8 ответов в теме

[Yorik]

Английский король Эдуард II (1284-1327, король с 1307) гораздо чаще появляется на страницах книг и в различных фильмах, чем его более выдающиеся родственники: отец (Эдуард I) и сын (Эдуард III). Я не буду подробно описывать ни деяния самого короля Эдуарда II, ни его фаворитов, ни жизнь королевы; мне лишь хочется проследить последнюю часть пути, приведшего Эдуарда II к краху, и первый процесс (или процедуру) “законного” низложения короля в Англии. Это ведь был беспрецедентный случай.

Король Эдуард II был женат на Изабелле Французской (1295-1358), прозванной позднее “Французской Волчицей”, и имел от неё четырёх детей: два мальчика и две девочки. Да и внешность у Эдуарда II была вполне королевская, он был настоящим Плантагенетом: красивый, рослый, сильный. Казалось бы, всё нормально? Ан, нет!
Не был он великим и удачливым полководцем, так как потерял Шотландию, значительную часть Аквитании и Ирландии; впрочем, это ему могли бы и простить его подданные. Бывают же такие невезучие короли...

Все несчастья этого короля произошли из-за его нетрадиционной сексуальной ориентации и превосходившей все разумные пределы страсти к своим фаворитам. Ещё при жизни Эдуарда II возникло стойкое убеждение, что он был пассивным партнёром.

Первым фаворитом Эдуарда II был Пирс Гавестон (1284-1312), который с детства воспитывался вместе с королём. Эдуард I (1239-1307, король с 1272) заметил противоестественное увлечение и изгнал Гавестона, которого сразу же вернул Эдуард II. Король засыпал своего любимца драгоценными подарками и различными пожалованиями, вплоть до верховной власти, а Гавестон кичился своим положением, вызывая раздражение большинства баронов.
В истории Англии под словом “бароны” чаще всего подразумевают не носителей этого титула, а самых знатных аристократов страны.

Борьба с Гавестоном и за Гавестона продолжалась до 1312 года, когда Эймер де Валенс (1270-1324), 2-й граф Пембрук, пленил Гавестона, а перехвативший его Гай Бошэм (1271-1315), 10-й граф Уорик, велел казнить фаворита.

Эдуард II похоронил Гавестона со всеми почестями и вроде бы успокоился, тем более что его власть была ограничена баронами. Семейные отношения королевской четы с этого времени внешне стали вполне благополучными: королева родила мужу четырёх детей, - и так продолжалось несколько лет. Но фавориты у короля всё-таки появлялись, правда, король их особенно не возносил.
В 1318 году Эдуард II под давлением подтвердил ордонансы, ограничивавшие его власть, утвердил совет во главе с графом Пембруком и подтвердил своё стремление во всех делах подчиняться решениям этого совета. В состав совета вошёл и Хью ле Деспенсер-старший (1261-1326), который был сторонником короля ещё во время конфликта из-за Гавестона; он и на этот раз был противником ограничения королевской власти.

Хью ле Деспенсер-младший (1285-1326) ещё в 1312 году находился в оппозиции к королю, однако вскоре перешёл на его сторону и уже в 1314 году был пожалован титулами барон Гламорган и барон Деспенсер, а в 1318 году стал канцлером королевства. С этого времени и до самой гибели Деспенсеры были самыми могущественными людьми в Англии.

Когда Деспенсер-младший стал фаворитом Эдуарда II, точно неизвестно; вероятно, это произошло в 1314 году, но тогда он стал лишь одним из фаворитов короля, и только в 1318 году, после изгнания барона Роджера д’Амори (1284-1322), он стал единственным и всемогущим фаворитом короля.

Деспенсеры оказались довольно успешными администраторами и даже сумели увеличить доходы короля, но своей алчностью и жестокостью они восстановили против себя почти всё королевство. Деспенсер-младший к тому же начал жестоко притеснять королеву Изабеллу, отбирая её владения, сокровища; он даже резко уменьшил средства на содержание королевы.

Во время борьбы с баронами Деспенсеры в союзе с королём одержали победу и жестоко расправились со своими врагами, казнив их вождя Томаса Ланкастера (1277-1322). В этой борьбе погиб и Роджер д’Амори, который примкнул к врагам Деспенсеров после своего изгнания из дворца.
После победы Деспенсеры возомнили, что королевство является их собственностью, и произвол фаворита с папенькой стал неограниченным.

Отношение Эдуарда II к Изабелле за это время перешло от прохладного к ненависти, с подачи Деспенсера-младшего, разумеется. В одной из хроник даже сообщается, что

"король носит нож в рукаве, чтобы убить королеву, и говорят, что если бы у него не было никакого оружия, он загрыз бы её собственными зубами".

К тому же Деспенсер-младший уволил всех придворных дам королевы и приставил к ней свою жену, Элинор де Клер (1292-1337).

Спасло Изабеллу то обстоятельство, что она была сестрой трёх французских королей, сыновей Филиппа IV Красивого (1268-1314, король с 1285). Нет, не сам факт её королевской крови, а необходимость Эдуарда II обратиться к её услугам.
Дело в том, что король Англии, будучи ещё и герцогом Аквитанским, должен был приносить ленную присягу за свои континентальные владения королю Франции. До времени Эдуарду II удавалось уклоняться от этой неприятной процедуры, так как Людовик X (1289-1316, король с 1314) царствовал недолго, а от поездки на континент при Филиппе V Длинном (1291-1322, король с 1316) английский король отговаривался, ссылаясь на войну с Шотландией и на борьбу с непокорными баронами.

Однако с Карлом IV (1294-1328, король с 1322) этот номер не прошёл. Французский король в довольно ультимативном тоне потребовал от Эдуарда II принесения ленной присяги за Аквитанию. Так как Эдуард II не выполнил этого условия, то Карл IV объявил все континентальные владения Эдуарда II конфискованными, и французским войскам в 1324 году удалось захватить большую часть Аквитании за исключением приморских областей.

Вот тут-то Эдуарду II и понадобилась Изабелла, и по предложению папского нунция он отправил её во Францию, чтобы она договорилась со своим братом о возвращении конфискованных Карлом IV земель.
Как выяснится несколько позже, это была одна из роковых ошибок Эдуарда II. Ведь Изабелла к этому времени была разлучена со своими детьми, которые были переданы под опеку родственникам Деспенсеров.

Изабелла во Франции не сумела добиться возвращения английских владений: Карл IV согласился лишь на перемирие до середины 1325 года и выставил условие – если до этого срока Эдуард II или его наследник не прибудут для принесения ленной присяги, то английский король потеряет права на все континентальные владения, так как они будут конфискованы королём Франции.

Эдуард II не решался покинуть страну, вполне резонно опасаясь за жизнь и безопасность Деспенсера-младшего. По этим же причинам он не мог и взять его с собой во Францию – ведь обидчиков сестры французского короля там ждала бы очень “тёплая” встреча.
Поэтому в конце августа во Францию прибыла делегация от короля, возглавляемая Джоном Стратфордом (1291-1348), епископом Винчестерским, и бароном Джоном Кромвелем (?-1335); король же не приехал по причине “болезни”.

Однако подобный состав делегации не мог решить проблему с ленными владениями, и вскоре Стратфорд с подачи Изабеллы посоветовал Эдуарду II прислать наследника для принесения ленной присяги Карлу IV. Тогда, мол, права на континентальные владения будут принадлежать наследному принцу, а король Эдуард II избавится от неприятной и унизительной церемонии.

Эдуард II клюнул на эту наживку, 10 сентября сделал сына герцогом Аквитанским и отправил принца Эдуарда (1312-1377, король с 1327) во Францию, где тот и принёс, наконец, давно ожидаемую присягу Карлу IV.
Перед отъездом принц Эдуард пообещал отцу, что не вступит в брак без разрешения короля; Эдуард II в то время обдумывал планы брачных союзов с Арагоном.

Вроде бы, после оммажа Карлу IV миссия королевы и наследника была закончена, и они могли бы вернуться в Англию, но явно не торопились делать этого. Изабелла была счастлива, что вырвала наследника из-под опеки Деспенсеров, и начала в Париже собирать врагов Эдуарда II, готовых присоединиться к ней. Наиболее значительными фигурами в окружении Изабеллы стали Жан Бретонский (1266-1334, граф Ричмонд), Эдмунд Вудсток (1301-1330, граф Кентский), родной брат Эдуарда II, барон Генри Бомонт (1285-1340) и Джон Малтреверс (1290-1365).

Граф Кент осенью 1325 года хлопотал о заключении брака с Маргарет Уэйк (1299-1349), дочерью барона Джона Уэйка (1265-1300), которая к тому же была двоюродной сестрой Роджера Мортимера. Не мог бросить Изабеллу и епископ Уильям Эйрмин, которого посвятили в сан епископа Норича во Франции вопреки кандидатуре, выставленной на это место Деспенсерами.

По-разному повели себя и официальные посланники короля Эдуарда II. Джон Кромвель, несмотря на многочисленные приказы и увещевания короля, отказался возвращаться в Англию и открыто примкнул к Изабелле. Епископ Стратфорд хоть и вернулся в Англию, но втайне симпатизировал врагам Деспенсеров и короля, впрочем, не вступая с ними в открытую конфронтацию.

Задержаться во Франции Изабелле помогло и то обстоятельство, что Карл IV вернул Эдуарду не все континентальные владения, а удержал графство Аженуа в качестве компенсации за военные расходы по подчинению Гаскони. Правда, он начал вывод французских войск из Гаскони сразу же после оммажа принца Эдуарда. Королева Изабелла объясняла мужу, что она пытается убедить Карла IV изменить своё решение.

Тем временем Эдуард II спохватился, что наследник престола фактически находится во Франции на положении заложника. Он послал во Францию Уолтера Степлдона (1261-1326), епископа Экзетерского и казначея Англии, который должен был вернуть королеву с сыном в Англию, но миссия последнего провалилась. Изабелла за себя и за наследника отказалась возвращаться в Англию до тех пор, пока король не прогонит Деспенсеров. Карл IV на обращение Степлдона ответил, что Изабелла приехала во Францию по доброй воле, а он не может прогнать свою сестру.

С этого момента Эдуард II прекратил финансирование Изабеллы и наследника; однако Карл IV взял на себя все расходы по их содержанию, а Степлдон поспешил тайком покинуть не слишком гостеприимную Францию и вернулся в Лондон 31 октября.
Интересно, что Степлдон, хоть и был ярым сторонником короля и Деспенсеров, никогда не обвинял Изабеллу в том, что та участвовала в заговоре против Эдуарда II.

[Yorik]

Эдуард II продолжал заваливать Изабеллу и принца Эдуарда письмами с требованием о немедленном возвращении в Англию. Наконец, в ноябре 1325 года Эдуард II передал через епископа Стратфорда очередное послание к Изабелле, которое должно было быть оглашено в присутствии Карла IV.

Выслушав Статфорда, который от имени короля Англии потребовал немедленного возвращения Изабеллы с сыном на родину, Изабелла с горечью ответила:

"Я сознаю, что брак – это союз, объединяющий мужчину и женщину, чья жизнь становится нераздельной; но кто-то встал между моим мужем и мною, пытаясь разорвать этот союз. Я протестую против этого и не вернусь до тех пор, пока этот наглец не будет устранен; но, отказавшись от одежд супружеских, сменю их на одежду вдовью, и буду соблюдать траур, пока не свершится месть этому фарисею".

Вот так и тогда королева Изабелла окончательно встала на тропу войны с Деспенсером-младшим, а, следовательно, и со своим мужем, который не собирался расставаться со своим фаворитом.
Стоит отметить, что войну Деспенсерам (и Эдуарду II) королева объявила ещё до появления во Франции Роджера Мортимера.
С этого дня королева носила только простые чёрные платья и головную повязку, закрывающую подбородок, как "скорбящая вдова, потерявшая своего повелителя".
Кстати, такой простой наряд только подчёркивал красоту королевы Изабеллы.

Епископ Статфорд в конце ноября доставил Эдуарду II письмо от Изабеллы, в котором королева сообщала, что ни она, ни принц Эдуард не вернутся в Англию до тех пор, пока король не прогонит Деспенсеров, которые угрожают жизни Изабеллы в случае её возвращения.
На новое требование мужа о немедленном возвращении Изабелла уже более определённо ответила, что она вместе с братом, Карлом IV, предпримут меры к устранению Хьюго Деспенсера, но эти действия не причинят никакого вреда королю Эдуарду II.

Ошеломлённый подобной реакцией и резким неповиновением жены, Эдуард II в начале декабря даже обратился к парламенту с речью, в которой вину за неповиновение Изабеллы возложил на неких третьих лиц.
Деспенсер в своём выступлении заявил, что всегда питал к Изабелле только тёплые братские чувства. Но бароны королевства прекрасно знали, как обстоят дела на самом деле, и были встревожены возможной дестабилизацией положения в стране из-за неповиновения Изабеллы своему мужу.

Дополнительную информацию о состоянии дел в окружении королевы Изабеллы в Англии получили от вернувшихся на родину членов её свиты. Королева из-за финансовых трудностей в ноябре была вынуждена довольно значительно сократить состав сопровождавших её лиц. В Англии же этих людей тщательно расспрашивали обо всём, что происходило вокруг королевы и принца, и получили из этих расспросов много тревожной информации.

В декабре 1325 года во Францию прибыло множество знатных персон из разных стран, так как для этого имелись весьма важные поводы.
Первый - это свадьба между графом Кентским и Маргарет Уэйк.
Но более серьёзный наплыв знати вызвала смерть в декабре 1325 года графа Карла Валуа (1270-1325), брата Филиппа Красивого. На его похороны приехала дочь, Жанна Валуа (1294-1352) с супругом Виллемом I (1286-1337), графом Эно (Геннегау). Вместе с ними из Фландрии прибыл и барон Роджер Мортимер (1287-1330), которому удалось в 1323 году бежать из Тауэра и найти убежище во Фландрии.

Нет никаких свидетельств того, что Изабелла и Мортимер встречались до декабря 1325 года, но в Париже они сразу же заключили союз против Эдуарда II и очень быстро стали любовниками. Точнее сказать, сначала обсуждался вопрос об устранении Деспенсеров, и только.
На тайных совещаниях у Изабеллы присутствовали не только перечисленные выше сторонники королевы. Присутствие во Франции принца Эдуарда притягивало в Париж всё новых противников Деспенсеров и Эдуарда II. Вскоре там стали появляться такие люди, как Генрих Ланкастер (1281-1345), граф Лестер, и сын Эдуарда I Томас Бразертон (1300-1338), граф Норфолк.
Несколько позже к ним присоединился епископ Ричард де Бери (1287-1345), который был официальным королевским казначеем в Гаскони, но доходы провинции тайно переправлял Изабелле, за что чуть не поплатился головой и укрылся от гнева Эдуарда II в Париже.

В начале 1326 года по инициативе Карла IV начались переговоры с королевой Изабеллой о женитьбе принца Эдуарда на одной из дочерей Виллема I, возможно, на Филиппе де Эно (1314-1369). Одновременно Карл IV обратился к Виллему I за поддержкой предполагаемого вторжения в Англию.
О ходе и содержании этих переговоров по своим каналам узнал Уолтер Рейнолдс (?-1327), архиепископ Кентерберийский, и в начале января 1326 года доложил полученную информацию Эдуарду II.

Полученные сведения встревожили как короля, так и Деспенсеров, которые начали готовиться к отражению вторжения. Хьюго Деспенсер укрыл свои сокровища в одном из сильно укреплённых замков, а король принял меры к усилению обороны восточного и южного побережья Англии.
Изабелла и Мортимер старались не афишировать свои отношения и везде заявляли, что целью их борьбы является устранение Деспенсеров. Не могли же они открыто объявить, что стремятся свергнуть законного короля – их просто никто бы не понял.

К началу февраля 1326 года Эдуард II уже точно знал, что Изабелла не только вступила в союз с его злейшим врагом Мортимером, но и изменила ему с ним. Король не захотел открыто признать, что он стал рогоносцем, поэтому в воззвании о всеобщем сборе войска, разосланном по стране 8 февраля, говорилось лишь о том, что сбор войска объявлен,

"поскольку королева не пожелала ни возвратиться к королю, ни отпустить его сына, почему король полагает, что она прислушалась к наущениям Мортимера, злейшего врага короля и мятежника, и вступила в соглашение с людьми тех краёв и прочими чужестранцами с целью начать вторжение".

Сложившаяся ситуация вокруг королевы Изабеллы к этому времени встревожила и папу Иоанна XXII, с чьей подачи она отправилась во Францию. В середине февраля папа направил двух нунциев, которые должны были добиться примирения между Эдуардом II и королевой Изабеллой. Одновременно папа направил послание Деспенсеру-младшему, предложив ему немедленно удалиться от двора, чтобы королева могла вернуться в Англию, не опасаясь за свою жизнь.

Миссия папских нунциев приостановила подготовку к вторжению в Англию, которое планировалось совершить в начале весны 1326 года, однако Эдуард II продолжал подготовку к отражению вторжения, которое, как он считал, произойдёт непременно из Франции.
Папские нунции прибыли в Париж около 10 марта и сразу же начали переговоры с Изабеллой и Карлом IV о скорейшем воссоединении королевской семьи Англии. Ссориться с папой Изабелла не могла и почти сразу же согласилась вернуться с сыном к мужу, но...
при обязательном выполнении Эдуардом II двух условий: немедленном удалении Деспенсеров и клятвенной гарантии того, что Изабелле будет сохранён статус королевы Англии с возвращением ей всех владений и имущества.

Изабелле и Карлу IV было совершенно ясно, что Эдуард II ни за что не удалит Деспенсеров, однако эти требования Изабеллы вызвали неожиданную реакцию Мортимера, который пообещал убить Изабеллу, если она вздумает вернуться в Англию. Даже мысль о том, что Изабелла может примириться с мужем и тем самым отсрочить его месть, привела Мортимера в ярость, но Изабелла просто проигнорировала гнев своего любовника.

Изабелла также обсуждала с папскими нунциями вопрос о безопасном возвращении на родину некоторых лиц из своего окружения, которых Эдуард II неоднократно просил вернуться, например, Кромвеля или Ричмонда. Скучал по родине и Кент, которого Эдуард II лишил содержания.

Получив принципиальное согласие Изабеллы на возвращение, нунции должны были отправиться в Англию, чтобы король Эдуард II доброжелательно встретил свою жену и сына. Однако перед самым отплытием они узнали, что Эдуард II винит именно папских посланцев в неудачном для него исходе переговоров с Карлом IV и в создании сложившейся ситуации.

Нунции испугались гнева английского короля и остались во Франции, а факт их неприезда в Англию сыграл на руку врагам Эдуарда II по обе стороны Ла-Манша. Сам же Эдуард II продолжал заваливать Карла IV, принца Эдуарда и других пространными письмами, в которых обвинял жену в злых делах, плохих советниках и нежелании вернуться к мужу. Вероятно, он полагал, что чем чаще он будет рассылать подобные письма, тем лучше он склонит своих противников принять его позицию.

Вряд ли Эдуард II мог всерьёз рассчитывать на то, что юный принц Эдуард ослушается матери и тайком удерёт от неё, но принц почтительно отвечал отцу, что он никогда не забывал наставлений, данных ему отцом перед отъездом, и не совершал никаких поступков, противных воле отца.

К концу марта, так как нунции не прибыли, Эдуард II понял, что переговоры о возвращении жены зашли в тупик. Он приказал арестовать имущество непокорных его воле Кромвеля и Ричмонда, а в середине апреля обратился непосредственно к папе. Посланец английского короля вручил папе 5000 флоринов и письмо, в котором Эдуард II излагал свою позицию в отношении нунциев и Изабеллы, и убеждал папу в том, что он сделал всё возможное для безопасного возвращения жены домой.

В середине июня папа получил от Эдуарда II очередное письмо и денежный дар, но папа пока ограничился тем, что велел Деспенсеру удалиться от двора. Деспенсер-младший, естественно, проигнорировал это указание папы.
Впрочем, папа Иоанн XXII успел немного успокоить своих нунциев, которые согласились в конце мая прибыть в Англию.

Переговоры между Эдуардом II и папскими нунциями проходили в Солтвудском замке, резиденции архиепископа Кентерберийского, в обстановке столь строгой секретности, что даже самого архиепископа в замок не допустили.
Нунции изложили Эдуарду II предложения Изабеллы относительно их примирения, но быстрого ответа они не получили.
Только в начале июня Эдуард II согласился простить Кромвеля, если тот вернётся в течение двух недель. На Ричмонда прощение короля не распространялось, а об удалении Деспенсеров не могло быть и речи.

Стало ясно, что переговоры зашли в тупик, так как Эдуард II не собирался выполнять требования Изабеллы об удалении Деспенсеров, и 11 июня нунции покинули Англию, чтобы доложить папе о провале своей миссии.
Изабелла была уверена в подобном исходе переговоров, и ещё до отбытия нунциев в Рим начала переговоры с Эно о возможности нанять там корабли, людей и закупить продовольствие.

[Yorik]

Изабелла готовит вторжение из Эно (Геннегау)


19 июня 1326 года Эдуард II направил очередные письма принцу Эдуарду и Карлу IV. Сына он убеждал как можно скорее вернуться домой, а на Карла IV возложил часть вины за неподобающее поведение Изабеллы. Копии этих писем Эдуард II отправил папе, добавив, что Изабелла живёт в одном доме с Мортимером, и просил папу сделать внушение по этому поводу Карлу IV.
Впрочем, сам король тоже не надеялся больше на примирение с женой, так как сразу же после отправки указанных писем были изъяты в пользу короны все средства Изабеллы из её сокровищницы в Тауэре, а её земли в Корнуолле переданы епископу Степлдону.

Выразив своё недовольство позицией Карла IV, Эдуард II в начале июля объявил войну Франции и приказал своему флоту перехватывать все французские корабли в Ла-Манше. В Восточной Англии король произвёл (или приказал произвести) дополнительный набор 3000 рекрутов. Кроме того, Эдуард II велел укрепить свои замки в Уэльсе, а валлийского врага Мортимера, Риса ап Гриффида (1283-1356), он попросил собрать свои войска для отражения возможного вторжения.

Всё это время могущество Деспенсера только возрастало из-за необычайного благоволения к нему короля Эдуарда II. Почти все дружно ненавидели Деспенсера, но опасались высказывать вслух своё недовольство. Впрочем, благодаря письмам и эмиссарам от Изабеллы и Мортимера в Англии создалась партия сторонников Изабеллы, которая начала крепнуть с каждым днём.

Дошло до того, что несколько баронов из Северной Англии отправили Изабелле письмо с просьбой вернуться в Англию хоть с небольшим отрядом своих сторонников, ибо в стране так велика ненависть к Деспенсерам, что все сразу же станут на её сторону и посадят на престол принца Эдуарда. То есть, в этом послании неявно предполагалось, как минимум, низложение Эдуарда II.

Получая подобные сообщения и выслушивая обещания Карла IV оказать ей всевозможную помощь в борьбе с мужем, Изабелла стала обращаться за помощью к самым знатным дворянам Франции, многих из которых она хорошо знала лично. Естественно, французские графы и бароны обещали Изабелле свою помощь в таком благом деле, как вторжение в Англию.

Сильный и неожиданный удар Изабелла получила с той стороны, откуда она совсем не ожидала беды, из Авиньона. Папа Иоанн XXII наконец отреагировал на многочисленные послания Эдуарда II и на донесения своих информаторов из Парижа о любовной связи между королевой Изабеллой и Роджером Мортимером. Папа, угрожая Карлу IV отлучением, велел ему больше не потакать преступной связи между известными любовниками и не предоставлять им убежище.

Одновременно Эдуард II и Хьюго Деспенсер-младший прислали Карлу IV письма с просьбой прислать Изабеллу и Мортимера в Англию. Они убеждали короля Франции, что Изабелла готовит заговор, намереваясь предать своего брата, а Деспенсеры, по слухам, даже пытались подкупить Карла IV.
Подобные слухи основывались на том, что в конце мая корабли Виллема I перехватили английское судно, которое везло груз серебра, принадлежавшего Деспенсерам, куда-то во Францию.

Карл IV не захотел открыто ссориться с папой, который обычно занимал профранцузскую позицию, и сделал вид, что уступает нажиму понтифика, приказав сестре покинуть Францию. Более того, он объявил, что всякого, кто открыто выступит в пользу его сестры, королевы Англии, он лишит владений и вышлет из страны.

Большинство французских аристократов сразу же покинули Изабеллу, и только граф Робер III д’Артуа (1287-1342) явился к своей кузине с неофициальным визитом. Он предупредил Изабеллу, что в случае непослушания Карл IV может выслать её в Англию, и рекомендовал любезной кузине отправиться к Виллему I в графство Эно (Геннегау). При этом Робер ссылался на то, что Виллем I по-дружески относится к Мортимеру и не любит Деспенсеров, а графиня Эно, Жанна де Валуа (1294-1342), приходилась Изабелле кузиной.

Изабелла прислушалась к голосу разума и своего кузена, собрала свои вещи, расплатилась по долгам и со своим окружением двинулась в путь.
Мортимер отправился прямо в Эно, чтобы начать подготовку в предстоящему вторжению, а Изабелла вместе с сыном и графом Кентом задержалась в Понтьё для сбора средств – ведь графство Понтьё было частью её приданого.

Карл IV даже не делал вида, что пытается задержать сестру, напротив, в ответ на объявление войны Эдуардом II он собрал свой флот у берегов Нормандии, подкрепляя тем самым мнение английского короля о том, что вторжение произойдёт из Франции. Тайные связи между Карлом IV и Изабеллой, несмотря на видимость санкций, никогда не прекращались.

Приехав в Эно, Изабелла поселилась в одном из замков близ Валансьена [напомню, что город до 1678 года не принадлежал Франции], куда к ней немедленно прибыл Жан д’Эно (1288-1356), родной брат Виллема I, чтобы выказать ей уважение и почтение от себя и от имени своего брата.
Согласно Фруассару, Жан д’Эно сказал Изабелле:

"...я сделаю всё, что в моих силах, чтобы привезти вас благополучно в Англию с Вашим сыном и восстановить Ваши права с помощью Ваших друзей в той земле. И я, и все те, на кого я могу повлиять, рискнут своими жизнями ради вас, и мы соберём достаточное войско, если Господу будет угодно!"

З августа королева Изабелла встретилась с Виллемом I и утвердила соглашение, которое от её имени предварительно заключил Роджер Мортимер с графом Эно. По этому договору граф Виллем I обязался предоставить Изабелле до 140 судов, которые будут обеспечивать вторжение в Англию. Изабелла должна была расплатиться за аренду судов и возможные риски частью своих доходов от Понтьё. Гарантом этой сделки выступил... Карл IV.

Вскоре Изабелла приехала в Валансьен, где её с сопровождающими лицами поселили во дворце графа, а расходы по содержанию высоких гостей взяла на себя графиня Жанна.
Все эти дни взрослые старались устроить так, чтобы принц Эдуард как можно больше времени проводил в обществе четырёх дочерей графа Виллема I, но его внимание сразу же привлекла Филиппа, которой тоже очень понравился юный принц.
Фруассар пишет, что юный Эдуард был

"особенно увлечён и смотрел глазами любви на Филиппу, а не на остальных. И девушка также отличала его и старалась бывать в его обществе больше, чем её сестры".

Изабелла пробыла в Валансьене восемь дней и перед отъездом попросила у графа Виллема I руки его дочери Филиппы для своего сына, но просила не разглашать этой договорённости до подписания официального договора.
Детям пока тоже ничего не сказали, поэтому при расставании принц Эдуард выглядел очень грустным, а Филиппа расплакалась и сказала:

"Мой милый кузен из Англии покидает меня, а я уже так привыкла к нему!"

Этим она очень развеселила окружающих, которые прекрасно знали к чему идёт тут дело.

Предполагаемый брак между принцем Эдуардом и Филиппой не только позволял организовать вторжение в Англию, но должен был ещё крепче привязать принца к матери из-за найденной невесты, а также вынуждал принца нарушить обещания, данные перед отъездом своему отцу.

17 августа Изабелла заключила договор со своими подданными из Понтьё, по которому те обязывались финансировать её вторжение в Англию, и гарантом этой сделки опять выступил Карл IV.
27 августа Изабелла подписала договор о помолвке между принцем Эдуардом и Филиппой, дочерью графа Эно. По этому договору Изабелла ещё до свадьбы сына получала приданое невесты, включающее в себя корабли, войска и деньги. Изабелла со своей стороны обещала, что брак будет заключён в течение двух лет, а после восшествия принца Эдуарда на престол будут улажены разногласия между Эно и Англией о морских владениях и границах.

Эти договором Изабелла окончательно рвала все связи и обязательства перед Эдуардом II, который в августе много ездил по стране, собирая силы и флот для отражения вражеского вторжения. Королевские дозорные тщательно осматривали всё южное и восточное побережье Англии, выискивая признаки готовящегося вторжения.
В конце августа Эдуард II приказал арестовать и бросить в тюрьмы всех подданных короля Франции, ещё остававшихся в стране, а Деспенсер-младший занял у различных банкиров 2000 фунтов стерлингов в звонкой монете, так, на всякий случай. Банкиры понимали, что плакали их денежки, но ничего не могли поделать.

Со второй половины августа в Дордрехт из Фландрии и Брабанта стали стекаться сторонники Изабеллы (враги Эдуарда II и Деспенсеров), а также многочисленные наёмники, стремившиеся подзаработать на новой войне. Горожане Мехелена и Диста даже снарядили за свой счёт небольшие отряды для поддержки Изабеллы и её дела.
Не следует думать, что жителями Брабанта и Фландрии двигали исключительно сочувствие и любовь к Изабелле. Нет, они просто ненавидели Деспенсеров, которые залезли в их карман, переместив центр торговли английской шерстью с континента в Лондон.

Следует отметить, что очень большой вклад в формирование войск вторжения сделал Жан д’Эно, который рассылал призывы о помощи Изабелле по всей Европе, вплоть до Богемии, и многие рыцари откликнулись на его письма. Виллем I одобрительно относился к деятельности брата до тех пор, пока тот не выразил желания лично отправиться в Англию. Однако все предостережения графа о грозящих младшему брату опасностях разбились о твердокаменный рыцарский идеализм Жана д’Эно.

Если поверить Фруассару, то Жан д’Эно на все уговоры Виллема I ответил несколько напыщенно-рыцарственной речью:

"Я твёрдо уверен, что эта дама и её сын были изгнаны из своего королевства несправедливо... Если помощь страдающим служит ко славе Господней, насколько же приумножится она, когда помогают и поддерживают дочь короля, которая происходит из царственного рода и к тому же приходится родственницей нам?.. Мы умираем только раз, и смертью нашей распоряжается Господь. Я пообещал благородной госпоже сопроводить её в её королевство, и буду стремиться к этому хоть бы и до смерти. Ведь умереть можно где угодно точно так же, как рядом с этой благородной дамой, которую заставили покинуть свою страну, а святой долг всякого рыцаря заключается в том, чтобы помогать дамам, попавшим в беду, особенно когда они сами молят об этом".

Услышав такую речь, граф Виллем I понял, что отговаривать брата бесполезно, и отступил.

[Yorik]

Высадка Изабеллы в Англии. Первые успехи

Эдуард II в конце августа 1326 года прибыл в графство Хэмпшир, в портах которого собирал свой флот. Здесь король встретился с прямым неподчинением высших лиц королевства.
Оливер Ингхем (1287-1344), например, отказался выполнять распоряжения Эдуарда II и отправился на север страны, чтобы присоединиться к Изабелле после её высадки.
Граф Норфолк получил приказ короля о наборе солдат для защиты побережья графства Саффолк от вторжения, но не сделал ровным счётом ничего.
Епископ Эйрмин где-то скрывался от короля и не отвечал на его призывы.
И это – высшие лица в государстве.

Эдуарду II пришлось разделить свой флот на несколько частей. Одна эскадра дежурила у побережья Хэмпшира для борьбы с французским флотом. Большую эскадру король отправил к побережью Норфолка, так как разведка донесла о вероятном вторжении из Фландрии в Восточную Англию. Несколько групп кораблей прикрывали некоторые ключевые пункты и устье Темзы.

Изабелла и Мортимер порознь объезжали различные порты от Бриеля до Дордрехта, контролируя ход подготовки сил вторжения.
Для перевозки людей, лошадей и прочих грузов было подготовлено 95 кораблей. 21 сентября Изабелла и принц Эдуард тепло простились с семьей графа Виллема I, сели на корабль и 22 сентября отправились в путь из Дордрехта.

Считается, что в распоряжении Мортимера и Изабеллы было в тот момент около 700 человек, хотя некоторые источники называют и более значительные количества, но все отмечают, что силы вторжения были незначительными. Расчёт был сделан на массовую поддержку в Англии.
Военное командование силами вторжения было возложено на Жана д’Эно.

С погодой флоту вторжения явно не повезло, так как его два дня трепал шторм. Однако это же обстоятельство позволило флоту Изабеллы избежать встречи с английскими кораблями, которые прикрывали побережье Норфолка.
24 сентября шторм стих, и корабли вторжения подошли к берегу, но руководители флота совершенно не представляли, где они находятся.
Считается, что высадка началась на песчаном берегу близ устья реки Оруэлл на севере Англии.
Расспросив местных жителей, десантники узнали, что они попали во владения графа Норфолка, который с нетерпением поджидал появления Изабеллы с сыном.

Пока шла высадка людей, лошадей и грузов, Изабелла не теряла времени даром и написала письмо, в котором говорилось, что Изабелла вернулась в Англию, чтобы избавить страну от гнёта ненавистных Деспенсеров и их приспешников, а также отомстить за смерть Томаса Ланкастера. Это был верный ход, так как Томаса Ланкастера уже начали почитать в стране как мученика и чуть ли не святого.
Письма такого содержания Изабелла отправила в Лондон и другие города страны и просила всех о помощи в таком богоугодном деле.

Капитаны кораблей за несколько часов разгрузили все корабли, после чего флот вторжения отправился обратно в Эно. Пути к отступлению у Мортимера и Изабеллы больше не было.
Во второй половине дня на берег прибыл граф Норфолк, который почтительно приветствовал королеву Изабеллу и пригласил её вместе с принцем Эдуардом в свой замок Уолтон-он-зе-Нейз.

Через три дня в распоряжении Изабеллы и Мортимера было множество баронов и рыцарей из Восточной Англии, а по королевской мобилизации прибыло всего лишь 55 ополченцев. На этом оборона королём Эдуардом II Восточной Англии от вторжения закончилась, так и не успев начаться.

Из Уолтона 27 сентября 1326 года королева Изабелла и Мортимер начали свой победный путь по Англии.
Жители Ипсвича разбежались, опасаясь насилия со стороны наёмников, но Мортимер приказал солдатам не трогать жилища горожан, а брать только продовольствие из лавок.

В Бери-Сент-Эдмунсе Изабелла остановилась в местном аббатстве, обнаружила там 800 марок серебром, которые принадлежали одному из королевских судей, и немедленно конфисковала деньги.
Специальные отряды Мортимера собирали продовольствие в окрестных селениях, так что к Изабелле стали стекаться толпы людей с жалобами на конфискацию скота, птицы и других продуктов.
Королева расспросила людей о справедливой цене за утраченное имущество и щедро расплатилась со всеми серебром.

Слава о щедрой, доброжелательной и благородной королеве мгновенно разнеслась по всей стране, так что общественное мнение королевства очень быстро склонилось на сторону Изабеллы.
Из Бери Изабелла отправилась в Кембридж, где дала трёхдневный отдых своему войску. Со всех сторон королевства в Кембридж стали стекаться люди, чтобы посмотреть на принца Эдуарда, которого многие уже видели своим новым королём.

В Кембридже к Изабелле присоединились многие знатные лица, а также епископы: Генри Бергерш (1282-1340) из Линкольна, Адам Орлетон (?-1345) из Херефорда, Льюис Бомонт (?-1333) из Дарема [брат Генри Бомона], Джон Отэм (Hothem, ?-1337) из Или (Ely) и архиепископ Александр Бикнор (?-1349) из Дублина.

Орлетон предусмотрительно прибыл с солидной суммой наличных, предназначенных для дела королевы, и призвал остальных прелатов последовать его примеру. Все дружно согласились сделать значительные пожертвования на благо государства.
Этот же епископ Орлетон выступил перед собравшимися сторонниками Изабеллы и в присутствии королевы объявил их дело справедливым и сказал, что

"для королевства будет лучше, если короля заставят подчиниться решению столь большого собрания знатных людей, съехавшихся сюда".

Вести о том, что Изабелла с Мортимером и принцем Эдуардом в сопровождении семисот человек высадилась в Англии, достигла Лондона 27 сентября. Эдуард II и оба Деспенсера в это время находились в Тауэре. Все пришли в ужас от этого известия: ведь вторжение с такими незначительными силами могло говорить только о том, что Изабелла и Мортимер уверены в поддержке всей страны.

Эдуард II немедленно объявил всеобщий сбор войск, обратился к жителям Лондона и других городов, призывая их бороться против мятежников, а также обратился за помощью к папе Иоанну XXII и Карлу IV.
В Лондоне на призыв короля откликнулось только четыре человека, да и в других городах ситуация была не лучше.
28 сентября Эдуард II призвал на помощь валлийцев, вооружил сотню уголовников и призвал народ к уничтожению мятежников, попросив сохранить жизнь только королеве Изабелле, принцу Эдуарду и графу Кенту. За голову Мортимера была назначена награда в 1000 фунтов стерлингов.

К 30 сентября окружение короля сильно поредело. В этот день Эдуард II приказал городу Оксфорду запереть ворота перед мятежниками, но когда 2 октября королева Изабелла с принцем Эдуардом появилась перед Оксфордом, толпы горожан радостно приветствовали свою королеву и наследного принца.
Только после Оксфорда Изабелла и Мортимер окончательно уверились в своей победе, однако они всё время старались держаться порознь и никогда не селились в одном доме, чтобы избежать ненужных сплетен и домыслов.

В этот же день, 2 октября, Эдуард II понял, что в Лондоне ему ничего не светит, и покинул столицу с небольшой свитой, в состав которой входили: оба Деспенсера, Эдмунд ФицАлан (1285-1326), 9-й граф Арундел, канцлер Роберт де Бэлдок (?-1326), Джон де Уоренн (Warenne, 1286-1347), 7-й граф Суррей, несколько служащих и отряд лучников.
Прихватив с собой около 30 тысяч фунтов стерлингов, эта группа двинулась в сторону Уэльса. Ведь там у Деспенсеров были значительные владения, и они надеялись получить там поддержку. Эдуард II также рассчитывал, что на его защиту поднимется весь Уэльс – ведь он же с детства был принцем Уэльским.

Нельзя сказать, что Эдуард II совсем уж так бросил свою столицу. Нет, он поручил епископу Уолтеру Степлдону (1261-1326) защиту Сити, а жене Деспенсера-младшего король доверил оборонять Тауэр. На большее короля не хватило, так как он очень спешил на запад страны, и 6 октября оказался в Уоллингфорде.

Тем временем Генрих Ланкастер (по прозвищу “Кривая шея”) 3 октября захватил в Лестерском аббатстве сокровищницу Деспенсеров, а потом двинулся на соединение с войсками Изабеллы и Мортимера.
Изабелла уже добралась до Болдока, где 6 октября арестовала Томаса де Бэлдока (1284-1330), брата канцлера, а его жилище и имущество отдала на разграбление.

В тот же день Изабелла направила новое послание жителям Лондона, в котором она призывала их помочь покончить с Деспенсерами. Королева предложила вознаграждение в 2000 фунтов за голову Деспенсера-младшего и пригрозила наказанием всем, кто будет уклоняться от борьбы с Деспенсерами.

Эдуард II 9 октября прибыл в Глостер, где снова безуспешно попытался набрать людей, а также издал приказ об аресте Генриха Ланкастера, но с этим делом король несколько опоздал, так как Ланкастер со своими людьми уже успел присоединиться к силам королевы Изабеллы.
Фруассар сообщает:

"И после него стали приходить из разных мест графы, бароны, рыцари и сквайры, и собралось столько войск, что люди королевы могли чувствовать себя в безопасности. И по мере того, как они продвигались, численность их увеличивалась с каждым днём".

От короля же люди бежали каждый день, так что 12 октября, когда Эдуард II прибыл в Вестбери-на-Северне, у него оставалось всего 12 лучников, и он униженно просил их не покидать своего короля.

[Yorik]

Охота на короля и его пленение

14 октября 1326 года король Эдуард II с канцлером Бэлдоком и Деспенсером-младшим уже был в Уэльсе и расположился в аббатстве Тинтерн, а Деспенсер-старший отправился в Бристоль, чтобы подготовить город и порт к обороне.

Изабелла с Мортимером в этот же день без сопротивления вошли в Уоллингфорд. В замке этого города находились в заключении барон Томас де Беркли (1293-1361) и его отец, барон Морис де Беркли (1271-1326), не доживший несколько месяцев до освобождения.

15 октября Изабелла разослала по стране новое послание, в котором описывались многочисленные преступления Деспенсеров, их злоупотребление властью, и призывала всех к борьбе с временщиками; никакой критики короля и его поступков в этом послании не было.

Однако в тот же день епископ Орлетон произнёс в Уоллингфорде свою знаменитую проповедь: "Голова моя! Голова моя болит!"
Большая часть речи Орлетона была посвящена многочисленным обвинениям Деспенсеров и короля Эдуарда II. Перечисляя также случаи дурного обращения Деспенсеров и короля с Изабеллой, епископ оправдывал поступки королевы и подчёркивал справедливость её дела.
В заключение своей проповеди Орлетон заявил:

"Когда глава государства становится больным и немощным, необходимость заставляет устранить его, не прибегая к бесполезным попыткам применить иные средства".

То есть теперь епископ уже прямо заявил о необходимости отстранения короля Эдуарда II от власти.

Этим события 15 октября не исчерпываются, так как в этот же день жители Лондона восстали, наконец, против короля Эдуарда II.
В Тауэре восставшие просто отобрали ключи от замка у Элинор де Клер и освободили всех заключённых, в том числе и сыновей Роджера Мортимера.
В замке в это время проживал и принц Джон (1316-1336), которого объявили временным правителем Тауэра и Сити и передали мальчика на попечение... Элинор де Клер.

В середине дня, в самый разгар бунта, в Лондон въехал епископ Стэплдон в сопровождении всего двух оруженосцев. Епископа быстро опознали и схватили возле собора св. Павла. Стэплдона под градом насмешек и оскорблений провели по городу и в Чипсайде возле Элинор-Кросс ему мясницким ножом отрезали голову. Голову Стэплдона отправили королеве Изабелле, а голый труп епископа долго валялся на улице, пока его не закопали под кучей мусора – так велика была ненависть лондонцев к жадному и злому приспешнику Деспенсеров.

Толпы восставших громили и грабили дома Арундела, Бэлдока и других сторонников короля и Деспенсеров, однако лондонскому епископу Стивену Гревсенду (?-1338) удалось скрыться.

Получив сообщение о волнениях в Лондоне, Изабелла и Мортимер посовещались со своими командирами и решили проигнорировать события в столице, чтобы как можно быстрее попытаться захватить Деспенсеров и короля.
Они двинулись в сторону Уэльса, разоряя по пути владения Диспенсеров и их друзей, но стараясь не раздражать остальных обывателей и фермеров. В Глостере к Изабелле присоединились отряды с севера страны, а также валлийские ополченцы, враждовавшие с Деспенсарами. В Глостере же Изабелла получила голову епископа Стэплдона.

Командование новыми силами Изабелла поручила барону Томасу Уэйку (1297-1349), который сразу же начал выдвижение своих войск в Уэльс и по пути захватил замок Беркли, присвоенный Деспенсерами в 1322 году. Замок был немедленно возвращён его законному владельцу барону Томасу де Беркли (1296-1361). Этот замок ещё появится в нашем повествовании.

18 октября войска Изабеллы подошли к Бристолю, который готовился оборонять Деспенсер-старший. Эдуард II в это время находился в замке Чепстоу, который лежит в глубине Бристольского залива, вместе со своим любимчиком, Деспенсером-младшим. С этого дня начинается история пленения короля Эдуарда II, которая освещена источниками с массой противоречивых деталей и неточностей.

Эдуард II и Хьюго Деспенсер-младший сочли своё положение в замке Чепстоу ненадёжным и, якобы, попытались 25 ноября на корабле бежать в Ирландию. Для этого им надо было миновать Бристоль, который через день, 26 октября, сдался на милость королевы. Но корабль с королём встречными ветрами был загнан в Кардифф 25 октября, так что шансов прорваться в Ирландию у Эдуарда II практически не оставалось.

Когда Бристоль открыл свои ворота Изабелле и принцу Эдуарду, Деспенсер-старший был уже настолько деморализован, что даже не пытался выторговать у королевы каких-нибудь послаблений для себя лично.
Горожане торжественно встретили королеву с её войсками, но эта армия была так велика, что не могла разместиться в городе, и осталась в многочисленных стоянках в окрестностях Бристоля.

В Бристоле Изабелла, наконец, встретилась со своими дочерьми, которые находились там под надзором родни Деспенсеров.
Вечером того же дня, 26 октября 1326 года, собрание лордов Англии провозгласило принца Эдуарда хранителем государства на том основании, что король Эдуард II бросил свой народ.

Роджер Мортимер держался на этом совете очень скромно и незаметно; он предпочёл пользоваться своей властью и влиянием через королеву Изабеллу, чтобы не вызывать ненужной зависти и пересудов.
В этот же день Уолтер Рейнольдс, архиепископ Кентерберийский, окончательно перешёл на сторону королевы и попросил её о защите.

27 октября в Бристоле состоялась процедура суда над Деспенсером-старшим, которая в точности повторила судилище над Томасом Ланкастером в 1322 году.
Барон Уэйк зачитал список преступлений Деспенсера-старшего, а Уильям Трассел (1295-1341) огласил приговор:

"Этот суд не даёт тебе никакого права защищаться, потому что ты сам создал такой закон, когда человек может быть приговорен без права оправдаться. Теперь этот закон относится и к тебе, и к твоим приверженцам. Ты – объявленный вне закона предатель, так как прежде ты был изгнан с одобрения короля и всего баронства... Силой и против закона этой земли, присвоив себе королевскую власть, ты советовал королю лишить наследства и уничтожить его вассалов, и в особенности Томаса Ланкастерского, которого ты казнил безо всякой на то причины. Ты – разбойник и подверг жестокому разграблению эту землю, по коей причине все люди просят мести. Ты предательски посоветовал королю уничтожить прелатов Святой Церкви, не позволяя ей пользоваться должными свободами. Посему суд выносит приговор: четвертовать за измену, повесить за грабительство, обезглавить за злодеяния против Церкви; и голову послать в Винчестер, коего, против закона и разума, ты был сделан графом... И так как твои преступления опорочили рыцарское достоинство, суд приговаривает тебя к повешению в мантии, украшенной твоими гербами и к тому, чтобы твой герб был уничтожен навсегда".

Деспенсеру-старшему не дали возможности на защиту, так как права на защиту был Деспенсерами в своё время лишён и Томас Ланкастер. На такой процедуре особенно настаивал Генри Ланкастер и его сторонники, так что Изабелле пришлось уступить, хотя по некоторым сведениям она собиралась простить Деспенсера-старшего.
В тот же день Деспенсера-старшего повесили, а к вечеру его обезглавленное тело привязали к виселице, где оно провисело четверо суток; затем тело Деспенсера-старшего разрубили на куски и скормили собакам, чтобы и могилы его не было на земле Англии.

В этот же день, 27 октября, Эдуард II вместе с Хьюго Деспенсером укрылись в замке Каэрфилли (Caerphilly), принадлежавшего Деспенсерам, откуда король продолжал рассылать бесполезные приказы и воззвания. Но и в этом замке беглецы не могли чувствовать себя в безопасности, так как вскоре почти все их слуги и спутники покинули короля.

В конце октября королева Изабелла решила, что вполне владеет ситуацией, и ей нет смысла держать возле себя наёмников, а потому отправила Жана д’Эно с другими фламандцами в Лондон. Жан д’Эно должен был занять Тауэр от имени королевы Изабеллы и охранять принца Джона; эти обязанности он и исполнял до первых дней марта.

1 ноября королева Изабелла и принц Эдуард прибыли в Херефорд, жители которого радостно встретили их, и расположились во дворце епископа Орлетона. Здесь королева продолжала заниматься государственными делами и разрабатывала операцию по поимке Эдуарда II.

Эдуард II в панике решил, что замок Каэрфилли не слишком надёжен, покинул его и скитался по Уэльсу, пока 10 ноября не прибыл в Нит (Nith), где разместился у местного аббата и решил начать переговоры с женой и сыном, направив в Херефорд Риса ап Гриффида и Нитского аббата.
Изабелла не стала вступать в переговоры с супругом, а отправила вооружённый отряд под командованием графа Генри Ланкастера и барона Уильяма ла Зуша (la Zouch, 1276-1351) для захвата короля и Деспенсера.

Обстоятельства пленения Эдуарда II в точности неизвестны. Считается, что отряд Генри Ланкастера 16 ноября по наводке настиг короля со спутниками в чистом поле под дождём близ города Ллантрисант, арестовал всех и доставил в местный замок. Короля в этот момент сопровождали только Деспенсер-младший, Бэлдок и ещё шесть человек.

С королём обращались почтительно, но под сильной охраной отправили в Монмут. Бэлдок, Деспенсер-младший и его конюший в цепях были отправлены в Херефорд; остальных спутников короля граф Ланкастер немедленно отпустил.

16 ноября в Шропшире барон Джон де Чарлтон (1268-1353) арестовал графа Арундела и отправил его в Херефорд. Джон де Чарлтон пользовался особым доверием Изабеллы и Роджера Мортимера, а его сын, тоже Джон, был женат на дочери Мортимера, Матильде (1307-1345).
Арундел в своё время захватил много владений Мортимера и его родственников, и поэтому не мог ждать пощады. Когда его 17 ноября доставили в Херефорд, Роджер Мортимер приказал немедленно казнить Арундела и двух его оруженосцев. Изабелла не возражала.

Королева Изабелла не забывала и о Лондоне, куда она направила епископа Стратфорда, которого принц Эдуард 6 ноября назначил казначеем королевства. Стратфорд прибыл в Лондон 15 ноября, быстро навёл в городе порядок, а также провёл выборы нового мэра.

[Yorik]

Казнь Деспенсеров. Созыв Парламента

Тем временем барон Томас Уэйк вёз Деспенсера и Бэлдока в Херефорд. Уэйк не очень спешил, а по дороге придумывал различные унижения для Хьюго Деспенсера. Как пишет хронист:

"Уэйк велел привязать сэра Хьюго к самой жалкой и дряхлой кляче, какую удалось найти, притом поверх одежд на него накинули табар [короткий плащ] с вышитыми на нём его гербами, и так его везли всю дорогу, выставив на всеобщее посмешище. И во всех городах, какие они проезжали, их приезд возвещали трубы и кимвалы, что ещё усугубляло издевательства, пока они не достигли славного города Xeрефорда".

20 ноября Деспенсера с Бэлдоком, наконец, доставили в Херефорд, с издевательствами в клетке протащили через весь город и передали королеве Изабелле, которая, как и обещала, выплатила за пленников 2000 фунтов стерлингов.
Бэлдока передали под присмотр епископу Орлетону, который в тот же день отправился в Монмут, чтобы забрать у Эдуарда II Большую Государственную Печать. Печать была необходима Изабелле, чтобы придать вид законности своим действиям.

Первоначально Изабелла собиралась судить Хьюго Деспенсера-младшего в Лондоне, чтобы добиться максимального эффекта на жителей страны, но пленник понимал, что его ждёт, и с самого момента пленения отказывался от еды и питься, надеясь быстро уморить себя голодом и жаждой. Вскоре он так ослабел, что везти его в Лондон оказалось невозможно – он мог умереть в пути и избежать заслуженной кары.

Тогда Деспенсера-младшего решили судить здесь же, в Херефорде, где 24 ноября 1326 года и состоялся показательный процесс. Судили Деспенсера-младшего те же люди, которые осудили и его отца. Защищаться ему также было запрещено.
Уильям Трассел зачитал длинный список преступлений обвиняемого, но в явном виде о гомосексуальной связи Деспенсера с королём не было сказано ни слова; так, намёками, говорилось о разрушительном влиянии Деспенсера на брак между Эдуардом II и Изабеллой.
Деспенсер молча слушал, не пытаясь вставить хоть словечко в своё оправдание.

Выслушав длиннющий список преступлений Деспенсера, лорды королевства единогласно приговорили его к смертной казни за измену. Его должны были повесить, четвертовать и отрубить голову, а потом сжечь внутренности предателя.
Ничего личного, обычный приговор высокопоставленным изменникам в то время.

Казнь состоялась на рыночной площади Херефорда в день суда, но в дополнение к обычной процедуре казни Деспенсера ещё и кастрировали, за гомосексуальную связь с королём; отрезанный член бросили в костёр. Голову Деспенсера отправили в Лондон, а четыре части тела разослали по четырём крупнейшим городам страны.
После казни во дворце состоялся праздничный ужин.

Родственники Деспенсеров практически не пострадали. Только Элинор де Клер, вдова Деспенсера-младшего, провела два года в Тауэре (в достаточно комфортных условиях), но потом ей были возвращены все её владения. Их дети не пострадали, а два сына Деспенсера-младшего заняли довольно высокое положение в стране при Эдуарде III.

Следует отметить, что государственный переворот Изабелла с Мортимером совершили почти бескровно: было казнено всего шесть человек, да Стэплдон погиб во время беспорядков в Сити. Многие видные сторонники Деспенсеров вообще не пострадали. Восставшие даже разграбили и разорили только владения Деспенсера-младшего и имущество ближайших его друзей; немного пострадали земли других Деспенсеров, но и только.

26 ноября епископ Орлетон доставил Большую Печать в Херефорд и вручил Изабелле. С этого дня Изабелла начала править официально, но для придания законного вида своей деятельности, она издавала указы от имени короля и помечала их замком Кенилворт, где обычно находилась канцелярия Эдуарда II.
Огромной властью начал пользоваться с этого времени и Роджер Мортимер, хотя он официально и не занимал никакой государственной должности; все важные решения принимались Изабеллой с его подачи во время их неофициальных встреч.

27 ноября комендантом Кенилворта был назначен Генри Ланкастер; туда же вскоре был переведён Эдуард II, которому предоставили в замке роскошную обстановку под внушительной охраной. Ланкастер всё время был очень почтителен и вежлив с пленённым королём, которому доставлялись изысканные кушанья и отборные вина.

Однако долго такое положение не могло продолжаться, и надо было как-то устранить Эдуарда II, желательно, законными мерами, или такими, которые можно было представить как законные, но подобных прецедентов в истории Англии ещё не было. Жизнь заставляла Изабеллу искать новые пути и торопиться, так как сторонники Эдуарда II могли опомниться и попытаться освободить короля из плена.

27 ноября королева Изабелла вместе с принцем Эдуардом и Роджером Мортимером покинула Херефорд и двинулась в сторону Лондона. Изабелла разрешила многим лицам из своей свиты покинуть её и вернуться в свои поместья, но с обязательным условием прибыть в Лондон к Рождеству.
30 ноября епископ Эйрмин был назначен канцлером королевства, а Изабелла, принц Эдуард и тот же Эйрмин официально были назначены хранителями Большой Государственной Печати на срок до 20 января.

С этого же времени королева Изабелла начала активно возвращать себе имущества, отнятые у неё Деспенсерами и Эдуардом II. Она конфисковала сокровища Деспенсера-младшего в Тауэре, присвоила имущество Арундела и т.п.

3 декабря был объявлено о созыве парламента с 7 января 1327 года, чтобы “обсудить дела с королём, если он будет присутствовать, или же с королевой, его супругой, и сыном короля, хранителем государства”.
4 декабря голову Деспенсера-младшего поместили на Лондонском мосту; одновременно королева Изабелла велела отыскать тело епископа Стэплдона и похоронить его в Эксетере с положенными его сану почестями.

С 6 декабря королева начала вознаграждать наёмников из Эно за их службу, компенсировать их расходы и готовить им корабли для возвращения на родину. Все лошади наёмников были выкуплены по справедливой цене. Только Жана д’Эно удалось уговорить остаться ещё на некоторое время в Англии, а все остальные наёмники вернулись на Континент, чтобы встретить Рождество в кругу семьи.

Первую половину декабря королева Изабелла посвятила различным вопросам государственного управления и наведению порядка в Лондоне, а потом собралась и вместе с принцем Эдуардом 21 декабря обосновалась в Уоллингфорде, что в 75 км от Лондона. Здесь она впервые за долгие годы оказалась в обществе всех своих детей.

Вскоре в Уоллингфорд начали прибывать самые знатные лица со всего королевства и прелаты; прибыл туда и архиепископ Рейнольдс, которого Изабелла великодушно простила. Для всех собравшихся был устроен пышный рождественский праздник, возвещавший начало новых времён в стране.

Праздники – это, конечно, здорово, но над королевой Изабеллой как Дамоклов меч висел вопрос – что же делать с Эдуардом II?
Для решения этой щекотливой проблемы был созван совет, на котором присутствовали Рейнольдс и другие епископы, Генри Ланкастер, Жан д’Эно, графы Ричмонд и Кент, бароны Бомонт и Малтреверс, и несколько других знатных лиц. Роджер Мортимер на этом королевском совете благоразумно не присутствовал.

К неудовольствию прелатов, остальные члены совета решили, что Изабелле не следует воссоединяться со своим супругом, так как тот раньше угрожал убить свою жену.
Времена были ещё почти патриархальные, так что никаких законных процедур для низложения короля, а тем более, его [помазанника Божия!] казни не существовало. Не было ещё и подобных прецедентов. Следовало каким-то образом низложить короля, а потом содержать его в надёжной тюрьме до самой его смерти.

Но ведь нельзя же обвинить короля в измене самому себе – следовало придумать что-нибудь другое. Кроме того, заключённый в темницу король мог быть желанной целью для авантюристов, вознамерившихся восстановить короля на престоле и тем возвысить и прославить себя.
Ни к какому определённому решению совет пока не пришёл, и его члены продолжали работать над поставленными вопросами.

Тем временем приближалась назначенная на 7 января 1327 года сессия Парламента, и Изабелла с принцем Эдуардом 4 января переместились в Вестминстер. Времени оставалось мало, и всех волновал вопрос о том, насколько законным будет Парламент, заседающий в отсутствие короля?
Епископы Стратфорд и Бергерш пытались уговорить короля предстать перед Парламентом и добровольно отречься от престола в пользу сына, но Эдуард II в резкой форме отказался от этого предложения “изменников”.

7 января начались заседания Парламента, который при отсутствующем короле занимался разбором различных прошений и прочих текущих дел.
12 января вторая миссия епископов вернулась в Лондон опять с отказом короля появиться перед Парламентом, однако это не остановило советников королевы, которые уже придумали, как низложить Эдуарда II.
Решено было начать с Лондона.

Утром 13 января лорд-мэр Лондона разослал письма представителям трёх сословий с просьбой прибыть в Ратушу, чтобы клятвенно поддержать дело королевы Изабеллы и принца Эдуарда, а также низложить Эдуарда II за неоднократные нарушения коронационной присяги и высказаться за коронацию принца Эдуарда.

Во второй половине дня в Ратуше собралась внушительная толпа горожан, знати и прелатов. Все торжественно поклялись до своей смерти поддерживать дело королевы и принца Эдуарда, избавить государство от власти фаворитов короля и других временщиков, соблюдать Ордонансы 1311 года и охранять свободы города.
Архиепископ Рейнольдс по такому поводу выставил горожанам пятьдесят бочонков вина.

Вскоре в Вестминстер Холле снова собрался Парламент в присутствии королевы Изабеллы, всё ещё одетой в чёрное вдовье платье.
Роджер Мортимер от имени всех лордов изложил причины, по которым следует низложить Эдуарда II, но добавил, что это возможно лишь при согласии всего народа Англии.

[Yorik]

Низложение Эдуарда II и провозглашение новым королём принца Эдуарда

О согласии народа Англии ещё с 8 января 1327 года начал заботиться Томас Уэйк, который активно сновал по всему Лондону и различными методами убеждал горожан в необходимости провозгласить новым королём принца Эдуарда.

13 января в Вестминстер-Холле заседал Парламент, а вокруг здания собралась внушительная толпа горожан, убеждённых Уэйком в необходимости перемен. Вначале Мортимер от имени знати объявил причины, по которым следует низложить короля Эдуарда II. Сам Уэйк после речи Мортимера громко заявил, что не признаёт Эдуарда II своим королём. Его поддержали одобрительные выкрики большинства присутствующих.

Но ведь для низложения законного короля требуется “согласие всего народа”. Тогда епископ Стратфорд пригласил в зал большую группу горожан, собравшихся вокруг Вестминстера, повторил им причины, побудившие знать и прелатов выступить против короля, и пояснил, что требуется согласие всего народа для низложения Эдуарда II и провозглашения принца Эдуарда новым королём; лорды и прелаты, мол, уже согласились с этими предложениями.

Перед плотно забитым людьми Вестминстер-Холлом епископ Орлетон произнёс пламенную речь, смысл которой свёлся к тому, что принца Эдуарда следует признать новым королём, а Эдуарда II – отвергнуть. Он закончил свою обвинительную речь словами:

"Неразумный король губит свой народ!"

Тут все присутствующие закричали:

"Долой короля!"

После Орлетона с аналогичной проповедью выступил епископ Стартфорд, который плавно перешёл к преступлениям Эдуарда II и зачитал весь длинный список провинностей короля перед народом Англии.

Архиепископ Рейнолдс заявил, что народ страны должен защищать себя и своё государство, даже если опасность исходит от законного короля, ибо “глас народа – глас Божий”.
Потом он официально, - от имени знати, духовенства и народа, - провозгласил, что Эдуард II отрекается от короны в пользу своего сына.
Толпа радостно закричала, а архиепископ сказал:

"Ваш голос был явственно слышен здесь".

Тогда Томас Уэйк [опять этот Уэйк!] встал и вопросил:

"Это ли желание народа? Хочет ли народ низложения короля, и чтобы королём стал его сын?"

Раздались крики:

"Да будет так! Пусть правит сын! Этому человеку больше не править!"

Против низложения короля из присутствующих были только архиепископ Йоркский Уильям Мелтон (?-1340) и ещё три епископа. Если в зале были и другие сторонники короля, то они предпочли открыто не выказывать своих взглядов.

Перед Парламентом ещё раз был зачитан длинный список преступлений и провинностей короля, а также причин, по которым Эдуард II был низложен. Среди них основное место занимала неспособность Эдуарда II к управлению государством, его некомпетентность. Также он позволял править вместо себя другим лицам, что принесло большой вред Англии и её церкви, в частности, были утеряны Шотландия, земли в Аквитании и Ирландии. Вступая на трон, Эдуард II поклялся осуществлять правосудие, а сам невинно осудил и приговорил к смерти или изгнанию множество людей, следуя не закону, а для своей выгоды; также он позволял поступать и своим фаворитам.

После всех этих речей в зал привели принца Эдуарда, которого представили, как нового короля, и все присутствующие приветствовали его кличем:

"Ave, Rex!"

Королева Изабелла всё это время заливалась слезами, то ли от горести, то ли от радости, чем чуть не испортила всю интригу.

Принц Эдуард, конечно же, ненавидел Деспенсеров; возможно, он понимал необходимость низложения отца из-за его неспособности управлять государством, хотя и сопротивлялся получению короны при живом отце. Но принц очень любил свою мать и неправильно истолковал причину её слёз: он стал утешать королеву Изабеллу и пообещал ей, что не примет корону до тех пор, пока отец добровольно не передаст её ему.

Это был неожиданный удар для всех сторонников королевы, и в течение трёх следующих дней никто так и не сумел переубедить принца Эдуарда. Можно только догадываться, что переживали в эти дни Мортимер и Изабелла, и какими словами они называли простодушного принца Эдуарда.
Пока ещё простодушного...

Чтобы успокоить принца Эдуарда и дать ему возможность взойти на престол, следовало как-то убедить короля Эдуарда II отказаться от короны в пользу сына. Такой шаг короля как бы косвенно подтверждал законность решений Парламента.
20 января в Кенилворт прибыла внушительная делегация во главе с епископом Орлетоном, чтобы сообщить королю “волю народа” и добиться от него “добровольного” отречения.

Предварительно с королём побеседовали только епископы Орлетон, Стратфорд и Бергерш, которые сначала в резкой форме напомнили королю обо всех его преступлениях, потом донесли до него волю народа, который пожелал видеть на престоле принца Эдуарда, и предложили Эдуарду II добровольно передать корону сыну.
Они предупредили короля, что в случае его отказа, народ может вообще отказать его потомкам в праве наследования и передать власть в руки другого семейства, например, Мортимеров.
Однако, добавил Орлетон, если король уступит воле народа, корона перейдёт в руки его родного сына, а сам он будет в почёте доживать свои дни.

Воля короля и так была уже надломлена непривычным ограничением его свободы и казнью фаворитов, а намёк на возможность восшествия на престол ненавистных Мортимеров окончательно сломил монарха. Заливаясь горькими слезами, Эдуард II согласился со всеми предложениями епископов ради будущего своего сына.

Выйдя к остальным членам парламентской делегации, король от волнения упал в обморок, но Стратфорд и Ланкастер быстро привели его в чувство, а Орлетон резко потребовал от короля отречения, которое он только что обещал.
Эдуард II снова зарыдал и сказал, что наказание это послано ему за его многочисленные грехи, но он благодарит всех за то, что они избрали его старшего сына своим королём, и передаёт себя его милости.

Тогда сэр Уильям Трессел обратился к королю:

"Я, Уильям Трессел, представитель графов, баронов и других, имея на то полные и достаточные полномочия, возвращаю и отдаю назад Вам, Эдуард, бывший король Англии, присягу и верность лиц, названных здесь, и разрушаю и освобождаю их от этого наилучшим образом, предписываемым законом и обычаем. И теперь я объявляю от их имени, что они не будут больше Вашими верными подданными и не желают владеть чем-нибудь от Вас как от короля, а будут считать Вас впредь частным лицом без всякого следа королевского достоинства".

Потом сэр Томас ле Блаунт (1265?-1346), гофмаршал и мажордом короля, сломал свой жезл, что делалось только в случае смерти государя, и объявил об освобождении от их обязанностей всех лиц, состоявших на службе у короля.
Закончив эти церемонии, парламентская делегация поспешила вернуться в Вестминстер, прихватив с собой корону и другие королевские регалии.

24 или 25 января 1327 года герольды по всему Лондону возвещали:

"Сэр Эдуард, некогда король Англии, по доброй воле и по общему совету и с согласия прелатов, графов, баронов и других благородных людей и общин королевства, уступил управление королевством Эдуарду, своему старшему сыну, который должен править, властвовать и быть коронованным, для чего все магнаты принесли оммаж. Мы провозглашаем мир [царствование] нашего господина, сэра Эдуарда-сына, и повелеваем под страхом лишения наследства и лишения жизни, чтобы никто не нарушал мир нашего господина короля".

Однако Эдуарду III было ещё только пятнадцать годочков, так что первые несколько лет реальная власть в Англии принадлежала королеве Изабелле и Роджеру Мортимеру.
Впрочем, 28 января Эдуарду III вручили Большую Государственную Печать, а 29 января новый король официально объявил об отречении своего отца, Эдуарда II, и произвёл многочисленные новые назначения.

1 февраля в Вестминстерском аббатстве состоялась торжественная церемония коронации Эдуарда III.
Перед началом этой церемонии Генрих Ланкастер Кривая Шея в качестве старшего представителя королевской семьи посвятил принца Эдуарда в рыцари, а затем руководство церемонией перешло к архиепископу Рейнолдсу.
Королева Изабелла, вся в чёрном, проплакала длительную церемонию коронации.
В самом конце церемонии коронации новый король Эдуард III посвятил в рыцари троих сыновей Роджера Мортимера.

Своего отстранённого от власти мужа Изабелла никогда больше не видела, но получала от него множество жалостливых посланий, и сама писала ему ласковые письма, сопровождая их различными подарками и деликатесами. Она создавала впечатление, что охотно навестила бы мужа, если бы не строгий запрет Парламента. На самом деле королева не только не хотела видеть мужа, причинившего ей столько страданий, но и опасалась, что церковь заставит её вернуться к мужу.

3 февраля был образован регентский совет во главе с Томасом Ланкастером, который был назначен главой совета и опекуном короля. Регентский совет состоял из двенадцати человек, и в него входили высшие прелаты церкви и первые лорды Англии, однако ни королева Изабелла, ни Мортимер не вошли в этот совет.

Да им это было и не нужно; ведь так создавалась видимость, что Англией управляет юный король под наблюдением самых достойных людей страны. На самом же деле, регентский совет находился под влиянием Изабеллы и Мортимера, так как их сторонники составляли там большинство, и на все высшие административные должности в Англии они поспешили назначить своих людей. Одновременно Изабелла стала ограничивать доступ нежелательных людей к королю, что создавало почву для недовольства.

[Yorik]

Убийство и похороны Эдуарда II

В первой половине марта 1327 года была предотвращена первая попытка (возможно, вымышленная) освобождения Эдуарда II из Кенилворта. В Вестминстере Эдуард III и Изабелла разбирали обстоятельства этого дела, и по настоянию Мортимера 21 марта Генрих Ланкастер (по собственному желанию, разумеется) был освобождён от обязанностей охранника низложенного короля.
Охрана Эдуарда II была значительно усилена, а его новые стражи, бароны Томас де Беркли (Berkeley, 1293-1361) и Джон Малтреверс (1290-1365), немедленно перевезли высокопоставленного узника в замок Беркли.

По другим сведениям, новых тюремщиков Эдуард II получил только 3 апреля, и они перевезли его в замок Беркли 4 апреля.
На содержание Эдуарда II и его прислуги правительство выделило 5 фунтов в сутки, а это была очень приличная сумма в те времена. Королю Эдуарду III, например, прижимистая мамаша с любовником выделили всего 1000 фунтов в год.

Новые охранники немало пострадали в своё время от Деспенсеров и Эдуарда II, так что особо нежных чувств к своему пленнику они не испытывали. Кроме того, они были родственниками не только между собой, но и с Роджером Мортимером.
Томас де Беркли с 1319 года был женат на Маргарет Мортимер (1304-1337), дочери Роджера Мортимера, а Джон Малтреверс был женат на Эле, родной сестре Томаса де Беркли.
Третьим в этой компании оказался рыцарь Томас де Гурни (Gourney), который в своё время сидел в Тауэре вместе с Мортимером.

В замке Беркли Эдуарда II продолжали содержать в хороших условиях, тюремщики были почтительны с низложенным монархом, питание и напитки были высшего качества, у него были свои слуги; экс-король лишь не мог покидать территорию замка, и вот за этим, а также за доступом к нему посторонних лиц следили очень строго.
Тем более что летом и в начале сентября 1327 года были раскрыты ещё два заговора с целью освобождения Эдуарда II.

Существуют легендарные версии событий лета 1327 года, в которых говорится о том, что заговорщикам удалось освободить Эдуарда II и увезти его из замка Беркли.
По одной из версий беглого короля довольно быстро изловили и привезли обратно в Беркли.
По другой версии, Эдуард II переоделся нищенствующим монахом, в таком виде перебрался на Континент и скитался по Альпам до конца своей жизни.
Но это лишь легенды.

Раскрытые заговоры не на шутку встревожили Мортимера, и он приказал ужесточить режим содержания короля и усилить его охрану, а сам стал вынашивать планы его устранения, то есть – убийства.
Правда, достоверно неизвестно, что подразумевалось под ужесточением режима содержания Эдуарда II, и это породило массу слухов и легенд о жестокости тюремщиков, которые морили короля голодом и всячески издевались над ним.

Однако Мортимеру надо было поспешить с устранением Эдуарда II, пока не случилось непоправимого, и по этой причине многие историки отрицают участие Изабеллы в разработке планов убийства своего мужа или обходят его молчанием, подразумевая, что королева ничего не знала о планах Мортимера.
В это трудно поверить, учитывая, как тесно теперь были связаны судьбы любовников общими интересами. Так что Мортимер, скорее всего, действовал с согласия Изабеллы, и письменных свидетельств о делах подобного рода обычно стараются не оставлять.

Часть заговорщиков удалось достаточно быстро арестовать и изолировать, некоторые затаились или бежали из страны, но проводить тщательное расследование было некогда.
Сложилась очень удачная обстановка для убийства Эдуарда II: с 15 сентября в Линкольне в присутствии королевы Изабеллы и юного Эдуарда III начналась очередная сессия Парламента, и большинство видных деятелей Англии должны были там присутствовать.

Сам Мортимер всё это время тоже оставался в Линкольне, но передал в замок Беркли недвусмысленные указания через некоего Уильяма Окли, доверенного человека своей семьи. Скорее всего, это было устное распоряжение, потому что никаких свидетельств о письменном приказе Мортимера не сохранилось.

Почти все сходятся на том, что Эдуард II был убит 21 сентября, и что в этом убийстве активное участие принимали Малтреверс, де Гурни и приехавший Окли.

По моему скромному мнению, подвыпившего и уснувшего короля просто задушили подушкой, поэтому видимых следов насилия на теле Эдуарда II и не оказалось.

В ночь с 23 на 24 сентября уставший Томас де Гурни добрался до Линкольна и сообщил Изабелле и Эдуарду III о смерти Эдуарда II.
Изабелла всплакнула, юный король ужаснулся, почуяв неладное, но своему кузену и другу Джону Боуну (Bohun, 1306-1336) он бесстрастно написал, что его отец “покинул нас и отошёл к Господу”.
Джон Боун, 5-й граф Херефорд и 4-й граф Эссекс, занимал должность верховного констебля Англии и принимал активное участие в низложении Эдуарда II.

Томас де Гурни получил приказ возвращаться в замок Беркли, особо не распространяться о наступившей смерти Эдуарда II и постараться ограничить доступ посторонних к телу короля хотя бы в течение месяца. Последнее указание было вызвано тем, что примерно такое время требовалось для бальзамирования тела покойного экс-короля.
Кстати, забальзамированное сердце Эдуарда II в специальном серебряном сосуде было позднее передано королеве Изабелле.

28 сентября, в последний день заседаний Парламента в Линкольне, было официально объявлено о смерти бывшего короля, наступившей 21 сентября от некой случайной причины (болезни?). По всей Англии извещение о смерти Эдуарда II было разослано 1 октября.

Пока в замке Беркли бальзамировали тело покойного короля, надо было решить вопрос о месте захоронения Эдуарда II. Королева Изабелла резко воспротивилась идее похоронить Эдуарда II в Вестминстере, считая, что её супруг своим неблаговидным поведением лишил себя подобной почести. Она настаивала на том, что похоронить Эдуарда II следует в достаточно удалённом от Лондона Глостере, где якобы хотел быть похороненным после своей смерти и сам покойный король.

21 октября забальзамированное тело Эдуарда II, облачённое в его коронационные одежды, было торжественно передано аббату Глостерского монастыря. Красиво задрапированный гроб с телом короля положили на повозку, украшенную траурными лентами, накрыли парчовым покрывалом с гербами, и торжественная процессия неспешно двинулась в Глостер. Малтраверс и де Беркли продолжали исполнять свои обязанности возле тела короля и во время этого путешествия.

В Глостере гроб с телом покойного короля поместили в главном алтаре аббатства и установили возле него круглосуточный почётный караул из четырёх стражников.
За то время, что гроб с телом короля находился в аббатстве, множество людей из Глостера и соседних городов приходили посмотреть на тело Эдуарда II, но никто из посетителей аббатства не заметил никаких следов насильственной смерти на лице короля. Впрочем, специалисты, занимавшиеся бальзамированием тела Эдуарда II и имевшие доступ даже к его внутренностям, тоже никогда и ничего не говорили о следах насильственной смерти.

Распоряжения по организации торжественных похорон со всеми положенными покойному королю почестями были отданы Изабеллой 10 ноября, но так как это было довольно хлопотным делом, то похороны Эдуарда II состоялись только 20 декабря.

Задержка была также вызвана и тем обстоятельством, что ещё летом 1327 года началась вторая серия мероприятий по заключению брака между Эдуардом III и Филиппой (1314-1369), дочерью Виллема I, графа Эно. Договор об этом браке, если вы помните, уважаемые читатели, был заключён ещё в 1326 году, и когда Эдуард III был провозглашён королём Англии, настала пора его реализовать.

Помимо обычных приготовлений к бракосочетанию, довольно обширных и отнимающих массу времени, требовалось получить особое разрешение от папы, так как Эдуард и Филиппа состояли в троюродном родстве. Была также масса организационных вопросов, так что даже смерть Эдуарда II не смогла остановить запущенную машину организации свадебных мероприятий.
Понятно, что Изабелле и Эдуарду III приходилось разрываться между организацией похорон Эдуарда II в Глостере и подготовкой к свадьбе, а ведь были и другие важные государственные дела, которые требовали безотлагательного принятия решений.
Так что не было ничего удивительного в том, что оба торжественных мероприятия соседствовали во времени.

К 19 декабря 1327 года в Глостер прибыло большинство представителей английской знати и прелатов, которые 20 декабря присутствовали на торжественной церемонии похорон Эдуарда II в аббатстве св. Петра.
На специально изготовленном катафалке под балдахином поместили гроб с телом Эдуарда II и деревянную статую короля в парадных одеждах. Катафалк при огромном стечении народа проехал по Глостеру и остановился у кафедрального собора, в котором провели заупокойную службу.

После казни Мортимера (декабрь 1330 г.) и отстранения Изабеллы от власти Эдуард III заказал для своего отца шикарную мраморную гробницу, украшенную резьбой, на которой сверху была расположена большая фигура Эдуарда II.

Филиппа д’Эно прибыла в Лондон 23 декабря, а 24 января 1328 года в кафедральном соборе Йорка произошло венчание Эдуарда III и Филиппы. Это оказался на редкость счастливый брак, и королева Филиппа родила Эдуарду III 14 детей, правда, не все из них дожили до совершеннолетия.

Ну, а теперь пришла пора немного поговорить о проблеме, которая вызывает самые ожесточённые споры среди историков уже почти семьсот лет, - об обстоятельствах смерти низложенного короля Эдуарда II.

[Yorik]

Современники о смерти Эдуарда II. Послесловие

Начнём с того, что прямых свидетельств этого события никто не оставил по вполне естественным причинам. Никаких мемуаров под названием “Я убил короля” никто также не опубликовал.
Ближайшие по времени хронисты или пытливые исследователи вроде Фруассара ничего не сообщают о кошмарных обстоятельствах убийства Эдуарда II.
Зато очень подробно на этом вопросе останавливались, например, писатели Морис Дрюон (1918-2009) в романе “Французская волчица” или Элисон Уэйр (1951-) в книге “Isabella. She-wolf of France, Queen of England”. В русском переводе название этой книги почему-то звучит как “Французская волчица – королева Англии. Изабелла”.

Надо отдать должное госпоже Уэйр, которая не только рассматривает различные версии убийства Эдуарда II, но и выдвигает собственную версию событий 1327 года, согласно которой Эдуарду II якобы удалось бежать на Континент и скрываться где-то там, в горах, до самой смерти. Правда, делает это она, с моей точки зрения, не слишком убедительно – слишком много натяжек и всяких там “если”. В результате её построений вероятность освобождения Эдуарда II стремится к бесконечно малой величине.

Посмотрим, что же можно найти в источниках XIV века.

Анонимный автор хроники “Анналы святого Павла” ограничивается лишь кратким сообщением о том, что

"король Эдуард скончался в замке Беркли, в котором он содержался".

Многие исследователи считают автором этой хроники Адама Муримута (Murimuth, 1274-1347), каноника собора св. Павла в Лондоне. Муримут был членом делегации, которая уговорила Эдуарда II отречься от трона, и принимал активное участие в подготовке похорон этого монарха. Он-то наверняка был в курсе событий, и в своих записках он утверждает, что Эдуард II был убит по приказу Мортимера, а само убийство совершили Малтреверс и де Гурни, которые проделали эту операцию довольно чисто.
Муримут сообщает, что подобной точки зрения придерживаются многие служители церкви, но следует иметь в виду, что эти заметки были созданы уже после казни Мортимера, когда все стремились очернить любовника Изабеллы.

Автор анонимного жизнеописания Эдуарда II сообщает, что король Эдуард II умер в замке Беркли, но намекает на то, что по стране ходят различные слухи об обстоятельствах смерти короля; он же лично опасается писать об этом подробнее.

До наших дней сохранилось несколько версий хроники, известной в русскоязычной традиции под названием “Брут”, но по-валлийски слово “brut” и означает “хроники”, так что такое указание на эту хронику мне кажется некорректным, так как вызывает ассоциации с Древним Римом.
Так вот, в одной из версий данной хроники, более ранней, говорится лишь о том, что Эдуард II заболел и умер в день св. апостола Марка, то есть 21 сентября. И больше никаких подробностей. Считается, что эта версия хроники создавалась до казни Мортимера.

В чуть более поздней версии “Брута” уже очень красочно описывается процедура мученической смерти Эдуарда II от рук палачей - Малтреверса, де Гурни и де Беркли. Убийство короля они совершили по приказу, разумеется, Мортимера.
Эти злодеи, оказывается, придавили Эдуарда, задрали ему ноги и вставили в задницу бычий рог, через который ввели ему внутрь тела раскалённый медный прут и несколько раз там повернули его. От такой процедуры Эдуард II якобы и умер, а на его теле не осталось никаких видимых следов насилия.
В правдивость такого описания очень трудно поверить, но было бы желание... А желание свалить всю вину за смерть Эдуарда II на Мортимера у современников было достаточно сильно, так что версия о жестоком убийстве короля-гомосексуалиста через анальное отверстие получила очень широкое распространение в различных вариантах, а перечень пикантных подробностей убийства зависел от фантазии и таланта рассказчика.

Своё мнение об обстоятельствах и причинах смерти Эдуарда II я уже высказал раньше.


Послесловие
Несколько лет Изабелла с Мортимером правили Англией, игнорируя желания Эдуарда III. Они присвоили себе огромные богатства и награждали своих сторонников, при этом роль и значение Мортимера в управлении страной всё возрастали; он уже полностью подчинил своему влиянию королеву Изабеллу, вёл себя как настоящий правитель страны и высокомерно обращался с другими пэрами Англии. Эдуарда III он презрительно игнорировал.

Естественно, что в стране зрело недовольство правлением нового временщика, фаворита королевы Изабеллы, и вокруг юного короля, которому в ноябре 1330 года должно было исполниться 18 лет, в обстановке большой секретности образовался кружок искренне преданных ему людей. Все они ненавидели Мортимера и опасались за жизнь юного короля, тем более что стали распространяться слухи о беременности Изабеллы...

В ночь с 19 на 20 октября 1330 года Эдуард III вместе с некоторыми из своих близких друзей арестовал Мортимера в Ноттингемском замке, возможно лишь ненамного опередив самого Мортимера, который собирался расправиться с соратниками молодого короля, или даже арестовать последнего. После казни графа Кента для Мортимера уже не было ничего невозможного.

Мортимер был арестован в комнате Изабеллы, когда он проводил совещание с канцлером королевства епископом Бергершом и ещё несколькими высшими лицами государства. Заговорщики проникли в сильно охраняемый замок через потайной ход, с помощью Эдуарда III ликвидировали часовых у дверей комнаты королевы Изабеллы и ворвались внутрь помещения. Эдуард III остался стоять у дверей комнаты, чтобы не попасться на глаза матери. Мортимер храбро защищался и даже убил двоих нападавших, но силы были неравны, и его скрутили на глазах обезумевшей от горя королевы Изабеллы.

20 октября Эдуард III публично заявил, что с этого дня он берёт на себя управление государством. Мортимера заговорщики решили отправить в Лондон, чтобы предать его суду пэров Англии – ведь год назад королева Изабелла даровала ему титул Earl of March.
Когда известие об аресте Мортимера распространилось по стране, некоторые из его ближайших сторонников (Малтреверс, де Гурни, Окли) спешно покинули Англию. Только де Беркли, помогавший им бежать, не захотел покидать страну, был арестован и посажен в тюрьму.

Однако на сессии Парламента в декабре 1330 года де Беркли удалось оправдаться, представив суду ряд свидетелей, которые клятвенно подтвердили, что в день убийства Эдуарда II он из-за плохого самочувствия находился в своём поместье, расположенном в нескольких милях от замка Беркли, где и заночевал. Его освободили на поруки, но окончательно обвинения с него были сняты только через несколько лет.

Роджер Мортимер был лишен права на защиту, обвинён в государственной измене сразу по нескольким пунктам и приговорён к смертной казни, положенной по такому обвинению. Однако в последний момент его всего лишь повесили 29 ноября 1330 года, но по дороге от Тауэра до Тайберна его проволокли на бычьей шкуре.

Королева Изабелла была сразу же изолирована в довольно приличном замке, лишена всех своих земельных владений, но ей назначили вполне приличное денежное обеспечение, достаточное для содержания некоторого количества дам и рыцарей, составивших её небольшой двор.
Пару раз в году её разрешалось появляться при королевском дворе, но никакого влияния на государственные дела она уже не оказывала. Некоторые предполагают, что Изабелла даже повредилась рассудком после казни Мортимера.

Что же касается других убийц Эдуарда II, то их активные поиски начались только с 1331 года, уже после казни Мортимера.
Окли после бегства из Англии исчез бесследно, и больше о нём никто ничего не слышал.
Томас де Беркли оставался в Англии и был полностью оправдан в 1337 году.
Джон Малтреверс долго жил во Фландрии, где его никто не преследовал. В Англии он был приговорён Парламентом к смертной казни за участие в расправе над Кентом, но Эдуард III не добивался его выдачи. Наоборот, через некоторое время Малтреверс начал выполнять различные поручения Эдуарда III, и в 1345 году получил от короля за успешную службу охранную грамоту. Только в 1352 году Парламент окончательно снял с Малтреверса все обвинения, и он смог вернуться на родину; всё имущество было возвращено ему и его семье.

Реально от нового короля пострадал только Томас де Гурни, которого Эдуард III, вероятно, и считал главным убийцей своего отца. За поимку де Гурни или за его голову король Эдуард III назначил солидную премию и выделил специальных агентов. Эти меры довольно быстро дали свои результаты, и де Гурни уже в середине того же года был обнаружен в Кастилии.
Эдуард III потребовал от Альфонса XI (1311-1350, король Кастилии и Леона с 1312) немедленной выдачи беглого преступника. Испанцы согласились с этим требованием, арестовали де Гурни и передали его английским эмиссарам. Однако по дороге на родину де Гурни сумел в Бургосе сбежать из-под ареста и скрыться.

Эдуард III раскинул сеть своих агентов по всей Западной Европе. Целый год длились поиски беглеца, и, наконец, в декабре 1332 года его обнаружили в Неаполе. С помощью многочисленных взяток англичанам удалось арестовать де Гурни и переправить его на свой корабль, на котором барон Уильям де Твендж должен был доставить беглеца в Англию.
Однако живым до родной Англии Томас де Гурни так и не добрался: по официальной версии он умер на борту корабля от какой-то болезни; а по неофициальной – де Гурни был убит по прямому приказу короля. Прибыв в Англию, барон де Твендж предъявил королю некоторых свидетелей, подтвердивших факты захвата де Гурни в Неаполе и его смерть на борту корабля. Таким путём барон Уильям де Твендж сумел получить обещанную награду.

На этом я заканчиваю серию очерков о бесславном конце пути английского короля Эдуарда II, хотя сначала собирался всего лишь рассказать о процедуре отстранения короля от власти.