0
Это письмо я прочитал в числе первых, как только архив 8-го ак ДД историка Сергиенко попал мне в руки. Скажу прямо, каким-то сердитым оно казалось тогда и, когда я его в файл упаковывал, то на четвертушке листа так и написал: «Очень сердитое письмо». И когда начал публиковать материалы «войны с самураями», то всегда держал его в уме... вот только ребром встает этический вопрос — стоит ли обнародовать его, как есть,или с купюрами, или вообще не публиковать? Ведь судьбы людей затронуты будут и, не дай Бог, на глаза родственников попадет, шишек не оберешься. К сожалению, опыт имеется... Но, черт возьми, это же мнение отдельно взятого человека! Есть еще и документы, которые подтверждают сказанное в письме или говорят обобратном!..
В пользу обнародования этого сердитого письма есть еще некий, мало уловимый довод: есть события и есть их хронология, есть персоналии этих событий. И это вполне «упаковывается в стандартное» описание, что и было сделано историком. Но в сочетании с письмами Ивана Зуенко и Николая Белоусова описание воспринимается в некотором оживленном контексте - в него как будто дух вселяется... и не усилить его, имея при этом дополнительный ресурс, было бы под стать делу, сделанному на половину...
Звоню Анатолию Михайловичу, спрашиваю, знал ли он тогда в 1973 году о том, что при выполнении одного из боевых вылетов в августе 1945 года крепко досталось нашим наземным частям?
Знал, конечно! И при «закрытых выступлениях» перед личным составом частей корпуса этой информацией он непременно делился. А вот в книге «Мужество, рожденное в боях» в эпоху «развитого социализма» этого писать не полагалась... По головке бы не погладили...
Наконец, принимаю решение о публикации «сердитого письма» штурмана Ивана Жукова, а по контексту буду вставлять выдержки из имеющихся у меня документов.
Но сначала наградной лист на автора письма.
А теперь и само письмо:
«Анатолий Михайлович, здравствуй!
Привет и наилучшие поздравления тебе и твоей семье.
Привет и сердечное спасибо за поздравления с 30-летием Победы над фашистской Германией генералу Агурину и начальнику политотдела.
Привет всем, кто еще помнит Жукова.
Анатолий Михайлович, я получил вашу книгу об истории корпуса. Спасибо.
А вслед за благодарностью буду с тобой ругаться.
Вы восхваляете Абраменко, а ведь именно дивизия, которой командовал он, нанесла удар по своим войскам, в результате чего погибло около 6000 человек (г. Мулин). Он (Абраменко) был судим военным трибуналом.
Вы упоминаете Смелова, а именно его полк виновен в этой трагедии. Смелов был судим военным трибуналом.
Нескольким офицерам военный трибунал вынес смертный приговор.
< Из «архивной книги» Сергиенко по 8-у ак ДД :
«Отчет по боевой работе 303 БАП за период с 8.8 по 20.8.45 г. Н. Сысоевка.
16. августа полк в составе 18 экипажей бомбардировали свои войска в г. Мулин (поставлена была задача бомбардировать г. Муданьузен) в следствии халатно - преступного отношения ведущих девяток к ведению деятельной ориентировки... 2 летчика и 2 штурмана репрессированы. Бывший командир полка и штурман полка сняты с занимаемых должностей. [53 АД оп1. д1. Стр. 189.]>
Но когда об этом доложили И.В. Сталину, он спросил: - «Это было умышленно или это была ошибка?» Ему ответили, что это была ошибка.
Он отменил смертный приговор, они отделались тюремным заключением на разные сроки от и до 10 лет.
Вы упоминаете в вашей книге Румянцева (летчика). А он ведь негодяй. Да, ему было задание сесть на корейский аэродром (Пхеньян — Хейдзио), но он не выполнил задание. Его должен был судить военный трибунал. Но война кончилась. Его судил суд офицерской чести и вынес приговор: ходатайствовать об отсрочке присвоения ему очередного звания на один год.
< 23 августа 4 экипажа летали в Корею с задачей произвести двум экипажам посадку на аэродромах и через 5-7 минут произвести взлет. Два других должны прикрыть их посадку и взлет. В результате экипажи Сафонова и Финевича задание выполнили.
Экипаж лейтенанта Румянцева произвести посадку и взлет не выполнил, не смотря на то, что экипаж Ломня, сопровождавший и прикрывавший его, выполнил свою задачу полностью. Румянцев побоялся наличия на аэродроме истребителей. Экипаж Ломня передал по радио Румянцеву, что бы прикрыл экипаж и этого не выполнил. Отдан под суд. [33 АД, оп.1д.62 стр.105] >
Позже в Корее он застрелил своего товарища летчика. До этого у него на свадьбе (1942-1944 гг) застрелил тракториста села Чугуевка, Приморского края. Румянцев — это темная личность, а Вы его восхваляете. Как же так?
Вы пишите о Кулокове. Это... не знаю, как его назвать. Но его тоже должны были судить в трибунале. В первый день (9 августа) он возглавлял дневные экипажи при вылете на г. Хулинь. Он струсил, на город не полетел, и бомбы вся группа сбросила в тайге на своей территории.
Дальше он руководил полетами и вдруг почувствовал, что война кончается и полетел на разведку (фотографирование) аэродромов Южного Сахалина.
Там поднялись истребители (наши — уже они были там). Кулаков развернулся и ушел домой, не выполнив задания.
Фрагмент из наградного листа на Кулокова Семена Филатовича
Штурман был Шкалетин. Он кричал Кулакову: - «Куда, куда? Зачем?»
Кулаков ответил: - «Нам надо еще жить!»
Спросите об этом у Шкалетова Степана Кирилловича, он живет в городе Чернигове (адрес узнаете в военкомате).
На следующий день Шкалетин полетел выполнять тоже задание с Гладышко.
Фрагмент из наградного листа на Шкалетина Степана Кирилловича
И дальше: почему в вашей книжке ничего не сказано о Казачинском?
Я со всей ответственностью человеческой, партийной, офицерской, журналистской заявляю: только один экипаж (экипаж Казачинского) осветил город Харбин в 3-00 9 августа.
Я был штурманом этого экипажа. Я штурман эскадрильи, а Казачинский командир эскадрильи.
Фрагмент из наградного листа на Казачинского Александра Николаевича
Персонально командованием корпуса мы были награждены орденами Отечественной войны I степени. 33-я дивизия была награждена орденом Боевого Красного знамени, а Вы пишите о 53-55 дивизиях.
Откуда Вы взяли эту фальшивую информацию?
Извините за грубое письмо.
С уважением рассерженный Иван Жуков.
5.6.1975 г».
Выводов делать не буду.
И чтобы как-то завершить этот нелегкий для меня пост приведу выдержку из «архивной книги» Сергиенко, где личный состав выражает неудовлетворение быстрым окончанием войны... уж столько ждали ее, а она, вот возьми и закончилась разом. Старший техник-лейтенант Карпенко из 290 АП сокрушается: «Я 10 лет ждал часа войны против японских самураев и не могу не восхищаться могуществом нашей страны, вынудившей Японию к быстрой капитуляции. Но я не могу не выразить чувства сожаления, что война идет к концу. Слишком мал был срок войны для того, чтобы показать, что 10 лет мы здесь сидели не зря». [33 АД, оп.1д.62 стр.101]
Вот такое бывало!
