильде Английской, внебрачной дочери Генриха I.

Три года прошли в Нормандии достаточно спокойно, но это было в значительной степени обусловлено тем, что Людовику VI пришлось улаживать дела со своими мятежными вассалами в своём собственном королевстве.
Покончив со своими внутренними врагами, Людовик VI плавно занялся делами Нормандии, так как предпочёл бы видеть герцогскую корону на голове своего союзника Гийома Клитона.

Вначале королю Франции удалось подбить на выступление против своего сюзерена часть нормандских баронов, и боевые действия имели характер набегов на владения сторонников Генриха I или осады их замков.
Ордерик Виталий пишет:

"Король Людовик Вильгельму [Клитону], изгнанному из своего законного наследства, поклялся, и ему большая часть нормандцев помогать всеми силами старалась".

Генрих I не стал дожидаться возмущения большей части баронов и в начале весны 1116 года с отрядом рыцарей высадился в Нормандии.
Так начался продолжительный путь двух королей к их непосредственной встрече в Бремюле.

[Yorik]

У Генриха I в Нормандии был только один верный союзник – Тибо II де Блуа, а на стороне Людовика VI выступили и граф Фульк V Анжуйский, и граф Бодуэн VII Фландрский, и многие нормандские бароны, во главе которых опять был Амори III де Монфор.

В первый период этой войны активных боевых действий не было, так как стороны ограничивались демонстрацией силы или незначительными военными операциями. Так, например, летом 1117 года объединённые силы Людовика VI и Бодуэна VII вторглись было в Нормандию, но отступили, избегая столкновения с быстро собранной армией Генриха I.

Оживление в боевых действиях произошло в 1118 году, когда неугомонный Монфор уговорил большинство нормандских баронов выступить в поддержку притязаний Гийома Клитона на герцогскую корону. Вся восточная часть Нормандии оказалась в руках мятежных баронов, и одновременно с разных сторон в герцогство вторглись войска Людовика VI, Фулька V и Бодуэна VII.

Генриху I удалось, правда, захватить в Руане Генриха, графа д’О и Гуго де Гурне, а также конфисковать их владения. Эта операция оказалась настолько успешной, что граф д’О при Брюмеле сражался на стороне короля Англии.
Генрих (1085-1140), 1-й граф д’О (Eu) и 2-й лорд Гастингс.
Гуго де Гурнэ (?-1131).

Но всё равно Генрих I оказался в тяжёлом положении и был вынужден сначала отступить в Руан.
Ведь Людовик VI вторгся в Вексен и неожиданным манёвром захватил Гуэ-Никез. Любопытно, что описание этой операции несколько отличается у аббата Сугерия и Ордерика Виталия.
Сугерий (1081-1151) – аббат Сен-Дени, советник короля Людовика VI.

Сугерий пишет, что король Людовик VI ранней весной 1118 года

"мужей из предосторожности выслал вперёд, которые как будто путники, [но] в хауберках под плащами и мечами опоясанные, по большой дороге спустились к местечку, которое называется Гуэ-Никэз, старинному городу, широкий и удобный проход французов к нормандцам предоставить готовому, который, окруженный рекой Эптой, так что в середине своей убежище предоставляет, [а] снаружи вниз и вверх по течению запрещает проход. Внезапно [они] плащи скинули, мечи обнажили, жителей, узнавших [о них] и оружием теснивших, сильным сопротивлением отогнали, когда вдруг король [к ним], уже весьма уставшим, по склону холма небезопасно поспешив, полезную помощь оказать повелел; как центр города, так и башню укрепленной церкви не без потерь для своих [людей] занял".

Ордерик иначе оценил эту операцию:

"Генрих же к замку Сен-Клэр двинулся и долго против Осмонда и других пограничных грабителей [его] держал, и многих французов отягощал. Со своей стороны Людовик к Гуэ-Никэз, который в народе называется Вани, обманным путем подошёл и как монах [одетый], с вооруженными спутниками, которые в чёрных наброшенных [на головы] капюшонах были, внезапно проник, и там, в кельях монахов св. Уана, замок укрепил, и в доме Божьем, где только молитвы возноситься к Господу должны, логово разбойников постыдно устроил".

Осмон I де Шомон (?-1119).
Замок Сен-Клэр находится приблизительно на полпути между Парижем и Руаном.

По сообщению того же Ордерика, когда Генрих I узнал о захвате противником Гуэ-Никеза, он

"там два замка укрепил, которые врагов злая насмешка постыдным прозвищем обесчестила; ибо один "Плохо сидящим" (Mal assis), a другой "Жильём зайцев" (Trulla leporis) именовался".

Враги Генриха I терзали Нормандию со всех сторон, что со злорадством отметил Сугерий, описывая действия Людовика VI и его союзников:

"сломав запор Нормандии, пока одни город снаряжали, другие землю, долгим миром откормленную, как грабежам, так и пожарам подвергли, и, что необычно было, в присутствии короля Англии повсюду опустошающие нестерпимое произвели замешательство".

Пока удача в войне была на стороне Людовика VI, аббат Сугерий был очень красноречив даже при описании не самых значительных операций:

"Между тем, этот же король Англии возведение замка с большим усердием готовил, рабочих подгонял, и пока король [Людовик] под защитой своего снаряженного войска оставался, сам свой замок на ближайшей горе возвёл, чтобы оттуда выстрелами арбалетчиков и лучников военную силу и съестные припасы [нормандской] земли им отсечь, и из-за этого землю свою постоянными тяготами привести в замешательство [Генрих] был вынужден. Ему король Франции, удары возвращавший, без промедления в свою очередь отдавал, как будто в кости играл, когда вдруг, собрав войско, на заре вновь придя, на этот замок новый, который обычно называется Маласси, смело напал. Большим усилием, раздавая и получая многие тяжёлые удары, – такая ведь на этом рынке обычно платится пошлина, – доблестно справился, разграбил и разрушил, и к славе королевства и к противной стороны бесчестью, какие бы козни оттуда ни были, с истинной доблестью [их] рассеял".

Ордерик Виталий, напротив, и словом не обмолвился о потере Генрихом I замка Маласси.

Неудачи Генриха I этими потерями не ограничились. Амори III де Монфор захватил Эврё, Фульк V в ноябре захватил Алансон и осадил цитадель города и, по словам Сугерия,

"некий Ангерран де Шомон, муж решительный и благоразумный, смело с военным отрядом выдвинувшись, замок, название которого Лез Андели... решительно захватил..."

Поражение Генриха I у стен Алансона

Но вернёмся в Алансон, где Генрих I потерпел своё самое тяжёлое поражение от Фулька V.
Город тогда находился под управлением Стефана (Этьена) де Блуа, графа де Мортен, младшего брата Тибо IV.
Жители Алансона были очень недовольны методами управления молодого графа, о которых "Хроника графов Анжуйских" отзывается следующим образом:

"...сыновей их и даже плачущих дочерей в замок со стражей поместил. Те же, кто находились в башне, из замка спускаясь и в городе ночью и днём скрываясь, жён и дочерей горожан бесчестили; даже еду и одежду без платы или вознаграждения силой забирая, в башню уносили".

Вот этого, бесплатных поставок, жители Алансона вынести уже никак не могли; они тайно сговорились с врагами английского короля и однажды ночью впустили в город войско Фулька V, которому всё же не удалось сходу овладеть цитаделью Алансона: пришлось анжуйцу заняться осадой замка.

Генрих I стал спешно собирать войско для освобождения Алансона, но пока он ещё только собирался оказать помощь осаждённому замку, братья Тибо IV де Блуа и Стефан де Блуа со своими дружинами попытались прорваться в осаждённый замок, чтобы доставить туда продовольствие. Однако их попытка оказалась неудачной, и братьев отогнали от Алансона.

О поражении Генриха I и падении цитадели Алансона Ордерик Виталий сообщает очень скупо и неохотно.
Когда Генрих I со своим войском подошёл к Алансону,

"граф Анжуйский против них вышел, боевые порядки построил и с ними сильно сражаться начал. Там тогда некоторых [он] убил, многих пленными связал, а другие бежали; радостный, к крепости с большой добычей [он] опять вернулся. Потом в большей безопасности осаждённых тревожил и у них воду через подземные устройства скрытным отсечением отнял. Ведь местные жители знали путь, по которому строители крепости воду, отведенную из Сарты, туда провели. Те же, которые были заперты в крепости, видя, что провизии им недостаточно и что никакая помощь ни с какой стороны не появляется, мир заключили и, башню сдав со всем [в ней находившимся], невредимыми вышли".

Более подробно о сражении у стен Алансона сообщает "Хроника графов Анжуйских", откуда мы и заимствуем интересующую нас информацию.
Там говорится, что

"вышеназванный король Англии, который тогда оставался в городе Се, в короткое время собрал бесчисленное множество войска, как конных, так и пеших, которое покрыло лицо земли подобно саранче".

Генрих I собирался взять осаждавших в кольцо и разгромить их в открытом бою. Он приказал сразу же атаковать противников, полагаясь на внезапность атаки, первой линией которой командовали братья Стефан де Блуа и Тибо IV де Блуа. Они

"смело на лагерь, в котором консул [граф Фульк V] со своими находился, устремившись, стрелы, дротики, копья и мечи обнажив, выступили против него и напали".

Фульк V решил дождаться подхода подкреплений, которые спешили к Алансону для участия в осаде цитадели и должны были вскоре прибыть, и укрылся со своими людьми в укреплённом лагере. Когда же прибыло первое подкрепление, Фульк V обратился к своей армии с пространной речью, которую закончил так:

"Они пришли к нам во множестве, строптивые и высокомерные, чтобы погубить нас и ограбить. Мы же сражаемся за справедливость нашу, за землю нашу и за души наши, и сам Господь сокрушит их перед лицом нашим. Вы же не бойтесь их, но бойтесь [того], кто не оставляет надеющихся на Него и свою доблесть прославляющих смиряет. [Они] говорят, что нет [того], кто может или будет в состоянии противостоять доблести их; [они] испытают на деле удары действия анжуйцев, воинов Мэна и Турени, которых презирают, и утешьтесь советами моими. Если [мы] не надеемся на силу войска, ведь [и оно] не будет надеяться на нас: но этих щенков, необдуманно и одинаково лающих, [мы] смело прогоним".

Первой линией атаки анжуйцев командовал некий Гуго де Монтефлон, которого Фульк V напутствовал словами:

"Выйди к ним с сотней рыцарей и двумя сотнями сержантов или лучников и отбрось просьбы; то, что [ты] просишь, оружие даст".

Однако силы короля легко отбили первую атаку и загнали атакующих обратно в лагерь.

Фульк V укрепил ряды атакующих ещё сотней рыцарей и двумя сотнями лучников, но и эту атаку королевские войска довольно легко отразили.
Тогда разъярённый Фульк V бросил в бой ещё три сотни рыцарей и две сотни пеших воинов, сам же граф оставался в последней линии своих рыцарей внутри лагеря.
Кстати, в этом бою Тибо IV получил лёгкое ранение в лоб, но кровь заливала ему глаза, так что он почти ничего не видел и вышел из боя.

Пока войска Фулька V отважно бились с армией Генриха I, к месту сражения скрытно подошло подкрепление из Мэна. Это был свежий отряд, рыцари которого успели передохнуть, облачиться в боевые доспехи и пересесть на боевых коней.
Хронист отмечает, что с прибытием подкреплений из Мена, число сражающихся воинов достигло четырёх тысяч человек.

Вскоре отряд из Мэна атаковал королевские силы четырьмя линиями конных рыцарей, и почти одновременно Фульк V вышел из лагеря со своими рыцарями.
Этого удара армия Генриха I не выдержала и побежала.
"Хроника графов Анжуйских" в ликующих тонах описывает победу Фулька V:

"Рыцари же, лучники и пешие, увидев, что господин их копьем некоторых из сёдел выбил, мечом в сёдлах некоторых разрубил пополам, воодушевлённые, обрадованные и ободрённые, более сильными сделались и больше ударов раздавали копьями, стрелами и мечами. Враги же напуганные, удар на удар отдающие, чтобы лица защитить, спины подставляли бьющим. И не было в столь большом войске [тех], кто сопротивлялся, и много было [тех], кого преследовали... Король же, увидев своих бегущими, будучи не в состоянии удержать их ни словами, ни ударами либо действиями, вынужден был бежать и среди бегущих последним в город Се вошел".

О результатах такого кровопролитного сражения хронист скупо пишет:

"Консул же [Фульк V] никого из своих не потерял, кроме только четырёх лучников и 25 пеших, которые с отрядом сражаясь, ранены [были] и славно погибли. Король же многих, как рыцарей, так и лучников и пеших мёртвыми, ранеными и пленными потерял".

Добавить к этому мне нечего. Отметим только, что Фульк V захватил в результате этой победы много пленных и богатую добычу, а через три дня сдался и замок.

На этом беды короля Генриха I в 1118 году не закончились, так как конце того же года в сражении возле замка Орёл (L’Aigle) попал в плен Тибо IV де Блуа.

[Yorik]

Но в то же самое время значительную потерю понесли и противники английского короля, так как в сражении возле замка Бюр-сюр-Брэ ещё в сентябре того же года был тяжело ранен граф Бодуэн VII, который надолго выбыл из строя. Граф умер летом следующего года от последствий тяжёлой раны и последующей болезни, как обычно пишут историки.

Однако Ордерик Виталий снижает героичный ореол со смерти отважного графа:

"Тогда благоразумный король [Генрих I] Бюр укрепил и там, поскольку большую часть нормандцев под подозрением имел, наёмных бретонцев и англичан с богатым снаряжением поставил. Туда безмерной яростью пылающий Бодуэн не раз приходил и бретонцев в сражение вступать принуждал. Наконец, неким Гуго Боттерелем ранен был и оттуда к Омалю... отступил. Там, как говорили, [Бодуэн] следующей ночью нежное мясо ел, вино с мёдом пил и с женщиной сожительствовал. Затем смертельный недуг невоздержанного раненого поразил, и с сентября до июня жалким образом слабеющего к концу привёл".

Новым графом Фландрии стал Шарль (Карл) I Добрый (1084-1127), который сразу же заключил мир с Генрихом I – у него и в своих владениях забот хватало. Но это произойдёт только в середине 1119 года, а с самого начала 1119 года Генрих I зализывал раны и пытался развалить коалицию своих врагов.

В первые месяцы 1119 года активных боевых действий в Нормандии не было, но всё же в феврале Генриху I удалось захватить Бретёй и блокировать силы Эсташа де Паси (1090-1136) в его двух замках.
Чуть позднее, когда в июне войска Людовика VI вторглись в Нормандию, от случайной раны умер уже упоминавшийся ранее Ангерран де Шомон, и это событие отметили и аббат Сугерий, и Ордерик Виталий.

Сугерий отметил, что

"названный Ангерран де Шомон, муж храбрейший... жестокой поражённый болезнью, после долгого своего страдания, после долгого и нестерпимого, [но] заслуженного своего тела мучения... жизнь закончил".

Ордерик, именуя рыцаря по другому его владению, был более краток:

"Ангерран де Три, прекраснейший рыцарь, был ранен в бровь и несколько дней спустя, потеряв рассудок, умер жалким образом".

Но король Англии стал больше полагаться на дипломатию и стал налаживать контакты со своим недавним обидчиком графом Фульком V Анжуйским.
Эта тактика принесла успех, так что в мае 1119 года между Генрихом I и Фульком V был заключён мир, а в июне состоялась свадьба между единственным сыном и наследником короля Англии Вильгельмом Аделином (1103-1120) и дочерью графа Матильде Анжуйской (1111-1154).

Современники дали этому событию различные оценки.
Аббат Сугерий, что вполне естественно, решительно осудил действия Фулька V:

"Граф же Анжуйский, когда и собственной присягой, и многими клятвами, а также большим количеством заложников с королём Людовиком связан был, скупость верности предпочтя, не посоветовавшись с королём, вероломством обесславленный, дочь свою сыну короля Англии Вильгельму в жены отдал и, скрепив клятвой вражду, столь значительную дружбу с ним [Людовиком], связанный узами, [он] коварно прекратил".

"Хроника графов Анжуйских" довольно сухо излагает данные события:

"Король же... пожелал с Фульком дружбой соединиться, чего и добился. Принял даже дочь его – красивую и умную девочку по имени Матильда – к Вильгельму, сыну своему, который после него править будет".

А вот как излагает заключение мира и союза между Генрихом I и Фульком V хронист Ордерик Виталий:

"В месяце мае Вильгельм Аделин, сын короля, из Англии в Нормандию переправился; приездом его обрадованный отец вскоре [то], что в сердце прежде таил, выявил. Мирных посланцев к Фульку, графу Анжуйскому, [он] направил и, надлежащий мирный договор заключив, [его] самого ко двору своему любезно пригласил. В месяце июне Вильгельм Аделин на дочери графа в Лизьё женился, и многим спокойствия желающим этот великолепный брак был угоден".

Итак, к лету 1119 года нормандские бароны утихомирились: кого принудили силой, а кто и сам угомонился, увидев потерю главных союзников Людовика VI – Фулька V и графа Фландрии.
Однако король Франции был так упоён своими успехами и неудачами Генриха I, что потерял всякую осторожность в борьбе с опасным противником.

В июне 1119 года Людовик VI вторгся в Нормандию и занялся несколькими замками: одни он осадил, в других укрепил гарнизоны, в том числе в Лез Андели, но когда он узнал, что Генрих I движется со своей армией ему навстречу, то поспешил вернуться в свой домен и занялся своими внутренними делами.


Сражение при Бремюле 20 августа 1119 года

В августе Людовик VI Толстый снова вторгся в Нормандию, однако у него не было точной информации о расположении сил Генриха I, а разведкой он почему-то в этот раз пренебрегал – возможно, это было головокружением от предыдущих успехов. Вскоре ему сообщили, что король Англии находится где-то в районе Нуайона, и он загорелся желанием атаковать противника и непокорного вассала (герцог Нормандии был ведь вассалом короля Франции).

Собрав рыцарское войско (четыре сотни) в районе Лез Андели, Людовик VI приказал пехоте и вспомогательным войскам следовать за ним, а сам верхами легкомысленно поскакал искать врагов, не подозревая, что они совсем недалеко.
Некоторые сеньоры, в том числе и Бушар IV де Монморанси (1077-1131), советовали Людовику VI уклониться от прямого столкновения с противником, но верх взяли сторонники сражения, которые ещё прекрасно помнили о разгроме армии Генриха I у стен Алансона.

Генрих I тоже не знал, где находится армия французов, но он был более осторожен в своих действиях, так что когда рано утром 20 августа он с пятью сотнями рыцарей выступил из Нуайона, то предварительно разослал разведчиков в разные стороны.
Как пишет аббат Сугерий, Генрих I

"мудро беспокоился предвидеть все, какие смог, военные предосторожности".

Эти предосторожности позволили ему обнаружить армию французов в то время, когда те ещё не подозревали о близости неприятелей.

Сближающиеся армии разослали по сторонам фуражиров для сбора продовольствия, но если фуражиры Генриха I только отобрали у крестьян снопы пшеницы да вытоптали поля, то французы не ограничились этим, а подожгли хранилища у ограбленных крестьян и монахов.
По этим дымам Генрих I узнал о приближении армии противника, а высланные на холм Верклив разведчики разглядели штандарты и доспехи выезжавшей из леса армии Людовика VI.

Французский король тем временем жаловался своим спутникам, что никак не может обнаружить войско Генриха I, чтобы сразиться с ним в открытом поле, как и подобает настоящим рыцарям. Однако разведкой для обнаружения противника он упорно пренебрегал до тех пор, пока кто-то из местных жителей не указал ему на уже успевших выстроиться у подножия холма Верклив рыцарей Генриха I.

Об этом построении Ордерик Виталий сообщает, что

"Генрих, король Англии с пятьюстами рыцарями спустился [на равнину Бремюль], боевые доспехи воинственный герой надел и железными клиньями воинов благоразумно построил".

Королевское войско к бою готово.

В окружении Генриха I тоже были люди, советовавшие ему уклониться от столкновения с французами; такой совет он получил, например, от Гийома де Танкарвиля (1075-1129), главного камергера Англии и Нормандии. Но против осторожного подхода резко выступил граф Гийом де Варенн (?-1138), более известный как Уильям Уоренн, 2-й граф Суррея, или просто как граф Уоренн, к мнению которого сразу присоединился Роджер ФитцРичард де Клер (?-1131), да и сам Генрих I был решительно настроен дать бой врагу.

Считается, что у Генриха I было 500 рыцарей, но перед началом сражения четыреста из них спешились, в том числе и сам король.
Конные рыцари составляли одну или две баталии, стоявшие рядом друг с другом, и прикрывали своих спешившихся товарищей, провоцируя французов на атаку. Ордерик Виталий утверждает, что этой сотней рыцарей командовал Ричард Линкольнский (1101?-1120):

"Ричард, сын короля [Англии], и сотня рыцарей, на конях сидящих, к сражению готовы были. Остальные же вместе с королём пешими в поле упорно бились".

Однако Генрих Хантингдонский (1088-1160) утверждает, что у конных рыцарей было два командира, и вторым был Роберт (1090-1147), будущий граф Глостер (с 1122). Оба они были побочными сыновьями короля. Кроме того, Хантингдон вопреки Ордерику утверждает, что и сам король Генрих I сражался, сидя на коне, среди пеших рыцарей. Правда, следует помнить, что он описывал эти события только уже в 1139 году.

Спешившиеся рыцари были выстроены в две сплочённые баталии, и первой из них командовал наследник престола Уильям Аделин, а второй – сам король.

Французская конница, 400 рыцарей, выстроилась в две баталии: первой, состоявшей из 80 рыцарей, командовали опытный воин барон Гийом II Креспен де Бек (1070-1124?) и Гийом Клитон. Правда, аббат Сугерий среди командиров называет Бушара IV де Монморанси.
Вторую баталию возглавлял сам Людовик VI. Его сопровождали Осмон (Otmond) I де Шомон (1060-1119), сенешаль Франции Гийом де Гарланд (1075-1120), сеньор де Бонди (Bondy), граф Матьё I де Бомон (1070-1155) и ряд других аристократов.

Чтобы понять, как происходило это почти спонтанно случившееся сражение, [во всяком случае, его в этом месте и в это время никто не планировал], нам придётся проанализировать источники и приложить к анализу здравый смысл.

[Yorik]

Аббат Сугерий очень сухо описывает событие, в котором его король потерпел неудачу, и главной причиной поражения считает плохую подготовку и недисциплинированность французских рыцарей в данном сражении:

"Король же со своими, никакой подготовки к сражению сделать не соизволивший, на них безрассудно, но с величайшей отвагой устремился. Когда передние, которые бросились на отряды вексенцев с Бушаром де Монморанси и Ги де Клермоном [во главе], сначала первый отряд нормандцев сломивших, с поля необычного боя побежали, [то вексенцы] первые ряды всадников, в доспехах спешенных, сильнейшим ударом отбросили. Однако французы, которые их преследовать задумали, смешавшие строй, на прекрасно построенные и расположенные боевые порядки наступавшие, как это случается в таких обстоятельствах, их слаженного напора вынести не в состоянии, уступили".

Не считаете ли вы, уважаемые читатели, что это несколько сумбурное описание баталии?

Ордерик Виталий тоже не слишком многословен в описании данного сражения, но всё же:

"Сначала, по крайней мере, в сражении галлы более решительно поражать начали, но беспорядочно торопившиеся одолены были и быстро уставшие спиной повернулись. Ричард, сын короля [Англии], и сотня рыцарей, на конях сидящих, к сражению готовы были. Остальные же вместе с королем пешими в поле упорно бились.
В первом ряду Вильгельм Криспен и 80 всадников на нормандцев устремились, но так как кони их сразу же убиты были, все [они] окружены и схвачены были. Потом Жоффруа де Серран и другие вексенцы храбро бились и весь клин немножко назад отшатнуться заставили. Впрочем, закалённые воины души и силы восстановили и Бушара [де Монморанси], а также Осмонда [де Шомон] и Альберика де Марей, и многих других французов отгонять начали. Увидев это, французы сказали королю [Людовику]:

"Восемьдесят рыцарей наших, которые ушли вперед, не появляются; враги числом и силой нас превосходят; уже и Бушар, и Осмонд, и другие лучшие бойцы схвачены, и наши пошатнувшиеся клинья по большей части раздроблены. Поэтому уходи, господин, – просили [они], - чтобы не постиг нас невосполнимый урон".

Этими речами Людовик успокоился и вместе с Бодри де Брэ быстро убежал".

Генрих Хантингдонский, хоть и писал через 20 лет после сражения, излагает события более внятно:

"Король Генрих в 52-й год от обретения норманнами Англии, своего же правления в год 19-й славно сражался против короля Франции. Построил со своей стороны король Франции отряд, который возглавил Вильгельм, сын Робера, брата короля Генриха. Сам же с большинством мужей в следующем был отряде. Король же Генрих в первом отряде лучших воинов своих расположил; во втором со своими ближайшими [людьми] сам верхом находился; в третьем же сыновей своих с лучшими мужами пешими разместил.
Итак, французский отряд первый отряд лучших воинов Нормандии тотчас конями отбросил и рассеял. Потом же с отрядом, в котором король Генрих находился, столкнувшись, и сам рассеян был. И так королевские отряды попеременно друг с другом сшибались и ожесточенно сражались: сломав все копья, мечами король [Генрих] действовал.
Между тем Вильгельм Криспен короля Генриха голову мечом дважды поразил и, хотя [тот] в хауберке непробиваемым был, всё же от великолепного удара самим хауберком чуточку голова короля задета была, так что кровь потекла. Король же ударом своим так мечом отбил, что хотя шлем [Криспена] был непробиваемым, однако же силой удара всадника и коня сбил с ног, и потом у королевских ног [он] пленён был.
Но пеший отряд, в который сыновья короля Генриха входили, ещё не был разбит, потом натиск, копья наклонив напротив, усилил. Увидев это, французы, неожиданным страхом ослабленные, показали спину. Генрих же король победу удержал на поле, так что лучшие воины врага пленены были и к ногам его положены".

С подвигом Гийома Креспена всё обстоит совсем не так ясно, как это изложил Хантингдон. Об этом же эпизоде сражения Ордерик Виталий пишет совсем иначе:

"Вильгельм же Криспен со своими [людьми], как сказано, окружённый, поскольку короля [Генриха] издали увидел, через середину строя к нему, которого больше всего ненавидел, устремился и мечом в голову губительный удар нанёс; но особый головной доспех голову патриция невредимой защитил. Потом случайным ударом Роже, сын Ричарда, [его] пронзил, отгонять начал, на него самого бросившись".

Вероятно, в последней фразе подразумевается, что Роджер ФитцРичард сбил с ног Креспена, а потом начал защищать его от других рыцарей, жаждавших покарать человека, поднявшего руку на их короля.
Это более правдоподобно, так как контуженый король (хоть и легко контуженый) вряд ли смог бы сбить с ног конного рыцаря.
Как вскоре выяснится, в плен попал не только Гийом де Креспен, но и практически весь его отряд.

Аббат Сугерий, что естественно, очень немногое добавил к фразам об отступлении французов:

"Король же, удивлённый поражением [своего] войска, твёрдостью своей своим [людям] оказавший вооружённую помощь, соответствующую, насколько смог, не только без большого урона для заблудившегося войска, в Лез Андели вернулся. Этим неожиданным несчастливым событием из-за собственного легкомыслия некоторое время огорчённый... [пребывал]"

О потерях французов и о позорном бегстве своего короля аббат Сугерий не говорит ни слова.

Если Хантингдон написал, что лучшие люди Людовика VI попали в плен, то Ордерик Виталий разливается здесь соловьём:

"Там храбрые Ги [де Клермон] и Осмонд [де Шомон], Бушар [де Монморанси] и Вильгельм Криспен, и многие другие, как выше сказано, схвачены были и возвратившимися в Нуайон в тот же день отведены были...
Победители же 140 рыцарей связали и оставшихся до самых ворот Лез Андели преследовали. [Те], кто по одной дороге торжественно пришли, по многим закоулкам в сумятице бежали".

По другим данным, пленников было 114, но всё равно это было очень значительное количество.

Невосполнимых же потерь в этом сражении было на удивление мало. Ордерик Виталий сообщает:

"Я узнал, что в этой битве двух королей на девятьсот рыцарей пришлось всего трое убитых".

Как такое возможно на войне? Оказывается, возможно, и Ордерик объясняет, как:

"В самом деле, рыцари были целиком закованы в железо. Впрочем, они взаимно щадили друг друга, как из страха Божия, так и потому, что были между собой знакомы. Они старались не столько убивать бегущих, сколько брать их в плен...
Воистину христианские воины не жаждали крови своих братьев и искренне сражались ради справедливой победы, дарованной самим Богом для пользы святой Церкви и спокойствия верующих".

Вот в чём всё дело! Эти сражающиеся рыцари были хорошо знакомы друг с другом, говорили на одном языке, знали многих в лицо и со многими находились в различных степенях родственных отношений; грубо говоря, между собой сражались люд, принадлежавшие к одному кругу. Поэтому сбитый с ног рыцарь предпочитал сдаться в плен, так как без посторонней помощи он не мог подняться, и ценой выкупа стремился сохранить жизнь, а не сопротивляться.
Близость противников могла привести и к недоразумениям. Ордерик Виталий описывает забавный случай во время бегства французов:

"Пьер де Моль и некоторые другие беглецы бросили знаки [геральдические], по которым их можно было опознать, и ловко смешались с теми, кто их преследовал. Они издавали вместе с последними победные кличи во славу короля Генриха. Молодой Роберт де Курси следовал вместе с ними до соседнего бурга и там был взят в плен теми, кто окружал его и кого он считал рыцарями из своего лагеря..."

Увы, таковы бывают превратности войны...

Разгром французов был таким сокрушительным, что сам Людовик VI едва не попал в плен во время своего бегства. Чтобы избежать опознания, король Франции бросил свой vexillum [знамя] и своего дестриера с богатым седлом и уздечкой.
Ордерик Виталий позаботился описать жалкое бегство французского короля:

"Бежавший король Франции в лесу один заблудился, но какой-то крестьянин, который не узнал его, случайно встретил. Какового король всячески просил, вдобавок поклявшись многим, пообещал, чтобы более удобный путь к Лез Андели ему показал либо за большое вознаграждение с ним туда отправился. Тот же, в хорошей плате уверенный, уступил и дрожащего государя, который боялся, чтобы не было сообщено о нём посланному вперед гонцу, а также чтобы преследующие противники не захватили их, в Лез Андели привёл".

Как видите, уважаемые читатели, информации у нас много, так что можем попытаться восстановить ход этого сражения, которое продолжалось меньше часа.

Когда Гийом Креспен со своим отрядом рыцарей бросился в атаку на конных англичан, те просто расступились в стороны, так что французы натолкнулись на сплочённую баталию спешившихся рыцарей, с которой они ничего поделать не могли, и лишь только слегка потеснили её. Но в тылу французов в это время стали стягиваться английские (точнее, нормандские) конные рыцари.
[Армию Генриха я буду для краткости называть англичанами, хотя это и не совсем верно.]

Тогда Креспен попытался обойти первую баталию, чтобы добраться до Генриха I, и это ему удалось ценой потери всего своего отряда, который попал в окружение – ведь в тылу у них оказались рыцари из первой пешей баталии. Англичане попросту легко поражали незащищённых лошадей французов, которые [французские рыцари, а не их лошади], оказавшись на земле, предпочитали сдаться в плен.

Вторая баталия французов тоже пошла в атаку, хотя французы и потеряли из виду отряд Креспена. Действовали французы неорганизованно и недисциплинированно, а натолкнувшись на стойкое сопротивление пеших рыцарей они запаниковали, тем более, что многие командиры французов уже попали в плен. Когда их в свою очередь атаковали всадники англичан, французы дрогнули и побежали. Бежал и король Людовик VI, и претендент на герцогскую корону Нормандии Гийом Клитон, и многие другие рыцари.

Все они стремились укрыться в Лез Андели, и многим это удалось, несмотря на то, что английские рыцари успели пересесть на своих коней и бросились в погоню за убегавшими врагами по единственной дороге, ведшей в Лез Андели.
Кто-то из французов маскировался под победителей, благо это было не слишком трудно, а кое-кто, вероятно, добирался лесом, подобно своему королю.

Вот так я представляю себе ход этого сражения. В отличие от битвы при Таншбре, здесь у Генриха I не было резервного отряда, но его роль успешно выполнила конная сотня рыцарей, выстроившаяся в начале сражения впереди своих спешившихся товарищей. Это был неожиданный ход для французских рыцарей.

С добытыми трофеями Генрих I поступил очень благородно.
Дестриера он, разумеется, вернул законному владельцу:

"Королевского же коня назавтра ему [Людовику VI] привели, с седлом и удилами, и всем снаряжением, как королю подобает".

Vexillum французского короля Генрих I выкупил у захватившего его рыцаря за 20 марок серебром и оставил себе на память об одержанной победе, точнее, как "свидетельство победы, Небом дарованной".
Вильгельм Аделин захватил пальфруа (дорожного коня) Гийома Клитона, но по совету отца тоже возвратил его хозяину.

Пленных французских рыцарей доставили в тот же день в Нуайон, откуда их затем разослали по различным замкам, как в Нормандии, так и в Англии, где они стали дожидаться выкупа. Впрочем, подобная судьба постигла не всех пленников. Некоторых пленников, которые были вассалами обоих королей, например, Бушар де Монморанси, Эрве де Жизор и ряд других рыцарей, Генрих I сразу же освободил и отправил по домам.
Раненый Гийом де Клермон умер от болезни в Руане.

Людовик VI после такого поражения был в бешенстве и попытался как можно скорее взять реванш. Он быстро набрал новое войско (с миру по нитке) и в сентябре снова вторгся в Нормандию. Ему удалось довольно легко захватить замок Иври и сжечь его, так что 17 или 18 сентября французские войска подошли к городу Бретёй и попытались осадить замок. Тут, однако фортуна изменила Людовику VI, так как гарнизон замка мужественно оборонял свои позиции, а Генрих I прислал на помощь Бретёю двести рыцарей, которых возглавлял его сын Ричард.

Сугерий очень сухо описывает события под Бретёем, не называя их поражением, а лишь констатируя, что Людовик VI

"некоторое время в [этой] земле остававшийся, ни короля Англии увидеть был не в состоянии, ни найти того, кому отомстить за понесенную обиду",

и, мол, лишь по этой причине он двинулся к Шартру.

Ордерик Виталий дополняет картину событий под Бретёем описанием схваток между рыцарями двух лагерей у стен замка, восхваляя подвиги одного нормандского рыцаря из гарнизона замка:

"Знаменитый Рауль ездил от одних ворот к другим, часто меняя доспехи, чтобы его не узнали. В тот день он выбил из седла многих именитых воинов, а их коней великодушно передавал тем из соратников, кому таковых недоставало, и этими подвигами на все века заслужил похвалу среди самых доблестных".

В лагере французов сильно отличался некий фламандец, который тоже одержал несколько побед над нормандцами и тоже забирал их коней. Когда же этот фламандец атаковал Рауля, то был выбит последним из седла и умер в тюрьме замка от полученного ранения.

Разозлённые неудачными поединками у стен Бретёя, группа французских рыцарей отправилась искать славы и удачи к замку Тилье сюр Авр, но шателен замка устроил им засаду, в результате которой в плен попал Гийом I де Вермандуа, сеньор де Шомон, зять Людовика VI, так как с начала 1119 года стал мужем старшей дочери короля Изабеллы (1105-1175).
Чтобы выкупить любимого зятя, Людовику VI пришлось заплатить 200 марок серебром.

Раз не получилось покарать Генриха I, то король Франции решил покарать Тибо IV де Блуа и приказал атаковать Шартр, чтобы предать огню взятый город. Однако к королю вышла делегация горожан и церковников, которую возглавлял епископ Шартрский Жоффруа де Лев (епископ 1116-1149). Епископ просьбами (и угрозами!) заставил короля отменить свой приказ.
Вот как это событие описал аббат Сугерий:

"...как клир, так и горожане, тунику блаженной Богоматери неся перед собой, умоляли, чтобы ради его любви как церкви главный опекун милосердно пощадил, чтобы своим за чужие оскорбления не мстил, с плачем взывали. Король, к их мольбам королевского величия склонив высоту, чтобы благородная церковь блаженной Марии вместе с городом огню не была отдана, графу Фландрскому Карлу повелел, чтобы [тот] войско отозвал, ради любви к Церкви и из страха [перед ней] город пощадил".

Вскоре Людовик VI временно отказался от планов решить проблему Нормандии военным путём и обратился к папе Калликсту II с просьбой о признании прав Гийома Клитона на герцогскую корону.
Папе совсем не хотелось ссориться со своим троюродным братом, и он прибыл в Жизор в ноябре для переговоров с королём Англии.
Калликст II (1060-1124) — граф Ги Бургундский, папа с 02.02.1119.

Мир между Людовиком VI и Генрихом I был заключён в начале 1120 года, о чём с удовлетворением пишет аббат Сугерий:

"В месяце ноябре папа Каликст в Нейстрию прибыл и в Жизоре с королём [Генрихом] переговоры о мире имел... Наконец, папа легатов своих к королю Франции и лучшим баронам его направил и ответы короля Англии о стремлении к миру передал. Итак, все обрадовались,... когда, усмирив бурю войны, возвратилось ласковое спокойствие мира, давно желанного".

Мир был заключён на следующих условиях: Людовик VI признавал законность прав английского короля на Нормандию и отказывался от поддержки Гийома Клитона; Вильгельм Аделин должен был принести Людовику VI оммаж за Нормандию; обе стороны соглашались на возврат захваченных замков и крепостей, а также на урегулирование вопроса с военнопленными — выкуп или освобождение.
Этот мир продержался до 1123 года.